Глава 1. Загадочная пропажа

Дмитрий Ключевский, Катерина Кингорд

Тайна ночной Башни

Краткая информация о книге

Объем рукописи — 6 а.л. Жанр — подростковое фэнтези/мистика.

В Заречинске уже больше года пропадают школьники. Главный герой книги, семиклассник Игорь Соколовский, узнает, что в похищениях замешана зловещая черная Башня, которую видно только по ночам. Попутно парень выясняет, что он — следующий в этом списке похищенных. С помощью своих друзей Игорь пытается разобраться в цепочке загадочных и опасных событий.

Приблизительная целевая аудитория: младший и средний школьный возраст.

Аннотация

Для семиклассника Игоря Соколовского весна в этом году выдалась жаркой во всех смыслах: в городе исчезают ученики, по ночам на месте школы появляется зловещая черная Башня, да еще и сам парень неожиданно узнает, что он — следующий в списке неизвестного похитителя!

Времени на то, чтобы распутать эти мистические странности, остается всего ничего: страшные монстры из Башни преследуют парня уже не только во сне, но и наяву.

Игорю с друзьями придется приложить все силы, чтобы найти выход из отчаянного положения — спастись самим и помочь тем, кто уже оказался в плену безжалостного похитителя.

Пролог. 2

Глава 1. Загадочная пропажа. 2

Глава 2. Сумасшествие, или зачем Витька Чернов заклеивал окна. 9

Глава 3. Сон на уроке химии. 15

Глава 4. Суета вокруг тетради. 24

Глава 5. Что можно найти в портфеле учителя?. 38

Глава 6. Опасная вылазка или кирпичи из пенопласта. 44

Глава 7. Андрей Ладейкин снова в игре. 57

Глава 8. В Башне. 67

Глава 9. Прощание с мракоборцем.. 79

Эпилог. 82

Пролог

В безвременье все было как обычно — на то оно и безвременье. Башня словно застыла: ни новой пылинки на багровых портьерах, ни мыши, зашуршавшей в темных подвалах, ни легкого дуновения ветерка. Настоящий стоп-кадр. Мгновение, остановившееся когда-то давным-давно, да так и не ожившее. В Башне вообще было глупо говорить о жизни — особенно после того, что случилось когда-то в тех самых подвалах.

Он восседал посреди огромного зала в вечной полутьме — на старинном резном кресле, словно на королевском троне. Да он и был здесь, по сути, королем. Вокруг словно верное воинство рядами тянулись бронзовые канделябры в человеческий рост. Ни единой зажженной свечки — их время еще не пришло. Со стены на него мрачно взирал собственный портрет — даже в полутьме чувствовалось, как жег этот взгляд, который никогда не изменится. Картина — тоже своего рода безвременье. Только не все это понимают.

— Вся Башня — это моя картина, — промолвил он негромко. Слова падали в вечную тишину, словно капли воска в воду. Этот ритуал он провел всего час назад. Хотя в Башне неуместно говорить о времени — час «по его меркам», так будет точнее.

Все складывалось неплохо. Пора было оживить это место, вытащить его из безвременья, точно так же, как когда-то он его сюда вогнал. Конечно, одним воском тут не обойтись — для жизни нужна кровь… Но когда это его останавливало?

Красная мантия с островерхим капюшоном, казалось, горела багровым пламенем в полумраке зала. Его час настал — он это чувствовал! И уже сделал первые шаги.

Глава 1. Загадочная пропажа

Все началось с пропавшей зубной щетки — ярко-фиолетовой, потрепанной, с удобной прорезиненной ручкой. Игорь Соколовский, ученик седьмого класса «Б», сперва подумал, что просто уронил ее вчера за раковину. Ну, в самом деле, кому может понадобиться чужая, уже видавшая виды, щетка? Но за раковиной ее не нашлось. Под ванной тоже. И даже под пузатой стиральной машинкой ничего кроме пыли не обнаружилось.

— Ерунда какая-то, — почесал Игорь взлохмаченный со сна затылок и без особой надежды отодвинул ногой тазик в углу — пусто.

