Глава 4. Суета вокруг тетради

Уроки промелькнули как в ускоренном кинофильме. Правда, на литературе услышав цитату «…вместо носа совершенно гладкое место», Игорь вздрогнул и даже не сразу понял, что речь идет о гоголевском «Носе». Теперь ему всюду мерещилась чертова «восковая маска».

Благо, хоть одноклассники не доставали расспросами про его выходку на химии — обошлось парой смешков и подколок. Все-таки новости о пропаже Витьки Чернова были куда как серьезнее. Так что Игорь немного успокоился — он-то думал, что над ним теперь до конца года ржать будут.

Вернувшись из школы, он отпросился к Сашке на пару дней — и тут все на удивление гладко прошло. Родители даже обрадовались, что их сын взялся за ум, решив всерьез налечь на математику. И неудивительно: Вершинский слыл прямо-таки палочкой-выручалочкой для отстающих — не раз, и не два он подтягивал двоечников по математике, физике и даже русскому языку.

А вот дома у Сашки, когда они все втроем собрались (Генка тоже отпросился), начались первые сложности.

— Да не могу я уже эти дурацкие точки рисовать! — возмущался Соколовский. — Я же их не фотографировал, в самом деле!

— Надо, Игорь, надо! — пресекал «бунт на корабле» отличник. Сам он обложился кипой справочников и что-то черкал в своем блокноте, сверяясь с ноутбуком. — Пойми, если мы разберемся, в этой письменности, то, почитай, дело в шляпе… Так ты уверен, что загогулины именно в таком порядке шли? — отвлекся он на каракули Соколовского.

— Само собой, не уверен! Говорю же, я их не запоминал. Кажется, там еще троеточия подчеркнутые были…

— А вот я бы запомнил, — заявил вредный Сашка.

— Ну, тогда сам бы и лазал в Башне! — разозлился Игорь. — С удовольствием поменялся бы с тобой местами!

Однако отличник лишь глубокомысленно хмыкнул и снова застучал клавишами на ноутбуке. К десятку открытых вкладок с языковыми порталами и библиотеками шифров добавилось еще три. Уму непостижимо, как Сашка умудрялся так быстро заглатывать информацию!

— Ребят, а, может, та «псина» из сна — это адская гончая? — подал голос Генка, которому было откровенно скучно. — Типа как в сериалах?

Он бродил вдоль огромной стенки с библиотекой Вершинских и, кажется, мысленно подсчитывал количество книг с корешками разных цветов.

— У нас тут не сериал! — не отрываясь от ноутбука, отрезал Сашка.

— А с чего ты так уверен! — обиделся Генка. — Сюжеты ведь тоже не на пустом месте берутся. А еще я смотрел про проклятую башню: там один тип приехал в заброшенный замок расследовать убийство, и на него напали призраки! А он достал соль и…

— И посолил их. А потом поперчил и горчицей намазал! — совсем разозлился Вершинский, он даже от ноутбука оторвался, бросив на друга неодобрительный взгляд. — Генка, не хочешь чем-нибудь полезным заняться?

— Ну, так предложи что-нибудь! — взвился тот, сунув на полку очередную книгу с золоченым корешком. — Ты ищешь какую-то ерунду, Игорь малюет закорючки…

— Тогда хоть не мешай, — бросил Сашка. — Нам позарез надо этот шифр найти, а не про соль с перцем выслушивать.

— Соль против призраков — первейшее средство, это все знают, — не отступал Грачев. — Я бы на месте Игоря полные карманы ею набил.

— Кто, интересно, эти «все», которые знают? — фыркнул Соколовский, старательно выводя очередную закорючку. — Местные охотники за приведениями?

Он представил, как мама вешает его куртку в шкаф и вдруг видит, что у него карманы солью набиты. Вот был бы номер!

— Да и призраков в нашей истории пока не видать, — поддакнул Вершинский, вновь застучав по клавишам.

Грачев обиженно умолк и снова принялся бродить туда-сюда, изо всех сил морща лоб, будто всерьез решил разобраться с их проблемами в одиночку.

— Включи уже свет, — через десять минут молчания подал голос Сашка. — Нет, не идет дело, — вздохнул он, наконец. — Или ты, Игорь, не то запомнил или рисуешь плохо, а, может, с подобным шифром еще никто не сталкивался.

— Рисует он точно так себе, — гоготнул Грачев, щелкнув выключателем. Возня с шифром его явно утомила.

— Да ладно тебе, — смутился Соколовский и сунул под нос Сашке свои каракули: — Примерно так это выглядело. Плюс чертеж пирамиды, — положил он сверху лист с корявым треугольником, под которым большими буквами вывел слово «Бездна».

Отличник издал неопределенное мычание, почесав кончик носа:

— Угу, что-то определенное сказать сложно.

— Если долго смотреть в бездну, бездна начинает смотреть на тебя! — вдруг блеснул знаниями Генка.

Сашка и Игорь молча воззрились на него, ожидая продолжения, но Грачеву явно больше нечего было сказать, и он смущенно умолк.

— Может, это какое-то подземное хранилище? — проговорил Вершинский, все больше мрачнея — он явно ждал большего от их исследований.

— Почему бы и нет, — вздохнул Игорь, разминая уставшие руки, на карандаши он уже смотреть не мог. — Но что за хранилище? Где оно, и что нам это дает?

— Ничего, — с неохотой признал очередное поражение отличник. — Получается, шифр — мимо, чертеж — мимо. Монстров мы таких по описанию не нашли, вернее, есть много похожих псин, но клыкастых тварей всегда выдумывали пачками. Какой-то тупик, честное слово! — раздосадовано стукнул он ладонью по столу так, что чашки подпрыгнули.

В комнате повисло тягостное молчание. За окном уже сгустились сумерки. Яркий свет лампы выхватывал учебник математики, торчащий из рюкзака Игоря — ведь «по легенде» они сейчас должны были заниматься именно алгеброй. Ряд высоких стульев у стены тянулся точно шеренга солдат. Зал библиотеки был огромным, как, собственно, и весь особняк, где проживало уже четыре поколения Вершинских — все сплошь видные ученые и инженеры.

— Слушайте, а если узнать, что было в прошлом? — вдруг подал голос Грачев. — Может, с этой чертовой Башней и раньше уже сталкивались? К примеру, год-два назад или даже десять?

