Письмо 79

От виконта де Вальмона к маркизе де Мертей Я рассчитывал отправиться нынче утром на охоту. Но погодаотвратительная. Для чтения у меня имеется лишь один новый роман, которыйпоказался бы скучным даже пансионерке. Завтрак будет, самое раннее, часачерез два. Поэтому, несмотря на мое вчерашнее длинное письмо, я намереваюсьеще поболтать с вами. Уверен, что не наскучу вам, ибо говорить буду об оченькрасивом Преване. Как это вы не знали о его знаменитом приключении, о том,которое разлучило неразлучных? Бьюсь об заклад, что припомните его с первогоже слова. Но раз вам так угодно - вот оно. Вы, наверно, не забыли, как весь Париж изумлялся тому, что три женщины,все очень хорошенькие, равно одаренные и имеющие права на равные притязания,оставались в самой тесной дружбе с момента вступления своего в свет. Спервапричину этого усматривали в их крайней застенчивости. Но вскоре их сталаокружать толпа поклонников, чьи ухаживания они как бы делили между собой, иони хорошо узнали себе цену благодаря знакам внимания, которые имрасточались. Их дружба, однако, стала еще теснее, и можно было сказать, чтоторжество одной из них становилось всегда торжеством двух других. Всенадеялись хотя бы на то, что, когда придет любовь, она вызовет между нимисоперничество. Наши прелестники оспаривали друг у друга честь стать яблокомраздора, и я сам вступил бы в ряды соревнующихся, если бы высшаяблагосклонность, которой как раз в это же время одарила меня графиня де ***,позволила мне стать неверным еще до того, как я получил согласие на то, чегодомогался. Между тем наши три красавицы, словно сговорившись, сделали на одном итом же карнавале свой выбор, но вместо того чтобы вызвать бурю, как тогоожидали, он сделал их дружбу лишь более увлекательной благодаря прелестивзаимных признаний. Толпа неудачливых претендентов объединилась тогда с завистницами, ираздражающее всех постоянство подверглось всеобщему осуждению. Одниутверждали, что в этой компании неразлучных (так их тогда прозвали) основнымзаконом была общность имущества и распространялся он даже на любовь. Другиеуверяли, что хотя три любовника и не имеют соперников, зато у них естьсоперницы. Доходило даже до того, что говорили, будто они взяты лишь дляотвода глаз и получили одно только звание без обязанностей. Слухи эти, правдивые или ложные, не привели к желанным последствиям.Напротив, три пары поняли, что им несдобровать, если они теперь разделятся,- они приняли решение смело встретить бурю. Обществу, которому всенадоедает, надоело и бесплодное злословие. Уступая своему природномулегкомыслию, оно занялось чем-то другим. Затем, вернувшись к прежнему, собычной своей непоследовательностью от осуждения перешло к похвалам. Так какздесь на все мода, энтузиазм охватил всех. Он превращался уже в настоящеебезумие, когда Преван решил проверить эти чудеса и твердо установить иобщественное, и свое личное мнение на их счет. Итак, он постарался свести близкое знакомство с этими образцамисовершенства. Его приняли без труда, и он усмотрел в этом благоприятноепредзнаменование, так как хорошо знал, что к людям счастливым подступитьсяне так-то легко. И вскоре он, действительно, убедился, что это стольхваленое счастье подобно счастью царей: ему больше завидуют, чем желают имобладать. Он заметил, что в среде этих якобы неразлучных начинается тяга кудовольствиям на стороне, начинают даже искать других развлечений. Из этогоон сделал вывод, что узы любви и дружбы ослабели или даже распались и чтонекоторую силу имели еще только узы самолюбия и привычки. Женщины, однако, по необходимости сохраняя между собою связь, сохранялии видимость прежней тесной дружбы. Но мужчины, более свободные в своихдействиях, уже находили какие-то обязанности, которые надо было выполнять,или дела, которыми нельзя было пренебречь. Пока они только жаловались наэто, но уже не освобождались от них и редко проводили вечера в полномсоставе. Такое их поведение оказалось выгодным настойчивому Превану, который,естественным образом находясь каждый раз подле той, которая в тот деньоставалась покинутой, получал возможность оказывать попеременно и взависимости об обстоятельств равное внимание всем трем подругам. Он быстросообразил, что сделать какой-то выбор между ними - значит погубить себя; чтоту, кого он предпочтет, испугает ложный стыд первой совершить измену, чтоуязвленное тщеславие двух других вызовет у них вражду к новому любовнику ичто они не преминут обратить против него всю строгость возвышенных правил;и, наконец, что ревность наверняка заставит соперника, возможно, ещеопасного, снова приняться за ухаживания. Все превращалось в препятствие, нопри его тройном замысле все становилось легким: каждая из женщин проявляласнисходительность потому, что была заинтересована, каждый из мужчин -потому, что полагал, что