Щетки родителей стояли на привычном месте, в большом голубом стакане, рядом — помятый тюбик пасты. Даже катушка зубной нити, которой в семье толком никто не пользовался, лежала на полочке. А вот его щетка как в воду канула.

Игорь даже головой потряс, пытаясь собраться с мыслями, однако в эту секунду с кухни раздался недовольный вопль кота Васисуалия (или просто Васьки) — похоже, он уже расправился с завтраком и теперь жаждал добавки.

Голодный вопль кота навел мальчика на мысль, и он тотчас пошлепал на кухню — там в шкафу хранились запасные щетки для гостей, или если захочется поменять старую и не бежать для этого в магазин… Ну, или для таких вот сомнительно мистических случаев. Загадка, конечно, была не ахти какая, но все же Соколовский чувствовал себя не в своей тарелке.

— Ладно, некогда о глупостях думать, — вслух подбодрил себя мальчик, — на носу контрольная по геометрии, не до щеток тут…

Математику Игорь ненавидел всем сердцем. И если с алгеброй у него дело еще более-менее клеилось (на слабенькую четверочку), то с геометрией было совсем худо. Все эти трапеции, параллелепипеды и прочие пирамиды с площадями и периметрами были кошмаром всей его жизни.

— Может, с новым учителем дела лучше пойдут, — уныло пробормотал Игорь, роясь в кухонном шкафу. А Васисуалий времени не терял — он самозабвенно терся об ноги и урчал с громкостью трактора средней мощности. — Хотя разницы-то… Учитель новый, а теоремы с аксиомами старые, — философски вздохнул мальчик.

Честно говоря, от этого нового учителя — Сергея Викторовича, обладателя звучной фамилии Сталерезов, он ничего хорошего не ждал: тот проработал в школе всего неделю, но уже зарекомендовал себя образцовым занудой — оценки снижал за любую мелкую ошибку или неточность. Говорили, что раньше математик был военным — во всяком случае, строгости ему было не занимать.

— Сейчас-сейчас, покормлю тебя, хитрюга, — бросил Игорь коту, который снова требовательно взвыл на всю кухню. — И не притворяйся, я же отлично знаю, что мама перед работой тебе полную тарелку корма насыпала, а ты…

Тут мальчик осекся. Во-первых, он нашел новенькую зубную щетку — в этот раз кислотно-зеленую и не такую приятную на ощупь, а, во-вторых… он увидел, что окно на кухню было распахнуто настежь! То-то он чувствовал, что в доме слишком свежо.

— А еще меня ругают, что я дверь забываю запереть, — буркнул Игорь себе под нос. Он подошел к подоконнику и захлопнул окно, с силой провернув ручку. — Сами хороши! Не май же месяц… То есть, как раз май, но все равно по утрам еще холодно… — поправился он и снова удивленно умолк.

Но теперь у него сильно забилось сердце, а глаза округлились — на широком белом подоконнике явственно темнел отпечаток сапога! Засохшая грязь лежала рифленой «елочкой», и, судя по контурам, это был сорок пятый размер, не меньше!

— Это еще что такое, — наконец, выдохнул Соколовский и напряженно прислушался, уж не копается ли вор где-нибудь в зале — ведь на кухне и в спальне явно никого не было.

Руки у Игоря похолодели, а глаза забегали по кухне в поисках оружия — ножи, скалка, топорик для разделки мяса…

— Стоп, что за глупости! — одернул он сам себя. — У нас восьмой этаж из двенадцати. Какой к лешему вор, да еще и через окно?

Но откуда тогда взялся след? На секунду у Игоря перед глазами возникла совершенно невероятная картина — как его отец прямо в сапогах лезет на подоконник, чтобы… чтобы… тут уже фантазии не хватило.

Кот тем временем, устав ждать щедрости Игоря, одним прыжком взлетел на подоконник и развалился во всю ширь своих пушистых боков, нахально топорща усы.

— Васька! — вскричал Соколовский, спихнув обнаглевшее животное. Но было поздно — улики (а, точнее, грязь) посыпались на пол; на подоконнике осталось лишь нечеткое пятно.

