Глава VI. Новое порабощение евреев

Новое порабощение евреев. — Самуил в своем уединении

подготовляет их восстание и становится правителем или

судьей. — Религиозные суеверия того времени

В период, который мы рассматриваем, т. е. после виде­ния Самуила, путь к власти был для него открыт. В ожи­дании больших событий народ окружает его большим вниманием. Илий, совсем старый, может умереть в лю­бую минуту. Время течет, проходит примерно два или три года. Самуилу двадцать два года, не больше двадца­ти четырех. Неожиданно вспыхивает война, ее объявляют евреям по какой-то причине филистимляне. Евреи объе­диняются, происходит решающее сражение в местечке, носившем название Афек⁵⁰. Евреи терпят поражение. Их святоши разыгрывают сцену вынесения ковчега на поле боя для того, чтобы бог Яхве обратил в прах филистим­лян. Сначала испуганные, филистимляне вновь собира­ются с духом, и им удается наголову разбить евреев. Филистимляне завладевают ковчегом, отвозят его в свою страну, а Израиль облагают данью. В этой битве убиты оба сына Илия. Старец, оставшийся в Силоме, узнает обо всех этих катастрофических бедствиях, сидя в своем высоком кресле судьи. Пораженный отчаянием, он лишается сознания, падая, разбивает себе голову и уми­рает. Трон судьи свободен, путь к нему открыт для Самуила.

Но одаренный благоразумием и самой изощренной осторожностью Самуил считает время чересчур бурным, слишком опасным. Не делая шума, он удаляется в свою страну, с полным основанием надеясь, что вскоре насту­пит время, когда несчастный, притесняемый, измученный врагом народ будет расположен к тому, чтобы принять освободителя. Однако, такой момент наступил не скоро. Самуил имел достаточно времени, чтобы сделать все необходимые приготовления, усилить свое влияние, под-

готовить пути и средства, которые, как мы увидим в дальнейшем, привели его к власти. То, что произошло за этот период, не относится к Самуилу прямо и непосред­ственно, однако заслуживает быть отмеченным, так как дает живо почувствовать дух этого времени.

Ковчег бога евреев⁵¹ находился в руках нечестивых филистимлян. Евреям казалось, что враждебный народ мог воспользоваться случаем и уничтожить этот талис­ман, однако ковчег Яхве вызывал ужас даже у филисти­млян. В те времена все народы были одинаково суеверны, а их священники были одинаково заинтересованы в под­держании и укреплении этих суеверий из опасения, что пренебрежение к чужеземной святыне может привести свирепых воинов к мысли ближе и лучше распознать своих собственных идолов. Поэтому ковчег был почитаем. Жрецы филистимлян поместили его в храме своего бога Дагона⁵² в городе Азоте. На другой день утром жители города увидели идола, изображавшего Дагона, лежащим вниз лицом (поза, выражавшая преклонение) около ев­рейского ковчега. Божок был поднят и поставлен на место. На следующий день его опять нашли павшим ниц, в той же позе, но на этот раз голова и руки идола, отделенные от туловища, были положены на пороге храма. Нетрудно судить о толках, вызванных этими фактами.

Кто мог позволить себе такую дерзкую проделку, этот тайно подстроенный обман? Быть может, в город проник какой-нибудь еврей, чтобы совершить ловкое и хитрое мошенничество, о котором арабы, египетские и палестин­ские крестьяне до наших дней все еще рассказывают как об изумительном чуде? Возможно, что это именно так и было. Фанатизм мог толкнуть на такой поступок, тем более что храм никем не охранялся и его двери остава­лись постоянно открытыми. Спокойствие победителей, считавших, что им нечего больше опасаться, усыпляло всякую бдительность. С другой стороны, быть может, это мошенничество являлось проделкой самих жрецов бога Дагона по причинам, на которые я указал выше. Их по­следующее явно пристрастное поведение делает это пред­положение наиболее вероятным.

