Глава 8 5 страница

В должность Народного комиссара обороны вступил Герой Советского Союза маршал С.К. Тимошенко. Начальником Генерального штаба стал Герой Советского Союза генерал армии К.А. Мерецков, начальником Главного автобронетанкового управления - генерал-лейтенант танковых войск Я.Н. Федоренко, начальником Управления артиллерией РГК – генерал-лейтенант артиллерии Н.Н. Воронов, начальником Главного управления ВВС – дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Я.В. Смушкевич. Генерал-полковник танковых войск Д.Г. Павлов переводился на должность командующего войсками Белорусского Особого военного округа, но маршал Г.И. Кулик по-прежнему оставался заместителем наркома обороны по вооружениям и личному составу РККА и одновременно начальником ГАУ, что далеко не лучшим образом сказалось на перевооружении Красной армии.

На руководящие должности назначались недостаточно подготовленные в теоретическом отношении командиры, которые получили конкретный боевой опыт в Испании и Китае. Командиру эскадрильи лейтенанту П.В. Рычагову после возвращения из Мадрида было присвоено звание Героя Советского Союза и внеочередное воинское звание «комбриг», а после командировки в Китай – «комдив». В июне 1940 года генерал-лейтенант Рычагов был назначен начальником Главного управления ВВС РККА. Майор А.М. Гусев после специальной командировки в Испанию был удостоен звания Героя Советского Союза, стал комбригом и командующим военной авиацией Белорусского Особого военного округа, а затем - инспектором ВВС РККА. На посту командующего ВВС Западного Особого военного округа его сменил другой ветеран испанской гражданской войны Герой Советского Союза генерал-майор И.И. Копец, до командировки – командир истребительного авиационного отряда. Летчик-испытатель старший лейтенант Г.П. Кравченко, возвратившись из Китая и с Халхин-Гола, стал дважды Героем Советского Союза и комдивом. В 1940 году генерал-лейтенант Кравченко был уже назначен командующим ВВС Прибалтийского Особого военного округа. Герою Советского Союза майору Д.Г. Павлову по возвращении из Испании было присвоено воинское звание «комкор», после чего его назначили начальником Главного автобронетанкового управления РККА – ГАБТУ, и в 1940 году присвоили звание генерал-полковника танковых войск. Майор М.П. Петров, до событий в Испании командир учебного танкового батальона, в 1940 году, став генерал-майором, был назначен командиром 17-го механизированного корпуса.

В марте 1940 году в Германию в соответствии с советско-германским торговым соглашением была направлена правительственная делегация во главе с Народным комиссаром тяжелой промышленности И.Ф. Тевосяном для приобретения образцов немецкой военной техники, в частности, танков и боевых самолетов.

Первоначально немецкая сторона значительно завысила стоимость авиационного вооружения, указав, что в оценку входит и стоимость лицензий. И.В. Сталин в беседе с послом по особым поручениям, главным экономическим экспертом МИДа Германии К. Риттером в ночь с 31 декабря на 1 января 1940 года указал: «Возможно, советская сторона будет копировать самолеты. Но, прежде чем их копировать, нужно посмотреть, что они собой представляют. За те самолеты, которые будут копироваться, советская сторона готова оплатить лицензии». 29 января К. Риттер сообщил, что «германская сторона сочла возможным продать образцы самолетов без продажи патентов по нормальным и соразмерным ценам»[946]. Председателем «авиамоторной группы» был назначен комбриг, аттестованный уже в ходе заграничной поездки как генерал-майор авиации, Герой Советского Союза А.М. Гусев. Его заместителем стал подполковник Герой Советского Союза С.П. Супрун. В ее состав были включены ведущие авиационные конструкторы Н.Н. Поликарпов, А.А. Архангельский и А.С. Яковлев. Ими были закуплены 5 истребителей Мессершмитт Bf-109E, 6 опытных истребителя Хейнкель He-100, 2 двухмоторных пикирующих бомбардировщика Юнкерс Ju-88А и 2 скоростных двухмоторных бомбардировщика Дорнье Do-215В, 5 тяжелых двухмоторных истребителей Мессершмитт Bf-110, 3 двухмоторных дальних разведчика смешанной конструкции Фокке-Вульф Fw-58 и один рекордный самолет Мессершмитт Ме-209V-1. За исключением последнего самолета, все они были доставлены в СССР в согласованные сроки.

Наряду с военными самолетами были приобретены легкие и учебные самолеты: 2 легких самолета Физелер Fi-156 «Шторх», 2 одномоторных четырехместных туристических самолета Мессершмитт Bf-108А «Тайфун», 6 учебно-тренировочных самолетов Бюккер Bű-131 «Юнгмейстер» и Bű-181 «Бестманн», и 2 самолета первоначального обучения Фокке-Вульф Fw-266. Поскольку советский торговый атташе не торопил немецких поставщиков с их отгрузкой, они поступали в СССР в течение года. Все они в связи с загруженностью испытательными заказами основных военных самолетов Люфтваффе в НИИ ВВС они поступили в ЛИИ НКАП[947].

