Читайте также:
|
|
На одиннадцатом году царствования императора Турции Абдул-Гамида 1, сына Ахмеда, в то время, когда русские победоносно завладели Крымом и водрузили свои знамена на его побережье, откуда не так далеко до Константинополя, я путешествовал по Оттоманской империи, объезжая те ее провинции, которые некогда были царствами Египта и Сирии.
Все мое внимание было сосредоточено на том, что касается счастья людей в их общественной жизни. Я посещал города, знакомясь с нравами и обычаями их жителей; я проникал во дворцы и наблюдал деятельность тех, кто управляет народами. Я ездил в далекие деревни, где изучал положение людей, занятых обработкой земли. И повсюду я видел только разбой и опустошение, лишь тиранию и нищету. Сердце мое было подавлено печалью и горело возмущением.
Каждый день я встречал на своем пути покинутые поля, опустошенные деревни, города, лежащие в развалинах. Мне часто попадались величественные памятники античной древности — развалины храмов, дворцов, крепостей, колонн, акведуков, гробницы, и это зрелище наводило на размышления о давно минувших временах, порождало серьезные и важные мысли.
Я прибыл в город Хемс, лежащий на берегах реки Оронта. Поскольку я оказался недалеко от расположенной в пустыне Пальмиры 2, я решил ознакомиться с этим столь знаменитым памятником древности. В течение трех дней мой путь шел среди безводных пустынь, после чего я пересек долину, где было много пещер и часто встречались старинные гробницы. При выходе из этой долины моему взору внезапно открылась равнина и на ней совершенно изумительное зрелище руин.
Здесь возвышалось бесчисленное множество великолепных колонн, симметричными рядами уходивших вдаль и чем-то напоминавших аллеи наших парков. Среди колонн были расположены большие здания. Некоторые из них совсем развалились, другие были разрушены только наполовину. Вся земля вокруг них была усыпана обломками — карнизами, капителями, основаниями колонн, украшениями стен, пилястрами, и все это было из
белого мрамора, изысканной художественной работы. Мне пришлось три четверти часа идти вдоль этих руин, после чего я вошел в огромное здание, когда-то являвшееся храмом Солнца. Бедные крестьяне-арабы, построившие свои хижины у самого храма, оказали мне гостеприимство, и я решил остаться здесь на несколько дней, чтобы рассмотреть красоту этих памятников во всех деталях.
Однажды вечером, погруженный в размышления, я достиг долины гробниц и поднялся на окаймлявшую ее возвышенность. Отсюда открываются одновременно как общий вид руин, так и необъятная пустыня вокруг. Солнце только что село, далекий горизонт над горами Сирии еще обрамляла красноватая полоса заката, а полная луна уже поднималась на востоке, на фоне светло-синего неба, над пологими берегами Евфрата. Небо было чистым, тихим и безмятежным. Отсвет угасавшего дня умерял страх перед надвигавшейся темнотой. Свежесть только что наступившей ночи охлаждала зной раскаленной земли. Пастухи угнали своих верблюдов. Я не мог заметить больше никаких признаков жизни в долине, которая окрасилась в монотонно сероватый цвет. Над пустыней царила мертвая тишина. Только изредка доносились унылые крики ночных птиц и вой шакалов *. Сумерки сгущались, и я больше не различал в темноте даже белевших колонн и стен...
Эти уединенные места, этот тихий вечер, это величественное зрелище вызывали строгую, благоговейную сосредоточенность мысли. Вид огромного покинутого людьми города, воспоминания о давно прошедших временах человечества и сравнение далекого прошлого с современным состоянием этих мест — все это порождало высокие думы. Я сел на обломок колонны и, опершись локтем о колено, то устремляя свой взор на пустыню, то переводя его снова на руины, погрузился в глубокое раздумье.
* Разновидность лисицы, которая бродит только ночью. (Здесь и в дальнейшем — примечания французского оригинала.— Ред.).