— Тогда тоже наверняка пропадали бы люди, — пожал плечами Вершинский, — и мы бы об этом слышали.

— Вообще, у меня родители что-то такое говорили, — протянул Генка. — Мол, «вот, опять»... И про какую-то гимназию.

— Гимназия? — вдруг оживился Сашка. — Это они, похоже, про старую школу, которая была на месте нашей, но я не слышал, чтобы там кто-то пропадал.

— Так можно узнать, — засверкал глазами Грачев и тоже уселся за стол, присоединившись к друзьям. — Давайте в интернете посмотрим, в книгах…

— Кстати, да, — протянул Сашка, потом подошел к стеллажу с книгами и вытащил талмуд в зеленой обложке под незамысловатым названием «История Заречинска. Том третий». Автором значился некий Б.Р. Колокольцев.

Книгу Сашка сунул в руки опешившему Игорю.

— А мы с Генкой в интернете покопаемся, — и, не дожидаясь ответа, отличник защелкал клавишами на ноутбуке.

Игорь только вздохнул: он жутко вымотался от этих бесплодных поисков, и вообще, уже не слишком-то верил в успех их затеи. Но Сашка бросил на него такой взгляд, что он покорно принялся листать талмуд.

Если верить Колокольцеву, история Заречинска заканчивалась в двухтысячном году… Ну, или дальше надо было смотреть четвертый том. Но «дальше» им было как раз неинтересно, так что Игорь взялся листать книгу с самого начала. Писал этот Б.Р. крайне скучным и заковыристым языком, так что к пятидесятой странице у Игоря даже голова разболелась.

— Ага, а вот и про гимназию, — тем временем подал голос Вершинский, впившись взглядом в монитор. — Но никаких пропаж или похищений. Просто упоминание о том, что на ее месте построили нашу школу — в тысяча девятьсот семьдесят втором году. А основали гимназию… ого, аж в девятьсот двенадцатом, — присвистнул он.

— Хоть дата есть, и то хлеб, — немного оживился Игорь. — Сейчас пролистаю к тем годам, а то тут такая скучища!

— Так она же сгорела! — вдруг закричал Грачев, выхватив у отличника мышку. — Вот, смотри по ссылке…

— Точно, — озабоченно нахмурился Сашка. — В сентябре семьдесят первого сгорела, а в семьдесят втором уже нашу школу построили. Но вроде же никакой мистики?

— По-твоему, пожар — это не странно? — замотал головой Генка, не отдавая мышку отличнику. — Вдруг это с Башней связано?

— А вот и в книге про гимназию, — подал голос Игорь. — Правда, тут совсем мало: когда основана, список учителей, знаменитые ученики, фотографии… Нет, про похищения ничего. Зато про пожар есть, но опять же совсем чуть-чуть: «Подозревали поджог, но доказать не удалось… Начали новое строительство… Никто не пострадал…»

— Вот видите, даже никто не пострадал при пожаре, — развел руками отличник. — Нет, гимназия тут явно не причем…

— Ребята! — вдруг выдохнул Соколовский, уставившись на одну из черно-белых картинок. — Это оно! Оно!

— Какое еще оно? — подскочили к нему Сашка и Генка так, что чуть лбами не столкнулись. Они непонимающе уставились на мутную фотографию класса гимназии — высокие парты темного дерева, громоздкая кафедра, узкие окна.

— Я… я здесь уже был, — проскрипел Игорь, чувствуя, как горло его сжимается от страха. — Во сне! В том самом кошмаре. Это там, в Башне!

— Не может быть, — заморгал Сашка, уставившись на Соколовского. — Это же фото старой гимназии. Причем тут Башня?

— Именно что Башня, точь-в-точь! — сорвался на крик Игорь, чувствуя, что его знобит, он не мог отлепить взгляда от мутной фотографии и таких знакомых очертаний громоздких парт. — То самое место — и столы, и окна… Только стены из дерева, а в Башне — черный камень… Видите кафедру? — затыкал он в темную картинку. — Вот здесь лежала книга с шифром и «бездной»!

Несколько секунд он напряженно смотрел на друзей: Сашка растерянно моргал — похоже, до сих пор переваривал слова Игоря, зато Генка просто сиял.

— Ну, что, прав я был? — Грачеву явно льстило, что именно его предположение оказалось самым полезным. — Значит, там и пропажи наверняка были, надо узнать побольше о гимназии.

Следующие полчаса друзья перетряхивали несчастный томик «Истории Заречинска», но ничего интересного больше не нашли.

— Ничего-ничего, главное, что мы на верном пути, — наконец, выдохнул Вершинский, бросив взгляд на большие настенные часы. Время перевалило уже за полночь. — Теперь ясно, что история с Башней началась не сейчас, а гораздо раньше. Надо выяснить, были ли похищения.

— Я родителей расспрошу, — подхватил Грачев.

— А также наведаемся завтра в библиотеку, — добавил Сашка, решительно отодвинув ноутбук. — Там куча книг о Заречинске. А сейчас давайте спать — никуда эта Башня за ночь не денется.

На этих словах Игорь невольно вздрогнул: он бы как раз предпочел, чтобы Башня делась, причем неважно куда. Это желание нахлынуло на него с такой силой, что он, не выдержав, выглянул в окно — а ну, как что-нибудь произошло, и она действительно пропала?

Из особняка Вершинских вид на Заречинск был совсем другой, нежели с восьмого этажа его собственной квартиры. Игорь даже не сразу сориентировался, в какую сторону надо смотреть. Сердце его колотилось где-то в горле, как будто он и впрямь рассчитывал, что злополучное копье куда-нибудь денется, растворится, исчезнет…

Наконец, он разобрался с направлением, и сердце его замерло — за деревьями и крышами ближайших домиков в ночной синеве отлично просматривалось высоченное черное «копье». Башня возвышалась над Заречинском так уверенно, словно здесь ей было самое место.

Игорь отвернулся, тяжело дыша. Руки снова вспотели, сердце буквально выпрыгивало из груди, а на душе было мерзко как никогда. Увидеть эту пакость из дома Вершинских он почему-то никак не ожидал.