ему-то все равно. Превану, которому тогда надо было пожертвовать лишь одной женщиной,повезло в том отношении, что она стала знаменитостью. Будучи иностранкой идовольно ловко отвергнув ухаживания одного высокородного принца, онапривлекла к себе внимание двора и города. Любовник ее разделил с нею почет ивоспользовался этим у своих новых возлюбленных. Единственная трудностьсостояла в том, что надо было одновременно провести все три интриги, причемравняться по необходимости приходилось на ту, которая запаздывала. Идействительно, от одного из его наперсников я знаю, что труднее всего емубыло повременить с одной, которая готова была расцвести почти на две неделираньше других. Наконец, настал великий день. Преван, добившийся трехпризнаний, мог теперь действовать, как ему заблагорассудится, и вы сейчасувидите, как он поступил. Из трех мужей один отсутствовал, другой должен былуехать на рассвете следующего дня, третий находился в городе. Неразлучныеподруги должны были ужинать у будущей вдовы, но новый господин не допустил,чтобы приглашенными оказались прежние поклонники. Утром того же дня он делитна три пачки письма своей прелестницы, к одной прикладывает полученный отнее портрет, к другой - любовный вензель, нарисованный ее рукой, к третьей -локон ее волос. Каждая приняла эту треть жертвы за целое и в обменсогласилась послать отвергнутому любовнику резкое письмо о разрыве. Это быломного, но еще недостаточно. Та, чей муж находился в городе, имела в своемраспоряжении только день. С ней Преван условился, что мнимое нездоровьеизбавит ее от необходимости ужинать у подруги и что ему будет принадлежатьвечер. Ночь подарила та, чей муж был в отсутствии, а последняя назначалачасом любви рассвет, когда должен был уехать третий супруг. Преван, который ничего не упускает из виду, спешит к прекраснойиностранке; он является в дурном расположении духа, вызывает в ней ответноераздражение, которого ему и требовалось, и удаляется лишь после того, какзатеял ссору, обеспечивающую ему свободу на целые сутки. Он устроил все, какбыло нужно, и возвратился домой, рассчитывая немного отдохнуть. Но здесь егождали другие дела. Письма о разрыве внезапно раскрыли опальным любовникам глаза на все. Ниодин из них не мог сомневаться, что принесен в жертву Превану. Досада, чтоих провели, соединилась с раздражением, почти всегда порождаемым в наснесколько унизительным ощущением, что нас бросили. И вот все трое, несговариваясь, но действуя как бы заодно, захотели получить удовлетворение ирешили потребовать его от счастливого соперника. Последний нашел у себя три вызова и принял их, как подобало. Но нежелая поступиться ни удовольствием, ни славой этого приключения, он назначилпоединки на завтрашнее утро и указал всем троим одно и то же время и место уодних из ворот Булонского леса. С наступлением вечера он принялся за свое тройное дело и выполнил его сравным успехом. Во всяком случае, он впоследствии хвастал, что каждая из егоновых любовниц трижды получила залог и доказательство его любви. Здесь, каквы хорошо понимаете, истории не хватает доказательств. Единственное, чтоможет сделать беспристрастный историк, это обратить внимание маловерногочитателя на то, что возбужденное тщеславие и воображение могут творитьчудеса, и к тому же что наутро после этой блестящей ночи могло создатьсяположение, при котором никакой осторожности на будущее время уже не было бынужно. Как бы то ни было, нижеследующие факты более достоверны. Преван точно явился в назначенное им самим время. Он застал своих трехсоперников, несколько удивленных общей встречей, причем каждый из них уже,быть может, несколько утешился, увидев, что у него есть товарищи понесчастью. Он подошел с любезным и непринужденным видом и обратился к ним снижеследующей речью, которую мне передали вполне точно. "Господа, - сказал он, - встретившись здесь, вы, конечно, догадались,что у всех вас одна и та же причина быть мною недовольными. Я готов дать вамудовлетворение. Решите между собою жребием, кто из вас первый попытаетсясовершить мщение, на которое все трое имеют равное право. Я не привел сюдани секунданта, ни свидетеля. У меня не было их, когда я нанес вам обиду, ненужны мне они и для искупления". И тут, уступая своим привычкам игрока, ондобавил: "Я знаю, что редко удается сорвать два банка подряд. Но какова быни была уготованная мне участь, человек вообще достаточно пожил, если успелзавоевать любовь женщин и уважение мужчин". Пока его удивленные противники молча переглядывались и совестливостьих, может быть, соображала, что при тройном поединке шансы очень уж неравны,Преван снова заговорил: "Не стану от вас скрывать, - продолжал он, - чтопроведенная мною ночь сильно меня утомила. С вашей стороны было бывеликодушно позволить мне восстановить мои силы. Я велел, чтобы