Обоюдоострая тема

«Вліяніе психическаго состоянія войскъ, температуры и погоды на успѣхъ боя», прочелъ поручикъ Несмѣловъ заданную ему тему.

— Чортъ знаетъ что такое! воскликнулъ онъ, — у Наполеона подъ Бородинымъ былъ насморкъ; должно быть погода была сырая — и вотъ цѣлая кампанія проиграна изъ-за... носоваго платка... Но вѣдь сырая и холодная погода бывали не разъ, а насморкомъ тоже, я думаю, страдали многіе генералы, но исторія намъ не даетъ больше никакихъ указаній... Вотъ и пиши тутъ третью тему — военно-философскую... А температура, а погода! Въ дождь и распутицу можно выиграть какую угодно баталію... Нѣтъ, глупая тема! Остается одно сдѣлать, какъ это дѣлаетъ мой другъ Мирошниковъ — уснастить тему такими словами, чтобы умъ за разумъ заходилъ отъ одного чтенія, и подать...

Поручикъ Несмѣловъ прошелся взадъ и впередъ по небольшой комнаткѣ, остановился у окна, посмотрѣлъ на сѣрое небо, на слякоть, ничего этого не увидѣлъ и произнесъ вслухъ: «Трансцендентныя сужденія по предложенному вопросу не могутъ быть иллюминованы достаточной серіей кредитивныхъ казусовъ въ военной исторіи, vice versa, — эта послѣдняя не даетъ намъ достаточно яркихъ посылокъ для рѣшенія поставленной темы»... Нѣтъ, не пойдетъ, — ерунда, чистокровная ерунда. Вo-первыхъ, что значитъ «трансцендентныя»? Чортъ его знаетъ! Читалъ гдѣ-то это слово, а что оно означаетъ, хоть убей, не знаю. Можетъ, еще и слово-то какое-нибудь спиритическое. Да нѣтъ, ерунда, — писать на такія темы, значитъ ронять достоинство русской арміи. Мы, живущіе въ суровомъ, сыромъ климатѣ, окруженные цѣпью болотъ, развѣ уже такъ плохо дѣйствовали? Опровергну все. Что Наполеонъ, Наполеонъ вздоръ! И вовсе не насморкъ! Кто это выдумалъ? Ну, какой тамъ насморкъ! Просто судьба, фатумъ... А погода и температура — наплевать истинному воину.

Несмѣловъ опять заглянулъ въ окно.

— Боже мой, какая слякоть! Нашъ пройдоха домохозяинъ совсѣмъ не вывозилъ снѣга и посмотрите-ка, что изъ этого вышло... Грязь, настоящая полѣсская грязь... Этакія пинскія болота, чортъ возьми... Ну, и что-жъ, будто нельзя въ эту грязь побѣдить! Скажите пожалуйста, какъ трудно... Даже женщину можно побѣдить. Да вотъ. Высокіе сапоги на ногу, усы наострить, немножко hongroise чуточку опопонаксу, фуражка на бокъ — и на Морскую... И вы думаете, не побѣдишь?! Потому что тамъ «зависимость нравственнаго элемента психическаго состоянія»... и прочая чушь... «Въ холодненькомъ пальтишкѣ, на бекрень фуражечка, — ахъ, какой милашечка», какъ поютъ писаря. Важно... Ну, теперь — на Морскую — вотъ это я понимаю — практическое рѣшеніе темы.

Сегодня вечеръ прогуляю, заведу этакую легонькую интрижку, настоящую академическую, съ умственнымъ разговоромъ и всякой тамъ философіей по женскому и инымъ вопросамъ, а завтра съ утра, съ ранняго утра, за рѣшеніе темы... Напишу, что все зависитъ отъ счастья и ума полководца. Какъ это Суворовъ-то сказалъ: «сегодня счастье, завтра счастье, надо же когда-нибудь и умъ», а причемъ тутъ состояніе погоды и температуры, чортъ возьми! Мы и въ слякоть заведемъ этакое бонтонное знакомство съ дѣвицей très chic... Шашковъ! Одѣваться!

— Старое пальто и резиновыя калоши прикажете?