* * *

Утро ворвалось в сон Игоря вместе с воплями Сашки:

— Ребята... Подъем! Срочно, просыпайтесь! — голосил он как на пожаре, и Соколовский аж вздрогнул, сонно захлопав глазами — первая мысль, которая мелькнула у него в голове, была о монстрах из Башни.

— Что? Уже нападают?! — заорал мальчик, чуть не сверзившись на пол. Генка на соседнем диване тоже заворочался, что-то недовольно забубнив. У него со сном и нервами было явно лучше, чем у Игоря, правда и неудивительно — не он же с Башней столкнулся, не его монстры преследовали, пусть даже и в ночных кошмарах!

— Кто нападает? — удивился Вершинский, который был свеж, бодр, причесан и умыт. Под мышкой он держал толстенную книгу. — Впрочем, неважно. Вы не представляете, что я выяснил!

— И чего? — буркнул Грачев, хмуро уставившись на свой мобильник. — Блин, шесть утра, Санек! Ты на часы-то смотрел?

— Плевать на время, — отмахнулся Сашка. — Короче говоря, мне только что родители позвонили. Они, оказывается, говорили с тетей Любой — это мать Андрея Ладейкина. Так вот, поверите ли, но он перед исчезновением тоже твердил о Башне как одержимый!

И Соколовского от этих слов буквально подбросило в кровати, сон с него как рукой сняло:

— Значит, никаких сомнений! — выдохнул он. — Башня точно замешана в похищениях! И Ладейкин тоже ее видел.

— Мало того, что видел, — кивнул Вершинский, — оказывается, Андрей вел собственное расследование! У него целая папка была с записями по Башне. Родители даже к врачам его сводить хотели, — тут он понизил голос, будто боялся, что их могут подслушать. — А когда он исчез…

— Папка тоже пропала? — охнул Игорь.

Отличник мрачно кивнул:

— Они все обыскали, даже у моих родителей спрашивали, не давал ли Андрюха мне свои записи.

— Вот ведь жалость какая, — поцокал языком Грачев, наконец-то, продрав глаза. — Думаете, папку похитили вместе с ним?

— Скорее всего, — сглотнул Игорь. — Правда, теперь-то мы этого не узнаем.

— Ну, кое-что я все-таки выяснил, — вмешался Вершинский. — Хотя мы и сами бы до этого дошли, просто вчера не успели.

— Про гимназию, да? — снова напрягся Соколовский, принявшись спешно одеваться.

— Не совсем, — усмехнулся Сашка. — Мы посмотрели в прошлое — что было на месте школы сорок лет назад, на этом и остановились. А вот Ладейкин дальше копнул. Тетя Люба сказала родителям, что он носился с какой-то Башней, которая была тут аж триста лет назад! — почти по слогам объявил Сашка, и в голосе его послышались торжествующие нотки. — Триста лет назад, представляете себе?

— Так что же это, получается, Башня была на самом деле? — Игорь в шоке уставился на друга.

— Не может быть! — вскричал и Генка. — Сами подумайте — монстры какие-то, Башня до неба… По-моему, Ладейкин насочинял.

— Не знаю, что там с монстрами, а вот про Башню я уже проверил, — Сашка многозначительно потряс книгой. Игорь уставился на обложку — это была та самая «История Заречинска» под авторством Б.Р. Колокольцева. — Так что никаких выдумок, слушайте: «…Раньше на месте Заречинска, по свидетельству старожилов, возвышалась башня местного князя, окруженная разрозненными деревнями. Высотой она была „до самого неба“, и видно ее было даже с дальних земель…»

— Вот это да, — присвистнул Грачев. — Неужели Ладейкин прав?

— По описанию похожа, да, — кивнул Соколовский. — До самого неба — точнее и не скажешь.

Игорь невольно выглянул в окно, но проклятого черного шпиля уже не было видно: наступал день, время их обычной школы. Вот только чертова Башня никуда не девалась, она пряталась, чтобы ночью снова возвыситься над Заречинском…

А Вершинский, поправив очки, продолжал:

— «Одно время Башня пребывала в запустении, но потом была заселена, причем ее новые владельцы, по слухам, занимались ведьмовством. Неизвестно, насколько подобные сплетни имели под собой основание, однако впоследствии башня была стерта с лица земли …»

— Ничего себе! — снова присвистнул Генка. — Выходит, в Башне какие-то колдуны засели?

— Во всяком случае, тут так написано, — кивнул Сашка. — Продолжаю: «Из других источников известно, что среди местных крестьян говорилось, будто Башня никогда и не пустовала. Дескать, князь, прозванный Тенеустом, прожил почти двести лет и сам занимался чародейством вплоть до уничтожения Башни. Также бытует мнение, что снести ее не успели, хотя подобный приказ был отдан. Она просто в одночасье исчезла сама собой вместе с подозреваемыми в ведьмовстве обитателями…»

— Вот это действительно похоже на нашу Башню, — взволнованно кивнул Соколовский. — И то, что она исчезла, и про ее обитателей — видал я этих обитателей, до сих пор трясет.

— Тут еще говорится, что князя и ее новых хозяев подозревали в похищении крестьянских детей и даже… в жертвоприношениях, — кашлянул Вершинский. — А после того, как Башня исчезла, пропажи прекратились.

— И у нас пропажи, и тоже детей! — воскликнул Генка, вскочив на ноги. — Все сходится! Вот только… Мы же это никому не сможем рассказать?

Сашка угрюмо кивнул. А Игорь невольно представил, каково сейчас тому же Витьке, если он вообще жив!

«И… это что же, получается, всех пропавших приносят в жертву?! — сама собой ввинтилась в голову леденящая мысль. — И я теперь тоже в этом списке…»

— А так выглядел князь Тенеуст — вот гравюра, — Вершинский ткнул пальцем в крошечный портрет в углу страницы: нахмуренный бородач смотрел исподлобья недобрым взглядом.

— Ну и тип, — Игорь внимательно уставился в суровое лицо. — Не хотел бы я с таким встретиться в темном переулке.

— Ха-ха, наш завуч так же хмурится, когда разнос устраивает,— прыснул Генка. — А может, и покруче… Слушайте, а что против этой Башни можно сделать, в книге не говорится? — Генка выхватил у Вершинского талмуд.

