Коркин конец

С.Дубровский

РАССКАЗЫ 2006-2013

И немного стихов

СОДЕРЖАНИЕ

Серое………………………………......……………….4

Река……………………………………………………10

Поезд…………………………………...……………..36

Коркин конец…………………………………..……42

Моя дорога……………………..…..…….…………..44

По темным улицам….……………………………...46

Жить вечно…………………………………………...48

Последний день………………………………….…..80

Мальчик и вода……………………………….….…..90

Тролинги…………………………………………....…94

Стихи……………………………...……………….…203

СЕРОЕ

Я выхожу из автобуса и направляюсь к дому. Сегодня у меня серое настроение. Не то, чтобы я был в депрессии или сильно подавлен. Просто сегодня все какое-то более бес-цветное, чем обычно. Перехожу улицу и на ходу встреча-юсь взглядом с незнакомой симпатичной девушкой. Она мне улыбается. Я отвечаю ей тем же. Пройдя мимо, я обо-рачиваюсь и по движению ее головы понимаю, что она го-това была сделать то же, но, видимо, женская гордость, при-витая ей матерью (женщина не должна первой знакомить-ся, не должна показывать мужчине, что она ему симпатизи-рует, не должна ему звонить и прочее и прочее), остановила ее.

Иду дальше, но лицо незнакомки все не выходит у меня из головы. Думаю о том, чтобы повернуть назад и догнать девушку, но вспоминаю прошлую неудачную попытку зна-комства на улице и решаю продолжить свой путь в одино-честве.

Как-то прогуливаясь по парку, я увидел милое создание, идущее мне навстречу. Я был один и свободен и сразу же решил, что во что бы то ни стало должен с ней познако-миться. И когда между нами оставалось около десяти ша-гов, я вдруг остановился. Будто врос в землю. Это был мой хитрый тактический ход. В ложной растерянности я стоял, делая вид, что тщетно пытаюсь оторвать ноги от асфальта, а она подходила ко мне, удивленно меня рассматривая. Когда мы поравнялись, я произнес следующее:

- Девушка, видите? Мои ноги отказываются идти дальше без вас…

Она улыбнулась, и дальше мы пошли вместе. Начало уда-лось. Но на большее, чем «Меня зовут Антон» и «Я вас сразу заметил, вы не похожи на остальных», меня не хватило. По-висла долгая и мучительная для меня пауза. Я нервно пере-бирал в памяти все, о чем мог бы сказать, но ни на чем не останавливался (перспектива разговора о погоде, спорте, учебе меня не прельщала, а ни одного смешного случая из жизни, как назло, я вспомнить не мог), а она молчала, про себя потешаясь надо мной, и гадала, чем же я все-таки ее заинтересую.

По завершении первой минуты неловкого молчания я го-тов был лопнуть на месте. А она все улыбалась. Наконец я не выдержал и, небрежно и раздраженно обронив: «Ну… извините», резко развернулся и зашагал прочь. Она оберну-лась, бросив взгляд мне вослед, затем довольно ухмыльну-лась (мол, еще один неудачник недостоин меня) и широкой походкой от бедра пошла своей дорогой. Но если бы я мог видеть ее глаза в ту минуту, то прочел бы в них сожаление. Я не видел.

«Ненавижу! Ненавижу себя! И что я за ней увязался? Ну, нет у меня способности заводить новые знакомства на ули-це, – думал я, быстро шагая по тротуару, злой на себя и на свою застенчивость. – Снова упустил шанс!»

Теперь, вспоминая тот неудачный опыт, я невольно вздра-гиваю. Нет, никаких больше экспериментов! С меня хватит унижения! Сегодня все серое, и я иду домой.

У меня есть девушка, но я ее не люблю. Мы знакомы с детства. Так часто бывает. Ищешь свою вторую половинку днем и ночью, затем устаешь и начинаешь перебирать в па-мяти имена старых знакомых… Долго сомневаешься – ведь не так просто перестроить себя, заставить себя полюбить человека, которого всю жизнь считал только другом. Еще вчера вы только здоровались на улице, а сегодня уже шеп-чете слова любви. А вдруг ничего не получится? Возможно ли будет вернуться за черту, вернуть то, что было? Не разру-шит ли неудача былые отношения? Много-много вопросов. Много сомнений. Но, тем не менее, такое происходит час-то. И это немного успокаивает.

Да, у меня есть подруга, но я ее не люблю. У нас ничего не получилось.

Иду домой. Все вокруг печально, но я радуюсь. Всегда я любил позднюю осень, когда листья опадают, когда уже не тепло и надо надевать легкую куртку. В это время года осо-бый запах, как-то по-особому светит солнце, все вокруг в серо-золотых тонах. Легкая грусть и радость. Слабосоленое настроение. Вокруг все мирно и спокойно. Я слышал, в ста-рости люди ищут то же. Да, я и есть молодой старик.

Вижу парня в ярко оранжевой куртке. Меня внутренне передергивает. Отвратительно. Сегодня все серое, серым оно и должно оставаться.

Вот я и дома. Устало сажусь в кресло. Усталости не дол-жно быть места в моем теле, но мое внутреннее состояние запрещает мне подняться и сварить себе кофе. Так я и си-жу, уныло рассматривая пятнышко на изъеденных узором обоях. Вдруг гармонию разрушают звуки ненавистной мне музыки – сосед решает отогнать тем самым от себя нале-тевшую тоску. Для меня это не приемлемо! Сегодня все се-рое, таковым оно и должно оставаться.

Я одеваюсь и выхожу. Иду к реке. По дороге покупаю три сигареты. Пачка – это слишком много для меня. Вообще-то я не курю, но просто сегодня такое настроение. Без сигаре-ты было бы слишком одиноко. Смешно, на сколько самые обыденные и повседневные вещи могут спасать нас от чувст-ва покинутости.

Солнца не видно, но визуально ощущается, что начинает темнеть. Выхожу на берег. Сажусь на песок, еще мокрый от недавнего дождя. Чувствую холод. Какой-то голос в голове твердит, что это опасно, но я не слушаю.

Недавно я прочитал в одной фантастической книге, что в сумерках при начале прилива из воды выходят невиданные омарообразные чудища и задают свои невнятные вопро-сы.¹ «Вот бы увидеть хоть одного такого», – думаю.

Закуриваю первую сигарету. Вкус неприятный, но скоро я привыкну к нему. Выпускаю дым. Сейчас нет ветра, и се-ровато-голубое облачко повисает над моей головой. Вспо-минаю слова поэта: «Протягивая спичку к сигарете, в твои глаза хочу я заглянуть…»² Еще, помню, кто-то когда-то ска-зал, что в тот момент, когда человек подкуривает, в его го-лове совершенно отсутствуют мысли.

Свежо. В окнах домов на другом берегу постепенно за-жигается свет. Оглядываюсь по сторонам.

Два года назад на этом самом месте я встал на колени и поклялся Богу, что с того момента моя жизнь изменится, что я начну делать добрые дела и стану хорошим челове-ком. Конечно, ничего у меня не получилось. Первое время я еще следил за собой, а потом начал лениться, и все, чего я достиг, постепенно утратилось. Теперь я становлюсь все ху-же и хуже.

Тушу сигарету об песок. Я немного дрожу. Мимо прохо-дит с виду счастливая парочка, меня не замечает. Я один. Только тихий плеск воды и шум машин вдалеке. Я пою про себя любимые песни. Мне так хочется. Затем встаю и иду прочь.

Вдруг раздается звонок моего сотового телефона. Раздо-садовано я достаю его из куртки.

– Привет. Я люблю тебя! Давай погуляем, я хочу тебя уви-деть.

Голос очень мягкий и приветливый. Именно это меня и раздражает. Я еле сдерживаю себя, чтобы не сказать какую-нибудь грубость. Медленно подбирая правильные слова, произношу:

– Извини, я сегодня не могу. Давай встретимся завтра, хо-рошо? – мой голос звучит холоднее, чем я бы того хотел.

Она это замечает.

– Конечно, – отвечает она все так же весело, но я чувствую ее разочарование.

Злюсь от этого еще сильней. Ничего-ничего. Любовь же-стока. Любовь может и убить.

– Ну, увидимся, - я отключаю телефон – новые звонки мне ни к чему.

Захожу в дом. Поднимаюсь на двенадцатый этаж. Выхо-жу на балкон. Это самое высокое здание в округе. С удо-вольствием закуриваю вторую сигарету. Дым неприятен, но он мне нужен сейчас.

Весь район как на ладони. Очень красиво. Где-то идет по-езд, его слышно даже на таком расстоянии. Мне хорошо. Я медленно-медленно плыву. Вспоминаю, что в одной книге герой делает женщине комплимент: «Вы как стрекоза, па-рящая над темными прудами меланхолии»³. Это, наверное, можно сказать и про меня.