Игорь задумчиво почесал в затылке:

— А может, мне все-таки показалось? Мало ли, Васёк накопал земли из цветочных горшков… — пробормотал он. — Серьезно, ну кто полезет в окно восьмого этажа?

Немного успокоившись, Игорь помчался обратно в ванную — надо срочно приводить себя в порядок, он и так уже опаздывал на злополучную математику. Но в зал он на всякий случай заглянул: как и ожидалось, никого там не было. И золотые украшения мамы лежали там, где им полагалось, не говоря уже о телевизоре и компьютере — честно говоря, укради кто-нибудь последний, Игорь не очень-то и расстроился бы. По его мнению, агрегат давно нужно было обновить.

— Ну, и славно, все на месте, ничего не пропало… Кроме моей щетки, конечно, — добавил он и невольно хохотнул: если какой-то псих и лез к ним на восьмой этаж, то только ради потрепанной зубной щетки.

* * *

В школу Игорь мчался изо всех сил — даже чуть не растянулся, запнувшись о бордюр, но все равно опоздал. Он сразу это понял по тишине на первом этаже. Только пара первоклашек о чем-то спорила у стенда с расписанием, да дежурный старшеклассник топтался у поста на входе, явно вслушиваясь в разговор суровых охранников в форме. Те были сегодня подозрительно мрачны и не обратили на Игоря никакого внимания. Он даже удивился — обычно «прогульщикам» так легко проскочить не удавалось.

Соколовский невольно скользнул взглядом по портретам двух пропавших третьеклассников — фотографии уже который месяц висели у поста охраны, бумага пожелтела и истрепалась. Какой-то «шутник» даже приписал сверху издевательское «Доска почета».

«Хоть бы заменили фото, что ли, — мелькнуло у Игоря в голове. Сердце его неприятно екнуло. — Или вообще сняли — толку-то, лишь других пугают…»

История была темной и неприятной — почти год назад пропал мальчик, который не вернулся домой с вечерней прогулки. А после того, как полгода назад исчез и второй, прямо из парка во время игры, родители какое-то время даже старшеклассников провожали до школы и обратно. Потом жизнь вроде наладилась, а вот «потеряшки» до сих пор не нашлись.

— Тьфу, у нас же первым уроком алгебра, а я тут топчусь! — спохватился Соколовский и бросился по лестнице наверх, громыхая туфлями на всю школу, и… чуть не столкнулся с завучем — тот едва успел увернуться.

«Вот так встреча!» — обмер Игорь, непроизвольно втянув голову в плечи.

— Всеволод Иванович? — мальчик заискивающе улыбнулся. Ситуация была хуже не придумаешь. Завуч полностью соответствовал своей фамилии — Разрубаев. «Разрубил» он уже немало провинившихся: двоечники и прогульщики боялись его как огня. Хотя, чего у него было не отнять, так это справедливости: прежде чем наказывать, он обязательно разбирался в ситуации от и до.

— Игорь? А ты чего опаздываешь? — нахмурился завуч, на лбу его пролегла глубокая вертикальная складка, не предвещавшая «жертве» ничего хорошего. — У вас же алгебра сейчас. А дела у тебя с ней не самые лучшие, верно?

Соколовский вздохнул и виновато потупился — Всеволод Иванович отличался феноменальной памятью, он словно вел в голове досье на каждого ученика. Спорить было глупо и бесполезно.

— Нехорошо, нехорошо… — протянул Разрубаев, нависая над Игорем, точно мрачный небоскреб. И тут же неожиданно смилостивился: — Ну, дуй давай на урок, да побыстрее. А я лично возьму на контроль, что у тебя там с математикой.

Дважды предлагать Игорю не пришлось: пискнув «спасибо, Всеволод Иваныч», он тут же бросился дальше по коридору.

«Вроде пронесло, — отлегло у него от сердца. — Но что-то странное в школе творится. Где это видано, чтоб Всеволод просто так опоздавших отпускал? И охранники сегодня сами не свои… Может, проверка какая намечается?»

Завуч же только головой покачал вслед ученику и зашагал дальше, выпрямившись так, словно аршин проглотил. Он был видным представителем «старой школы» — говорили, что его даже директор побаивается.