Жители города Азота не считали своего бога настоль­ко бессильным, чтобы он мог допустить подобное с собой обращение со стороны человека. Поэтому народ говорил:

«Сам Дагон таким способом дает понять свою волю, он возвещает свое уважение к своему собрату — богу евреев. Он не хочет держать еврейского бога в качестве военно­пленного». Тревога распространялась все шире; прори­цатели предсказывали общественные бедствия, которые явятся следствием небесного гнева. Неожиданно вспых­нула эпидемия кишечных заболеваний (заметьте, что дизентерия — обычное явление в этой стране), а вслед за тем начинается нашествие мышей и полевых грызунов-вредителей. Лихорадочное возбуждение охватило умы. Все приписывалось пленению ковчега. Население города потребовало вывезти ковчег. Но население того города, куда его перевезли, узнав о причинах, пришло в состоя­ние еще большей и все возраставшей тревоги. Быстро распространились заразные болезни. Ужас стал всеоб­щим.

Наконец, через семь месяцев после перенесения ковче­га военачальники филистимлян призвали к себе своих жрецов и кудесников-прорицателей. Их спросили, что делать с ковчегом. Военачальники полагали, что его надо сжечь. Но обратите внимание, каким был ответ жрецов. Они не только дали совет отослать ковчег евреям, но соч­ли нужным сопроводить его покаянными приношениями во искупление греха воинов. Последние, будучи не менее легковерными, чем храбрыми (явление, кстати сказать, далеко не редкое), задали своим жрецам вопрос: «В чем должны состоять приношения?». И жрецы дали следую­щий ответ: «Прикажите изготовить из золота изваяния пяти наростов и пяти мышей, по числу ваших пяти горо­дов, чтобы успокоить бога евреев. И для чего вам ожесто­чать сердца ваши, как ожесточил сердце свое фараон Египта? Вы, как и он, потерпели поражение. Возвратите же евреям ковчег их бога»⁵³.

В этом ясно выражены дух и образ действий духовен­ства. Оно вскармливает легковерие общества в интересах укрепления собственной власти, не останавливаясь даже перед тем, чтобы нанести ущерб интересам своего наро­да. Не ясно ли теперь, что я был прав, считая ловкую проделку, сыгранную с богом Дагоном, делом рук самих священников?

Чтобы оправдать возвращение ковчега евреям, оно, разумеется, было обставлено чудесами и необычайными событиями, которые служат не только доказательством

легковерия народа, но еще в большей мере свидетельст­вом отсутствия здравого смысла у людей, писавших Биб­лию. Так, повествователю было угодно, чтобы в одном только селении, где неуместная, по его мнению, любозна­тельность заставила крестьян заглянуть в ковчег, бог поразил смертью пятьдесят тысяч любопытных. Согласно манере и стилю духовенства, всегда именно господь бог является тем, кто убивает, кто истребляет неугодных. Но так как в стране, о которой идет речь, никогда не было селения не только с пятьюдесятью тысячами, но и с пятью или даже с тремя тысячами жителей,— ясно, что из числа 50 000 для большей точности, по-видимому, надо вычеркнуть все нули. Цель нашего священника-левита состояла в том, чтобы привести в ужас простых людей и убить, истребить в них тот дух исканий, то стремление к пониманию, которые пугают всех обманщиков, мошенни­ков и шарлатанов.

Ковчег был перевезен в селение Кириафиарим, где он спокойно простоял в течение двадцати лет. Ко времени, когда умер Илий, Самуилу было двадцать два или двад­цать четыре года. Теперь, следовательно, он был в зрелом возрасте между сорока двумя и сорока четырьмя года­ми, т. е. находился в расцвете духовных сил.

Как провел он этот длинный промежуток времени? Священное писание об этом, конечно, ничего не говорит, так как в нем дается обыкновенно лишь сухая хроника событий, поистине один лишь скелет, лишенный даже скрепляющих кости связок. Но результат деятельности Самуила может служить для нас доказательством того, что он не терял времени даром. Обстоятельства были трудными. Евреи, удрученные и подавленные двумя по­ражениями, не имели больше ни моральных, ни военных сил. Враг, являясь хозяином страны, внимательно следил за каждым их движением. Он запрещал евреям иметь даже свои кузницы, в которых они могли изготовлять оружие. Враг истощал их всякого рода данью и побора­ми, коварно разделял их между собой, наделяя одних преимуществами перед другими.