Глава II
РАЗМЫШЛЕНИЯ
На этом месте, думал я, процветал некогда богатый город, здесь находился центр могущественной империи. Эта местность, ныне такая пустынная, была когда-то полна жизни; в городе постоянно сновало множество людей; деятельная, оживленная толпа заполняла все эти, безлюдные теперь, улицы и дороги. Среди стен, где царит мертвая тишина, трудились люди, раздавался шум ликующего веселья и празднеств. Эти груды обломков мрамора были когда-то дворцами со стройными, правильными архитектурными формами; эти обрушившиеся колонны украшали величественные храмы, а вот эти развалины огромных, продолговатой формы залов-галерей указывают места, где в те времена находились общественные здания. Сюда стекалось много народа для выполнения религиозных обрядов; сюда сходились люди в поисках заработка, движимые заботой о поддержании своего существования. Здесь было сосредоточено производство предметов роскоши и наслаждения. Город привлекал богатства народов всех стран и климатов. Здесь пурпур из Тира3 обменивался на драгоценную шелковую нить из Серии4, тончайшие ткани Кашмира5 — на роскошные ковры Лидии6, амбра7 Балтики—на арабские жемчуга и ароматические вещества, золото Офира8 — на олово из Туле9.
И вот что осталось от этого могущественного города — зловещий скелет! Вот что осталось от обширных владений империи —одно туманное воспоминание! Шумные, сверкающие всеми красками потоки теснившихся под этими портиками людей сменила мертвая тишина, пустыня смерти. Могильное молчание водворилось в залах и на площадях, где когда-то происходили общественные сборища. На месте богатого торгового города воцарились ужасающие нищета и запустение. Дворцы властелинов превратились в логовища хищных зверей, у входов в храмы пасутся стада, а в святилищах богов поселились пресмыкающиеся! Как могла померкнуть такая слава!.. Как могли исчезнуть плоды большого человеческого труда!.. Значит, результаты труда людей, целые империи и народы бесследно исчезают!?
Перед моим духовным взором ожила история прошедших времен. Мне вспомнились древние века, когда в этих местах жило примерно двадцать разных прославивших себя народов. Мое воображение рисовало ассирийцев 10 на берегах Тигра, халдеев 11 на берегах Евфрата, персов, господствовавших на всем пространстве от реки Инд до Средиземного моря. Я перечислял в памяти царства Дамасское 12 и Идумейское 13, Иерусалимское и Самарийское14, а также воинственные государства филистимлян 15 и торговые республики Финикии 16.
Сирия, где я нахожусь, говорил я себе, почти обезлюдевшая в нашу эпоху, расчитывала когда-то сотни богатых, цветущих городов. На ее равнинах были разбросаны деревни, поселки, города *. Повсюду виднелись обработанные поля, людные дороги, густо населенные, теснившие друг друга дома... Что стало с этой страной изобилия и бурной жизни? Во что превратились столь блестящие творения человеческих рук? Что стало с каменными укреплениями Ниневии 19, со стенами Вавилона20, с дворцами Персеполя21, с храмами Баальбека22 и Иерусалима? Где флотилии кораблей Тира, где верфи Арада23, мастерские Сидона24, где все эти толпы матросов и кормчих кораблей, торговцев и солдат? Где пахари и возделанные ими поля, где стада, где все то, что было создано трудом живших здесь людей, когда-то составлявших гордость и украшение этих мест?
Увы! Я объехал кругом эту опустошенную землю! Я посетил места, на которых некогда пышно цвела жизнь, и не увидел ничего, кроме запустения и безлюдья... Я разыскивал древние народы и их творения, а увидел только следы их былой жизни здесь, подобные следам, оставляемым в пыли ногой прошедшего по ней человека..
Храмы и дворцы оказались лежащими в развалинах, входы в них засыпаны обломками, города разрушены, и лишенная обитателей земля превратилась в пустынное скорбное место гробниц... Великий боже! Отчего происходят столь роковые перевороты? По каким причинам так разительно изменилась судьба этих стран? Почему
* Согласно подсчету Иосифа 17 и Страбона 18, население Сирии составляло десять миллионов человек; в настоящее время в ней нет и двух миллионов жителей.
разрушено так много городов? Почему погибло древнее население этих мест?