— Чего нет, того нет, — с сожалением развел руками отличник. — Да и как ты себе это представляешь? Разве что снова ее снести или взорвать…

— Угу, динамитом, — мрачно шутканул Игорь, — только проблема в том, что все остальные, и вы, в том числе, вместо Башни видите школу!

— Вот что надо сделать, — наконец, промолвил Сашка. — Сейчас идем в эту самую школу, иначе опоздаем. А после уроков сходим в библиотеку, как и решили вчера. Отыщем там все, что можно про сгоревшую гимназию и Башню триста лет назад. Главное, теперь мы знаем, что искать.

* * *

Первый урок физики прошел как по маслу. А вот на алгебре начались неприятности: Сергей Викторович Сталерезов сразу после переклички вызвал Игоря к доске — признаться, тот совсем этого не ожидал.

— Давай-давай, Игорь, пошевеливайся, — учитель даже постучал указкой по столу и черканул что-то в черной тетрадке. — Посмотрим, как ты уяснил новую тему. Да и оценку тебе надо подтягивать.

«Вот черт! Мы ведь вчера совсем забыли про математику», — запоздало спохватился Соколовский.

Но делать было нечего, и мальчик понуро поплелся к доске, на ходу пытаясь вспомнить последние уроки. По алгебре у него дела шли все же лучше, чем по геометрии, так что без боя сдаваться он не собирался.

Сергей Викторович принялся сухо диктовать уравнения, Игорь заскрипел мелом — все шло как обычно. Потом учитель снова уткнулся в тетрадь, дожидаясь, пока ученик запишет решение. Соколовский споро упростил уравнение, а вот дальше дело застопорилось.

«Только алгебры мне сейчас и не хватало! — безнадежно пытался скрипеть мозгами Соколовский, поглядывая на класс — может, кто поможет подсказкой. — Уж лучше бы я в самом деле в школу не пошел!.. Хоть бы Сашка подсказал, но от него разве дождешься…»

Вершинский был известным, можно сказать, идеологическим противником подсказок. Друзья к этому давно привыкли и не обижались.

Наконец, когда тишина в классе несколько затянулось, мальчика осенило — решать надо было через дискриминант! Довольный собой, он повернулся к Сергею Викторовичу и… обомлел: разворот черной тетради на учительском столе был густо испещрен запятыми и черточками — точь-в-точь как в той книге из сна!

Игорь нь, словно под гипнозом, сделал два шага к столу, невежливо заглянув через плечо Сергея Викторовича, и сердце его ухнуло в пятки — да, все те же запятые с хвостиками в разные стороны! А вот и подчеркнутое троеточие… И словно в подтверждение его мыслям, учитель как ни в чем не бывало вывел еще пару закорючек в конце строки!

У Соколовского аж челюсть отвисла. На мгновение он даже испугался, что провалился в очередное видение, только теперь прямо у доски. Мальчик будто со стороны услышал стук — это он выронил мел из рук.

— Игорь? — Сталерезов резко обернулся, захлопнув тетрадь, его белесые брови приподнялись. — С тобой все в порядке?

— Я… да, конечно. Просто мел уронил… — залепетал Игорь. Перед глазами все еще стояли эти чертовы иероглифы в тетради учителя. Как такое вообще могло быть?!

— Ну, так подбери мел и продолжай решать, — нахмурился учитель, недовольно постучав ручкой по столу. — Чего ты «подвис», в самом деле?

— Это еще что, он у нас на химии вообще по классу прыгал и парты сшибал! — не преминула напомнить о вчерашнем конфузе Игоря вредная Людка Чижикова.

Но тот был так ошарашен неожиданным открытием, что даже не отреагировал на подколку. Словно робот он наклонился за мелом, потом деревянным шагом вернулся к доске, но написать больше ничего не смог. «Иксы» с «игреками» и дискриминантом ему сейчас просто в голову не шли. Да какие там «иксы» — он даже не сразу понял, что написал на доске до этого.

— Ну, все, достаточно, — сказал Сергей Викторович, пристально наблюдая за мучениями ученика. — Двойку я тебе не поставлю, а то совсем плохо твое дело будет, но после уроков чтоб остался — разберем, как решаются такие уравнения. А пока садись… Чего опять застыл? А к доске пойдет… Вот Люда и пойдет, как самая говорливая! — было видно, что учитель уже начинает выходить из себя.

Игорь лишь тряхнул головой, словно только что проснулся, и послушно поплелся к своей парте под шепот и смешки одноклассников.

— Эй, ты чего? Опять в Башню угодил? — встревожено зашептал Генка, как только Игорь плюхнулся на свое место. Но тот только помотал головой, все еще не в силах произнести ни слова. В голове билась одна и та же мысль: «Учитель Сталерезов связан с Башней! Сталерезов и Башня…»

* * *

— Да ну, что за бред! — выслушав на перемене сбивчивую речь друга, решительно заявил Вершинский. Друзья устроились на подоконнике, прямо напротив кабинета математики — урок был сдвоенным, так что дальше по расписанию шла геометрия все с тем же учителем. — Сергей Викторович, конечно, не сахар, на прошлой неделе мне даже четверку поставил, хотя я был прав… Но его связь с Башней — это уж чересчур. Просто ты в последние спал плохо, вот тебе и показалось.

— Да не показалось мне, — вяло отозвался Игорь, хотя, если честно, он уже и сам не знал, что думать. — Я точно видел у него в тетрадке черточки и запятые! И он при мне еще парочку дорисовал!

— Может, значки просто похожи? — Вершинский явно не хотел верить словам друга. — Морзянка какая-нибудь или другая абракадабра?

— Чушь! В той книге из Башни точно такие же были, — заметив, что снующие мимо ученики принялись на них оглядываться, Игорь понизил голос почти до шепота.

— А вот я верю Игорю! — неожиданно подключился к разговору Генка, который до сих пор только слушал Соколовского, раскрыв рот от удивления. — Этот Викторович действительно странный. Пялится на нас постоянно, у меня от его взгляда мороз по коже! И заметьте, кстати, он везде с собой таскает эту тетрадь, — поднял палец Грачев, — я слышал, как девчонки шептались, что в этой тетрадке какие-то секреты. И шрам у него жуткий…

— Слушай, этак можно половину учителей в «странные» записать! — возмутился Вершинский. — Мороз у него по коже — здрасьте-пожалуйста! А от физика Дубова у тебя нет мороза? А от Всеволода Ивановича? Завуч-то пострашнее будет!