Возвратившись в свою родную страну с репутацией пророка, Самуил должен был иметь там завистников и врагов. Можно ли слыть пророком в своем отечестве? Необходимо было успокоить страсти, внутренние распри, усыпить бдительность чужеземных лазутчиков. Надо

было скрывать свою духовную одаренность и свое влия­ние на остальных евреев, а в то же время втайне подго­товлять средства для того, чтобы сбросить с себя невы­носимое иго неожиданным для поработителей восстани­ем, которое ни в коем случае не должно было потерпеть неудачу.

Наконец, по истечении упомянутых двадцати лет это восстание разразилось. Вдруг раздался воинственный клич, созвавший евреев на ратное поле в Массифу⁵⁴*. Скоро появились филистимляне, чтобы вступить в битву с евреями. Одним из первых средств, способных обеспе­чить военный успех, является вера сражающегося чело­века, особенно если он не привык воевать и не обучен военному искусству. В данном случае участниками битвы со стороны евреев были простые крестьяне, всей массой поднявшиеся на восстание, точно такие же простые кре­стьяне, какими являются еще и в наше время друзы. У таких людей веру рождает представление, которое они составили себе об искусстве и талантливости их вождя, их командира, а также о правильности избранной им позиции. Самуил имел в избытке и то и другое, что было его большим преимуществом перед врагом. Местность в районе Массифы, пересеченная оврагами и холмами по краю равнины, ставила его перед возможностью вы­бора принять бой или от него уклониться. Было ясно, что, расположив таким образом свои силы, Самуил выжидал благоприятного момента. Ему было известно крайнее суеверие солдат обеих готовых к бою сторон. Ему нужны были какие-нибудь чудеса, какие-нибудь предзнаменова­ния, подобные чудесам и предзнаменованиям всех древних народов.

И вот Самуил замечает признаки приближающейся грозы. Находящиеся в ожидании люди торопят его при­звать господа бога на помощь своему излюбленному на­роду. Самуил возвещает жертвоприношение; он убивает ягненка и громкими возгласами взывает к Яхве. Как только филистимляне начинают атаку, раздается раскат грома. Евреи убеждены, что бог отвечает своему священ-

* Такой обычай еще существует в наше время у друзов и у их соседей, жителей Казрауана; мужчины располагаются вечером на возвышенных местах и передают от одного к другому клич, который меньше чем за два часа разносится таким способом по всей стране.

нику, своему жрецу, и с воодушевлением атакуют врага. Враг побежден.

Таково содержание главы VII, если восстановить про­пуски, сделанные повествователем. Успех этого дня был настолько велик, что побежденные филистимляне возвра­тили евреям задолго до того захваченные у них города и перестали нарушать спокойствие еврейского народа, несмотря на то, что превосходили его числен­ностью.

С этого времени Самуил вступил в исполнение долж­ности судьи, т. е. приступил к осуществлению верховной власти, к которой так давно стремился. Победа при Мас­сифе поставила его в новое и самое высокое положение, но не следует понимать это ошибочно. Мы должны учесть, что в государстве евреев население состояло из крестьян, разбросанных по территории, пересеченной горами, леса­ми и оврагами, где каждая семья жила на собственном участке, где не существовало ни подчинения городам, ни организованных военных сил, не было даже ни одного города хотя бы с шестью тысячами жителей. В этом государстве общественное мнение, от которого зависели стоявшие у власти лица, было мнением мелких земельных владельцев, колеблющихся, неустойчивых, подверженных многим случайностям.

Единственными общими узами, объединявшими в одно целое жителей этой страны, была религия, суеверие, но она никогда не служила препятствием для борьбы инте­ресов и страстей.

