Глава II. История Самуила, написанная с учетом особенностей

История Самуила, написанная с учетом особенностей

нравов его эпохи и реальной вероятности. — Духовное

и политическое состояние еврейского народа во времена

Самуила

Для того чтобы правильно понять историческую дра­му, в которой Самуил играет сначала лишь подчиненную роль, а потом возвышается до положения ее главного персонажа, необходимо ознакомиться с положением ве­щей и состоянием умов в ту эпоху. Но понять их можно только в том случае, если знать о предшествовавших об­стоятельствах и событиях, следствием которых они яви­лись.

После того как евреи завладели частью Финикии, рас­положенной между морем и рекой Иордан (исключая совсем узкую кромку морского побережья, где местное население оказало им сопротивление), в образе жизни еврейского народа произошли изменения, заслуживаю­щие того, чтобы их отметить. Во время продолжительно­го пребывания евреев в пустыне Моисей создал для них режим, который можно охарактеризовать как военный и в то же время теократический, так как высшая власть в то время принадлежала духовенству. Последнее не тре­бует объяснений. Что же касается военного характера установленного Моисеем режима, то он может быть до­казан регламентом, который ввел Моисей во внутреннем распорядке жизни, при передвижениях и переходах, в мо­менты лагерной стоянки и снятия с места, наконец, при­менением военно-стратегических хитростей при переправе через Иордан, а также для разрушения стен Иерихона²². Все это указывает на упражнения в военном искусстве, что обыкновенно не рассматривалось в связи с упомина­ниями о Моисее.

Закрепившись в стране, которую они только что за­воевали, евреи уже не имели необходимости в прежней военной организации. Если на просторах пустыни они представляли собой военный отряд, находившийся в по­стоянном передвижении, потому что, существуя скотовод­ством, принуждены были часто менять пастбища, то в горах Финикии и Иудеи они сразу принялись за возделы­вание земли. Здесь каждый из них был прикреплен к зе­мельному участку, доставшемуся ему в качестве доли

при дележе добычи. Это превратило евреев в собствен­ников — в народ крестьян-земледельцев. В пустыне не­трудно было управлять полчищем кочевников, которых легко приводить в движение. В пригодной для земледе­лия стране с возделанными полями, напротив, каждое колено, каждая семья оказались привязанными к земле, ставшей для них источником жизни. В этих условиях еврейский народ был лишен прежней гибкости, потерял былую подвижность, и управлять им стало труднее. Каж­дый имел свое занятие, которое не мог с легкостью оста­вить.

Народ был разделен на двенадцать колен, и каждое колено превратилось в своего рода маленький народец, стремившийся к равенству с другими и даже к независи­мости. В каждом колене, в каждой семье, которые уси­лились благодаря многочисленности своих членов, царил вдобавок эгоистический дух, всегда ведущий к обособлен­ности, поэтому и государственное устройство такого на­рода могло быть только федеративным. Однако эти изме­нившиеся реальные условия оказались непредвиденными и неучтенными законодателем. Между политическим це­лым и его частями не было установлено никакой связи, никакого подчинения, необходимых для того, чтобы в нужный момент привести в движение весь народ. Заме­чено это было только после смерти полководца Иошуа²³ и когда вымерло все поколение старейшин, составлявших его главный штаб. Возникла настоящая анархия наподо­бие той, которую можно было наблюдать у нас в Амери­ке в результате роспуска нашей армии при Вашингто­не²⁴. Этими обстоятельствами воспользовались окружав­шие евреев маленькие народы: они нападали на каждое находившееся с ними по соседству колено в отдельно­сти. Аммонитяне²⁵ и моавитяне²⁶ стали теснить и поко­рили колена, которые жили к востоку от реки Иордан; филистимляне сделали то же самое по отношению к бли­жайшим к ним коленам. В некоторых, правда, редких, случаях еврейский народ целиком оказывался порабо­щенным, и именно поэтому история евреев времен судей не имеет единой последовательной хронологии.