Спускаюсь и иду в сторону дома. Уже поздно. Я устал. По дороге прохожу мимо одного двора. Пару лет назад я часто бывал там. Просто у меня не было друзей. Вечером я выхо-дил из дома, покупал пиво и четыре сигареты и шел в тот двор. Садился на скамейку и погружался в окружающую жизнь: звуки, запахи, краски. Это было грустно, но интерес-но. Так я развлекался. Мне доставляло огромное удовольст-вие смотреть в окна дома напротив. Следить за тем, как ка-кая-нибудь бабушка готовила ужин или как влюбленная па-ра, обнявшись, танцует в комнате. Я просто сидел и смот-рел. Может быть, я искал то, чего мне не хватает в жизни?

И вот я снова сижу на своей старой скамье, постепенно погружаясь в дремоту. На ум приходят строчки:

Я привык бродить один

И смотреть в чужие окна.

В суете немых картин

Отражаться в мокрых стеклах… ⁴

Глаза сами собой закрываются. Вижу лица. Все они мне не знакомы. Одни смотрят на меня, другие в зеркало, кто-то прыгает на скакалке, кто-то надувает воздушный шар. Я иду по пшеничному полю. Небо серое, но не грозное. Легкий ветер дует в лицо, колышет волосы. Я провожу рукой по колосьям – они приятно щекочут ладонь. Вдруг срываюсь с места и бегу. Бегу и чувствую ветер еще сильней. Серое небо дружелюбно. Я знаю, оно смотрит на меня. Я улыбаюсь. Сзади никого нет, но я чувствую, что за мной бежит моя радость. Кричу ей: «Эй! Кто быстрее до горизонта?!»

От собственного крика просыпаюсь. Встряхиваю голо-вой. Все тот же темный двор. Кто-то зовет ребенка домой. Уже поздно. Пора и мне. Встаю и иду.

Видение все не покидает меня. Перед глазами пшенич-ное поле, серое теплое небо.

Встречаю знакомых. Они рады меня видеть. Улыбаются. Мне противно.

– Привет! Мы так давно тебя не видели! Почему не захо-дишь?

Пожимаю плечами. Что я могу ответить? Просто мне не хочется их видеть.

– Выпей с нами.

– Нет, я не хочу.

Переминаюсь с ноги на ногу. Мне хочется уйти.

– Ты какой-то странный сегодня.

Улыбаюсь, чувствую, что выглядит это довольно мрачно. Быстро прощаюсь и ухожу. Мой дом – через дорогу. Подни-маюсь на свой пятый этаж. В квартире темно. Я не вклю-чаю свет. Он мне сейчас не нужен. Сразу раздеваюсь и ло-жусь спать. Долго лежу и не могу заснуть. Наконец сон приходит, и я вижу поле одуванчиков…

Просыпаюсь. Комната окрашена в золотистые тона. Хо-чется еще полежать, но стены невыносимо давят на меня. Быстро одеваюсь и выхожу. Оказываюсь на улице и зами-раю в нерешительности… Яркий, но легкий свет заставляет прищурится.

ЖЕЛТОЕ. Все вокруг желтое. Безудержная радость под-нимается откуда-то изнутри, рвется наружу. Еле сдержива-юсь, чтобы не закричать. Воспоминание о вчерашней серос-ти кажется равносильным богохульству. С удивлением рас-сматриваю окружающий меня новый мир. Поднимаю гла-за. С крыши соседнего здания улыбается рассвет. Весело подмигиваю ему. Бегу. Бегу через дороги и улицы, дворы и пустыри. Улыбаюсь. На встречу идет парень с грустным ли-цом. «Ей, дружище, ты что-то не по погоде одет сегодня», – думаю ему вслед. Сегодня все желтое, таким и должно оста-ваться.

Наконец, устаю и прислоняюсь спиной к столбу. Легко вздыхаю и закрываю глаза.

Я стою посреди пшеничного поля. Ветер колышет воло-сы. Колосья щекочут ладонь. Передо мной ярко желтое солнце зацепилось за горизонт. Мир полон радости и по-коя. Я – сосредоточение счастья и любви. Ветер зовет меня поиграть. Ласково треплет меня по плечу…

Открываю глаза. Теперь я уверен в себе. Сила перепол-няет меня. Мир принадлежит мне.

Почтенно смотрю по сторонам. Сегодня все желтое, тако-вым оно и останется.

12.09.2006

¹ – С. Кинг «Извлечение троих».

² – К.Никольский «Опять до времени отложены дела».

³ – Э.М. Ремарк «Черный обелиск».

⁴ – А.Романов «Я привык бродить один» - прим. авт.

РЕКА

Все, что минует, мертво, и я умираю

В том, что прошло для меня. Листва облетает,

И жизни моей частица

Уходит с нею навеки.

Я растворился во всем, что видел, по каплям,

Чуть миновало оно - и я исчезаю,

А память не различает,

Чем был я и что я видел.

(Ф.Пессоа)

Человек, которому предстоит долгая жизнь, не обращает на время никакого внимания; он думает, что впереди у него целая вечность. А когда он потом подводит итоги и подсчитывает, сколько он действительно жил, то оказывается, что всего-то у него было несколько дней или в лучшем случае несколько недель. Если ты это усвоил, то две-три недели или два-три месяца мо-гут означать для тебя столько же, сколько для другого значит целая жизнь…

(Э.М.Ремарк «Жизнь взаймы»)

Я иду по осеннему полю. Никого кругом. Облака медлен-но плывут в высоком сером небе. Ветер колышет волосы. Жухлая, понурая трава еле слышно шуршит под ногами. Прохладно. Иду вперед, к горизонту. Там что-то есть. Какой-то силуэт. Он манит меня, заставляет смотреть толь-ко в его сторону, забыть обо всем. Не отвожу от силуэта взгляда, боюсь, как бы он не исчез. Зачем-то он нужен мне. Подхожу ближе и понимаю, что это. Дерево. Красивое рас-кидистое дерево. Яблоня. Да, даже издали видны красные плоды. Под их весом ветви пригибаются к земле. Как оно здесь оказалось – спрашиваю себя. Ответ мне не нужен. Так должно быть.

Срываю яблоко, но не ем – кладу в карман куртки. Про-должаю любоваться деревом. Могучий, полный энергии ствол, воздушная звенящая листва, уже тронутая желтиз-ной, спелые, наливные яблоки. Постоять бы тут еще, но я не могу задерживаться надолго. Что-то зовет меня идти дальше. Медленно шагаю, шаркая по траве ногами, на-слаждаюсь осенью и облаками. Пытаюсь нащупать в кар-мане яблоко, но его там, почему-то, нет. «Наверное, выпа-ло, - думаю. – Сорву другое». Поворачиваюсь и иду назад. Что-то не так. Вроде бы дерево на месте и все такое же, но, все же, что-то не так. Вдруг понимаю, что изменилось, и хо-лодок неприятно пробегает по спине. Яблоки. Они сгнили. Красивые красные яблоки сгнили, сморщились и частично попадали. Поднимаю одно из них и тут же отбрасываю в сторону. Все в червях. Дерево засыхает на глазах, раздается скрип… Что я сделал не так?! Скрип все громче и громче. Невыносимо давит на уши. Звук словно проникает в меня. Терпеть нет сил. Я кричу…

…и просыпаюсь. Рывком встаю и сажусь на кровать. Во-круг темнота, еще ночь. Странный сон. Крепко обнимаю теплую подушку. Приснится же такое… Встряхиваю голо-вой. Перед глазами все еще мелькает тень осеннего поля, но подробности сна постепенно начинают забываться, рас-сеиваться как утренний туман. Остается только легкое ощу-щение страха и удивления, но скоро и оно тускнеет. Что же мне снилось? Помню поле, помню, шел к дереву. На дереве были красные яблоки… Потом было еще что-то, но я уже не могу точно вспомнить что.

Лежу, подперев голову ладонями. Смотрю в потолок. Не-выносимо хочется курить. Вообще-то, я живу один, но у ме-ня не принято курить в квартире. Закрываю глаза, но сон не идет. Одеваюсь и выхожу на улицу.

Тепло. Осень в самом разгаре. Все дорожки устланы опав-шей листвой, и я с удовольствием подбрасываю ее в воздух ботинком. В свете фонарей она кажется золотой. Представ-ляю себя некой важной персоной или даже королем, кото-рый величественно въезжает в свои владения, а многочис-ленные подданные кидают на дорогу перед ним цветы в знак почтения. Да, иногда мы можем короновать сами себя, создав свое собственное королевство. Вот они вокруг меня: мои стражи и слуги, дамы и их кавалеры, вельможи и прос-тые зеваки. И все они склоняют предо мной свои головы, а я киваю им в ответ.

Улыбаюсь. Человек всегда найдет себе развлечение. Кла-няюсь своим подданным-деревьям и иду дальше по вымо-щенной золотом дорожке.