Нельзя не согласиться с тем, что при таком порядке вещей Самуил управлял своим народом с большим та­лантом и благоразумием. Во время его правления царили мир и спокойствие как во внутренних, так и во внешних отношениях. Свидетельством является тот факт, что биб­лейский повествователь, не вводя никаких подробностей, сообщает нам, что Самуил всю свою остальную жизнь оставался судьей и, дожив до старости, поставил рядом с собой на должности судей и своих детей, желая подго­товить их к занятию его места. Он правил двадцать лет. Следовательно, к тому моменту, когда Самуила, против его ожидания, принудили назвать имя царя, он был в возрасте примерно шестидесяти — шестидесяти четырех лет.

Глава VII

Народ отвергает детей Самуила и заставляет его на­значить царя. — Самуил выступает в роли прорицателя

Причиной этого внезапного поворота, которого, каза­лось, никак нельзя было ни ожидать, ни предвидеть, явилось поведение детей Самуила. Они, как и дети Илия, владели секретом раздражать, озлоблять и возмущать народ своими притеснениями, своим распутством и свя­тотатственными поступками. Мы видим здесь одно из проявлений человеческой натуры, которая никогда не извлекает пользы из примера и опыта, постоянно впадает в те же самые ошибки, обнаруживает дурные привычки и дурные страсти. Отцы достигают власти, доставшейся им с большим трудом и стоившей тяжелых забот; дети же, рожденные в довольстве и изобилии, предаются бес­порядочному образу жизни и порочным привычкам, ко­торые обычно порождает преуспевание. При всем том надо полагать, что в данном случае недовольство народ­ных масс питалось еще и тайной ненавистью к Самуилу влиятельных семей, быть может, даже семей из духовного сословия, считавших для себя оскорбительным иметь в качестве главы и руководителя человека из низов, с их точки зрения незаконно затесавшегося в их среду. Надо заметить, что у друзов и арабов еще и теперь имеет большое влияние на общественное мнение этот старый предрассудок о древности рода, о богатой и,— если уме­стно употребить здесь это выражение,— благородной семье. Во всяком случае верно, что во времена, о которых идет речь, против судьи и первосвященника сложилось нечто вроде тайного заговора, так как, по свидетельству повествователя, к Самуилу в его отцовский дом пришли израильтяне-старики и потребовали от него назначения царя и установления монархической формы правления, наподобие монархий, какие существовали в те времена повсеместно у соседних народов, на пример которых они ссылались.

Ответ, данный Самуилом, и подробности его поведе­ния в этом деле обнаруживают досаду и глубокое недо­вольство властолюбивого и гордого человека, обманув­шегося в своих расчетах.

Ему пришлось склониться перед силой, уступить неиз­бежности. Однако, как мы увидим, покоряясь и выполняя

требование стариков, Самуил действовал с исключитель­ной хитростью и даже вероломством. Его поступки, впол­не сходные с рискованными приключениями в храме, с его мнимыми ночными видениями и божественным открове­нием, вполне и до конца раскрывают его характер.

Самуила принуждают назвать царя. По чистой совести

о

н мог и должен был выбрать человека, который по сво­им талантам и возможностям мог бы занять этот высокий пост. Но Самуил этого не сделал. Такой человек, царст­вуя, правил бы страной сам, не оказывая послушания ему, Самуилу. Ему же нужен был подчиненный, и он ищет его в семье низкого состояния и общественного положе­ния, без приверженцев, без веса и влияния. Правда, этот человек обладает хорошими внешними данными, что обыкновенно импонирует народу; что же касается его духовного облика и умственных способностей, то он ода­рен лишь небольшой долей рассудка, необходимого для ориентации в самых обыкновенных вещах.