здесьприготовили завтрак. Окажите мне честь разделить его со мной. Позавтракаемже, а главное - позавтракаем весело. Из-за подобных пустяков можно драться,но мне кажется, что они не должны портить нам настроение". Приглашение было принято. Говорят, что никогда еще Преван не был болеелюбезен. Он ухитрился не унизить ни одного из своих соперников, убедить их,что все они легко добились бы такого же успеха, а главное, заставить ихпризнать, что они, так же, как и он, не упустили бы случая. Как только всеэто было признано, остальное уладилось само собой. Таким-то образом еще доокончания завтрака было раз десять повторено, что подобные женщины незаслуживают, чтобы порядочные люди из-за них дрались. Мысль эта пробудиласердечность, вино ее укрепило, и через несколько минут не только неоставалось уже вражды, но даны были даже клятвы безграничной дружбы. Преван, которому уж, наверно, такая развязка была не менее по душе, чеминая, не хотел, однако, поступиться своей славой. И поэтому, применяя своизамыслы к обстоятельствам, он сказал оскорбленным любовникам: "И право,мстить вы должны бы не мне, а своим неверным любовницам. Я предоставлю вамэту возможность. Я уже не меньше вас самих чувствую оскорбление, котороевскоре разделю. Ведь если каждый из вас не сумел удержать одну, могу ли ярассчитывать на то, что удержу всех трех? Ваша обида стала моей. Согласитесьотужинать сегодня вечером в моем домике, и я надеюсь, что мщению вашемудольше ждать не придется". Его хотели заставить объясниться, но он ответил соттенком превосходства, на которое давало ему право все, что произошло:"Господа, я, кажется, доказал вам, что соображаю, как следует действовать.Положитесь на меня". Все трое согласились и, расцеловавшись со своим новымдругом, расстались до вечера в ожидании исполнения его обещаний. Он же, не теряя времени, возвращается в Париж и, согласно обычаю,навещает своих новых любовниц. От всех трех он добился обещания, что они втот же вечер придут отужинать наедине с ним в его домике. Две из них,правда, немного поломались, но в чем откажешь на другой день после того, каквсе уже отдано? Он назначил свидания через час одно после другого, как итребовали его замыслы. После этих приготовлений он удалился, предупредилтрех других заговорщиков, и все четверо весело отправились поджидать своижертвы. Вот услышали, как прибывает первая. Преван встречает ее один, принимаетс самым пылким видом, ведет в святилище, божеством которого она себясчитает, а затем, исчезнув под каким-то ничтожным предлогом, подменяет себяоскорбленным любовником. Вы понимаете, что смущение женщины, еще не привыкшей к любовнымпохождениям, давало возможность без труда восторжествовать над ней. Каждыйнепроизнесенный упрек был принят за милость, и беглая раба, возвращеннаяпрежнему господину, была счастлива, что, надев на себя те же цепи, получаетпрощение. Мирный договор был утвержден в более укромном месте, а опустевшуюсцену заняли в свою очередь другие актеры приблизительно таким же образом, аглавное - с той же самой развязкой. Однако каждая из женщин считала, что она одна участвует в игре. Ихизумление и растерянность усилились, когда за ужином все три парысоединились. Но смущение достигло предела, когда вновь появившийся среди нихПреван имел жестокость принести трем неверным любовницам извинения, которые,разоблачая их секрет, полностью открывали им, до какой степени их разыграли. Все же уселись за стол, и вскоре ко всем вернулось самообладание.Мужчины были откровенно веселы, женщины смирились. У всех затаилась в сердцененависть, но речи тем не менее велись ими самые нежные. Веселость пробудилажелание, которое в свою очередь придало ей дополнительную прелесть. Этаудивительная оргия длилась до самого утра, а когда все разошлись, женщинымогли думать, что прощены. Мужчины, однако, затаив злобу, на следующий жедень объявили о разрыве, оказавшемся безвозвратным. Не удовлетворившись тем,что бросили своих Легкомысленных любовниц, они завершили мщение, предав этоприключение огласке. С тех пор одна из женщин ушла в монастырь, а две другиеизнывают от скуки в своих имениях. Вот история Превана. Решайте сами - угодно ли вам увеличить его славу ивпрячься в его триумфальную колесницу. Письмо ваше меня и вправдуобеспокоило, и я с нетерпением жду ответа более разумного и ясного на то,что я писал вам в своем последнем письме. Прощайте, прелестный друг, остерегайтесь забавных или причудливыхмыслей, которые вас слишком легко соблазняют. Подумайте о том, что наизбранном вами поприще недостаточно одного лишь ума и что один неосторожныйшаг становится непоправимой бедой. Разрешите, наконец, дружескомупредостережению руководить иногда вашими забавами. Прощайте. Все же я люблю вас так, словно вы стали благоразумной. Из ***, 18 сентября 17...

Дата добавления: 2015-07-18