Сон как рукой сняло. Но много ходить не хочется. Вижу скамью и ложусь на нее. Смотрю в черное звездное небо. Созвездия переплетаются в причудливый узор. Бесконеч-ный хоровод звезд и планет. Надо мной мигающая точка – самолет. Кто-то куда-то спешит. Они и не видят меня, не знают о том, что я существую, что смотрю на них. Медлен-но-медленно точка движется по небу. Некий летящий ост-ровок жизни. Вижу второй самолет, движется навстречу первому. Они все сближаются и сближаются. Я с удивле-нием отмечаю, что траектории их движения должны пере-сечься. Странно. Они что, не видят друг друга? «Эй! Вы что там, уснули?» - мысленно кричу пилотам. Нет, ну не могут же они так просто взять и столкнуться прямо надо мной? «Очнитесь, вы же погубите людей!» Точки все неизменно сближаются. Мне действительно становится страшно. Мо-жет, это сон? С силой закрываю и резко открываю глаза. Точки соединяются…??? На мгновение став единым, уже через секунду они разделяются. Я облегченно выдыхаю. Просто разная высота. «Да хранит вас Бог, пилигримы».

Кладу руки под голову. Надо мной черное небо. Вокруг ни души. Приятный не по-осеннему теплый ветерок гла-дит лицо. Обращаю внимание на крону неподалеку стоя-щих деревьев. Она шевелится словно живая. Каждый лис-точек легонько колышется от ветра, и создается впечатле-ние, что все дерево двигается, изменяя форму, танцует в одиночестве ночи, пренебрегая партнерами. Свет падает на листву таким образом, что она становится зеленой. Дерево словно бросает вызов осени, оставаясь молодым в окруже-нии всеобщего старения и постепенного умирания. Этакий стойкий солдат «армии лета», последний оставшийся в жи-вых, танцующий свой одинокий печальный танец. Я сочув-ственно улыбаюсь. Все это лишь обман зрения. Наступит день, и все увидят, что на нем уже не осталось ни одного зеленого листочка. И осень поглотила все кругом. «Танцуй и радуйся, есть еще несколько часов».

Вокруг все тихо, город спит. Закуриваю и с удовольстви-ем выпускаю дым. Медленно-медленно он поднимается на-до мной голубоватым облачком. «Как воздушный шар, - думаю, - или дирижабль». Ветер совсем стих и лишь еле-еле относит дым в сторону. «Мой воздушный дилижанс отправ-ляется в путешествие. Пожелаем ему доброго пути».

Слышу шаги. Мимо меня кто-то проходит. Кто-то куда-то спешит. А я лежу на скамье и курю. Мне хорошо.

Задаюсь вопросом: а счастлив ли я? А что такое счастье? Счастье каждый видит в разном. В наше время принято жить как по сценарию (хотя, наверное, так было всегда). Мы учимся, работаем, зарабатываем себе репутацию, жертвуя своими лучшими годами жизни, затем обзаводимся семь-ей, растим детей и умираем. Кто-то видит счастье именно в этом. Но что-то во мне не принимает этот сценарий, отвер-гает его. Я ищу что-то другое. Когда я представляю себя счастливым, то вижу себя не сидящим в уютном кресле в компании любимой жены и добрых детей. Я закрываю гла-за и оказываюсь посреди поля. Осень. Под ногами серая жухлая трава. Легкий прохладный ветерок дует в лицо. Солнце готовится к тому, чтобы закончить на сегодня свое триумфальное шествие по небосводу. Все вокруг постепен-но окрашивается в золотые тона. Невообразимое ликование в душе. Я счастлив! Да, я счастлив.

Я думаю, что я – один из тех людей, которые могут всю жизнь провести в относительном уединении. Когда я вижу себя счастливым, я вижу себя живущим на вершине холма. У меня есть свой дом – покосившаяся лачуга, свое неболь-шое хозяйство. Возможно, кто-то разделяет со мной мое скромное существование. Каждое утро я сажусь на восточ-ном краю холма и зачарованно смотрю, как поднимается солнце, каждый вечер я провожаю его на запад. Я счастлив, и счастье безграничным потоком наполняет мое сознание. Я верю в Бога и возношу Ему благодарственные молитвы за все, что у меня есть. Да у меня и нет ничего и нет ничего то-го, в чем бы я сильно нуждался. Я радуюсь ветру и радуюсь дождю. Я – часть природы, и она – часть меня.

Это – мое счастье. Для меня неприемлема суета, борьба за удачное место в жизни. И еще я немного боюсь. Боюсь жертвовать самыми лучшими годами своей жизни якобы ради дальнейшего процветания. Я не хочу терять столь дра-гоценное время на спорные ценности. Как писал один вели-кий человек: «Мы принадлежим к тайному братству, члены которого скорее погибнут, чем сделают карьеру, скорее проиграют, распылят, потеряют свою жизнь, но не посме-ют, поддавшись суете, исказить или позабыть недосягае-мый образ, - тот образ, который они носят в своих сердцах, который навечно был утвержден в часы и дни, и ночи, когда не было ничего, кроме голой жизни и голой смерти. Да бу-дет благословенна та малая толика жизни, что мы имеем! Живи напропалую! Есть звезды, которые распались десять тысяч световых лет тому назад, но они светят и поныне!»¹

Да, мы светим. Только сами мы порой об этом забываем. Забываем и тускнеем. Становимся в длинный серый ряд озабоченных. К чему-то стремимся, чего-то желаем, сами себя мало-помалу загоняя в рамки, рамки, построенные на-шим существованием. И мы привыкаем считать, что жизнь – это все, что внутри, наш уютный уголок, где все якобы мирно и спокойно и все идет по давно устоявшемуся плану, опробованному на практике сотни миллионов раз. И мы даже не мечтаем понять, что на самом-то деле, настоящая жизнь там – снаружи… И она неизменно ускользает.

Серые ряды все пополняются вновь прибывшими добро-вольцами, а вольный ветер все летает под солнцем, играя в «догонялки» сам с собой. Стены растут, и с каждым новым годом все меньше сил, чтобы разрушить их и выбраться.

Да, так мы и живем. Смиренные и покорные. И вот по-рой мы сидим и смотрим в окно этого нашего мира, пыта-емся в дуновении ветерка, в шелесте листвы или травы уло-вить то, что от нас бесследно ускользает. Нас неизменно все не устраивает. Все не так. Не так, как должно было быть. Сердце тоскует по чему-то, а нам невдомек: мол, мы же де-лаем все, как положено, почему же мы не счастливы? А не-счастны мы потому, что с молодости наше сердце закрыто к любви, закрыто к тому недосягаемому образу радости и свободы, утвержденному во времена вольных ветров.

Обращаюсь к своей памяти. Хочу вспомнить те моменты, когда я ощущал счастье. Когда это было?

Я был счастлив, когда вместе с друзьями спасался от гро-зы и бежал под дождем через поле к дому, а потом грелся с ними, весело смеясь и шутя над непогодой.

Я был счастлив, когда в детстве играл в индейцев и разу-крашивал золой себе лицо.

Я был счастлив, когда впервые совершил полет на даль-топлане.

Я был счастлив, когда стоял в поле и смотрел на блестя-щие в свете заходящего солнца капельки воды на растяну-той по траве паутине.

Я был счастлив, когда совершал паломнические поездки по святым местам.

Я был счастлив, когда не заботился о завтрашнем дне, ко-гда жил настоящим и открывал для него свое сердце.

Я был счастлив в моменты приближения к тому недости-жимому лику свободы, мимолетному и чарующему. Сохра-нить бы, преумножить эти минуты. Собрать в жизнь. Удер-жать.

Я встаю и иду. «О чем мне снился сон? О дереве, кажет-ся…» Дохожу до широкой дороги и иду вдоль нее. Вдруг сворачиваю на проезжую часть и от неожиданности оста-навливаюсь. Настолько необычно и ново для меня то, что я вижу. Прямая асфальтированная дорога уходит далеко впе-ред, периодические фонари светлыми пятнами разукраши-вают поверхность, а над всем этим нависает зелено-желтая арка листвы посаженных вдоль пути деревьев. Как же я раньше всего этого не замечал? Каждый день я проходил мимо и не видел… Я просто не мог элементарно остано-виться. Спешил куда-то, слепо смотря под ноги. Вот он – свет бесконечно смеющегося мира, его ласковые объятия – в этой дороге, в деревьях и фонарях – его улыбка и глаза.