Такому человеку неизбежно придется часто прибегать к советам своего благодетеля, который сохранит положе­ние повелителя и властелина. Короче говоря, Самуил нашел военного человека, который стал его исполнитель­ной властью, его наместником, в то время как сам он продолжал царствовать, продолжал осуществлять зако­нодательную власть. В этом секрет всего поведения Самуила, и такого поведения он, как мы увидим, придер­живался не только при избрании Саула, но и позднее, когда проявил немилость к этому царю и заменил его Давидом. Последнее было высшей степенью вероломного макиавеллизма⁵⁵ священника. Послушаем же повество­вателя, рассказ которого, как всегда, полон поучительной и занимательной наивности.

«В колене Вениамина был один высокого роста силь­ный человек по имени Кис⁵⁶. Его сын, которого звали Саул, был самым красивым мужчиной среди детей Из­раиля. Ростом он превосходил любого обыкновенного че­ловека. Как-то случилось, что у Киса пропали ослицы. Он велел своему сыну Саулу взять с собой слугу и отпра­виться вместе с ним на поиски ослиц. Они пересекли Ефремову гору, затем обыскали землю Шалишу (Shel­shah), но ничего там не нашли и прошли еще по земле Шаалим и земле Вениаминовой ⁵⁷. Когда они пришли в землю Цуф, где жил Самуил, Саул хотел возвратиться

домой, но его слуга сказал: „Здесь в городке живет один всеми уважаемый божий человек. Все, что он ни скажет, сбывается. Пойдем, попросим у него совета, и он научит нас, как поступить".— „Нам нечего ему подарить"*,•— ответил Саул.— „У меня есть с собой четверть сикля ⁵⁸ денег,— возразил слуга,— я отдам их ясновидящему"». «Он сказал так потому, что в то время,— говорится в Библии,— человека, которого теперь называют пророком (nabiâ), называли прозорливцем или ясновидящим (râh)».

Обратите особое внимание на эти детали. Они свиде­тельствуют о том, что в те времена всеобщего невежества и легковерия неотесанных деревенских жителей еврей­ский народ разделял с греками эпохи Гомера, с римля­нами эпохи Нумы⁵⁹ и со всеми народами древности прочную веру в вещунов, гадальщиков и ворожей, вол­шебников и прорицателей, будто бы способных угадывать будущее, а Самуил считался в народе одним из таких прорицателей. Наши знатоки Библии совершенно напрас­но стремятся провести какое-то различие между прори­цателями древних евреев и гаданиями язычников **. Их ухищрения лишены какой бы то ни было основы. Нравы прорицателей из духовенства и из частных семейств были совершенно одинаковы, книги евреев дают тому доказа­тельства на каждой странице, вплоть до постоянных упре­ков в идолопоклонстве, которые бросали прорицателям люди, писавшие эти книги ***.

Действительно, маниакальная страсть узнавать буду­щее, заключенная в сердце человека, и мошенническое искусство пользоваться этой страстью с целью иметь постоянный доход, нечто вроде ренты за счет человече­ского легковерия, представляют собой какую-то эпиде­мическую болезнь человечества, и эта болезнь, не пере­ставая, свирепствовала в течение всей древней истории. Вспомните картину легковерия, которую рисует Цице­рон⁶¹ в своей интересной книге «О ведовстве». Обратите внимание, что под именем «Аттика» Цицерон описывает не только простой народ, но и власть имущих и филосо-

* Старинный и неизменный обычай этих стран, обычай всех араб­ских народов, состоял, как известно, в том, чтобы представляясь кому-либо, непременно поднести какой-нибудь подарок,

** Язычники, безбожники, жители деревень, крестьяне⁶⁰. *** См. прим. 6.

фов, упрямо придерживавшихся подобных верований 1 защищавших их с помощью набора таких аргументов, которые еще и в наше время могли бы поколебать многих людей, с насмешкой относящихся ко всякого рода гада­ниям и пророчествам. Эти верования, господствовавшие в прошлом, не погасли еще и в наши дни, когда наука шагнула далеко вперед и общество включает в свой со­став многочисленные классы просвещенных людей, вос­питанных современной социальной системой. В селениях Италии, Швейцарии и Франции мы и теперь можем встре­тить людей, обращающихся за советами к колдунам. Наши города кишат гадальщиками на картах, и даже в столицах наших государств не прекратили свое сущест­вование гадальщики и ворожеи, т. е. те же мнимые ясно­видящие — мужчины и женщины, советам которых верят как буржуа, так и ремесленники, как богачи, так и бедно­та, не только церковники, не только лица духовного зва­ния, но также и люди мирских, светских профессий.

