МАЛЬЧИК И ВОДА 8 страница

Парень снова сморщился, сдавив виски руками. Дуглин, заметив на спинке стула висевшую тряпочку, смочил ее во-дой и приложил ко лбу Большехода.

– Послушай, – Мартин посмотрел на тролинга замутнен-ным от боли взглядом. – А что если моя дверь не появилась здесь сейчас, не появится вечером? Что если она вовсе ис-чезла после того, как я прошел через другой проход? Ведь я не смогу вернуться домой.

– Вот и славно, – улыбнулся Дуглин. – Знаешь, Больше-ход, я думаю, что тебе плохо из-за того, что ты голоден. Я, например, себя тоже чувствую совсем не важно, съел бы сейчас, наверное, все запасы тетушки Помпур. Я заварю те-бе чаю.

С этими словами он выбежал на кухню, и через мгнове-ние из приоткрытой двери уже раздавался звон посуды. У Мартина не было сил спорить, ему становилось все хуже и хуже, начинало тошнить. Он лег на диван и поджал ноги. Вскоре появился довольный Дуглин, он нес поднос с круж-ками, на блюде лежали кусочки пирога, нарезанный сыр, а в небольших тарелочках налиты варенье и мед.

– Ну вот, – торжественно произнес он. – У нашего короля запасов еды на месяц. Давай, Большеход, подкрепись, сам увидишь, как тебе сразу станет легче…

Но увидев бледное лицо Мартина, улыбка быстро сошла с губ тролинга.

– Что, так плохо, да? – спросил он, ставя поднос на круг-лый столик.

Не отвечая, парень жестом подозвал его к себе.

– Друг, сбегай на поляну, – еле слышно прошептал он. – Посмотри, есть ли дверь?

Дуглин хотел было уговорить Большехода выпить хотя бы чаю, но, видимо, понял, что ситуация серьезная и лучше не спорить, и ограничился лишь кивком головы в сторону наполненных кружек.

– Горячее, – сказал он и, бросив взволнованный взгляд на Мартина, вышел из дома.

Через какое-то время он вернулся и обнаружил парня, все в той же позе лежащего лицом к стене, посуда стояла нетронутой. Тролинг подумал было, что Большеход спит, но как только он решил выйти, чтобы случайно не разбу-дить его, тот вдруг пошевельнулся и тихо произнес:

– Ну что? Есть дверь?

– Есть, – ответил Дуглин, он тут же подошел к Мартину и положил ему руку на плечо. – Стоит. И мне еще показа-лось, будто она гудит, что ли. Я попробовал открыть, но она не подается. Как будто закрыта.

– Все правильно, – сказал парень. – В это время она от-крывается только с другой стороны.

Тролинг попробовал попоить Большехода чаем, но наси-лу выпив полкружки, тот отказался – слишком сильно тош-нило. Мартина бросило в жар, и он лежал в состоянии по-лузабытья. Дуглин не знал, что делать, обычно, когда кто-то заболевал, в первую очередь обращались к Лаурену. Можно было, конечно, позвать местного знахаря, но толку от него было не много. Король, как только появился в стране, сразу так сильно отругал его за то, что он все делал не так, что тот совсем перестал практиковать и потерял сноровку. Тем не менее, Дуглин сбегал за ним, заодно привел Малика и Йо-ну, которые были несказанно рады видеть своего друга жи-вым и относительно здоровым.

Знахарь был одет весьма необычно, даже для тролинга: на нем были штаны, до колена распущенные на лоскуты, ру-башка, сшитая из нескольких десятков кусочков разноцвет-ных тканей, бесформенным мешком висела на сутулых пле-чах, обувь, казалось, была сплетена из травы, а на голове красовалась большая черная шапка. Увидев такое одеяние на ком-либо в нашем мире, мы бы точно решили, что чело-век либо не обеспечен материально, либо не в ладах с голо-вой, но тролинги, казалось, не считали это чем-то не обыч-ным и совсем не обращали на знахаря никакого внимания. А тот откупорил принесенный с собой пыльный сосуд с мутной жидкостью, которая издавала резкий запах, и дал Мартину пить. В результате через короткий промежуток времени к головной боли и тошноте Большехода прибави-лись еще и рези в желудке.

