Голубое» и «розовое» на палитре времени

Есть темы, к которым надо подходить очень осторожно, чтобы кого-то не

шокировать, а кого-то не обидеть. В числе таких тематизмов – обсуждение

проблематики гомосексуализма. Сейчас это актуально, но так было далеко не

всегда. Вместе с тем, наивно предполагать, что это явление отсутствовало в

общественной жизни, что было когда-то время, когда не наблюдался этот

специфический феномен в поведении людей. Знали его и дворцы римских

цезарей, и эпоха Генриха Наварского, да и вообще было это во все времена и у

всех народов. Но психолога интересует не само это явление, а отношение к нему,

которое менялось, и эти изменения определялись социально-историческими

обстоятельствами. Когда я говорю о психологии, я имею в виду социального

психолога, а не специалиста в области клинической психологии, для которого

гомосексуализм – это одна из многих сексуальных перверсий.

Могу сказать с уверенностью, у нас, в России, едва ли не до конца 80-х годов,

гомосексуализм, как общественное явление, был незаметен. Я помню, так было в

годы моего отрочества, юности, в зрелые годы. Нет, разумеется, об этом знали. Я

вспоминаю, что среди моих знакомых было двое или трое, которые вызывали

соответствующие подозрения. Об этом говорили, вслух. Не стану отрицать, это

рассматривалось, как проявление порока и вызывало негативные эмоции. Это

было много лет назад. Больно было думать о Чайковском, чья изумительная

музыка как-то не вязалось со ставшими нам известными индивидуальными

предпочтениями в интимной жизни. Кощунством казалось обсуждение этих

вопросов. Но есть простое объяснение, почему так мало у меня сохранилось на

этот счет воспоминаний. Просто во всей очевидности страх уголовного наказания

заставлял представителей этой сексуальной ориентации скрываться, не быть

застигнутым и наказанным. Процент, по всей вероятности, гомосексуалистов был

все тот же, что давным-давно зарегистрирован. Могу ошибиться, но, кажется,

около 6 %. Я хочу подчеркнуть только одно: что, присутствуя в знании индивида,

он не включался в качестве заметного составляющего элемента ТВ менталитете

общества, не привлекал к себе внимания. Да, у тех, кто сталкивался при каких-то

обстоятельствах с гомосексуалами, они вызывали сложную гамму чувств: от

любопытства, сочувствия, недоумения и, на самых крайних точках этого

континуума, – брезгливость, отвращение, возмущение. Тем не менее, все

существенные изменения начинаются после 1993 года, когда из Уголовного

Кодекса была исключена статья, предусматривающая наказание за мужеложство.

Это был, конечно, крутой поворот, свидетельствующий об изменении в теории и

практики юриспруденции, что соответствовало демократическим принципам и

было гуманной акцией нашей судебно-правовой системы.

В самом деле,

интимная жизнь людей не может быть предметом судебного разбирательства,

если при этом не затрагиваются несовершеннолетние и не имеет место насилие.

Юридический акт привел к неожиданным последствиям. А, впрочем, уж не столь

неожиданным. Господствующий тогда принцип «что не запрещено - разрешено»

очень скоро изменил отношение сексуальных меньшинств к обществу и общества

- к ним. Положение последних существенно изменилось, потому что они обрели

название: «лица нетрадиционной сексуальной ориентации». Тогда возникает

вопрос, что означает «нетрадиционная ориентация»? Половой акт, который

является существом интимной связи, не может быть традиционным или

нетрадиционным. А может быть только нормальным или ненормальным,

естественным или противоестественным. Что касается традиций, которые могут

сопровождать его, то они оказываются самыми разнообразными у различных

людей и дифференцирующего характера не имеют. Кто-то в это время

предпочитает включать рок-музыку, кто-то «Хабанеру» Бизе, кому-то надо, чтобы

«свеча горела на столе, свеча горела». Конечно, нет никаких ограничений;

вольному – воля; как решит, так и будет.

Нет, традиционность здесь не при

чем. К существу дела никакого отношения не имеет, и на интересующем нас

явлении никак не сказывается, ничего не меняет. Может, было бы более

справедливо, отказавшись от эвфемизма, говорить об анормальной или

атипичной сексуальной ориентации? Почему анормальная, атипичная? Потому

при этом, в конечном счете, нарушается природный закон репродуктивности,

определяющий условия сохранения или вымирания рода (автор, разумеется, не

сводит сексуальные отношения к «детопроизводству»). Законы общественного

развития, складывавшиеся на протяжении многих веков, возвели в норму

гетеросексуальные отношения. В конце ХХ, начале ХХI века некоторые

государства пытаются «ненормативное» сделать «нормой», разумеется,

необязательной для всех, но, тем не менее, вполне узаконенной (однополые

браки, даже церковные). Россия к их числу не относится.

Проблема гомо- и гетеросексуальных отношений стала предметом широкого

обсуждения. Это касается дискуссии по поводу возможности однополых браков и

право церкви считать допустимым благословление «священных уз». Перед нами

пока что не массовое явление. Однако так, как говорится, «имеет место», и

проходить мимо этого безразлично, вероятно, не следует, как бы не

пропагандировались эти «новации» в средствах массовой информации и

всевозможных шествиях.