Поэтому не следует удивляться тому, что среди жив­ших в горах евреев эта вера была всеобщей, привычной и даже оправданной. Мы видим, что их царь Саул просил женщину-ворожею, настоящую дельфийскую пифию⁶², вызвать для него тень Самуила. Во времена Иеремии царь Иосия⁶³ и жрецы отправлялись за советами к га­далке— вещунье Олдаме⁶⁴. Обсуждение темы о волшеб­ствах, прорицателях, о привидениях, о бесплотных духах было в те времена полезным и увлекательным делом. В последнем столетии такие ученые, как голландец Ван Даль⁶⁵ и француз Фонтенель⁶⁶*, могли коснуться ее только слегка, поверхностно. Вера в колдовство — прямое следствие образа действий священнослужителей храмов и других деятелей церкви, следствие всей системы обма­на и мошенничества, принятой вообще всеми служителя­ми религиозных культов, всех религий, а в наш век, несмотря на все его высокомерие, эта вера представляет собой отзвук прошлых времен, потому что все еще име­ются люди, ощущающие в ней потребность!

Однако я отвлекся от своей темы. Возвратимся к на­ходящимся в пути Саулу и его слуге, которые приняли решение отправиться за советом к ясновидцу.

* И еще совсем недавно господин Клавье ⁶⁷ в своей книге «О про­рочествах».

«Они поднимаются к городу; они встречают женщин и девушек, идущих к источнику за водой. Путники спра­шивают, здесь ли ясновидец. Женщины отвечают: „Он пришел сюда, потому что сегодня совершает жертвопри­ношение на высоте; если вы поспешите, то застанете его еще до того часа, когда он отправится принять пищу, тем более что он пригласил к обеду людей". Путники вступа­ют в селение и скоро находят Самуила, который идет им навстречу, направляясь к высоте. За день до прихода Саула бог возвестил Самуилу о его прибытии, сказав: „Завтра я пошлю к тебе человека из колена Вениамина, которого ты помажешь на царствование над моим наро­дом". Когда Самуил взглянул на Саула, господь сказал ему (на ухо): „Вот этот человек". Саул приблизился и сказал Самуилу: „Укажи мне жилище прозорливца". Самуил ответил: „Это — я. Иди впереди меня на высоту; и вы будете обедать со мною сегодня, и отпущу тебя утром и все, что у тебя на сердце, прочту и скажу тебе. Что касается твоих ослиц, заблудившихся три дня тому назад, не беспокойся о них, они нашлись. И кому же, если не тебе и дому отца твоего, будет принадлежать все, что есть лучшего в Израиле?".

«Изумленный Саул ответил: „Разве я не являюсь все­го лишь одним из людей колена Вениамина, самого меньшего из колен Израилевых? Да еще и членом самой незаметной из семей этого колена? Почему ты говоришь со мной таким образом?"

«Введя Саула и его слугу в трапезный зал, где уже находилось около тридцати гостей, Самуил сказал пова­ру: „Дай этим двум посторонним тот кусок, который я приказал тебе отложить". И повар подал им целую ло­патку (плечо теленка) *.

«Возвратившись после этого в город, Самуил весь вечер беседовал с Саулом на кровле, а когда день при­шел к концу, Самуил сказал Саулу: „Ты можешь идти". Когда же они собрались и пошли из города, Самуил до­бавил: „Прикажи слуге идти вперед, а сам остановись здесь, и я открою тебе, что сказал бог"» ⁶⁸.

Что думаете вы, мой друг читатель, обо всем этом повествовании? Верите ли вы, что ослицы Киса пропали

* Плечо и рука являлись эмблемой или символом, а также выражением деятельной силы и власти.