Я впал в глубокую задумчивость, мне непрестанно приходили на ум все новые и новые соображения. При виде всего этого мой разум терялся в догадках, а сердце, полное сомнений, начинало биться тревожно. В те времена, когда эти Страны имели все, что составляет славу и счастье людей, здесь жили нечестивые народы, которые приносили Молоху25 человеческие жертвы и собирали в стенах своих городов богатства всех стран. Это были халдеи, поклонявшиеся змию *, покорявшие богатые города и грабившие царские дворцы и храмы богов; здесь жили персы-огнепоклонники, собиравшие дань с сотен других народов, а также обитатели вот этого города, обожествлявшие солнце и звезды,— те самые, что воздвигли так много памятников, говорящих о былом процветании и роскоши... Многочисленные стада, плодородные пашни, обильные урожаи,— все то, что должно вознаграждать людей за благочестие, находилось в руках этих идолопоклонников. Теперь же в этих местах живут народы верующие и благочестивые, и здесь лишь глушь, бесплодие, запустенье. Земля, обрабатываемая руками богобоязненных людей, родит одни колючие тернии и полынь. Человек сеет, охваченный страхом, и пожинает лишь слезы и тревоги. Его постигают поочередно то войны1, то голод, то чума.
Между тем разве здесь не живут потомки пророков — мусульмане, христиане, евреи? Разве они не являются народами — избранниками небес, щедро одаренными небесными милостями и чудесами?! Почему же эти избранные богом народы не пользуются таким же покровительством? Почему эти земли, освященные кровью мучеников, лишены своего былого благоденствия? И почему живущие здесь теперь люди так походят на изгнанников, много веков назад переселившихся в чужие страны? Моя мысль следовала за изменчивым ходом истории, которая поочередно передавала скипетр власти над миром различным народам, так отличавшимся один от другого своими религиозными верованиями и нравами, начиная от народов древней Азии до новейших народов Европы. Имя Европы, моей родной земли, пробудило во мне чувство любви к родине, и я сосредоточил все мыс-
* Дракон Бэл26.
ли на положении, в каком она находилась в то время, когда я ее покинул *.
Я вспомнил хорошо обработанные поля своего родного континента, его превосходные пути сообщения, большие густонаселенные города, богатый, плавающий во всех морях флот, порты, в которые стекается дань из обеих Индий27. Сравнивая оживленную торговлю Европы, те огромные расстояния, какие доступны ее морским кораблям, ее величественные памятники искусства и промышленность живущих в ней народов со всем тем, чем владели когда-то Египет и Сирия, я с радостью отметил, что былой блеск и великолепие Азии возродились в современной Европе. Но прелесть моей мечты тотчас поблекла, как только я довел сравнение до логического конца.
Размышляя о том, как велика была некогда жизнедеятельность стран, созерцанию которых я в этот момент предавался, я сказал себе: кто знает, не придет ли время, когда и наши родные страны будут так же опустошены и заброшены? Кто знает, не будет ли когда-нибудь и на берегах Сены, Темзы или Зюдерзее28, где теперь сердца и умы людей, ошеломленных вихрем наслаждений, не в состоянии охватить все обилие впечатлений,— не будет ли там бродить среди молчаливых руин такой же, как я, одинокий путешественник, оплакивая гибель народов Европы и вспоминая об их былом величии?!
При этой мысли слезы выступили у меня на глазах, и, покрыв голову плащом, я погрузился в печальное раздумье над судьбами человечества. О, горе человеку, говорил я в тоске, слепой рок играет его судьбой! Роковая необходимость управляет случайностями судьбы смертных. Нет! Это осуществляются веления небесного правосудия! Загадочный бог осуществляет свои непонятные приговоры! Он, без сомнения, втайне предал проклятию эту землю: желая отомстить когда-то жившим здесь поколениям людей, он обрек на несчастье живущие теперь в этих местах народы. О, кто осмелится измерить глубины замыслов божества! **.
И я долго оставался в состоянии мрачной задумчивости.
* В 1782 г., когда окончилась война в Америке.
** Вера в судьбу, в предопределение является всеобщим предрассудком, издавна укоренившимся у народов Востока. «Это было пред-
Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 60 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
ОБРАЩЕНИЕ | | | ВИДЕНИЕ |