Приближаются машины. Я неохотно возвращаюсь на пе-шеходную дорожку. Вот они проносятся мимо меня. Одна, еще одна. Навстречу им проезжает автомобиль со всей семьей. Что они делают в пути в три часа ночи? А ведь у них своя жизнь. Их как-то зовут, они о чем-то тоже мечтают, о чем-то думают, строят планы, обижаются, обожествляют, кого-то любят. У них своя история, своя вселенная. И вот эта вселенная проносится мимо меня в стальном ободе за стеклами. Я смотрю им вслед и удивляюсь: сколько людей на свете, сколько разных судеб, сколько трагедий, о которых мы даже не знаем. Вот человек проехал мимо меня, и я его больше никогда не увижу. А он даже не посмотрел на меня, и он не узнает о том, что я существую на свете. А ведь когда я еду в машине, я тоже не обращаю на пешеходов внима-ния. А мимо скольких я проезжал, сколько перебегало пе-ред моим автомобилем дорогу? И у каждого был свой ха-рактер, свой стиль в одежде. А может, сейчас мимо меня пронесся один из тех пешеходов и даже не повернулся в мою сторону? Мы живем в многотысячных городах и не за-мечаем друг друга. И чем больше вокруг нас людей, тем меньше мы обращаем на них внимания. Да мы толком не видим и своих друзей. Откуда они пришли, что происходит с ними, когда нас нет рядом, что ждет их в будущем? Они существуют для нас лишь временным поверхностным обра-зом. А ведь они такие же как мы, тоже хотят есть и спать, у них проблемы с семьей и пониманием. Мы смотрим на них, а видим лишь оболочку. А переживания и размышле-ния, скрываемые за приветливым взглядом, нас совершенно не интересуют – у нас своих проблем слишком много. Во-круг нас столько людей, но мы не придаем им никакого зна-чения. Тени.

Мимо меня прожужжал еще один авто. Город спит. А я иду домой.

Открываю глаза. Утро. Семь часов. Как ни странно, хоть мне так и не удалось уснуть, чувствую себя намного лучше, чем ожидал. Одеваюсь и иду на работу. Из головы все не выходит сон. «Дерево, я иду к нему. Поле. Красные яблоки. Срываю одно…» Было еще что-то, но не могу вспомнить точно что. Собираюсь зайти вечером в библиотеку и в сон-нике прочитать значение всего этого.

Вечер. Исполняю задуманное и захожу в библиотеку. Удивляюсь: неужели люди такое большое значение прида-ют снам – полки читального зала пестрят всевозможными изданиями по этой теме. Открываю первую попавшуюся книгу. Так… Дерево… яблоня… яблоки… иду по полю… трава… осень… срываю… Что-то еще… не помню…

«Дерево – новые интересные занятия, новые дела».

«Поле – будущее благополучно, ваши надежды оправда-ются».

«Ветер. Мягкий, приятный ветер, ласкающий лицо – бла-гоприятствование во всем, вас ждут скорые приятные вести. Сильный ветер, возрастающие порывы – некоторые люди будут чинить вам препятствия в делах». Это мне не нужно, мне, почему-то, помнится, что я ощущал мягкие дуновения. Значит, ветер, все-таки, – хороший знак.

«Трава. Зеленая трава…» Нет, дальше… «Старая, жухлая трава – трудноразрешимые проблемы, неприятности, бо-лезни, огорчения».

Яблоки. «Яблоки – хороший знак, что-то положительное будет в будущем». Да, я помню, как на дереве были крас-ные наливные яблоки. Дерево… Так… Яблоки на земле – «все ваши попытки будут тщетны» - это мне не нужно, сгнившие яблоки на дереве - мне тоже не надо. Мои были спелые. Все равно читаю: «Гнилые яблоки – смерть…» Да, как недалеко от хорошего сна до плохого. Смерть… Слава Богу, что мне не это приснилось. Ну, в общем-то, ничего особенного. Хотя, а что я ожидал здесь найти? Закрываю книгу и выхожу из библиотеки. Странно, почему я придаю этому всему такое значение? Мало ли что привидится.

Пора ехать домой. Перехожу дорогу. Ленюсь дойти до светофора и перейти, как положено, и в итоге оказываюсь между двумя сплошными потоками машин. Жду удобного случая чтобы добежать до тротуара. А водители будто со-всем меня не замечают, проезжая на скорости в нескольких десятках сантиметров от меня. Начинаю переживать за свою сохранность. Вдруг слева вылетает зазевавшийся лихач и несется прямо на меня. В ужасе замечаю, как зашевели-лись мои волосы. «Неужели все так и произойдет?! Нет! Я так не хочу! Я еще не готов!» Автомобиль приближается. Остаются считанные метры… «Пожалуйста, только не сей-час!» Слышу, как где-то закричала женщина. «Сверни! Све-рни! – мысленно командую ему. – Пожалуйста, сверни!» … В последний момент водитель все-таки замечает меня, рез-ко бросает машину в сторону, при этом почти врезаясь в автобус, выруливает обратно и, скрипя тормозами, проно-сится в футе от меня. По спине пробегает холодок. Голова начинает кружиться, чувствую, что сейчас потеряю созна-ние. Все остальные машины останавливаются и пропускают меня, подбадривая «подмигиванием» фарами, но я не заме-чаю этого. На ватных, подкашивающихся ногах дохожу до тротуара и сажусь на скамью. Не могу поверить, что это только что произошло со мной. А ведь еще немного, и меня бы уже не было…

Вот я лежу на асфальте, истекая кровью. Водитель в безыс-ходном ужасе пытается мне как-то помочь, но бесполезно – удар был слишком сильным. Кто-то кричит, что нужно вы-звать скорую помощь. Вокруг постепенно собирается толпа зе-вак. Вот водителя уже держат двое мужчин... Мир приобрета-ет багряный оттенок, постепенно закручиваясь в спираль…

Встряхиваю головой. Лучше об этом не думать. Слава Богу, все обошлось. Сажусь в автобус и еду домой. Вечер. Молодые парочки прогуливаются по городу. Зажигаются фонари. Но от них исходит почему-то красный свет. Вдруг улицы начинают также краснеть, затем темнеть, словно проваливаясь вникуда. Спираль поглощает все окружа-ющее, искажая форму и размеры. В центре появляется ка-кой-то человек, он лежит на дороге, глаза открыты. Что-то в его фигуре и лице мне знакомо… Да ведь это же… я… Я – там, на асфальте...

Вдруг в голову приходит странная мысль: «А что если так оно и было? Что если тот водитель все-таки не успел свер-нуть?.. И я там… Там лежу и истекаю кровью? Нет, а как же тогда я сейчас здесь в автобусе думаю об этом? Если я уми-раю там, то… Господи, а вдруг я уже умер? Умер и лишь думаю, что продолжаю жизнь?.. И действительно, с чего я взял, что машина не сбила меня? Разве перейдя дорогу, я оглянулся? Разве проверил, не лежит ли там мое тело? А крик той женщины? Я его отчетливо слышал… Так может настоящий я еще там? Может, еще не поздно вернуться? Ведь когда-то я смотрел фильм, где герой также погибает, а сам даже не подозревает об этом, продолжая жить, пока не обнаруживает собственное бездыханное тело…»

Выскакиваю из автобуса на первой же остановке и бегом бросаюсь назад. Прохожие удивленно оглядываются, я их не замечаю. Случайно толкаю какую-то девушку, набегу извиняюсь. Отчетливо представляю себе то, что увижу: на дороге перекрыто движение; несколько человек застыли над трупом мужчины, один из них склонился, несмотря на уговоры остальных не трогать тело, и пытается оправдать себя тщетными попытками вернуть его к жизни; кто-то зво-нит по телефону в скорую помощь…

Вот осталось еще немного. Начинаю уставать, но застав-ляю себя не останавливаться. Еще издали замечаю, что дви-жение не перекрыто… Но этого просто не может быть, по-тому что я там сейчас лежу, истекая кровью…

Еще десять метров, и я в нерешительности останавлива-юсь. Тела нет… Жизнь идет своим чередом, машины ездят, влюбленные парочки, обнявшись, не спеша прогуливаются, где-то играет музыка. Все как всегда. Все как всегда, за ис-ключением того, что я, кажется, схожу с ума…

Так… Тела нет, следов нет, значит, никакого инцидента тоже не было. Но откуда же взялась тогда такая полная уве-ренность в том, что меня сбила машина, откуда такая чет-кая картина всего происходящего после, как будто я со сто-роны наблюдал за всем тем?

В растерянности я снова сажусь на скамью и зажимаю го-лову между колен. Это все плохой сон этой ночью. Не надо было выходить на улицу. Если бы остался в постели, то, мо-жет быть, удалось бы уснуть, и всего этого не произошло. Завтра выходной, высплюсь, отдохну, и все снова будет в по-рядке.

– Вам помочь?

Поднимаю голову. Пожилая женщина приветливо улы-бается и немного озабочено смотрит на меня.

– Нет, спасибо за беспокойство, – я встаю и иду в сторону дома. Решаю проделать весь путь пешком, но на следую-щей остановке сажусь в автобус. Всю дорогу пытаюсь от-влечь свои мысли новыми идеями по работе, планами на выходной, воспоминаниями о последней прочитанной кни-ге, лишь бы они не возвращались к вымышленной траге-дии на дороге. Мне это, вроде бы, удается.

