Третья система. Культ символических изображений, или идолопоклонство

«С тех пор как земледельческий народ, живший на бе­регах Нила, обратил свой внимательный взор к звездам, у него появилась потребность отличать отдельные звезды и созвездия и дать каждой из -них собственное имя. Но при этом возникла большая трудность. Во-первых, небес­ные тела — так казалось по крайней мере по их внеш­ней форме —не имели никаких особых отличительных черт. Во-вторых, язык в те времена был настолько беден, что не содержал слов и выражений для такого количества новых и притом отвлеченных понятий. Однако потреб­ность — простая, но могучая движущая сила всех гени­альных идей — способна превозмочь любые затрудне­ния. Люди заметили, что ежегодно в определенные пе­риоды цветение и плодоношение находятся в постоянной связи с восходом или закатом некоторых звезд и с их положением в отношении к солнцу, являющемуся основой

всех сопоставлений. Человеческий разум, в силу своего природного логического механизма, связал мысленно земные и небесные явления, которые и в действитель­ности связаны между собой. Как земным, так и небесным явлениям люди присвоили одни и те же обозначения, дав звездам или образуемым ими созвездиям те же самые названия, какие носят соответствующие связанные с ни­ми предметы земли.

«Так, например, эфиопы из Фив назвали те звезды, при появлении которых на небосклоне река Нил выходи­ла из берегов, звездами наводнения или созвездием Водо­лей. Звезды, при появлении которых наступало время за­прягать быков в плуги и приступать к обработке земли, назвали звездами быка или созвездием Тельца. Те звез­ды, при свете которых гонимые жаждой из пустыни львы показывались на берегах реки, получили название соз­вездия Льва. Созвездием Колоса или Девы-жницы были названы звезды, которые показывались в период сбора урожая, а созвездием Овна или козочек — те, которые светили в период, когда обычно рождались эти ценные животные. Так были разрешены первые трудности, воз­никшие при изучении звездного неба.

«С другой стороны, человек заметил в окружавших его существах особые качества, отличавшие каждый из видов, и, осуществляя первую логическую операцию, назвал каждую такую группу существ одним общим именем. Далее человек изобрел превосходный способ делать обобщения. Перенося уже найденные названия на все то, что обладало одинаковыми или сходными качест­вами, он непрерывно обогащал свой язык все новыми ме­тафорами.

«Тот же эфиоп обратил внимание на то, что начало повторявшегося ежегодно разлива Нила всегда совпада­ло с появлением в небе одной особенно красивой звезды, которая вспыхивала незадолго до разлива над истоками реки и, казалось, предупреждала хлебопашца, чтобы он остерегался неожиданного затопления. Человек сравнил роль этой звезды с лаем животного, которое предупреж­дает об опасности, и назвал эту звезду лающим Псом (Сириус). Подобным же образом было дано название созвездия Рака звездам, находящимся на том участке не­босвода, откуда солнце, достигнув границ тропиков, воз­вращается обратно тем же путем, как бы пятясь назад и

боком наподобие рака или краба, Созвездие дикого козла или Козерога носит свое название потому, что находится в том месте небосвода, где солнце, достигнув кульмина­ционного пункта подъема —высшей точки стояния прямо над вершиной солнечных часов, когда они не отбрасы­вают тени, — как бы имитирует движения животного, ка­рабкающегося на вершину скалы. Название созвездия Весы, по-видимому, связано с равноденствием, когда день и ночь равны по своей продолжительности, т. е. как бы находятся в равновесии. Созвездие Скорпиона названо по ассоциации с местностью, где постоянно дуют ветры, приносящие обжигающий жар, подобный яду скорпиона. Аналогично этому орбиты некоторых звезд и планет названы фигурально Кольцами или Змеями.

«Таков был общий путь присвоения людьми названий звездам и планетам, взятым как созвездия или каждая в отдельности, в соответствии с их отношением к полевод­ству и вообще земледелию, с теми аналогиями, которые каждый народ находил между звездами и своими сель­скохозяйственными работами или произведениями кли­мата и почвы своих стран.

«Следствием всего этого явилось общение презренных земных существ с высшими и могущественными сущест­вами небесных сфер. И это общение, эта связь с каждым днем становилась все более тесной, по мере того как складывались и формировались язык и механизм деятель­ности разума. Прибегая к естественной метафоре, люди говорили: „Телец весной распространяет на земле заро­дыши плодородия; он приносит изобилие и является твор­цом растений, служащих нам питанием. Агнец или Овен освобождает небеса от злых духов зимы, спасает мир от змея (эмблема дождливого времени года) и приносит с со­бой царство добра и благополучия (т. е. летней поры, времени всех наслаждений). Скорпион источает на землю свой яд, распространяя болезни и смерть, и т. д." Так говорили о всех подобных вещах и явлениях.