На парня было жалко смотреть. Он был бледен, мокрые от пота нестриженые волосы разбросаны по лицу, поджа-тые губы искривлены от боли. Увидев его, Йона расплака-лась, а Малик, прижав ее к себе, опустил глаза. Полным страданий взглядом Мартин посмотрел на друзей и слабо улыбнулся.

– Вот, что она делает со мной, эта дверь, – еле слышно сказал он. – Ведь я не просил ее, а теперь и отказаться от нее не могу.

– Тише, тише, – остановил его Дуглин. – Береги силы.

– Большеход, – начал Малик. – Тут такое дело… Короля нет и… Ну, ты знаешь, все винят тебя. Я уверен, что ты не виноват, но они и так стали тебя недолюбливать, а теперь… В общем, не знаю, что и делать…

Он помолчал несколько секунд, потом вдруг спросил:

– Ну, ты ведь и вправду не виноват, да?

– Конечно, он не виноват, – сказал Дуглин. – Я все им объясню.

– Но ты же сказал, что он сжег дом короля, и он теперь больше к нам не придет. О, король, ведь он столько сделал для нас. Как мы теперь будем без него?

– Я и сам не знаю, – вздохнул тролинг. – Может быть, Большеход теперь станет нашим новым королем?

Услышав это, Малик подпрыгнул на месте.

– А ведь, правда, – воскликнул он. – Ой, как здорово!

Но тут же он помрачнел.

– Но что-то я не уверен, захотят ли остальные, – тролинг потупился. – Они такое говорят про Большехода, что, ду-маю, они… вряд ли согласятся.

– Ничего, – произнес Мартин. – Все у вас будет хорошо. Вы жили без людей раньше и дальше сможете сами без них…

– Да что ты такое говоришь, – встревожился Малик. – Уж не собираешься и ты нас оставить?

Парень не ответил и прикрыл глаза, а тролинги удивлен-но переглянулись.

– Вот это да, – протянул Дуглин.

Но тут шаг вперед сделала доселе молчавшая Йона. Друзья посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, вышли из комнаты, Малик при этом бросил на нее слегка встрево-женный взгляд.

– Большеход, – Йона присела к Мартину и взяла его за ру-ку. – Я… Ты знаешь, как ты был мне дорог. Ты всегда был рядом, даже когда тебя не было, и я была счастлива общать-ся с тобой…

Парень открыл глаза и смотрел теперь прямо на девушку. Она была печальна, но решительна, видно было, что то, что она говорила, давалось ей нелегко.

– Но все эти препятствия, недовольство всех вокруг… те-тушка… Мы такие разные, как можем мы быть вместе? И… Малик… он такой хороший и… Пусть, он младше меня, но он мне нравится. Я не хочу делать тебе больно, тем более сейчас, но ты должен знать и должен понять… Я решила быть с ним… Так будет лучше. Вот и все, прощай.

Она встала и быстро вышла, закрыв лицо руками, Мар-тин перевернулся и лег ничком, уткнувшись в подушку. Те-перь он больше не сомневался в принятом решении, боль-ше его в Лесной стране ничего не держало. Дождаться вече-ра, дотерпеть, вернуться домой и все сжечь, благо остался еще бензин, который он покупал на деньги, найденные в до-ме циркачей.

Жар усилился, целый день Большеход провел в полуза-бытьи, к нему приходили какие-то тролинги, что-то говори-ли, а, может, ему это только привиделось. Затем его как будто вели под руки, хотя маленьким тролингам это вряд ли под силу. Он смутно помнил мерцающий силуэт двери и вот, наконец, он очутился в своей комнате.

Мартину сразу заметно стало лучше, будто груз спал с плеч, прошел жар и тошнота, только сильная головная боль осталась. Немного придя в себя, парень почувствовал голод, но никакой еды не было. Тут его взгляд упал на полупустую бутылку с жидкостью, стоявшую в углу комнаты, и он вспомнил, что еще не завершил задуманное. Сил не было, но Большеход собрал всю волю в кулак. Он разбросал книги и газеты вдоль стен и облил их и обои остатками бензина. После этого новая волна усталости навалилась на него. «По-лежу немного», – подумал он и опустился на кровать. Мар-тин вспомнил Йону, вместе с прояснением сознания при-шла и горечь расставания. Несмотря на то, что он давно уже знал, что им не быть вместе, очень трудно было осознавать, что они уже окончательно расстались, и назад уже ничего не вернуть. Теперь они больше не увидятся. Никогда. Эти мысли уводили его сознание вдаль, сон обволакивал, и па-рень сам не заметил, как его глаза закрылись.