— Завуч у нас уже давно, — не сдавался Генка. — А Викторович всего неделю! И уже всякие странности начались: сначала Ладейкин пропал, следом Витька!

— А до этого еще двое пропали, когда никакого Сергея Викторовича у нас и в помине не было, — покачал головой Сашка. — Нет, парни, вы уж простите, но пока сам не увижу, ни в жизнь не поверю. В Башню верю, в вашего безликого монстра тоже. А вот что наш математик здесь замешан — нет, и даже не убеждайте.

— Значит, надо, чтобы ты «сам увидел», — решительно кивнул Соколовский. — Мы просто обязаны в эту тетрадочку заглянуть!

Тотчас, словно в ответ, хлопнула дверь, и из класса вышел Сергей Викторович собственной персоной. В руке он сжимал классный журнал и ту самую тетрадку в черной обложке. Учитель покосился блеклым взглядом на друзей и двинулся в сторону учительской.

— Ну что, видали? — Генка даже голос понизил. — Как он на нас посмотрел...

— И как же? — скептически поднял бровь Вершинский.

— Недобро, — с видом знатока провозгласил Грачев. — Явно что-то замышляет!

Сашка в ответ лишь фыркнул, даже Игорь вымученно улыбнулся, хотя он-то как раз был согласен с Генкой.

— В общем, вы как хотите, а я считаю, что он первый подозреваемый! — не унимался Генка. — Точно тебе говорю, Сань, у него в тетради что-то недоброе иначе стал бы он ее с собой всюду таскать? И обложка черная, кожаная! Зловещая, короче, тетрадка, нутром чую!

— Да точно такие же рядом со школой в канцелярском продаются, — возмутился Вершинский. — Он ее там и купил. Тоже мне, «зловещая»! И вообще, парни, себя-то послушайте, Вы обвиняете учителя в том, что у него в тетрадке иероглифы, которые Игорь видел во сне! Как это, по-вашему, со стороны-то звучит?

— Да, бредово, — спокойно кивнул Соколовский. — Но мы же не в полицию с этим идем. И вообще, вы — мои друзья и должны мне верить. Надо просто посмотреть эту несчастную тетрадь, да и все.

Вершинский лишь демонстративно вздохнул, зато Генка показал другу большой палец — ему явно понравилось, как Игорь переспорил отличника.

— Хорошо, предположим, я согласен, — наконец, пропыхтел Сашка. — Но как мы это сделаем? Подойдем и скажем: «Сергей Викторович, дайте вашу тетрадь, нам кажется, что там ведьмовские иероглифы...» — так, что ли?

— Может, отвлечь его как-нибудь? — нерешительно предположил Генка. — Позвать с урока, а мы в это время…

— …Прямо на уроке полезем в его вещах рыться, — усмехнулся Вершинский. — Вот тут-то нас из школы и турнут. Рыться без спроса в вещах учителя — это вам не шутки.

— А Башня и монстры, значит, шутки? — вскипел Игорь — он терпеть не мог, когда Сашка пытался строить из себя взрослого. Благо, такое случалось нечасто.

— Да ладно, сам понимаю, — виновато вздохнул Вершинский, поняв, что перегнул палку. — Но, Игорь, про Башню нам просто не поверят. А вот вещи учителя без спроса брать… — закончить он не успел, потому что зазвенел звонок.

Школьники из коридора помчались обратно в класс.

— Потом еще обсудим, — бросил друзьям Сашка. — После геометрии предлагаю собраться на крыльце — как раз большая перемена…

— А, может, вообще не идти на геометрию? — неожиданно предложил Игорь.

Отличник аж опешил:

— То есть, как не идти? У тебя же и так проблемы с математикой.

— У меня, как выяснилось, проблемы с математиком! — нахмурился Соколовский. — Если он связан с Башней, то мало ли, что может случиться!

— Думаешь, прямо на уроке на тебя накинется? — хмыкнул Вершинский, сложив руки кренделем. Было видно, что он порядком раздражен.

— А я согласен с Игорьком, — подключился сбоку Генка, правда, он и без башен был любителем прогулять уроки — лишь повод дай. — Надо сначала разобраться, что этот тип из себя представляет, а потом уже на уроки к нему ходить!

— Этот «тип» — Сергей Викторович, представляет из себя нашего учителя, — отчеканил Сашка. — А пока вы разберетесь, нас уже из школы выгонят за прогулы!

— Пусть лучше выгонят, чем я снова в Башне окажусь! — огрызнулся Игорь, еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить другу.

— Только причем здесь математика? — Сашка раздраженно вздохнул, явно стараясь успокоиться. — Вот что, друзья, — заговорил он, помолчав, — я согласен, надо посмотреть эту тетрадку и, вообще, разобраться, что с учителем происходит, но давайте не сходить с ума. Пропускать уроки — глупо! Этим мы наоборот, только внимание привлечем…

— Гена, Саша, Игорь, вы на урок не собираетесь? Или звонок не для вас? — друзья чуть не подпрыгнули от неожиданности — за спиной у них стоял Всеволод Иванович Разрубаев собственной персоной. Как всегда хмурый и мрачный, он взирал на троицу с явным неодобрением. — И какие это уроки вы собрались пропускать? Признавайтесь, я все слышал!

Игорю на секунду стало по-настоящему страшно — если завуч услышал, что они подозревают Сергея Викторовича в пропаже учеников, им точно несдобровать. Он принялся судорожно соображать, что именно и какими словами они говорили.

А Разрубаев продолжал:

— Пропускать уроки действительно глупо, тут ты прав, Саша, — он мрачно усмехнулся. — И внимание вы уже привлекли. Так что живо на урок, и учтите, — он грозно прищурился, — я вас троих на контроль возьму!

Друзьям ничего не оставалось, кроме как потрусить в класс, тем более что в конце коридора уже показался Сергей Викторович.

— Вот ведь встряли, — шепнул друзьям Вершинский, когда они вбежали в класс. — Говорил же я...