случайно и Саул по воле случая оказался в доме Самуи­ла? Думать так позволительно тем, кто верит в яснови­дящих, в вещунов, гадалок и в особую заботу господа бога о том, чтобы люди могли отыскать своих заблудив­шихся ослиц. Но для человека, не потерявшего способ­ность понимать смысл самых обыкновенных вещей или не отказавшегося от желания их понять, совершенно ясно, что все это было втайне задуманной хитростью Самуила. Нельзя сомневаться в том, что Самуилу, имевшему в Израиле такой широкий круг знакомств, личность Саула была заранее известна и он считал его характер подходящим для своих целей. Но для того чтобы точнее в этом убедиться, ему необходимо было лично поговорить с Саулом. Правила благопристойности не позволяли Самуилу самому отправиться к Саулу, и он должен был побудить Саула прийти к нему. Поэтому Самуил сказал одному из преданных ему людей (а в людях такого скла­да никогда не бывает недостатка): «Господь бог хочет испытать своего раба Киса. Иди и сбей с пути его ослиц, отведи их в такое-то место». Верный человек выполнил указание, и вот Саул разыскивает ослиц; он не находит их. Сколько крестьян — швейцарцев или баварцев, ти­рольцев, бретонцев или вандейцев — пойдут в подобном случае к колдуну? Для колдуна же или прорицателя нет ничего проще, чем подослать людей на дорогу, по которой должен проходить Саул. Все это, несомненно, было пре­дусмотрено Самуилом. Он с расчетом, преднамеренно за­думал и жертвоприношение и званый обед; доказатель­ством тому является отложенная в сторону для отсутст­вующего гостя порция. Заполучив Саула к себе в дом, Самуил употребил весь вечер на то, чтобы испытать его всевозможными способами и подготовить к новой роли. Под конец он отослал слугу и втайне, без свидетелей, совершил важную, большого значения церемонию, полив на голову Саула немного масла. Заметьте, что он пома­зал Саула на царство именно без свидетелей, тайно, хотя делал это ради эффекта, имевшего общественное значе­ние. В Библии сказано, что Самуил поцеловал Саула и объявил ему, что с этого момента господь посвятил его на царство как бесспорного законного царя Израиля, которого никто не вправе сменить.

Указание на эту духовную близость дает понять, что между ними установилась полная откровенность, что

16* 243

Саулу стали известны предложения и условия Самуила и Саул принял эти условия. Этот последний, точно оценив меру ума человека, которого брал под свое покровитель­ство, стремился подчинить его своему влиянию и с этой целью изрек несколько пророчеств, которые немедленно исполнились.

«Возвращаясь домой,— сказал Самуил,— ты встре­тишь в таком-то месте двоих людей, которые скажут тебе, что твой отец нашел своих ослиц. Немного дальше ты увидишь троих людей, идущих в Вефиль⁶⁹. Они скажут тебе то-то и то-то и преподнесут такой-то подарок. Еще дальше на холме филистимлян ты встретишься с сонмом пророков, сходящих с высоты, и перед ними псалтырь и тимпан, и свирель и гусли⁷⁰. И найдет на тебя дух гос­подень, и ты будешь пророчествовать вместе с ними и сделаешься иным человеком. Когда над тобой совершат­ся эти знамения, ты сможешь делать все, что захочешь. Господь бог будет с тобой. Ты придешь прежде меня в Галгал⁷¹, чтобы совершить жертвоприношение. Я при­буду туда, чтобы принести искупительные жертвы. В те­чение семи дней ты будешь ждать меня, пока я не приду, и тогда укажу тебе, что ты должен сделать». Саул ушел, и все, что было предсказано ему Самуилом, действитель­но сбылось⁷².

Если вдуматься хорошенько, мы не найдем здесь ни­чего чудотворного. Самуилу нетрудно было организовать все эти встречи, а также рассчитать время и место, где и когда должна была проходить процессия пророков — религиозная церемония, которая из тех же соображений была им назначена на определенный день и час.

Дата добавления: 2015-08-05