Резкий толчок разбудил его. Он вскинул голову и полу-спящим взглядом увидел перед собой двух людей. Сначала он не узнал их, но через несколько секунд понял, кто это был, и холодок пробежал по его спине.

– Доброе утро, – ехидно улыбнулся полный циркач.

Он снял шляпу и обнажил гладкую макушку, вокруг ко-торой еще сохранились несколько волосков. Мартин попы-тался встать, но резкий окрик второго мужчины удержал его.

– Лежать, – сказал он.

– Послушай, Рингли, а не связать ли нам его? – обратился к нему толстяк.

– А мы посмотрим, как вести себя будет, – ухмыльнулся тот.

Они расхаживали по комнате, осматривая все вокруг.

– Да… живешь ты не богато, – произнес тот, кого назвали Рингли. – И за порядком, я гляжу, не следишь, запах у тебя тут… Денег с тебя не взять, но вот дом…

Он посмотрел на товарища.

– Как думаешь, Боб? Сойдет эта лачуга?

– Думаю, на первое время сойдет. Послушай, ты, – он об-ратился к Большеходу, который еще не до конца понимал, чего от него хотят, и удивлялся, как циркачи смогли найти его. – Это ведь ты сжег наш дом. И ты украл у нас нашего коротышку. Думаешь, мы не знаем? Мы своими руками поймали его, а ты украл его и сжег наш дом. И теперь две-ри больше нет. Мало того, ты сжег еще и дом этого ферме-ра, как его? – спросил он у Рингли.

– Бонпарки, кажется, – отозвался тот.

– Да, Бонпарки. Мы видели тебя в окне. Там была еще од-на дверь, и ты с коротышкой вошел в нее и поджег дом.

Он подошел к Мартину вплотную и достал большой нож.

– Ты понимаешь, сколько вреда ты нам сделал? Мы могли бы продать его, этими деньгами расплатиться с долгами. Мы могли бы собирать эти большие цветы, ловить новых коротышек и сколотить себе состояние. Наш цирк мог бы стать ведущим в мире. А что теперь? Ни двери, ни дома. Ты что же, думал, что тебе сойдет это с рук?

Парень молчал, он не знал, что и сказать. Все это время он лихорадочно думал, как поджечь комнату, спички остались на кухне, те, которые у него были с собой, выпали в доме Лаурена. Нельзя было допустить, чтобы циркачи завладели дверью, тогда все бы погибло, ведь не осталось никого, кто бы защитил тролингов.

– Допустим, с домом мы решили, – продолжил Боб. – Но что нам делать с тобой?

– Пусть скажет, где появляется дверь, – сказал Рингли и, увидев удивленный взгляд Мартина, добавил: – А ты что же, думал, мы не знаем? Один из этих глупых гномов рассказал нам, что дверей три. А стало быть, третья здесь.

– Ну что, – оскалился толстяк, – будешь говорить, или мы вынудим тебя.

Он медленно провел ножом по своей шее.

– И не вздумай бежать или кричать, – с этими словами высокий циркач распахнул пальто и вытащил из-за пояса пистолет.

Большеход был в ужасе, он не знал, что делать, но уже твердо для себя решил, во что бы то ни стало, молчать и ни-чего не говорить.

– Значит, не хочешь сотрудничать с нами… – Боб мрачно ухмыльнулся. – Ну что ж…

Он достал из кармана большую сигару, прикурил и бро-сил спичку в угол комнаты. И тут произошло то, чего не по-дозревал никто. Спичка попала на облитую бензином газе-ту, та вмиг вспыхнула, огонь побежал по бумагам, переки-дываясь на обои. Циркачи испуганно вскрикнули и отпря-нули в сторону. Оторопевший от неожиданности Мартин, через секунду придя в себя, метнулся к двери и выбежал из комнаты. Боб бросился за ним, успев ухватить парня за ру-кав. Тот потерял равновесие и упал. Завязалась борьба.