Прихожу домой, наскоро готовлю ужин, съедаю его без аппетита и ложусь в постель. Сон все не идет. Ворочаюсь, переворачиваюсь с одного бока на другой, то откину оде-яло, то с головой заберусь под него, кладу подушку на го-лову, затем зажимаю ее между колен… Ничего не помо-гает. Включаю свет, открываю книгу. «…из-за туч выгляну-ла луна, полная в этот раз. Блорн слушал историю друга и зачарованно вглядывался в сверкающий круглый диск, как будто кем-то подвешенный там, в небесах. Следопыту хоте-лось куда-то бежать в ночи, как волк, чувствовать себя сво-бодным от всех, вселять ужас в сердца слабых своими пес-нями. Он хотел прорываться сквозь колючий кустарник, рвать тело и зализывать теплую кровь своим языком, и бе-жать, бежать, бежать... Не важно куда – главное бежать. Ви-деть перед собой добычу, настигать ее и через секунду уже вкушать плоды своих стараний. А главное – быть свобод-ным. Ни о чем не беспокоиться, не думать, что сказать одно-му, а что – другому. Всегда быть самим собой и наплевать на образ жизни остальных. Почувствовать себя зверем, по-чувствовать себя настоящим. И бежать, бежать, подвывая на луну, на голод и на любимую ночь...»²

Нет, я не могу это читать. Бред какой-то. Выключаю свет и с силой закрываю глаза. Поле. Ветер. Солнце. Дерево. Яблоки. Страх… Что ж я никак не забуду этот сон! Ведь в соннике было написано, что практически все, что мне при-снилось – положительные знаки. Хороший сон, предвеща-ющий удачу в будущем. Впору забыть его.

Ложусь набок. Дерево. Поле. Солнце невыносимо слепит глаза. Нет, так невозможно! Снова включаю свет. Откры-ваю аптечку и нахожу снотворное. Смешно. Никогда я не пил таблетки для того, чтобы уснуть. Это все работа…

Возвращаюсь в постель. Кладу руки за голову и смотрю в потолок. Яблоки… И что в них? Добрый знак… Не пони-маю. Выйти покурить? Нет. Боюсь спугнуть сон. Проходит полчаса. Курить хочется все больше. Терплю. Я должен ус-нуть, иначе я окончательно сойду с ума…

Постепенно комната озаряется светом. Смотрю на часы. Семь утра. Неужели я так пролежал всю ночь? Или же я спал? Встаю. Голова раскалывается. Ложусь, стараясь как можно сильнее закрутиться в одеяло. У меня выходной. Единственный день, когда я могу выспаться.

Смотрю на часы. Десять утра. Что-то странное сегодня происходит со временем. Либо мои часы приказали долго жить. С моими веками тоже что-то не так. Правое не от-крывается вовсе, будто слиплись ресницы, а левое, наобо-рот, даже и не думает закрываться. Поспать бы еще часов восемь… Нет, так больше не могу. Надо встать и чем-ни-будь заняться. Для начала сварю себе кофе.

Легкий кофейный аромат постепенно разлетается по квартире, и я снова начинаю чувствовать себя человеком. Сажусь в кресло и, нарушая собственное правило, закури-ваю. Как приятно пить кофе и выпускать дым. Не хватает только шоколада. Ужасная ночь. Но довольно доброе утро. Во всяком случае, пока.

А совершу-ка я автомобильную прогулку. Это меня взбодрит. Хорошая мысль, она придает мне сил. Одеваюсь и иду за машиной. Вокруг туман. Деревья, дома, люди – все в светло-серой дымке. Иду будто по облаку. А все окружа-ющие меня предметы, даже одежда, кажутся лишними. Небесный мусор. Прохладно, но, вопреки желанию, све-жий воздух не бодрит и не придает сил. Наоборот, туман убаюкивает, обволакивая и лаская легкой сыростью.

Машина стоит на стоянке. Включаю мотор, сажусь и жду, пока он разогреется. Тихий шум, словно колыбельная, уносит мысли, заботы и тревоги прочь. Мой маленький мир, защищенный стеклами от притязаний. В нем ком-фортно и уютно, в нем я могу расслабиться. Откидываю спинку сиденья и закрываю глаза. Всего на миг. Словно рез-кий удар. Яркая вспышка света. Мир переворачивается, те-ряет привычные очертания и краски. Снова появляется вто-рое Я. Вижу темное небо. Какие-то люди поднимают меня, кладут на носилки. Опять поднимают и заносят в автомо-биль, что-то кричат друг другу. Яркий свет слепит глаза, невоз-можно терпеть…

Снова в машине. За стеклом туман. Тихий равномерный гул мотора. Что-то мне это начинает не нравиться. Боюсь снова закрывать глаза. Стараюсь больше ни о чем не ду-мать. Еду. Выезжаю за город. Машин не много, несмотря на то, что сегодня воскресенье. Туман постепенно редеет, види-мость неплохая. Музыку не включаю. Вокруг безмолвие и безмятежность. Унылые поля, серые и покойные.

Я иду по траве. Ветра нет. Тишина. Приятная прохлада. Впереди дерево, иду к нему. Все ближе и ближе…

Вдруг откуда-то издали приближается какой-то резкий звук. Предостерегающий, кричащий. Громче и громче…

Открываю глаза. Вижу две яркие мигающие точки, несу-щиеся прямо на меня. Автоматически дергаю руль вправо. Машину выносит на обочину, но только это спасает мне жизнь. Грузовик проносится мимо в такой близости, что машина заметно содрогается. Каких-то несколько футов, и меня бы уже не было в живых… Неужели я заснул за ру-лем? Никогда этого со мной не случалось. Что же это со мной происходит?! Надо сходить к врачу. Я, видимо, бо-лен.

Останавливаю машину. От близости смерти в крови ог-ромный всплеск адреналина. Сон как рукой сняло, но воз-буждение слишком сильно, в таком состоянии лучше не во-дить. Сажусь на обочину, закуриваю. Передо мной поле, се-рая жухлая трава. Почему это неизменно преследует меня? Может, это кто-то посылает мне знак, а я никак его не уви-жу? Может, это место и есть то, что мне снилось? Тогда мне нужно туда, вперед.

Не задумываясь над тем, что оставил машину открытой, срываюсь и бегу к горизонту. Где-то там должно быть дере-во. Я должен найти его, должен, иначе сойду так с ума!..

Бегу, а сам вижу, как мое тело увозят на носилках. Везут по длинному светлому коридору. Надо мною озабоченные лица, го-лоса, но я не могу понять, о чем они говорят. Бегу. Дерева не видно. Какая-то посадка. Сосны… Нет, мне нужна яблоня. Носилки останавливаются. Яркий свет, ничего не вижу… Оста-навливаюсь. Мир закручивается в спираль, я в темноте. Ни-чем не могу подтвердить свое ощущение, но чувствую, что лечу, и скорость все увеличивается и увеличивается. Спираль закручи-вается все сильней… Кружусь на месте. Раскрываю руки. Кружусь и кричу. Кричу что есть сил. Может, я умираю? Да нет же! Вот он я, живой и относительно здоровый, за ис-ключением того, что второй Я умирает… Останавливаюсь и чуть не падаю. Сильно кружится голова.

Может, я – это все-таки не я? С чего я взял, что я тут и я – реальность? Ведь я же там, в больнице или где-то еще… Там, среди света и тьмы. Там умираю…

Спираль чернеет, пульсирует. Она дышит… Все быстрее…

Выступают слезы. Беспомощно сажусь на землю. Где же настоящий я? Может, я все-таки умер, а это – моя душа, душа, которая бродит по серому полю в поисках яблони, которая ей приснилась?.. Бред. Я в это не верю. Вот он я, и я – один. Я – един. Просто мне немного нездоровится. Надо сходить к врачу. Я не выспался, переутомился. Все будет хо-рошо…

Вижу лица, мир кружится, переворачивается. Гул в ушах. Все поглощает черное…

Слезы льются ручьями. Не понимаю, что со мной. Я не плакал со школы. Вытираюсь рукавом. Не могу остановить-ся. Что-то с нервами… Я жив… Я жив! Я жив!!! Умер дру-гой, не я! Умер другой, я жив! Я жив! Господи, помоги мне, не дай мне сойти с ума!

Спираль закручивается сильнее и вдруг пропадает…

Спираль пропадает, и вместе с тем приходит неописуе-мое успокоение. Холодок пробегает по спине. От этого успокоения становится жутко.

– Я жив... – шепчу и слышу голос какого-то другого чело-века, нервного и измученного.

Тишина. Поразительная тишина вокруг. Нет ветра, трава недвижима. Настороженно поднимаюсь с земли. Видение исчезло, но я не питаю иллюзий на счет того, что все закон-чилось, я чувствую, что это не так. Знаю, что это не так...