* * *

Урок шел уже вовсю — Сергей Викторович Сталерезов, тот самый новый учитель математики, расписывал формулы на доске. В классе стоял легкий гул: кто-то строчил в тетрадях, кто-то записками перебрасывался, девчонки в среднем ряду болтали вполголоса, а двоечники на задних партах отчаянно СМСили.

Игорь тенью проскользнул к своей парте. Учитель, к счастью, не обратил на него никакого внимания.

Генка Грачев хмурым кивком поприветствовал друга, когда тот шлепнулся рядом на скамейку.

— Привет! — шепнул Соколовский, вытаскивая тетрадки. С заполошным и говорливым Генкой они дружили с первого класса. — Прикинь, я тут на Всеволода напоролся — думал все, приплыл. А он меня взял и отпустил, как будто так и надо. Странный он какой-то сегодня.

— Еще бы не странный, — все также мрачно хмыкнул Генка. — Ты что, не слышал?

— Чего не слышал? — не понял Игорь. Он только сейчас заметил, что класс гудит больше обычного — одноклассники были явно взволнованы, даже с задних парт не слышалось привычного смеха и шуточек.

— Не сегодня-завтра на «доске почета» пополнение будет, — Грачев со значением подвигал бровями. — Вот что случилось!

— Что? Еще кто-то пропал? — поразился Соколовский, невольно вспомнив потрепанные портретики третьеклашек, которые он только что разглядывал у поста охраны.

«Теперь, небось, и старые фото обновят», — мелькнула у него в голове совершенно нелепая мысль.

— Ага, на этот раз паренек из пятого «А», — Грачев бросил опасливый взгляд на учителя — тот был все еще занят формулами, — да не «кто-то», а сам Андрей Ладейкин, отличник, помнишь такого? «Гордость школы, будущий великий физик…» — очень похоже передразнил Генка директрису.

Игорь нахмурился: да, он отлично помнил растрепанного, худого мальчугана, которого чествовали всей школой после каждой олимпиады. На душе у него стало совсем скверно — если тех третьеклашек он только по портретам знал, то Ладейкин, можно сказать, был местной знаменитостью.

— Представляешь, вечером лег спать как обычно, а утром уже пустая кровать, — продолжал шептать Генка. — Вот такая штука. Так что Всеволоду сейчас не до тебя.

— И что говорят? — Игорь ловил каждое слово друга. Ему одновременно было и жутко, и дико интересно. — Думаешь, это связано… ну, с теми третьеклашками?

— Да наверняка, — закивал Грачев. — А в полиции говорят как обычно: что, мол, сбежал из дому…

— Это Ладейкин-то? — шепотом возмутился Игорь. — Да он же пай-мальчиком был!

— Вот и я о том же, — подхватил Генка, — а еще снова про сектантов слухи… Вроде ночью под окнами у них подозрительные типы околачивались.

— Ребята, давайте потише, — шикнул с соседнего ряда Сашка Вершинский — еще один закадычный друг Игоря. Сашка был отличником, хоть и не таким знаменитым как пропавший Ладейкин. Выглядел он типичным ботаником: худой, высокий, с вечными очочками в металлической оправе. — Урок ведь идет!

— Какое еще «потише»? — шепотом возмутился Генка. — Серьезное дело обсуждаем! И кстати, говорят, что похититель был в капюшоне…

— Да-да, в красном капюшоне и плаще... — заквохтали девчонки со среднего ряда, услышав генкины слова. — Ужас-то какой!

— Точно, «гения»-Ладейку похитила Красная Шапочка! — загыгыкали двоечники с «камчатки».

Игорь обернулся: бездельники уже отложили телефоны и резались теперь в морской бой. А вот их предводитель — здоровенный детина под два метра, Витька Чернов, головная боль всех учителей в школе — к дружкам почему-то не присоединился. Он сидел у окна непривычно тихий и пялился наружу с отсутствующим видом. Игорь даже усмотрел подозрительную бледность на его лице.

— Эй, что это с Витькой? — Соколовский пихнул локтем Генку. — Смотри, он какой-то сам не свой!

— Да что с ним сдеется? — хохотнул тот. — Пакость, небось, очередную задумал, вот и скрипит мозгами.