Игорь лишь отмахнулся — на выговор завуча ему сейчас было плевать. А вот черная тетрадь математика… На мгновение Соколовскому нестерпимо захотелось выскочить обратно в коридор и выложить все суровому завучу. Всеволод Иванович был, конечно, строг, но справедлив. А еще у него от слова до дела было недалеко — уж он бы что-нибудь придумал. Вот только… были бы у них хоть какие-нибудь доказательства существования Башни!

За всеми этими мыслями мальчик даже не сразу заметил, как начался урок. Окинув класс блеклым взором, Сергей Викторович уселся за стол и принялся отмечать учеников в журнале. Потом объявил тему — что-то про треугольники, Игорь толком даже не расслышал. Еще минута — и школьники принялись записывать теорему, которую учитель диктовал с таким рассеянным видом, будто мыслями витал где-то совсем далеко.

— Да, теперь я уверен... Он точно виноват! — вдруг зашептал Генка, толкнув друга локтем.

— Кто виноват? В чем?

— Ну, как же? Математик, — возмущенно фыркнул Грачев. — Явно он все это замутил! Смотри, как по классу зыркает — жертву выискивает!

— Думаешь, он похититель? — признаться, так далеко Соколовский в своих подозрениях не заходил. — У него ведь просто шифр в тетради, ничего более…

— А этого недостаточно? — хмыкнул Генка и уставился на учителя во все глаза, будто пытался его загипнотизировать. — Чем больше смотрю, тем отчетливее вижу, что он не тот, за кого себя выдает!

— Думаешь, Сталерезов вообще не учитель? — засомневался Игорь.

— Ты много учителей со шрамом через все лицо знаешь? — невежливо ткнул Грачев пальцем в Сергея Викторовича, Игорь лишь в последний момент перехватил руку друга. — А как он ходит! — не успокаивался Генка. — Да он явно из военных!

— И что? Может, он действительно служил до того, как учителем стал… Тьфу, чего это я? — опомнился Соколовский, запоздало сообразив, что начал оправдывать математика. А ведь только что сам доказывал Вершинскому обратное! — Угу, пожалуй, что согласен. Но ведь в школу его взяли? И уроки он вроде нормально ведет…

— Ага, всего неделю ведет. Причем больше по учебнику читает, чем сам говорит! — шепотом возразил Грачев. — А что взяли — неудивительно, вдруг у них тут целая сеть? Может, директор тоже с ним заодно!

— Директор? — тут Игорь действительно удивился. — А он-то здесь каким боком?

— Так все логично, — наклонился к другу Генка. — Сам посуди: во-первых, не просто же так в школу взяли этого «учителя»! Во-вторых, пропажи начались еще до него, верно? Но несколько месяцев был перерыв. А сейчас, как только Викторович пришел, сразу Ладейкина и Витьку похитили! Точно тебе говорю — тут целая сеть злыдней!

Игорь только головой помотал, настолько его ошеломила теория Генки.

— Или вот завуч, — продолжал Грачев с самозабвенностью глухаря на току. — Тоже странный тип! Чего это он все замечает и все знает? А химик — точно, как же я не подумал! — всплеснул Генка руками — одноклассники с соседних парт даже заоглядывались. — Недаром тебе именно на его уроке Башня приснилась... Да у них тут настоящий заговор!

— Успокойся! — зашипел на него Соколовский, изрядно перепугавшись генкиного детективного ажиотажа. На них уже косилось полкласса, с задних парт послышались смешки, и Сергей Викторович, отложив учебник, пристально посмотрел на друзей. Его блеклые глаза как обычно ничего не выражали.

Генка же, наконец, сообразил, что они на уроке и тотчас же умолк. Однако с разоблачением Сергея Викторовича, похоже, решил не тянуть: он уставился на учителя в ответ таким яростным взглядом, что у того брови поползли вверх от удивления.

— Что ты на него смотришь как на врага народа! — дернул друга за рукав Соколовский. Уж лучше бы они и в самом деле пропустили геометрию! Этак Генка сейчас все окончательно испортит.

— Ничего, пусть знает, что мы его не боимся! — сквозь зубы процедил Грачев. Он еще суровее сдвинул брови и, не отрываясь, гипнотизировал математика.

Игорь даже лицо закрыл ладонью — это был просто кошмар!

А Сталерезов, похоже, понял, что гляделки нездорово затянулись — класс уже в открытую хихикал, поглядывая то на Грачева, то на учителя.

— Гена, ты в порядке? — математик улыбнулся, правда, совершенно неискренне. — У тебя что, живот прихватило?

— Ничего не прихватило! А вот вы… вот у вас… — прорычал покрасневший Генка. Но Игорь тут же пнул его под столом — он действительно испугался, что Грачев прямо сейчас все выложит учителю.

— Что у меня? — Сергей Викторович бегло сделал пометку в своей тетради, и Генка засопел еще злее: похоже, эти записи действовали на него как красная тряпка на быка. — Так что стряслось-то? Или, может, к доске хочешь? — учитель скривил губы в презрительной ухмылке, и по классу прокатился вихрь смешков — все знали, что Грачев в геометрии был дуб-дубом, еще хуже Игоря.

Но Генка неожиданно оскалился:

— Да вот, хочу!

— Ты что творишь! — зло зашептал Соколовский, он отлично видел, что Сергей Викторович был в замешательстве. В его обычно снулом взгляде мелькнула настоящая растерянность. — Успокойся уже. Все испортишь...

Сашка с соседнего ряда отчаянно подавал Грачеву какие-то знаки. Но тому сейчас было море по колено, а в таком состоянии он легко мог и в драку полезть против старшеклассника, и на спор реку переплыть на одной руке или спрыгнуть с третьего этажа в сугроб… В общем, когда Генка впадал в раж, его было не остановить.

Не дожидаясь ответа учителя, он решительно вылез из-за парты и прошел к доске с таким видом, будто собрался под танк с гранатой броситься.

— Ну, хорошо, коли так, — очнулся Сергей Викторович, видимо, поняв, что инициатива уплывает у него из рук — ученики уже вовсю веселились. — Тогда начинай чертить два равнобедренных треугольника, вот линейка. А вы, ребята, — тут математик повысил голос, и смешки немного стихли, — делайте то же самое в тетрадях.

Учитель еще раз пристально посмотрел на Генку — но тот лишь снова насупился, и математик быстро перевел взгляд на доску. Играть в «гляделки» с учеником перед всем классом было явно вредно для преподавательского авторитета.