«Этот всем понятный язык сначала ни для кого не представлял неудобств, но с течением времени, когда был упорядочен календарь, народ, уже не испытывая по­требности постоянно наблюдать небо, забыл или потерял из виду мотивы этих выражений, этих названий. Создан­ные когда-то аллегории, сохранившиеся в жизненном обиходе, превратились в тот подводный риф, в тот камень

преткновения, о который с фатальной неизбежностью раз­биваются все усилия человеческого разума. Привыкнув соединять с символами мысль об их прообразах, люди в конце концов стали их смешивать. И тогда те самые животные, которых человеческая мысль перенесла с зем­ли на небеса, возвратились с небес на землю. Но они вернулись облеченными в звездные одежды, присвоив себе атрибуты небесных существ, и этим внушили почте­ние своим собственным создателям. Тогда народы, пола­гая, что они окружены богами, стали обращаться к ним с молитвами. Человек стал молить барана своего стада о совершении тех же действий, каких он ожидал от не­бесного Овна. Он умолял скорпиона, чтобы тот не изли­вал своего яда на творения природы. Он обожествил морского краба, живущего в иле и грязи,;навозного жука, речную рыбу, и под влиянием целого ряда ложных, по­рочных, но связанных между собой, подобно звеньям одной цепи, аналогий он заблудился в лабиринте после­довательно выведенных абсурдов.

«Вот каково было происхождение этого древнего при­чудливого религиозного культа, обожествлявшего живот­ных. Вот в силу какого хода человеческой мысли божест­ва приняли самый дикий и грубый образ. Вот как образовалась широко распространенная, очень сложная и весьма ученая система, которая благодаря торговле, военным походам и завоеваниям была перенесена с бе­регов Нила во многие другие страны и завладела наро­дами всего древнего мира. Видоизмененная временем и обстоятельствами жизни народов, впитавшая в себя их предрассудки, в скрытом состоянии она все еще прояв­ляет себя в верованиях сотен народов и остается тайной внутренней основой богословия даже тех народов, кото­рые презирают ее и отвергают».

При этих словах в различных группах верующих по­слышался ропот недовольства.

«Да,— продолжал оратор,— именно отсюда проис­ходит, народы Африки, обожествление вами фетишей, растений, животных, камней, кусков дерева, которым не поклонялись бы как безумные ваши предки, если бы они не видели в них талисманов, заключающих в себе чудо­действенную силу небесных светил. Вот, народы Тата­рии, происхождение ваших безобразных фигурок божков и всего того великолепного набора фигурок животных,

которыми ваши шаманы причудливо украшают свои ма­гические костюмы. Вот каково происхождение изображе­ний птиц и змей, которые все дикие народы вытатуиро­вывают на своих телах в сопровождении мистических священнодействий.

«И вы, индийцы! Напрасно вы укутываетесь в таинст­венное покрывало. Ястреб вашего бога Вишну — только одна из тысяч эмблем солнца в Египте, а воплощения одного из ваших богов в образе рыбы, вепря, льва, чере­пахи, как и все его чудовищные приключения, представ­ляют собой лишь метаморфозы небесного светила, кото­рое последовательно принимает символические изобра­жения двенадцати животных, их очертания.

«И вы, японцы! Ваш бык, разбивающий яйцо, из которого рождается мир, есть не что иное, как небесный бык, который когда-то открывал время творения новой жизни, весеннего равноденствия. Это тот самый бык Апис, которого обожествили в Египте и которому ваши предки, еврейские раввины, также поклонялись в образе идола Золотого тельца. Это также и ваш бык, потомки Зороа­стра, принесенный в жертву в символической мистерии в честь Митры, проливший свою кровь за мир и служа­щий эмблемой плодородия.

«И вы, христиане! Ваш апокалиптический бык с крыльями, символ воздуха, того же самого происхожде­ния, а ваш агнец божий, как и бык у Митры, приноси­мый в жертву во спасение мира, есть не что иное, как то же самое солнце в образе небесного Овна, который в свою очередь в более поздние времена знаменовал на­ступления весеннего равноденствия и считался спасите­лем мира от царства зла, т. е. от созвездия змеи, от вели­кого ужа, который являлся матерью зимы с эмблемой Аримана или Сатаны ваших учителей, персов.

«Напрасно вы в неразумном усердии обрекаете на му­чения в будущей жизни идолопоклонников татар, кото­рые выдумали этого быка. В основе всей вашей религи­озной системы лежит культ солнца, свойства или атрибу­ты которого вы объединили в лице главного персонажа вашей религии. Это солнце под именем Гора ¹³⁸, бога весны, родилось, как и ваш бог, во время зимнего солнце­стояния небесной девы, провело детство во мраке неиз­вестности, в крайней бедности, в голоде и холоде, так как было время зимних морозов. Это оно, солнце, под

именем Осириса ¹³⁹, преследуемое Тифоном ¹⁴⁰ и воздуш­ными тиранами, было предано смерти, заключено в тем­ную могилу (эмблема зимнего небесного полусвода), а потом поднялось из нижней зоны к самой высокой точке небесного свода и воскресло как победитель великанов и ангелов-разрушителей.