Иду к машине. Вдруг в голову приходит страшный во-прос. А не попал ли я в аварию?.. Я уснул за рулем, но отку-да я знаю, что вовремя проснулся? Может, мы так и стол-кнулись? Столкнулись посреди дороги?

Наши тела зажаты искореженным металлом. Водители, проезжающие мимо, останавливаются, пытаются вытащить из машин бездыханные тела, кто-то звонит в службу спасе-ния...

Нет! Нельзя позволить, чтобы все повторилось! Что пов-торилось? Смерть. Значит, я умер?.. О Боже!

Где-то внутри обрывается невидимая нить. Открываю дверь машины и бессильно сажусь на сиденье. Передо мной дорога. Серый асфальт, уходящий вдаль.

Я еду. Вслушиваюсь в гул мотора. Мимо проносятся одино-кие поля. Пытаюсь вспомнить все, что происходило со мной до этого. Я вышел из дома, сел в машину и поехал за город...

Была авария...

Нет, аварии же не было. Конечно, мне это просто показалось. Да и не останавливался я вовсе. Так и ехал. Вот первые капли па-дают на лобовое стекло. Пошел дождь. Попеременно фокусирую зрение то на каплях, то на дороге...

Сижу в машине. Не по-осеннему яркое солнце освещает окружающий меня мир. На щеках ощущаются недавно вы-сохшие слезы. Я плакал? Кажется, да. Конечно, я же ходил по полю. Да, я искал дерево... Но я же ехал и не останавли-вался... О Боже!

Кладу голову на руль и вдруг чуть не подпрыгиваю от неожиданности. В тишине раздается пронзительный звук клаксона. Из глубины сознания поднимается волна ярости. Ярости на себя и свое сумасшествие.

Завожу мотор и резко стартую, разворачиваю машину и направляюсь назад в сторону города. Постепенно набираю скорость. На дороге ни одной машины. Начинает ощу-щаться вибрация. Скорость все выше...

Еду по полю. Автомобиль подпрыгивает на кочках. Дождь все усиливается. Включаю дворники...

Дорога поворачивает вправо. Сбрасываю скорость, но машину все равно выносит на встречную полосу. Это невоз-можно терпеть! Руки с силой сжимают руль. Проезжаю ка-кой-то небольшой населенный пункт. Вижу знак ограниче-ния скорости, но лишь сильнее нажимаю на педаль газа.

Земля все мягче от дождя. Ехать все труднее. Выруливаю на проселочную дорогу. Справа тянется лесополоса. Осень правит миром.

Включаю радио и делаю погромче. Может, музыка отго-нит мысли и воспоминания...

Вижу, как меня вытаскивают из-под разбитой машины. Те-ло смято и изувечено.

Что-то странное. Что-то непривычное. Понимаю что. До этого все видения я как бы переживал сам, находился в них, жил и участвовал. А тут я как бы наблюдаю за всем со сто-роны, сверху.

Вижу, как суетятся сочувствующие водители, понимая, что в следующий миг то же самое может произойти и с ними, пы-таются чем-то помочь. Я знаю, что все кончено. Поднимаюсь все выше и выше...

Выезжаю на окраины города. Еду среди домов, солнце от-блесками отражается в окнах. Там счастливые люди празд-нуют свой выходной, играют с детьми, смотрят телевизор... Скорее домой…

Поднимаюсь над землей. Все выше и выше. Мир уменьшается, теряет важность, становится пустым, бессмысленным. Кто-то бегает там внизу, суетится. Насколько тщетно это выгля-дит!

Делаю музыку тише – от нее еще хуже. Машин все боль-ше. Водители сосредоточенно следят за ситуацией на доро-ге. Куда-то спешат. С удивлением отмечаю молодого пар-ня, который отвлеченно созерцает городскую природу. Он замечает мой взгляд и улыбается…

Останавливаюсь и выхожу из машины. Дождь тяжелыми хо-лодными каплями падает сверху. Раскрываю ладони, поднимаю к небу лицо и закрываю глаза…

Подъезжаю к стоянке. Все так же, как и с утра. Ничего не изменилось. Останавливаюсь и выключаю мотор. Голова не-выносимо болит. Смотрю в зеркало заднего обзора и не узнаю себя. Красные впалые глаза, растрепанный вид, ще-тина… Да, я однозначно болен. Завтра же пойду к врачу…

Все выше и выше. Подо мной поля, дороги, вдалеке вижу город. Это мой родной город. В нем я родился и вырос. Недалеко синяя река несет свои воды на юг. Мир темнеет. Снова появляется спираль, закручивается, поглощая деревья и машины. Несколь-ко птиц, не успев спастись, искажаются, растягиваются и уже через секунду превращаются в черную окружность. Все черне-ет. Чувствую, как растворяюсь… Не ощущаю тела. Я – воздух. Я невесом. Спасения нет. Нет больше и меня. Я – черное. Я – мир…

Иду домой.

– Это – не я. Это не со мной происходит. Со мной все в порядке… Я здоров, – твержу без остановки.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, замечаю, как раз-махиваю руками, словно пытаясь отогнать мошкару.

– Я не сумасшедший, я не сумасшедший, я не должен се-бя так вести…

Вдруг чувствую мимолетное головокружение. Мне плохо. Темнеет в глазах. Хватаюсь за воздух, но не могу удержать-ся. Падаю… Нет, все в порядке. Просто я устал, очень устал… Скорее бы домой, лечь на кровать и уснуть, забыть-ся, может быть, весь этот кошмар закончится…

Срываюсь с места и бегу… Дождь хлещет по лицу. Поскаль-зываюсь и падаю на мокрую землю. Вместо того, чтобы встать, кладу руки за голову и улыбаюсь. От капель немного больно, но я терплю. Так хорошо…

Вот и дверь. За ней – мой старый добрый мир. Мое дет-ство. Сказки и смех. Снежки и яркие огни. Холодная река и безграничное поле. Деревянный меч и фантики. Запах хвои и праздничного пирога. Яблоки и фейерверки. Музыка и чье-то родное нестройное пение. Велосипед и маленький воин из другой галактики. Моя чистота. Моя открытая улыбка. Моя невинность. Моя любовь. Моя жизнь… Там ти-шина. Там спасение…

Лежу. Надо мной безоблачное осеннее небо. Смотрю на свои руки. Они в грязи. Что я тут делаю? Возвращается память… Я шел домой, и вдруг мне стало плохо… Я, возможно, потерял сознание и упал…

Достаю ключ. Рука дрожит…

Пытаюсь подняться, но тело недвижимо. Рвущееся сознание будто заперто парализованной плотью. Надо мной пролетает стая черных птиц. Вижу незнакомые лица. Они волнуются из-за чего-то. Мир начинает терять привычные очертания, иска-жаться. Люди растягиваются… Снова пытаюсь встать, но ничего не получается. Я проваливаюсь… «Пожалуйста, не надо, прекратите! – пытаюсь выкрикнуть, не зная, к кому обраща-юсь. – Остановитесь! Отпустите меня!» Все глубже… Я пог-ружаюсь вникуда…

Открываю дверь…

Все вокруг голубое… Я вне времени и пространства. Нет хо-лода, нет тепла, нет ветра, нет звуков, нет света, нет тени. Только голубое…

Не раздеваясь, дохожу до кровати и буквально падаю на нее лицом вниз. В голове пульсирует боль. Я закрываю гла-за, но она только усиливается. Где-то у меня должна быть таблетка. Нахожу ее в кармане на груди.

– Помоги мне, – шепчу и кладу ее в рот, но проглотить не могу. С утра я ничего не ел и не пил, и поэтому слюны не хватает. Горечь…

Слышу, как где-то далеко на столе тикают часы. Тик-так, тик-так… Пытаюсь считать секунды, но после первой сотни сбиваюсь. Затекает шея. С трудом переворачиваюсь на спи-ну.

Ощущаю воду на лице. Последние струйки стекают вниз по виску и высыхают. Открываю глаза. Серые низкие облака про-носятся надо мной. Ветер гонит их на восток, изменяет их форму, рвет на части. Тишина. Запах дождя и травы…

Белый потолок. Я уже не удивляюсь. Я спокоен. Со мной все в порядке. Я уже привык к видениям. Уже. Поворачи-ваюсь набок и с головой укрываюсь одеялом. Так… Я шел по полю, я искал дерево. Яблоню. Зачем? Потому что в ней должен быть ответ. Ответ на что? Ответ на мое сумасшест-вие. Да, я однозначно болен.