– Да брось его, – кричал Рингли. – Надо тушить огонь, сейчас все сгорит!

Проклиная Большехода, он промчался в кухню и загре-мел посудой. Боб тем временем прижал Мартина к полу и стал душить его. В глазах парня начало темнеть, но тут воз-вращавшийся с кастрюлей, полной воды, Рингли споткнул-ся о них. Толстяк упал, а Большеход, освободившийся от не-го, пополз к выходу. Жар был нестерпимый, огонь разго-рался, и становилось ясно, что его не потушить, но Рингли не оставлял надежды, он снова побежал на кухню. Мартин добрался до двери, но тут Боб схватил его за ногу. Парень перевернулся на спину и попытался вырваться, но хватка циркача была железной.

– Брось его! – вопил Рингли, выплескивая воду в комнату из коридора, зайти внутрь уже было невозможно.

Но толстяк, казалось, забыл обо всем, кроме Большехода, злая улыбка не сходила с его лица. Он привстал над Марти-ном, готовый раздавить его своим весом, но тут парень на-щупал рукой стоявший у двери совок. Схватив его, он со всей силы ударил им Боба по голове и, почувствовав, что хватка циркача ослабла, вскочил, открыл дверь и выбежал на улицу.

Вокруг уже столпился народ. К Большеходу тут же подбе-жали и стали спрашивать, в порядке ли он и остался ли кто в доме. Тот ответил, что там еще два человека, и отошел в сторону. Вдалеке гудела сирена пожарной машины. Кто-то попытался войти внутрь, но тут из двери полыхнуло пламя. Мартин не стал дожидаться развязки, он огляделся и, убе-дившись, что на него никто не смотрит, зашагал прочь. Вдруг за его спиной раздался шум, он обернулся и увидел, что часть перекрытий дома рухнула.

– Все, конец, – прошептал он и завернул за угол.

День был в самом разгаре, ярко светило солнце, немного-численные люди, которые не были заняты работой, медлен-но прогуливались по улицам. У входов в магазинчики стоя-ли продавцы и приветливо улыбались прохожим. Шумели машины, откуда-то доносилась музыка. Большеход понял, что он совсем отвык от этого мира, но каким бы странным тот ни казался, это был его мир, и парень любил его. Теперь нужно было заново приспосабливаться к нему и играть по его правилам, но Мартин был не против. Он был частью всего этого, волей судьбы выброшенный во вне на время, но теперь возвращавшийся, словно путешественник из дли-тельного странствия, домой.

Добравшись автостопом до родственников, он остановил-ся у них, вскоре нашел работу, а там началась новая жизнь. Но еще долго по вечерам, лежа в кровати с выключенным светом, он вспоминал о Лесной стране, но без сожаления. Мартин знал, что поступил правильно, оставив ее, ведь там ему действительно было не место.

Примерно через неделю Большеход вдруг вспомнил о Ла-урене. «Интересно, как он себя чувствует? – подумал он. – Надо бы навестить его в больнице». Приехав в город и узнав, что Бонпарки лучше, и он может принимать посети-телей, в смешанных чувствах парень вошел к нему в палату. Лаурен лежал на кровати, лицо его все было в кровоподте-ках и синяках, он читал какую-то книгу. Увидев Мартина, его глаза вдруг заслезились, и он зарыдал. Большеход сел рядом и обнял его.

– Простите меня, простите, – произнес бывший король Лесной страны. – Я совершил ужасный поступок. Ужасный поступок…

– Ничего, ничего, – сказал Мартин, похлопывая его по плечу, и еще раз добавил. – Ничего…

Написано с перерывами

в период с 2008 г.

по сентябрь 2013 г.