В НИИ ВВС РККА все немецкие самолеты были тщательно испытаны. Приспособленный молодым конструктором О.К. Антоновым к изготовлению на советских заводах самолет «шторх» был запущен в производство под названием ОКА-38 как штабной и связной самолет. Но его запуску в массовую серию помешала война и отсутствие серийного двигателя.

Усилиями Тимошенко численность личного состава РККА выросла до 4 207 тысяч человек; количество военных академий – с 14 до 19, а военных училищ – с 75 до 203. Дать полное образование начальствующему составу нарком обороны вовсе не предполагал. Командиров надо было познакомить с новыми реалиями на конкретном опыте людей, которые получили боевой опыт в Испании, Китае, Монголии и Финляндии, а не заучивать давно устаревшие уставы и боевые наставления. Такие нормативные документы всегда выходят с заметным опозданием, и догматическое следование им может принести вред, и непосредственные впечатления участников событий должны были восполнить это временное отставание. Но Полевой устав РККА 1939 года уже не содержал деклараций вроде «воевать малой кровью на чужой территории», а обстоятельно объяснял характер современной обороны. И вторая задача состояла в практическом освоении новой боевой техники на тактических занятиях и окружных маневрах.

По штатам военного времени стрелковая дивизия РККА теперь должна был включать в себя 14 500 человек, 78 полевых орудий, 54 противотанковых 45-мм пушки, 12 зенитных установок, 66 минометов, 16 легких танков Т-38/Т-40С, 13 бронеавтомобилей БА-10 и 3000 лошадей для транспортировки артиллерийских орудий.

В ходе войны обнаружился некомплект младшего командного состава в стрелковых подразделениях. Эту проблему командующие округов обещали решить за счет выпускников училищ и выдвижения командиров взводов и рот на новые должности. Но в войсках недоставало командиров танковых взводов и артиллерийских батарей[948]. Кадры сержантов запаса готовили полковые школы и 300 клубов Осовиахима.

Накануне агрессии во Францию 1 апреля 1940 года танковые и легкие пехотные дивизии были приказом Гитлера преобразованы в 10 танковых дивизий. Они сводились в три танковые группы. Этим достигалась важная для усиления силы удара концентрация автобронетанковых сил. При нападении на СССР были созданы четыре танковые группы, которые с декабря 1941 года стали официально именоваться танковыми армиями.

Уроки «стодневной войны» в Финляндии заставили новое руководство НКО начать восстановление механизированных корпусов. Особенности ландшафта, сказавшиеся на тактике прорыва сильной многополосной обороны «линии Маннергейма» потребовали применения не легких танков, а средних и тяжелых и сравнительно тихоходных машин с противоснарядным бронированием и крупнокалиберным танковыми пушками, которые действовали в боевых порядках наступающей пехоты. Непосредственная поддержка наступления стрелковых батальонов возлагалась на легкие танки. В течение второй мировой войны танковым подразделениям в таких сложных климатических условиях, как в Финляндии, действовать больше никогда не приходилось. Неоднократные попытки немцев применять танки в Заполярье при атаках Мурманска в период Великой Отечественной войны имели плачевные результаты.

На основании Постановления СНК СССР № 1193/464сс от 6 июля 1940 года началось формирование 9 механизированных корпусов и 2 отдельных танковых дивизий[949]. Это решение состоялось спустя месяц после окончания перестройки структуры автобронетанковых войск и расформирования четырех механизированных корпусов! Эта реорганизация не могла не сказаться на общей боеспособности автобронетанковых соединений РККА в начале Великой Отечественной войны. В штат механизированного корпуса входили две танковые и одна мотострелковая дивизии. В танковой дивизии должны быть два танковых, мотострелковый и артиллерийский полки. Их материальная часть состояла из 375 легких и средних танков. Мотострелковая дивизия имела в своем составе танковый, два мотострелковых и артиллерийский полки, а собственно танков – 275 единиц. Таким образом, в каждом механизированном корпусе предполагалось иметь по штату 1031 танк.

В это время германская танковая дивизия имела по списку 16 000 человек, 196-206 танков в зависимости от типа машин, 102 орудия и миномета, 25 бронеавтомобилей, 100 бронетранспортеров и 2010 грузовых автомобилей, артиллерийских тягачей и мотоциклов. Для того чтобы эффективно организовать прорыв обороны противника 3 или 4 дивизии объединялись в танковую группу, которые по своему потенциалу примерно соответствовали советскому механизированному корпусу. Главным отличием между ними было то, что на 300 германских танков приходилось около 3000 специальных автомашин для их обеспечения горючим, технического обслуживания и ремонта. Такого технического обеспечения советские механизированные соединения не имели.