Мне нужно вернуться туда… Вернуться и найти это про-клятое дерево. Иначе…

Силой мысли пытаюсь перенести сознание…

Я среди поля. Ищу. На горизонте что-то есть. Это – то, что мне нужно. Наконец-то. Роковая яблоня. Улыбаюсь и медленно иду к ней. Сильная, высокая, корни глубоко уходят в землю. Ветви, увешанные красными спелыми яблоками, пригибаются к земле. Подхожу и ощущаю страх. Страх перед неизвест-ностью. Что дальше? Есть дерево, но нет ответа. Кладу ладонь на ствол и ощущаю биение, твердая кора словно поддается под нажатием руки, а затем возвращается в исходное положение. Срываю яблоко…

Открываю глаза. В комнате темно. Я пролежал весь день? Даже и не заметил. Встаю и подхожу к окну. Поднялся ве-тер. Какая-то семья спешит поскорей домой, и между тем город погружается в размеренное спокойствие, свойствен-ное, независимо от склада ума и обычаев жителей, всем жи-лым уголкам нашего разнообразного мира. Длинные вере-ницы крыш домов тянутся на километры, и из окна одного из них смотрю я. Открываю форточку и вдыхаю холодный воздух. Ощущаю голод, но при одной мысли о еде стано-вится плохо.

А я закрыл входную дверь, когда вернулся? Проверяю. Да, закрыл. Странно, не помню…

Надо покурить. Неужели я не курил с самого утра? Рань-ше я не мог подобного себе позволить. Пойду пройдусь. Надо одеться. Открываю шкаф и не нахожу своей основной одежды, вешалки пусты. Так я же и не раздевался! Слышу чей-то скрипучий смех. Да нет, такое бывает, со мной все в порядке. Выхожу на улицу. Вспоминаю, что забыл закрыть форточку. Возвращаться не буду, еще не так холодно, и, даже если квартира выстудится, я все равно в последнее вре-мя сплю в одежде… Улыбаюсь и закуриваю.

Стою на мосту, опираясь локтями о перила. Не помню, как я дошел сюда. Какие-то странные провалы в памяти. Я вышел из дому и… вот я здесь. Сзади меня трамвайные пу-ти. Их закрыли уже несколько лет назад, и теперь здесь только гуляет молодежь, наслаждаясь романтическими ви-дами. Внизу, метрах в десяти, проезжая часть. Серый ас-фальт, освещаемый фонарями. Машины нескончаемым по-током несутся куда-то. Откуда их тут так много в столь поздний час? Еще чуть дальше темная вода. Глубина не-большая: даже при плохом освещении видны длинные зе-леные щупальца водорослей. Справа и слева вдалеке мер-цают огни берегов. Ветер дует в лицо, не очень холодный, приятный. Прямо напротив меня лампы желтого фонаря, словно два сверкающих глаза мифического чудовища. Во-круг них собирается мошкара. Замечаю длинные нити пау-тины, протянутые между боковыми перилами моста.

Закуриваю и с удовольствием выпускаю дым. Немного лучше, ветер охлаждает разгоряченную голову. Видения больше не повторяются. Все равно ощущается какая-то тя-жесть в сознании, невидимый груз. Я словно стал весить на сто килограммов больше. Сажусь на рельсы. За последние два дня слишком много произошло. Слишком много… Я с моей тихой, размеренной одинокой жизнью был не готов к такому.

Встаю и, перегнувшись через перила, склоняюсь над про-езжей частью. Одна за другой подо мной проезжают сталь-ные машины. Асфальт кажется ближе, чем он есть на самом деле. Вспоминаю, как в детстве в бассейне залезал на выш-ки, чтобы прыгнуть с них в воду, высота сверху казалась не-большой, на деле же все заканчивалось отбитыми пятками. Глазам нельзя верить.

Асфальт притягивает. Наверное, в нас заложено желание самоубийства. Хотя, чаще всего, в последний момент по-беждает тяга к вечности и бесконечной жизни… Может, действительно, взять и закончить все мои терзания, мою боль, мое существование? Просто перегнуться чуть сильнее и разжать руки… Нет, так нельзя! Я сам себя не узнаю! Во что я превратился? Никогда раньше я не позволял себе так думать!

Лучше бы мне уйти отсюда. Домой? Нет, дома вернутся воспоминания. Дом теперь – это боль. Лучше пройтись по улицам. Ни о чем не думать. Пусть я уже не спал две ночи. Что с того? Спать я не могу…

Раздается звонок телефона. Медленно поднимаюсь с кре-сла и снимаю трубку.

– Алло… – опять не узнаю свой голос – так глухо и низко он звучит в пустой квартире.

Обращаю внимание на то, что мебель в комнатах стоит не на месте. Точнее, ее вовсе нет. В коридоре сзади меня оди-нокое кресло. Ковров на полу нет, полки для книг пусты. Странно…

– Здравствуй. Ты где?

Долго не могу вспомнить, кому принадлежит этот знако-мый голос. Кажется, это кто-то с работы.

– Я… Я дома.

– Посмотри, сколько сейчас времени.

Бросаю взгляд на мои часы, висящие на стене в комнате, но их там почему-то нет.

– …Не знаю, а что?

– Сейчас одиннадцать утра.

– Ну и что?

– А то, что ты должен был прийти к девяти. Ты что, за-болел?

– Нет… то есть, да, наверное…

– Послушай, ты хотя бы позвонил, что ли. Ты же знаешь директора, он же уволить может… Алло… Алло…

Трубку не вешаю, просто опускаю, и она некоторое вре-мя болтается на проводе вверх-вниз. Затем просто отклю-чаю телефон. Что им от меня надо? Захожу в комнату. Где мебель? Где телевизор, где магнитофон? Ничего нет. Голые стены, стол и несколько горшков с цветами на полу. Меня что, обокрали? Проверяю вторую комнату – то же самое, только в центре – одинокий диван. У меня, наверное, галлю-цинации, или что-то в этом роде. Нужно к врачу, нужно к врачу.

Открываю входную дверь и с удивлением останавлива-юсь. Моя мебель, стулья, стол, телевизор, магнитофон, му-зыкальные диски, гитары, гантели, книги, посуда, обувь, свернутые в рулон ковры – все аккуратно располагается на ступенях. Как они сюда попали? Не помню, чтобы я их вы-носил из квартиры. Не все ли теперь равно. Не терять же мне время на то, чтобы заносить все обратно. Мне надо к врачу и поскорее.

Переступая между вещами, спускаюсь и выхожу на ули-цу. Осень. Какая-то женщина с граблями в руках собирает опавшие листья в небольшие кучки, которые как большие желтые грибы лениво располагаются под деревьями. У подъезда сидит облезающий пес и грустно смотрит по сто-ронам. Все это почему-то неизменно вызывает у меня раз-дражение. Хочется со всей силы пнуть бедное животное, но я сдерживаюсь.

Стараясь не смотреть по сторонам, иду в поликлинику. Нужно перейти дорогу. Дожидаюсь, пока зажжется зеленая лампочка светофора и иду. На всякий случай поворачиваю голову налево, дабы, как меня учили в детстве, убедиться, что дорога безопасна, и останавливаюсь. Машин нет. Они где-то вдали на перекрестке. Медленно приближаются. Не двигаюсь. Они все ближе.

– Молодой человек, с вами все в порядке? – слышу чей-то голос.

Нет, со мной не все в порядке. Со мной не все в порядке. Зачарованно сморю, как на меня едут стальные чудовища. Агрессивные, полные ненависти. Представляю, как они со-бьют меня, раздавят, поломают кости. Да, так должно быть. Так уже было, и так будет. Вот осталось еще чуть-чуть. Уми-рать мне не привыкать. Закрываю глаза и довольно улыба-юсь…

Вздрагиваю от резкого звука клаксона.

– Эй! Ты чего там встал? Жить надоело?! – из открытого окна автомобиля показывается заплывшее раздражением лицо водителя. – А ну, отойди с дороги! Ты что, не видишь, какой свет?

Не двигаюсь. Просто не могу. Что со мной? Со мной все хорошо. Кто-то хватает меня за руку и с силой дергает в сто-рону. Бегу. Нет, иду – бежать слишком тяжело. Меня сби-ли… Меня сейчас сбили… Я стоял на дороге и на меня на-ехала машина. Все кончено. Но ведь я знаю, что я жив. За-чем я придумываю? Ведь у меня нет видений, я не умирал! Значит, я просто все выдумал. Да, со мной все в порядке. Просто я считал, что видения должны вернуться, ведь они всегда появлялись до этого. Всегда ли? Ну да, так было все-гда… Нет, я все-таки умер… Умер и лежу там на асфальте, а толстый водитель пытается оправдаться перед негодующей толпой пешеходов…

Я просто болен. Думал, что так должно было произойти, и поэтому в моем сознании так и произошло… Ничего на самом деле не было… Ни сейчас, ни тогда… Все просто мне показалось… Просто почудилось. Скорее к врачу… Он обя-зательно поможет. Вот я и пришел. Еще чуть потерпеть…

Поднимаюсь по ступенькам, прыгая через три. Ощуще-ние скорого исцеления придает сил. Поднимаюсь и, спот-кнувшись о тумбочку, падаю… Тумбочку? Откуда она тут, на ступенях? Узнаю свои вещи, которых почему-то стало немного меньше, дверь моей квартиры. Зачем я пришел до-мой? Мне же нужно было к врачу… Господи, что же это такое! Что же я сделал такого, что ты так наказываешь меня?!