Сергей Викторович тем временем закончил с формулами и повернулся к ученикам:

— Так, а теперь тишина в классе, — нахмурился он. Вид у Сталерезова был внушительный и даже немного устрашающий — чего только один шрам через всю скулу стоил!

Тишина действительно наступила и даже немного затянулась — Сергей Викторович обвел класс пристальным взглядом блекло-голубых глаз.

— Странный он какой-то, — прошелестел Генка. — Когда он на нас так пялится, у меня мороз по коже.

— Грачев к доске! — тут же отреагировал учитель, будто услышав его шепот.

Генка жалобно вздохнул и послушно вылез из-за парты. В математике он был полный профан, даже хуже Игоря, так что каждый его поход к доске оборачивался настоящими мучениями и зачастую двойкой в журнале.

* * *

— Я ведь Андрюху Ладейкина лично знал! — рассказывал Сашка Вершинский друзьям по пути в столовую.

— Еще бы, отличник отличника видит издалека, — хохотнул Грачев. Он пробирался вслед за Игорем и Сашкой сквозь толпу галдящих первоклашек. Шум и гвалт в коридорах стоял невообразимый.

— Да причем здесь отличники? — сверкнул глазами Вершинский. — Мы так-то близко не общались, а вот родители у нас дружат. И дома я у них часто бывал… Не верю, что он мог куда-то сбежать!

— Это точно, как и те третьеклашки до него, — поддакнул Генка. — Их явно похитили! Кто-то в красном капюшоне, — зловеще загудел он, пошевелив скрюченными пальцами.

— Не смешно, — возмущенно оборвал его Вершинский. — Тебе бы, Генка, только сплетни распускать! А это ведь не шутки. Знаешь, как у него родители переживают? Даже нам утром звонили, мои предки тоже напуганы. Говорят, у Андрюхи ночью слышали какие-то шорохи в спальне, но не обратили внимания. А утром окно оказалось открытым!

— Так его что, через окно утащили? — заинтересовался Генка, нагло распихивая локтями встречную толпу.

— Получается, что так. Вот только этаж у них пятый — как это объяснить, по-твоему? — мрачно продолжал Сашка. Он, в отличие от неугомонного Генки, старался протискиваться так, чтобы никого не пихнуть и ногу не отдавить. — А ты заладил «капюшон, капюшон»…

— Вот так совпадение, — неожиданно протянул Соколовский, снова почувствовав неприятный холодок тревоги. — Прикиньте, у меня сегодня утром тоже окно открытым оказалось. А на подоконнике след от сапога. И это на восьмом-то этаже!

— Ого! — присвистнул Грачев. — Тебя тоже похитить пытались?

— Пропало что-то? — нахмурился Вершинский. — Полицию вызывали?

— Да нет… Я даже не подумал, — Игорю стало немного неловко. Тут бедолагу Ладейкина похитили на полном серьезе, а он со своими утренними глупостями вылез. — Вроде ничего не пропало. Разве что щетка зубная, — добавил он, даже покраснев.

— Вот это я понимаю, преступление века! — довольно заржал Генка. — А туалетная бумага на месте, ты проверял? И ёршик — говорят, за ними сейчас по всему Заречинску настоящая охота!

— Игорь, и ты туда же? — поморщился Сашка, строго блеснув металлической оправой очков. — Это не тема для шуток! Тут Андрей пропал ночью из спальни, а вы про щетки зубные… У Ладейкиных сейчас полный дом полиции.

— Да я не шучу, — виновато развел руками Игорь. — Просто действительно с утра окно было открыто, а щетка пропала. Я, правда, подумал, что со следом мне могло и показаться — вдруг Васёк просто земли нагреб из цветов…

В столовой стоял ужасающий шум и гвалт. Главной темой дня сегодня была пропажа Андрея Ладейкина: все разговоры крутились вокруг похищенного пятиклассника да красного капюшона. Причем история обрастала все новыми подробностями — кто-то уже всерьез обсуждал НЛО над домом бедолаги, а за угловым столиком и вовсе шептались об огромном красноглазом волке, запрыгнувшем в окно отличника.