Такое положение вещей привело бы к полному распа­ду еврейского народа, если бы он не имел объединяющих уз в виде религиозной системы, одним из элементов ко­торой был весьма странный, введенный Моисеем обряд,

отмечавший евреев неуничтожаемым знаком *. Обязан­ности, налагавшиеся религиозным культом, постоянно на­поминали каждому еврею о важнейшем пункте старого завета, хранителем которого являлся первосвященник. Согласно этому завету, все мужчины колена Левия ²⁷ были ратниками воинства иудейской веры. Однако этот перво­священник и это воинство имели в качестве оружия толь­ко молитвы и некую сверхъестественную власть творить чудеса, причем действенная сила этой власти, когда в ней возникала потребность, далеко не всегда оказывалась на высоте.

Читая историю евреев эпохи судей, мы видим, что ни один первосвященник ни разу не освободил народ от раб­ства ни каким-либо божественным способом, ни челове­ческими средствами. Освободиться от кабалы народу уда­валось только путем восстаний или мятежей отважных людей, которые, будучи возмущены притеснениями со стороны необрезанных, призывали народ к оружию и в награду за свою смелость и военные успехи рассматрива­лись как посланники бога. Эти решительные и смелые люди облекали себя сами или были облечены обществен­ным мнением верховной властью под названием шофе­тим ** (судей), и их власть оказалась кратковременной только из-за отсутствия равных им по талантливости преемников. Власть первосвященника в эпоху судей была как бы низложена, точнее — ограничена функциями ру­ководителя обряда жертвоприношения и истолкователя прорицаний оракулов. Положение еврейского первосвя­щенника было в те времена похоже на положение перво­священника во многих странах, в частности в Японии, где власть разделена на две ветви, причем во главе одной из них стоит Кубо, или мирской, светский властитель, а во главе другой — Даири²⁸, или властитель церкви.

До тех пор пока у власти были судьи, еврейский народ пользовался миром и независимостью. После последнего из судей не замедлила возродиться анархия, что опять привело евреев к порабощению. Опыт и наблюдение этих чередований с неизбежностью породили взгляд — и при­вели к распространению его в умах людей,— что для до-

* Обряд обрезания.

** Так же назывались два консула в Карфагене²⁹, население ко­торого, происходившее из Финикии, говорило на языке, совершенно сходном с еврейским.

стижения надежной безопасности на долгое время необ­ходимы постоянный судья и военачальник. Еврейский на­род стал понимать, что первосвященники, пользовавшие­ся верховной властью просто в силу своего рождения и по праву наследования, не всегда обладали необходи­мыми для этого способностями. Трудно было не видеть, что как первосвященники, так и вся каста, т. е. все пред­ставители духовенства, кормившиеся за счет народа, живя в праздности и изобилии, почти неизбежно стано­вились вялыми, изнеженными людьми, не отличались чистотой нравов. Это отрицательно влияло на их умствен­ные способности. В результате падало доверие и уваже­ние к духовным лицам. Евреи заметили, что покорявших и обращавших их в рабство чужеземцев всегда возглав­ляли цари, сами дравшиеся во главе своих армий, и при­писали успехи чужеземцев их политическому режиму, который действительно был одной из причин их побед. В силу естественной логики мышления еврейский народ должен был усвоить идею единовластия, и у него возник­ло желание также установить над собой власть царей. Единственным препятствием к осуществлению этого же­лания была привычка к теократическому образу правле­ния, точнее говоря, остатки уважения к прикрывавшим­ся именем бога священникам, а также заинтересованность священников в сохранении этого уважения как основы их власти, их в жизни в довольстве и изобилии.

В эпоху, о которой идет речь, престол первосвященни­ка занимал Илий³⁰, надеявшийся передать власть своим детям. Однако исключительные обстоятельства, в кото­рых суеверные люди увидели перст божий, ввели в дом Илия чужого ребенка, нечто вроде сироты, получившего доступ в преддверие скинии завета³¹. Этот ребенок, бу­дучи посвящен в тайны искусства управления, а также благодаря силе характера и другим личным особенностям достиг большего, чем его предшественник: он стал совме­щать оба вида власти. Этим ребенком был Самуил.

Для того чтобы воспроизвести его историю, я введу в свое повествование подлинный текст Библии *, преры­вая его лишь время от времени, но так, чтобы по воз­можности сохранить его колорит и поучительную наив­ность.

* Первая книга Самуила, или Первая книга Царств, гл. I.

Дата добавления: 2015-08-05