Открываю дверь и вхожу. Вокруг лишь холодные белые стены, в коридоре – кресло и телефон. За что? За что? Са-жусь и обхватываю голову руками. От резкого движения ко-лит в спине, но я не придаю этому значения. Вспотевшими ладонями провожу по своим волосам, в такт раскачиваясь на пятках, чувствую как под закрытыми веками истеричные глаза бегают из стороны в сторону, словно ищут что-то, я им больше не хозяин. За что мне все это? Гулкими ударами, словно что-то бьется об висок, аритмично бьется сердце, от-даваясь в левом глазу. Сжимаю со всей силы голову между коленей, но появившийся в ушах шум все нарастает. Серый свет заполняет меня. Шум становится ураганом. Из стены рождается темнота, обволакивая черным серое. К шуму прибавляется звон, невыносимо терзая сознание. Внезапная боль прорезает затылок и вдруг… Все стихает, все исчеза-ет… Ни сердца, ни виска, ни шума… ничего… Все исчезает. Только серое все отступает перед черным, и наконец три-умф мрака наступает, накатывает волной и, с силой захлест-нув меня, проносится мимо… Вместе с ним гаснет и созна-ние…

Приятная серость… Ласковые волны переливаются слева направо… Иногда вдруг светлеют, затем снова опускаются в глубину и обретают мрачный покой черного. Приятная слабость… Ни рук, ни ног, ни головы не существует… Лишь ленивое сознание неторопливо крутится вокруг чего-то. Легкий, дурманящий прохладой воздух периодически вле-тает в едва осязаемые ноздри и, слегка согревая верхнюю губу, удаляется в бесконечность. Приятная слабость… Если это смерть, то нет, она не такая, как о ней говорят. Нет… Она добрая, ласковая, неназойливая… Приятная серость… Вдруг внезапный порыв ветерка перемещает податливые волосы, и прядь с необычайным шумом падает на лоб… Лоб… Внезапно обрисовавшаяся голова дает повод сущест-вованию остального тела. Значит, тело существует. Нет… Лучше бы оно не появлялось, назойливое тело… В тишине безмолвия непослушная и недовольная покоем голова дает одинокий сигнал мизинцу на правой руке совершить не-ловкое движение… Моментально воздушный, перистый мир рушится, хаотичными осколками рассыпаясь по всему телу. Осязаемость принимает стройные очертания, крутя-щимися рядами пробегая от ног к голове, и необычайно острым жалом вонзаясь в висок… Слышу собственный стон. Насколько приветливой казалась смерть, настолько надо-едливой и ужасно неподвластной становится жизнь.

Медленно встаю, опираясь о стену, стараюсь ни о чем не думать. Мне нужно в душ. Захожу в ванную комнату. Каж-дое движение болезненно. Аккуратно раздеваюсь. Включаю воду. Нет, слишком холодная, делаю чуть теплее. Капли па-дают на тело, и вода быстро стекает по волосам, рукам, но вместо того, чтобы с приятной прохладой унести мою тя-жесть и боль, она лишь сильнее раздражает. Ощущения ка-кие-то чужие. Как будто тело не мое. Выключаю воду и брезгливо вытираюсь, стараясь как можно быстрее изба-виться от противной жидкости.

Плохо. В голове шум. Тошнит. Надо что-то съесть. Иду на кухню и делаю себе бутерброд. Откусываю кусок, но же-вать не получается. Выплевываю. Захожу в пустую комнату. Слава Богу, остался диван. Беру простыню и ей завешиваю окна. Ложусь в постель и с головой укрываюсь одеялом. Жарко. Истекаю потом, чувствую его солоноватый вкус на губах. Плохо. Ощущаю жар.

Вижу поле. Я стою перед яблоней. В руке красное яблоко. С силой сжимаю его…

Нет, так больше не будет продолжаться! Отбрасываю оде-яло и встаю с кровати. Я знаю, что мне делать. Наспех оде-ваюсь и выхожу. Моих вещей на лестничной клетке оста-лось совсем немного. Ну и что? Специально не запираю дверь и оставляю ее открытой. Оказываюсь на улице, погру-жаясь в ночь. Решено. Все это должно прекратиться! Почти бегу. Я знаю, что меня спасет, что освободит меня от этого ужаса, от этого ада. Еще, еще чуть-чуть потерпеть…

И вот я снова стою на мосту. Вокруг никого. Лишь внизу метрах в десяти периодически проносятся машины. Смер-тоносные машины… Я мертв. Я уже давно мертв. Тогда че-го мне боятся? Умирал несколько раз, но я же жив. Или несколько раз жил, но мертв? Часть меня все равно будет жить. Может, эта часть и есть настоящий я? И я снова обре-ту целостность, снова стану единым. Выздоровею, боль пройдет, видения исчезнут…

Снимаю куртку и бросаю ее назад на рельсы. Станов-люсь на перила. Ветра нет, и мне легко держать равнове-сие. Смотрю вниз на серый асфальт. Он притягивает к себе. Он теплый. Я знаю. Вижу приближающийся грузовик. То, что мне нужно…

Я распался на части. Стал мозаикой. Какие-то звенья уже умерли, какие-то всегда будут жить. Погибнет лишь только еще одно звено. Значит, бояться мне нечего. Я бессмер-тен…

Прыгаю…

Словно река я теку сквозь время, бьюсь об подводные камни и берега. В тягость все это, невмоготу… Все спешу и спешу. Вечно вдаль и вечно мимо. Увлекаемый водой, меня все несет и несет, а я и не сопротивляюсь. А есть ли смысл? Порой кажется, что поток, который несет меня – из слез. И я, омываемый этими слезами, лечу туда вдаль, где мой дом и где меня ждут, где мое счастье. Я вижу вдали закат – свет, поднимающийся с горизонта. Туда и мой путь. Влекомый ветром я все лечу и лечу. Безнадежный, безропотный, лег-кий как дым. Кажется, ветер дунет чуть сильнее и меня рас-кидает по нему, потом я уже не соберусь обратно воедино. Молюсь, лишь бы остаться целым. Уцелеть в этом потоке. Терзаемый, я чувствую тяжесть. Какой-то груз неизменно преследует меня. Груз одиночества? Груз обреченности? Груз неизбежности? Груз неизменности? Груз отрешеннос-ти? Что-то потеряно. Что-то неизбежно и неизменно проле-тает мимо, а я, лишь обернувшись, на долю секунды успе-ваю увидеть это краем глаза. Что это? Мое счастье? Мое время? Моя радость? Моя вера? Чувство потери неизменно преследует меня, и я никак не избавлюсь от него. Что-то но-ет внутри. Может, это любовь? Может, сердце, а может, и душа…

Смертельная усталость и тоска. Хочется лежать и лежать, не шевелиться и безнадежно смотреть куда-то вперед. Хо-чется застрять во времени, задержаться на мгновение, обма-нуть проклятый поток. А беспощадный ветер все несет и не-сет дальше. Опять вдаль и опять мимо. Несменный провод-ник нашей жизни. Тихий. Он все понимает. Друг за друж-кой мы летим. Мотыльки мы или огонь? Все мы равны. Стремимся к одному, и у всех нас перед глазами встающее садящееся вдали солнце, зацепившееся за горизонт.

Открываю глаза…

10.11.2006

¹ – Э.М.Ремарк «Три товарища»

² – С.Дубровский «Земля теней» - прим. авт.

ПОЕЗД

Мимо меня проносятся поля, леса, дома, собаки, привя-занные к деревьям. В небе осень красит серым, потихоньку нагоняет облака. Сижу, уперевшись лбом в холодное стек-ло. Колеса электрички ритмично стучат о рельса. Полупус-той вагон покорно покачивается в такт моим мыслям.

Сегодня воскресенье, и я снова здесь, на своем любимом месте у окна. Уже несколько лет в последний день недели я сажусь на самый первый поезд и отправляюсь в маленькое путешествие. Я могу расслабиться и созерцать, по-насто-ящему прикоснуться к природе, к моему миру. Вот я сижу, а мимо меня проносятся какие-то люди, куда-то идут, о чем-то думают, едут в машинах, слушают радио, узнают мировые новости. А я смотрю на них, и мне тепло и ра-достно. Это – мой мир, а я несусь по нему в этой малень-кой металлической коробочке с колесиками.

Подходят мужчина и женщина в возрасте. Он – немного полный обладатель редкой темной бородки и печальных влажных гла

Дата добавления: 2015-07-20