«Вы ропщете, священники! Вы выражаете недоволь­ство! Между тем вы носите его изображения на собст­венном теле. Ваша тонзура — не что иное, как изобра­жение солнечного диска, ваша епитрахиль¹⁴¹ — его зодиак, ваши четки являются эмблемой звезд и планет. Первосвященники и прелаты! Ваша митра, ваш жезл, ваша мантия — это подражание облачению Осириса, а ваш крест, который вы превозносите как тайну, сами не понимая, в чем она состоит, — это крест Сераписа ¹⁴², начертанный египетскими жрецами на символической карте мира, украшенной различными изображениями. Линии этого креста проходили через тропики и через линию экватора. Крест служил эмблемой будущей жизни и воскресения, так как образующие его линии доходили до дверей из слоновой кости и рога, сквозь которые души должны были входить на небеса».

Услышав эти слова, доктора богословия стали бросать друг на друга изумленные взгляды; однако никто из них не прервал тишины, и оратор продолжал свою речь.

«Три главные причины содействовали этому смеше­нию идей. Первой из них явились те образные выраже­ния, с помощью которых только начинавший развиваться язык отражал отношения предметов. Эти выражения по­лучали в дальнейшем уже не частный смысл, а переноси­лись на понятия общего значения, с отдельных физи­ческих явлений они были перенесены на моральные понятия и своей двусмысленностью, а также синони­мичностью вызвали множество ложных толкований.

«Так, например, сначала говорили, что солнце могло справиться с двенадцатью животными, превосходя их силой, в дальнейшем же стали думать, что оно их убива­ло, побеждало в сражении или укрощало, и на этой основе сложился миф о жизни Геркулеса ¹⁴³.

«Говорили, что с солнцем связано время полевых работ — посева, жатвы, что о;но обусловливает времена года и соответственно занятия людей, что от него зави­сят климаты разных стран, что оно господствует над

землей, и т. д. Впоследствии же стали называть его зако­нодателем, считать победоносным завоевателем, и таким путем была создана история Осириса, Вакха ¹⁴⁴ и им подобных.

«Когда-то говорилось, что планета входит в какой-ни­будь знак, а в дальнейшем сочетание планет было прев­ращено в их брачный союз, в супружескую измену, в кровосмешение... Говорили, что планета скрылась, оку­тала себя саваном, потом она снова возвращалась, сияя светом, и, торжествующая, вновь поднималась высоко; о ней стали говорить: умерла, воскресла, вознеслась на небеса и т. д.

«Второй причиной смешения понятий явились сами изображения, сами материальные фигурки, с помощью которых выражали сначала мысли и которые под назва­нием иероглифов или священных знаков известны как первое изобретение человеком письменности. Так, для того чтобы предупредить о возможности наводнения и не­обходимости принять меры предосторожности, люди рисо­вали ладью, корабль Арго ¹⁴⁵. Желая обозначить ветер, рисовали крыло птицы. Чтобы обозначить особенности времен года и месяцев, рисовали перелетную птицу, на­секомое, животное, появлявшиеся обыкновенно в это время. Чтобы изобразить зиму, рисовали свинью или змею, которым хорошо в сырых и болотистых местах. Соединение этих фигур имело условный смысл предло­жений. Но, поскольку эти записи сами по себе не заклю­чали какого-либо точного и определенного смысла, поскольку количество этих фигур и их комбинаций стало слишком велико, они перегружали память людей. Снача­ла отсюда возникли путаница и ошибочные толкования письмен. В дальнейшем человеческий гений изобрел более простой способ передачи звуков с помощью знаков, число которых было ограниченным, и рисовать слова, а не целые мысли. Алфавитное письмо вытеснило иероглифи­ческие знаки, и последние вышли из употребления. Из года в год их значение все больше и больше забывалось, и это привело к бесчисленным ошибочным, неправильным толкованиям старинных записей.

«Наконец, третьей причиной смешения понятий яви­лась гражданская организация древних государств. В самом деле, когда народы начали заниматься зем­леделием, составление календаря полевых и других

сельскохозяйственных работ потребовало постоянных аст­рономических наблюдений, откуда возникла необходи­мость возложить на некоторых членов общества обязан­ность бодрствовать по ночам и вести наблюдения за вос­ходом и заходом определенных звезд, предупреждать о возможности наводнений, сообщать о характере ветров, о наступающем периоде дождей, о времени, удобном для тех или иных посевов. Эти люди за их услуги были осво­бождены от обычного труда, которым занимается простой народ, и общество взяло на себя заботу об их содержа­нии. Поставленные в особые условия и занятые исклю­чительно астрономическими наблюдениями, эти люди не замедлили обратить внимание на великие явления при­роды и даже проникли в тайну многих ее процессов. Они изучили движение звезд и планет, отметили связь между периодами их появлений и производительностью земли, ее растительного царства, лечебными или питательными свойствами плодов и других растений. Они изучили взаи­модействие и взаимное родство стихий природы.