— Теперь обозначь вершины, — откашлялся он. — И нарисуй рядом прямоугольный треугольник с разными катетами.

Генка рисовал на доске так, будто в жизни не видел прямых линий — углядеть в его «треугольниках» равнобедренность или прямой угол можно было лишь при большом старании. Вершины он обозначил такими закорючками, что Сергей Викторович аж крякнул.

— Итак, — учитель повернулся к классу, — а теперь давайте попробуем рассчитать площадь и длины сторон, если известно…

Пока математик бубнил условие, Генка как ни в чем не бывало на цыпочках подкрался к нему сзади и принялся заглядывать через плечо. По классу вновь прокатились смешки.

Игорю хотелось сквозь землю провалиться — он покраснел, наверно, до корней волос, как будто сам устраивал эту клоунаду у доски. Вершинский, похоже, чувствовал себя не лучше — закрыв глаза ладонью, он что-то нервно чиркал в блокноте.

— Сначала надо обозначить высоту… — Сергей Викторович снова повернулся к доске — Грачев лишь в последний момент успел отскочить. — Гена, может быть, продолжишь решать задачу? — нахмурился учитель, обнаружив, что на доске ничего не изменилось. — Ты же сам вызвался. Ну, проведи высоту!

Генка послушно приложил линейку к треугольнику и принялся возить мелом. Но стоило математику лишь отвернуться, как он вдруг… подскочил к учительскому столу, рывком схватил тетрадь в черной обложке и бросился к двери!

— Грачев! — взревел Сергей Викторович, вскочив на ноги и опрокинув стул. Как же не похож был этот окрик на привычно-монотонный бубнеж учителя! — А ну стой, хулиган! — он в последний момент успел схватить ученика за рукав.

Класс охнул. На один кошмарный момент у Соколовского мелькнула даже мысль, что надо броситься на помощь другу — затеять потасовку с учителем, а дальше будь что будет.

Но тут раздался громкий треск, Генка рванулся еще сильнее, и в руках у разъяренного Сталерезова остался лишь клетчатый рукав рубашки. А мальчик пулей вылетел в коридор — только дверь хлопнула.

Этот хлопок будто отжал кнопку паузы: класс тотчас загомонил, двоечники с задних парт заржали в голос, зато с первых рядов послышались негодующие возгласы, кто-то даже выругался.

— Соколовский! — рявкнул математик, швырнув оторванный рукав в сторону.

— Да, да… что такое? — Игорь вскочил на ноги. Честно говоря, то, что сотворил Генка, было за гранью его понимания. Он просто не знал, что думать и делать. Мысли бестолково крутились в голове, сталкиваясь и разбегаясь, словно муравьи в разоренном муравейнике.

— Что с твоим другом?! — Сергей Викторович треснул кулаком по столу. — Он не в себе сегодня?

Да уж, таким взбешенным снулого математика еще никто не видел. Его обычно блеклый взгляд метал громы и молнии — Игорю даже сжаться захотелось, как будто учитель мог прочесть его мысли и понять, что они с Грачевым заодно. Шрам на скуле Сталерезова опасно заалел, кровь прилила лицу, белесые брови буквально сошлись на переносице.

— Я… я не знаю, Сергей Викторович, наверно он просто перенервничал… — пролепетал Игорь. Он действительно не знал, что тут можно сказать. В голове билось только две мысли — сначала: «Ну все, теперь Генке конец!», а потом: «Зато теперь мы увидим проклятый шифр из Башни!» Затем снова первая… И так по кругу.

— Зато я знаю! — снова рявкнул математик. — Передай, что ему теперь несдобровать! Решил мне урок сорвать, мерзавец! Я ему покажу, как тетрадки со стола воровать…

Закончить учитель не успел. Дверь вдруг отворилась, и класс снова ахнул: шоу продолжалось — на пороге стоял… Генка Грачев, собственной персоной! Он виновато улыбался, отчаянно моргал и теребил в руках злополучную тетрадь, как будто ничего и не случилось, и он просто припозднился на урок.

— Грачев?! — Сергей Викторович уставился на него так, будто призрака увидел.

Надо сказать, «беглец» вернулся действительно неожиданно — Игорь даже глаза протер. На секунду ему показалось, что он все-таки провалился в какой-то дурацкий сон, до такой степени все это было нелепо.

«Генка точно спятил... — пронеслась у него в голове стремительная мысль. — Если уж выхватил тетрадь, то почему нас не дождался? Зачем обратно-то пришел?!»

Игорь вытянул шею — ему вдруг пришло на ум, что Генку мог поймать в коридоре тот же завуч — это хоть как-то объяснило бы неожиданно возвращение. Но нет, за спиной мнущегося ученика никого не было.

— Как все это понимать?! — математик стремительно подошел к Грачеву, и тот сжался, словно в ожидании удара, но нет — учитель лишь выдернул у него из рук злополучную тетрадь. — Что это было?!

— Я это… это просто шутка такая, подначка школьная, — пролепетал Генка. — Простите, я не хотел…

— Подначка?! — Сергей Викторович, похоже, взял себя в руки: он больше не рычал, словно раненый медведь, однако в его голосе сквозила такая злоба, что можно было не сомневаться — Генке достанется всерьез. — Ты хоть понимаешь, что за такие шутки бывает?

— Да, но я тоже п-пострадал, — Грачев судорожно сглотнул. — Вот, вы рукав мне оторвали…

— А должен был оторвать уши! — отрезал учитель.

В классе вновь пронесся вихрь веселья — такой комедии школьники давно не видели. Разве что два года назад, когда Витька Чернов нечаянно уронил на тщедушного химика гардины со шторами, и тот минут пять из них выпутывался…

Только Игорь и Сашка сидели бледные, с напряженными лицами — они-то отлично понимали, зачем Грачев пытался похитить тетрадь. Но вот с чего ради он ее вернул, было загадкой и для них. Отчаянный и, можно сказать, даже геройский поступок закончился такой феноменальной глупостью!