Маршал С.К. Тимошенко издал приказ о формировании в составе Ленинградского военного округа 1-го механизированного корпуса, который к декабрю 1940 года уже насчитывал 1011 танков, бронемашин и автомобилей технического обслуживания. Большую их часть буквально наскребли из танковых бригад внутренних военных округов, обменивая их на двигатели и запасные части для восстановления неисправных и устаревших машин в ремонтных мастерских. Остальные забирали прямо с конвейера тракторных заводов. Нарком обороны, прошедший как строевой генерал через все нелегкие испытания советско-финляндской войны, прекрасно понимал тот факт, что Финляндия как союзник Германии остается потенциальным плацдармом для агрессии.

В составе семи остальных механизированных корпусов количество танков всех типов колебалось в пределах 300-500 боевых машин. Корпусами они могли считаться лишь благодаря наличию штабов, систем управления, батальонов связи, комендантских рот, порядковых номеров и телефонных позывных. Пополнять танковый парк нарком в качестве временной меры приказал за счет устаревших легких танков МС-1, которые были приписаны к строившимся укрепленным районам на новой границе, учебных двухбашенных танков Т-26 и БТ-2. Их преимуществом являлась надежная французская 37-мм пушка «Гочкис». Снаряды для этих орудий на артиллерийских складах царской и польской армии находились в достаточном количестве. По своей боевой значимости и количеству все они были примерно равноценны французским легким танкам Рено FT.17/18, которые состояли на вооружении вооруженных сил «третьей республики» в накануне немецкой агрессии в страны Западной Европы[950].

В беседе с И.В. Сталиным маршал Тимошенко поднял вопрос о формировании «воздушных армий», но одобрения не получил. Три бомбардировочные авиационные армии Особого назначения оказались громоздкими по структуре, не отвечавшей требованиям современной войны, сложными в управлении и обслуживании и, главное, заблаговременно готовились к глубоким стратегическим рейдам по тыловым объектам противника. К выполнению тактических задач с предельной бомбовой нагрузкой летные экипажи не были подготовлены. Вспоминая работы тактика РККВФ двадцатых годов А.В. Сергеева, такие неповоротливые воздушные армии, оснащенные тяжелыми бомбардировщиками, создавались в значительной степени для того, чтобы «деморализовать неприятеля». Во время боев у озера Хасан и в период советско-финляндской войны обе АОН как организованные боевые соединения проявили себя с самой худшей стороны. Они были преобразованы в Дальнюю авиацию Резерва Главного командования. Ядром расформированной после «зимней войны» АОН-1 оставался 1-й дальнебомбардировочный авиационный корпус Ленинградского военного округа, базировавшийся в Эстонии, который пока нечем было заменить по причине недостатка новых самолетов. Командир корпуса генерал-майор В.И. Исаев докладывал, что половина из 60 самолетов ТБ-3 по состоянию на 5 июня 1941 года небоеспособна, так как на них демонтированы плоскости и моторы для планового ремонта[951].

Тяжелые бронепоезда «брянской серии» БП-35, находившиеся как резервные в структуре Транспортного отдела НКВД, возвращались в РККА и переподчинялись Главному автобронетанковому управлению. Это были мощные боевые машины высотой с пульмановский вагон, с отвесными прямыми бортами и цилиндрическими танковыми башнями с круговым сектором обстрела. Стандартное вооружение бронепоезда состояло из четырех башенных короткоствольных 76-мм пушек, 12 станковых пулеметов «максим» и одной счетверенной зенитной пулеметной установки. В январе 1941 года их артиллерийскую мощь усилили путем установки на передней и задней контрольных площадках двух 45-мм противотанковых орудий. Зенитных орудий и пулеметов противовоздушной обороны на бронепоездах, как показал последующий опыт их применения, оказалось совершенно недостаточно. Но «броненосцы на колесах» оказались на редкость эффективным средством артиллерийской поддержки в условиях ненастной погоды, и незаменимыми - во время распутицы. Транспортировка ими десантов с приданными противотанковыми пушками, бронеавтомобилями и легкими танками восполняла и недостаточное количество военно-транспортных самолетов, танков дальнего действия и бронетранспортеров. Всего отечественная паровозостроительная промышленность за годы Великой Отечественной войны сумела произвести 200 тяжелых бронепоездов и мотоброневагонов, которые выполняли самые разнообразные функции до окончательного завершения военных действий в Европе[952]. Бронепоезда противника в отличие от них выполняли, как правило, функции обороны оперативного района[953].

Дата добавления: 2015-08-05