Лишь за столом того самого пятого «А» царила почти образцовая тишина — одноклассники «потеряшки» мрачно жевали салат, перебрасываясь между собой короткими фразами. На остальных они старались не смотреть, хотя все так и косились в их сторону.

Игорь с друзьями устроился за столом напротив учителей — других свободных мест среди седьмых классов не нашлось. Правда взрослые были так ошарашены и огорчены случившимся, что не обращали на шумящих учеников никакого внимания.

— И с чего все взяли, что это… ну, как у тех двоих? Всерьез и надолго? — с сомнением посмотрел на друзей Соколовский, размазывая картофельное пюре по тарелке. Аппетита у него не было совершенно.

— А что еще можно подумать? — вскинул брови Вершинский, которого на фоне шума было едва слышно. Отличник никогда не выделялся особой крикливостью. — Он ведь странно исчез — ночью, прямиком из постели. Прям как тот третьеклассник в парке: только что был, а через минуту как в воду канул.

— Интересно, почему они не орали? — а вот Генку было слышно отлично — он и в школьном хоре солировал так, что стекла звенели.

— Кто не орал? — не понял Сашка.

— Ну, все те, кого тип в красном капюшоне утащил. Если бы ко мне ночью кто в окно полез или в парке схватил, я бы так взвыл! — Грачев развел руками.

— Да что ты про капюшон заладил, — разозлился Вершинский. — Глупости это все, слухи дурацкие!

— Много ты понимаешь, — фыркнул Генка, чуть не расплескав компот. — Про этот капюшон все говорят!.. Ох, смотрите, опять он на нас пялится!

Игорь с Сашкой резко обернулись — из-за учительского стола прямо на них пристально взирал математик Сталерезов. По его блекло-голубым глазам невозможно было ничего прочитать. Еще секунд пять он продолжал их «гипнотизировать», а потом как ни в чем не бывало отвернулся.

— Жуткий он какой-то, — поежился Грачев. — Еще и тройбан мне влепил!

— Ну, тройку ты за дело получил, — хмыкнул Вершинский. — А что смотрит — так это он просто пытается нас запомнить. Работает ведь всего неделю, а школа у нас немаленькая.

— Не скажи, — протянул Генка, отодвинув поднос. — Есть в нем что-то странное… — он неопределенно покрутил пальцами.

Вершинский лишь пожал плечами, а Игорь подумал, что Генка в чем-то прав: от снулого взгляда нового учителя ему и самому иногда становилось жутковато. Правда, мальчику стоило больше беспокоиться о предмете, нежели об учителе — годовая тройка по алгебре неотвратимо маячила на горизонте. И это если не вспоминать о злополучной геометрии.

* * *

Вечером дома Игоря ждала порядочная взбучка. Оказалось, что Разрубаев все-таки не закрыл глаза на его утреннее опоздание.

— Так что там у тебя с математикой? — безо всякой разминки начал отец. — Нам на работу завуч звонил — как там его… Всеволод Иванович, да. Говорит, что у тебя большие проблемы. Даже тройка за год выйти может! Точнее, две тройки — по алгебре и геометрии. А ты еще и на уроки опаздываешь!

Игорь только виновато вздохнул — он так и знал, что встреча с Разрубаевым до добра не доведет. Но не рассказывать же о пропавшей щетке, в самом деле? Честно говоря, Игорь сейчас и сам был зол на себя за дурацкий утренний испуг: не разволновался бы по пустякам — не опоздал бы в школу, а, значит, и сейчас вместо взбучки сидел бы за компьютером.

После изрядного разноса и обещания привлечь к «подтягиванию успеваемости» отличника Сашку, за воспитание его взялась уже мама:

— Запомни, сынок, математика — это основа всего! — не успокаивалась она и даже вооружилась линейкой, которой во время своей речи выводила в воздухе замысловатые фигуры.

— Ты же говорила, что физика — главная наука, — буркнул Игорь, уставившись в пол.

— Физика, тоже, без нее, конечно, никуда… — немного смешалась мама, однако тут же вернулась на проторенную колею: — Но и математика не менее важна! В конце концов, все точные науки на ней основаны, включая физику!