Все это так, но нельзя игнорировать тот факт, что подавляющее большинство

населения негативно относится к сексуальным меньшинствам. Что можно по

этому поводу сказать? Если оставить в стороне эмоциональную сторону

отношения, которая в силу своей субъективности не поддается запрету или

какому-либо ограничению, а оставаться в границах сознания, следует исходить из

того, что гомосексуализм это не вина человека, а его беда. И он заслуживает,

скорее, сочувствия, нежели осуждения. Однако, есть одно обстоятельство,

которое невозможно игнорировать. Если бы гомосексуальные отношения

исчерпывались рамками постели, то данную тему надо было бы убрать из сферы

какого-либо обсуждения. Но, к сожалению, это не так. Принцип: «То, что не

запрещено, разрешено» интерпретируется сексуальными меньшинствами как

право на любую публичность, любую демонстрацию, вплоть до проведения

красочных гей-парадов, привлекающих множество зрителей, в том числе и

подростков. Здесь вступает в свои права возрастная психология.

На границе между детским и подростковым возрастом вырисовывается зона

неопределенной, аморфной сексуальной не столько ориентации, сколько

дезориентированности. И в этой ситуации все будет зависеть от того, насколько

привлекательной, в силу бескрайней публичности, демонстративности и

эффектности, будет принадлежность к сексуальным меньшинствам. Здесь также

надо иметь в виду, что в этом возрасте подростки проходят стадию

индивидуализации, стремятся быть не такими как все, на других людей

непохожими, щеголяющими своим нонконформизмом. Это легко может быть

использовано в целях вовлечения их в среду гомосексуалистов. Уже только

поэтому имелись должные основания для запрещения гей-парадов. Несмотря на

это именно такое шествие состоялось в Москве, в 2006 году.

Известно, что не удалось избежать инцидентов на улицах. В записках историка,

милицейском протоколе или газетном отчете, может быть только отмечено, что в

результате нарушения установленного законом порядка, состоялось

несанкционированное шествие (гей-парад), которое привело к столкновению

между «традиционалистами» и «нетрадиционалистами», которое было круто

остановлено вмешательством милиции. Так сообщают СМИ, а некоторые газеты

и радиопередачи смакуют происшедшее. Психолога не может устроить подобное

описание случившегося, поскольку остается без каких-либо объяснений

мотивация участников этой демонстрации. Для того, чтобы в этом разобраться,

надо выделить три группы заинтересованных лиц.

Первая группа: сами гомосексуалы, облеченные в голубые или розовые

одеяния. Какова мотивация, которая вывела их на улицу?

Могут быть

высказаны некоторые предположения, в том числе и такие. По всей вероятности,

за многие годы преследования, осмеяния, презрения у «геев» сформировался

стойкий комплекс социальной неполноценности – явление, хорошо изученное в

психологии со времен неофрейдиста Альфреда Адлера. Когда опасность

уголовного преследования исчезла, у этой категории лиц, как можно

предположить, начинает развиваться гиперкомпенсация. Это явление также

подвергалось психологическому изучению. Гиперкомпенсация, в свою очередь,

нередко выступает в форме комплекса собственной исключительности и

превосходства, в желании эпатировать «мещанское» сознание, утвердить свое

«я».

Вторая группа. Она остается за кулисами уличных событий. Здесь мы уже

имеем дело не с психологией личности и различного рода комплексами, а с тем,

что может объяснить политическая психология. Никак не случайно, в некоторых

средствах массовой информации не менее одного-двух месяцев раздувались

дискуссии вокруг проведения демонстрации сексуальных меньшинств. Заранее

обвинялись власти в ожидаемом насилии, неумении и нежелании защитить ни в

чем не повинных людей. Эхо радиостанции «Свобода» доносило до нас слова,

что в любой демократической стране все имеют право на проявление своей

индивидуальности. Представители указанной группы «защитников» не

сомневались, что всё закончится насилием. И, стало быть, что у них будет еще

один шанс заявить в Страсбурге и Брюсселе или другом правозащитном городе,

что Россия возвращается к тоталитаризму, что она за это должна быть осуждена.

Фактор времени здесь имеет особое значение. Как раз тогда России предстояло

быть Председателем Совета Европы и руководить Большой Восьмеркой.

Представители некоторых СМИ готовили на стол этих международных стол

«горячее блюдо». По всей вероятности, они разумно рассуждали, что дорога

ложка к обеду. Поэтому позволю себе предположить, что ожидаемое избиение

демонстрантов, причем чужими руками, отвечало стратегическим интересам

некоторых радио- и телепрорицателей.

Третья группа – «сочувствующие». К ним относятся те, кто понимает причины и

мотивы публичности происходящего. Понимает и сочувствует, однако, по-

видимому, не может осознать, какой вред, и, прежде всего, молодым людям, могут

принести подобные манифестации. Никакой политической подоплеки, как во

второй группе, здесь, вероятно, нет; это просто эмоциональный отклик,

усиливаемый протестными настроениями. Идентификации с теми, кто

принадлежит к сексуальным меньшинствам. Сами сочувствующие к этой

категории отнюдь не относятся.

Еще раз повторю, что историческое изучение событий должно обязательно

сопровождаться и дополняться психологическим исследованием их истоков и

механизмов.

Дата добавления: 2015-07-20