— Давай новое, холодное, а сапоги — лакированные.

— Такъ что, ваше благородіе, оттепель, дюже слякотно.

— Слякотно! передразнилъ деньщика Несмѣловъ. А какъ ты полагаешь, въ такую погоду побѣдоносная россійская армія должна побѣждать, или нѣтъ?

— Должно, что должна, ваше благородіе.

— Вотъ то-то! проговорилъ наставительно Несмѣловъ, продѣвая рукава пальто.

— Поправь складки, скомандовалъ онъ и вышелъ на улицу.

Въ воздухѣ пахло весною. Изъ водосточныхъ трубъ лили потоки, на торцу лежалъ толстый слой рыхлаго грязнаго снѣга, лужи блестѣли подъ лучами электрическихъ фонарей. Полусвѣтъ февральскихъ сумерокъ чуть рисовалъ контуры домовъ. На желтомъ фонѣ заката величественно красовался грандіозными линіями Исаакій; за нимъ по небу, какъ на волшебной декораціи, тянулись тонкія фіолетовыя облака.

— Хорошо! полной грудью вдохнулъ весенній воздухъ Несмѣловъ, — сверху положительное рѣшеніе вопроса, — благораствореніе воздуховъ и бодрость духа, снизу — полное наводненіе, вплоть до промоченныхъ носковъ. Словомъ, тема волею судебъ рѣшается и за и противъ... Ну-съ, вотъ и непріятель...

Походка робкая, шагъ мелкій, французскій, во французской пѣхотѣ такъ ходятъ. Чулокъ — черный, кофточка — настоящій каракуль и мѣхъ шиншилла — вотъ вамъ и загадка. Ну-съ, кавалерія на развѣдку...

Донесенія говорятъ — либо балетная корифейка, либо... либо... чортъ возьми, а вдругъ это какая-нибудь иностранная mondaine, этакая маркиза, ищущая интересныхъ приключеній... Юбка шелковая цвѣтная — свидѣтельствуетъ о вкусѣ... Ну-съ — кавалерія назадъ для обороны фланговъ, — батареи на позицію. Открываю артиллерійскій огонь...

— Mademoiselle, comme le soir est beau!

Ни слова, но взглядъ ласковый. Пускай артиллерія молчитъ, не хочетъ свою позицію обнаружить, но кавалерія робка... Этакая голубая кавалерія съ розовыми ушенками. Переходимъ на отечественный жаргонъ, валяемъ гранатой.

— Куда можетъ спѣшить такое прелестное созданіе по такой мокрой дорогѣ?..

Молчаніе... Но взглядъ! одинъ взглядъ чего стоитъ. Должно быть, захватилъ въ вилку... Ну-ка, теперь прицѣлъ на двѣ линіи больше.

— Сударыня, не подумайте, пожалуйста, что я съ какими-либо худыми намѣреніями. Честное слово, исключительно ради изученія военной науки.

Молчаніе... Ничего — открываю канонаду.

— Я въ академіи. Мнѣ дана страшная тема — «вліяніе психическаго состоянія войскъ, температуры и погоды на успѣхъ боя» — во какая кусастая тема. Сразу не напишешь. Вотъ и хотѣлъ бы я посмотрѣть... Знаете, въ слякоть и сырость, какъ оно — искусство побѣждать... Нравственное состояніе войскъ и тому подобные элементы... Вы въ Кирпичный? представьте, и мнѣ по Кирпичному... Этакое совпаденiе. Смотрите — лужа. Лапки не промочите.

— Не безпокойтесь, я въ калошахъ, а вотъ ваши сапоги совсѣмъ промокли, и смотрите, какъ замарались.

Отвѣтъ! батарея заговорила... Сердце чуетъ побѣду. Пишу, что погода не вліяетъ на успѣхъ боя. Пишу такъ, окончательно, безповоротно пишу.

— Помилуйте — это такіе пустяки, стоитъ объ этомъ говорить.

— Отъ пустяковъ иногда великія вещи происходятъ, поручикъ.

Чины знаетъ, умныя вещи говоритъ. Роскошь!