«Поскольку в те времена не существовало других средств передачи знаний, кроме устного обучения, требо­вавшего больших усилий и забот, достигнутые знания пе­редавались только самым близким друзьям и родствен­никам. Результатом явилось сосредоточение всех науч­ных знаний и образования у нескольких семейств, кото­рые на этом основании присвоили себе исключительные права, прониклись духом сословной обособленности и изолировались от всех остальных граждан, а это гибельно отразилось на интересах общества. И хотя благодаря про­должению из поколения в поколение одних и тех же ис­следований развитие знаний шло быстрее, однако из-за окружавшей эти знания тайны народ с каждым днем по­гружался во все более глубокую тьму невежества, стал еще более суеверным и впал в еще большее порабощение.

«Видя, что смертные как бы по своей воле вызывают определенные явления, предвещают затмения и прибли­жение комет, излечивают болезни, берут в руки змей, на­род стал верить, что эти люди находятся в общении с не­бесными силами. Желая снискать для себя блага и от­вратить бедствия,— а те и другие ожидались от небес,— народ стал относиться к этим людям как к посредникам между собой и небесами, как к толмачам-истолковате­лям. Так в государствах возникли корпорации священно-

служителей, лицемеров и обманщиков, которые захвати­ли в свои руки власть. Жрецы или священнослужители являлись в то же время астрономами и богословами, фи­зиками и врачами, колдунами, истолкователями божест­венной воли, оракулами-предсказателями, соперниками царей или их сообщниками...

«И эта корпорация под именем религии утвердила в обществе господство таинственного, свою монополию, свой контроль над просвещением и образованием, что и поныне губит и разоряет народы...».

Здесь жрецы всех религий прервали оратора и, громко крича, стали обвинять его в безбожии, в отсутствии бла­гочестия, в кощунстве. Они пытались остановить его речь. Но законодатель заметил, что все им рассказанное есть только изложение исторических фактов, — если же эти факты ложны или вымышлены, их нетрудно опровер­гнуть.

«Высказывание любых мнений до сих пор было сво­бодным, — сказал оратор, — без этого было бы невоз­можно раскрыть истину». И он продолжал свою речь.

«Так вот, вследствие всех этих причин, в результате бессвязного соединения множества разнородных, склады­вавшихся в течение долгих веков ложных идей и пред­ставлений, богословие, учение о нравственности и преда­ния о минувших событиях —все смешалось в полном беспорядке. Так как звезды изображались в виде живот­ных, то качества последних — их грубость, их наклон­ности, чувства, их взаимная ненависть — были перенесены на богов, которым стали приписывать поступки, достой­ные животных. Так, бог Ихневмон ¹⁴⁶ объявил войну богу Крокодилу; бог Волк пожелал пожрать бога Барана; бог Ибис¹⁴⁷ проглотил бога Змею. Божество превратилось в странное, капризное, свирепое существо, и идея бога нарушила способность человека правильно рассуждать, развратила его в моральном отношении, извратила его разум.

«Поскольку, следуя своему религиозному культу, каж­дый народ, каждая семья избирала в качестве патрона-покровителя какую-нибудь звезду или одно из созвездий, пристрастия и антипатии животного-символа переходили к последователям соответствующей религиозной секты. Приверженцы и поклонники бога Собаки стали врагами почитателей бога Волка. Обожествившие бога Быка

испытывали ужас и отвращение к тем, кто питался го­вяжьим мясом. Так религия превратилась в источник не­нависти и вооруженных столкновений между народами, и, сама лишенная всякого смысла, стала причиной бредо­вых выдумок и суеверий.

«С другой стороны, названия звезд-животных по тем Же мотивам покровительства были присвоены;народам, странам, городам, рекам; они стали считаться богами, а отсюда возникло смешение географических названий, исторических имен с мифологическими существами и всевозможными преданиями.

«Наконец, боги-звезды, вследствие сходства приписы­ваемых им поступков с человеческими, принимались за людей, за героев и царей, а цари и герои в свою очередь подражали, как образцам, поступкам богов и, в силу та­кого подражания, стали воинственными завоевателями, кровожадными, надменными, развратными и ленивыми.

«Так религия освятила преступления деспотов и из­вратила основные нормы управления народами.

Дата добавления: 2015-08-05