— Ну, хватит! — тем временем заявил Сергей Викторович, явно решив прекратить затянувшийся балаган. — Ты, Грачев, немедленно к завучу! Я подойду к нему на перемене, но можешь ввести его в курс дела сам. А вы, — обратился он уже к классу, — повеселились и хватит. У нас еще двадцать минут — потратим их на небольшую контрольную. Надеюсь, задачки вы будете решать так же весело.

* * *

— Ну, как все прошло? — бросились к Генке друзья, как только тот вышел, хотя правильнее было сказать, выполз, из кабинета завуча.

— Ужасно, — помотал головой тот. — Мне такую выволочку в жизни не устраивали, — он пыхтел и отдувался так, будто его поколотили у завуча. — Давайте быстрее свалим, а то сейчас этот Викторович выйдет… — он скривился так, будто лимон проглотил, — видеть его не хочу!

С этими словами он помчался к лестнице, друзья, переглянувшись, поспешили следом.

Объясняться Грачев совсем не торопился — знай себе, шагал, как будто ничего и не случилось.

— Слушай, Геныч, а что это вообще было? — первым не выдержал Соколовский, когда друзья спустились на первый этаж — следующим уроком шла физкультура.

Грачев, помолчав, буркнул:

— Что-что… Думал, если мы тетрадку заполучим, то дело будет в шляпе — останется только в полицию оттащить.

— Заполучить — это замечательно, конечно, — Вершинский недовольно покачал головой. — Но зачем ты сцену-то устроил? Мы бы что-нибудь придумали без шума и пыли.

— Я сначала просто заглянуть туда хотел, — Генка виновато шмыгнул носом. — А потом… ну, не удержался просто — вот же она, прямо перед носом! Только руку протяни. Вот и протянул…

Друзья вошли в спортзал. Их одноклассники уже вовсю гоняли баскетбольный мяч, хотя звонок еще не прозвенел.

— Грач, ну, ты отмочил! — радостно загыгыкали двоечники, завидев «героя дня». Тот лишь буркнул что-то под нос, стараясь не смотреть по сторонам.

— Гена, а что это было? — подхватила Людка Чижикова, которая баскетболом не очень-то увлекалась в отличие от сплетен. — Вчера Игорь чудил, сегодня ты… В вашей компании все в порядке?

— Причем тут компания! — покраснел Грачев. Было видно, что ему отчаянно стыдно за свой безрассудный поступок. — Это так… Ошибка вышла.

— Не удивлюсь, если завтра Саша выкинет номер, — хихикнула Люда. — Саш, можно готовиться уже?

— Точно, зубрила, небось, вообще что-нибудь ураганное отмочит! — снова довольно заржали двоечники. Вообще, на взгляд Игоря, они были уж слишком смешливые последнее время. — Может, окно вышибет? Или завучу пинка отвесит?

— Очень смешно, — скривился Вершинский. — Вы, парни, настоящие юмористы. Будет чем на жизнь зарабатывать, когда вас из школы турнут.

— Чего?! — тут же набычились те. — Ты очочки-то сними, герой, и мы посмотрим, кого тут из школы погонят!

— Да ладно вам, — примирительно вмешался Игорь. Им сейчас меньше всего нужна была дурацкая заварушка с двоечниками. Со своими бы проблемами разобраться — тетрадью, Башней да Сергеем Викторовичем, в конце концов. — Зря смеетесь — просто Витька пропал, вот все и нервные.

Тут двоечники действительно попритихли — пропажа предводителя их явно нервировала.

А Игорь потащил друзей в угол спортзала.

— Делать вам нечего, — раздраженно сказал он, — у нас своих проблем хватает, зачем с этими олухами склоку затевать? — тут он на всякий случай оглянулся — если бы «олухи» сейчас его услышали, миром дело уладить бы точно не удалось.

По счастью, те уже и думать забыли про друзей — теперь двоечники склонились над волейбольной сеткой и вязали из нее какие-то узлы.

Генка хотел было возразить, но Игорь перебил его:

— А ты, герой, лучше объясни, что это за номер был на геометрии, — признаться честно, Соколовский изрядно злился на друга — как им теперь подобраться к Викторовичу и его тетради?

— Я же говорю, думал, что если мы схватим тетрадь, то… — снова забубнил Генка.

— Это я понял, — снова прервал его Игорь. — Ты зачем ее сразу же обратно принес? Или ты откопировал тетрадь? — вдруг осенило Соколовского. — На мобильник снял, да?

— Да не копировал я, — виновато повесил голову Грачев. Тут Игорь даже растерялся, непонимающе уставившись на друга, а тот снова завздыхал: — Вы только не злитесь… В общем, я тетрадь перепутал, — он покраснел буквально до корней волос.

— Ты… что сделал? — не поверил своим ушам Соколовский. Сашка рядом лишь растерянно хлопал глазами. — Как это перепутал?!

— У Викторовича на столе несколько черных тетрадок лежало, — Генка явно был готов сквозь землю провалиться. — Все похожие, только узоры разные: звездочки, цветочки… Я схватил с ромбиками, а надо было, похоже, просто черную, без рисунков. Я, как в коридор выскочил, смотрю — а там вместо шифра какие-то конспекты и формулы…

— Ромбики, звездочки… — передразнил друга Соколовский. — Ты хоть понимаешь, что теперь мы к этой тетради и за версту не подберемся?

— Да я же как лучше хотел, — снова шмыгнул носом Генка. — Мне вон и завуч разнос устроил. Спасибо, хоть родителей не стал вызывать.

— Ага, значит, завуч у тебя в «злодейской организации» больше не состоит? — не удержался от шпильки Игорь. — А учитель химии?

— Да все я понимаю — что подвел всех нас и вообще, — Генка совсем повесил нос.

— Ладно уж, — Игорю стало даже немного совестно: в конце концов, именно он заварил всю эту кашу, пусть и не специально. А друзья, как могут, стараются помочь ему разобраться с чертовой Башней. Что ж поделаешь, если Генка только так и «может». — Проехали, — кивнул он со вздохом. — Сейчас надо решить, что дальше делать. К тетради нам, конечно, не подобраться…

— А вот и нет, — вдруг подал голос Вершинский, очки его хитро блеснули, — на самом деле все не так уж плохо. Есть у меня одна идейка, только надо подготовиться. Ты же не забыл, Игорь, что у тебя после уроков консультация по алгебре? Вот там и провернем.

Дата добавления: 2015-08-05