¹ – Несмотря на то, что Хрупс иногда нарушал собственные правила речи, Мартин сумел перевести его рассказ. Его мы приводим ниже, но если читатель захочет сам отгадать за-гадку старого тролинга, он вправе не читать перевод или же использовать его в качестве самопроверки:

Я тогда был еще маленьким, не слушался родителей и часто убегал без спросу в лес гулять. Часами я бродил по чащам, загля-дывал под листья, собирал ягоды. Я даже разговаривал с лесом, и мне казалось, что он мне отвечал. Один раз я зашел так далеко, что потерял дорогу домой. Я искал выход из леса, но никак не мог его найти. Начало темнеть, и мне стало страшно. Доселе приветливый лес вдруг показался мне грозящим. Я не знал, что делать. Тогда я сел под дерево и закрыл глаза, думая, что если я это сделаю, то все невзгоды обойдут меня стороной. Так я сидел, пугаясь каждого шороха, сжимаясь от звука воющего в кронах ветра. Вдруг рядом послышались шаги, и я почувствовал, как за-шевелились волосы у меня на голове. Я сжался еще сильнее, наде-ясь, что тогда меня не заметят. Шаги становились все громче, но вдруг затихли. Я боялся дышать. Но тут прямо над моим ухом мелодичный голос произнес:

– Не бойся, мальчик.

От неожиданности я вздрогнул, да так сильно, что непроиз-вольно открыл глаза. Я уже готов был закричать, но крик так и не сорвался с губ – настолько я был потрясен увиденным, что будто онемел. Передо мной стоял большой олень, словно светя-щийся изнутри. Он, казалось, одним своим присутствием от-гонял мрак и вселял надежду и счастье. Мне вдруг стало так спокойно и тепло.

– Здравствуй, олень, – робко сказал я.

– Здравствуй, друг. Пойдем со мной, не бойся.

Я пошел за ним. Мы шли через лес, и тропа перед нами свети-лась от множества светлячков. Шли мы долго, и я уже начал было уставать, как вдруг послышался плеск воды, и, наконец, мы вышли на поляну. Небольшой шалаш из сложенных веток стоял на берегу ручья, а у воды я увидел яркий голубой огонек. Он быстро перемещался туда-сюда, то подходил к ручью, то вдруг подпрыгивал. Какое-то время я дивился чуду, но потом разглядел, что то был не просто огонек, а маленький олененок. Я подошел к нему, хотел погладить, но от него исходило такое тепло, что я чуть-было не обжег руку (помнится, я тогда поду-мал, что он еще маленький и не может контролировать жар своего тела). Олененок смотрел на меня большими светящими-ся глазами, затем мотнул головой в сторону и сделал несколько шагов, будто приглашая меня следовать за ним. Я пошел. Он ве-село скакал передо мной, уводя снова в чащу леса.

Мне вдруг показалось, что я почувствовал запах дыма. Смут-ная тревога завладела мной, и я ускорил шаг. Запах стал силь-нее, вместе с тем и олененок перестал резвиться. Впереди я уви-дел отсвет и тогда все понял. Горела лесная подстилка, огня по-ка еще практически не было, но маленькие языки уже показыва-лись из-под хвои. От дыма спирало в груди и щипало глаза, и я поспешил укрыть лицо рубашкой. Нужно было что-то делать, олененок всем своим видом просил о помощи. И я побежал. Побе-жал обратно к ручью. Большой олень был еще там, он стоял у шалаша, словно подсказывая мне, что мне надо было делать. В шалаше я нашел подобие ведра, связанного из тонких прутиков. Сначала я сомневался, не прольется ли вода, но, зачерпнув из ру-чья, убедился, что прутья были крепко прижаты друг к другу и влагу не пропускали. С ведром в руках я побежал в чащу и по-спешно вылил воду на огонь, затем вернулся и зачерпнул еще. Мне казалось, что я повторил путь тысячу раз, и прошло уже много часов, а я все бегал и бегал, но когда я опустошил последнее ведро и убедился, что дыма больше не было, и опасность минова-ла (благо я пришел вовремя, и огонь еще не успел разгореться), еще не рассвело. Я бессильно опустился на землю и привалился к дереву. Чуть поодаль я увидел оленя и маленького олененка. Они склонили головы в поклоне, затем повернулись и пошли прочь, вскоре их света уже не было видно. Измотанный и усталый, я закрыл глаза и провалился в сон.

Проснувшись, я обнаружил, что лежу на учебной поляне со-всем рядом с домом. Представь мое удивление.

Вот такая история. Так я спас лес от пожара. А, может, это только приснилось мне.

(прим. авт.)

Дата добавления: 2015-07-20