— Истину говорите. Не будь у Наполеона Арколе — не было бы и самого Наполеона.

— Про Наполеона оставьте. Маршала Евгенія Савойскаго за офицера почитать не хотѣли, а достигъ славы извѣстнаго полководца.

Несмѣловъ даже остановился отъ изумленія.

— Сударыня, вы меня до нѣкоторой степени изумили. Откуда эти имена, и здѣсь, подъ нѣжной оболочкой, такъ сказать. Я смущенъ, я долженъ знать ваше имя, долженъ имѣть честь, имѣть величайшее счастье говорить съ вами и, глядя на ваши дивные синіе глаза, слушать, слушать васъ, вы меня вдохновите! благодаря вамъ я кончу блестяще тему. Сударыня, я человѣкъ холостой, у меня впереди карьера...

— Рѣшите сперва вашу тему, а потомъ говорите о карьерѣ.

— О, главное рѣшено. Погода, температура, слякоть — все это пустяки, сто разъ, тысячу разъ пустяки...

— Вы думаете?

— Я увѣренъ! Ничто не вліяетъ. Такъ и пишу тему. Планъ уже сложился въ моей головѣ. Завтра листъ бумаги и вами вдохновленное побѣжитъ свободной рѣчью...

— Благодарю васъ. Мы дошли. Спасибо, что сократили мнѣ путь разговоромъ.

— Но, сударыня... Я не смѣю просить... Но, можетъ быть, вы позволите... Одинъ часокъ въ уютномъ будуарѣ... у камелька... Бесѣдуя о Наполеонѣ когда вдругъ забродятъ тѣни великихъ полководцевъ, и глядя въ лазурныя очи, я могъ-бы мыслить о томъ безконечномъ блаженствѣ...

— Я не противъ.

— Значитъ!.. Вы позволяете! въ порывѣ вдохновенія страстно сказалъ Несмѣловъ и кинулся отворять двери.

— Но только, строго глядя на поручика — произнесла прелестная незнакомка — вамъ сегодня придется сыграть «отбой». Въ такихъ невыразимо грязныхъ сапогахъ я не могу васъ пустить по нашему ковру; у папы притомъ сегодня гости, вамъ самому неловко будетъ танцовать въ мокрыхъ сапогахъ... Не такъ-ли?

Несмѣловъ стоялъ уничтоженный. Въ открытыя зеркальныя двери подъѣзда видны были широкія мраморныя сѣни, и красный дорогой коверъ пушистыми волнами устилалъ ступени громадной лѣстницы. На площадкѣ у зеркала суетились лакеи, устанавливая корзины цвѣтовъ...

— Вамъ, поручикъ, придется нѣсколько измѣнить характеръ вашей темы, — съ ласковой ироніей произнесла незнакомка и, снявъ свои калоши у швейцара, быстро стала подниматься на верхъ...

Съ глубокимъ вздохомъ о счастіи, которое было такъ близко, такъ возможно, пошелъ Несмѣловъ назадъ, къ себѣ въ Прачешный переулокъ. На другой день онъ, ссылаясь на историческіе примѣры, писалъ о томъ, зачастую весьма не желательномъ вліяніи, которое оказываетъ погода на успѣхъ боя...

[1] Юнкера, кончающіе курсъ по третьему разряду, выпускаются въ полки не офицерами, а унт.-офицерами и въ полкахъ уже производятся за отличіе.

[2] Въ училищѣ роты ранжируются по росту и имѣютъ отъ юнкеровъ свои клички. Самая высокая — первая рота за ростъ названа «жеребцами», вторая — «извощики», третья —»малина, или дѣвочки» и самая маленькая – четвертая — «чемоданы» или «карманные юнкера». (Прим. автора).

[3] По приходѣ въ лагерь юнкера младшаго курса становятся равноправны со старшими. Потому и говорятъ, что въ лагерѣ имъ рубятъ саперной лопатой хвосты, послѣ чего ихъ уже не называютъ «звѣрьми». (Прим. авт.)

[4] «Шакаломъ» у юнкеровъ называютъ разносчика въ лaгерѣ. Авторъ.

Дата добавления: 2015-08-05