Спорить с этим было глупо, мама Игоря — главный инженер на заречинском заводе — в этих самых точных науках разбиралась отлично.

Благо, за ужином Игорю удалось-таки перевести разговор на пропавшего Ладейкина. Мама охала и ахала на разные лады, отец только хмурился — было видно, что они боятся за Игоря. Тому даже пришлось клятвенно пообещать возвращаться домой до семи и словно маленькому несмышленышу не садиться в машины к незнакомцам. Эти глупости Соколовскому тоже быстро надоели, так что он даже раньше спать ушел.

«Ну, все, теперь, снова начнется, — угрюмо думал он, устраиваясь под одеялом. — Я, семиклассник, должен к восьми мчаться домой! Хоть бы уж Ладейкин и третьеклашки нашлись побыстрей, а то нам скоро совсем жизни не будет… Ну, и жалко их, конечно», — мысленно добавил Игорь для успокоения совести.

Соседи сверху еще долго чем-то громыхали — не то пианино двигали, не то стулья роняли. Снизу чуть слышно бренчали на гитаре, но Игорь не возражал. Он не знал, кто именно там упражнялся в такое время, но получалось у неизвестного музыканта здорово. За окном постепенно стихал шум машин.

Наконец, умолкли и стулья сверху, и гитара снизу. В окно уже вовсю пялилась огромная желтая луна, иссиня-черное небо было усыпано звездами. Ночь полностью накрыла Заречинск. А Игорю всё не спалось.

Из головы никак не шел Ладейкин: как его в актовом зале тряс за руку каланча-завуч… Как портрет пятиклассника-отличника даже напечатали в «Вечернем Заречинске» под заголовком «Наши знаменитости»… А сейчас эта вечно растрепанная и заполошная «знаменитость» бесследно пропала. Не ясно даже, жив ли он вообще. Да еще эти жуткие слухи о красном капюшоне…

— Так, стоп! — решительно помотал головой Игорь, чувствуя, что разнервничался всерьез. Он встал с кровати и прошлепал босыми ногами к окну. Вид улицы его всегда успокаивал: яркая вывеска круглосуточного супермаркета, свет в окнах «полуночников» из дома напротив, огоньки редких машин, темное здание их школы в паре кварталов отсюда…

Школа! Игорь выпучил глаза и открыл рот, не зная, что делать — то ли звать на помощь, то ли щипать себя за руку. Никакой школы из окна видно не было! На ее привычном месте, рядом с просторным садом и кольцом дорожной развязки, громоздилась высоченная черная башня! Огромная, на полнеба, с заостренным шпилем, она выделялась в свете луны так явственно, что Игорь даже головой потряс — уж не спит ли он? Но нет, башня все так же торчала в ночной синеве на месте их школы! Даже отсюда Игорь видел, насколько чужой она смотрится: темная, мрачная, заостренная, словно исполинское копье…

Оцепенение спало. С улицы раздавались все те же привычные звуки машин, майский ветерок трепал волосы Игоря, в супермаркет напротив ввалилась компания припозднившихся покупателей, а треклятая башня-небоскреб на месте их школы торчала как влитая, словно так и положено!

Игорь рванулся к двери спальни — это надо срочно показать родителям! Интересно, что они скажут, когда увидят черный небоскреб на полнеба! Но, уже схватившись за ручку двери и бросив последний взгляд в окно, Игорь этой самой башни не обнаружил!

Кинувшись обратно к подоконнику, он высунулся наружу так, что лишь чудом не упал — полет с восьмого этажа был бы «отличным» завершением сумасшедшего дня. Но на высоту Игорю сейчас было плевать, он выискивал взглядом темную башню и не находил! Рядом с садом и дорожным кольцом темнело приземистое здание школы — ровно там, где и полагалось. Выше двенадцатиэтажек отсюда ничего не было видно.

Еще минут пять Соколовский напряженно всматривался в ночной город. В кровать он лег, чувствуя себя совершенно больным: во рту у него пересохло, руки дрожали, а мысли разбегались, словно муравьи под дождем. Он не знал, что и думать. Одно было ясно — все эти странности надо срочно обсудить с друзьями.

Дата добавления: 2015-08-05