Путь науки

Что считать началом науки? На сей счет единого мнения среди ее историков нет.

Многое зависит от того, как понимать, что же это такое — наука.

Современное марксистско-ленинское определение науки дано в философском энциклопедическом словаре 1983 года: «Сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности».

Наука удовлетворяет потребность человечества в познании мира, наука дает людям истины объективные, не преображенные, в отличие от искусства, в сознании, а лишь открываемые им.

Нередко появляются в журналах, главным образом зарубежных, сенсационные сообщения о грандиозных знаниях, коими обладали якобы наши далекие предки. Бывает, что мифические Дедал и Икар объявляются строителями и испытателями первого планера. О легендарной Атлантиде можно услышать, что многие тысячи лет назад

==146

там якобы существовали авиация и даже ядерная энергетика.

Конечно, не о всех научно-технических победах прошлого мы уже знаем. Историки и археологи открыли в последние десятилетия тут немало нового. Судя по некоторым археологическим находкам, в Месопотамии умели изготовлять нечто вроде электрических батарей, а древние греки изобрели простейшие вычислительные устройства, для того чтобы легче было предсказывать солнечные затмения. Открытий такого рода впереди еще, видимо, немало. Но нечего рассчитывать, будто можно обрести в далеком прошлом научные знания и технические достижения, превосходящие современные. Ибо, как справедливо заметил Марк Твен, «знания, которыми не обладали древние, были весьма обширны».

Однако и без такого рода «воспоминаний о будущем» нам есть чем гордиться в прошлом человечества. И общества родового типа, и более поздние цивилизации сделали бесчисленное множество открытий и изобретений, многие из которых не надо искать при раскопках в земле, как не надо обращаться за ними к пергаментным книгам, свиткам папируса, записям на пальмовых листьях или обожженных глиняных плитках. Эти достижения прошлого входят в нашу повседневную сегодняшнюю жизнь. Разве не геометрию Евклида изучаем мы в средней школе? Разве не у древних греков взяли мы слово «атом», как и многие другие слова, понятия, истины? Разве не восхищаемся мы техническим совершенством, а не одной лишь красотой древнерусских храмов?

И тем не менее в наше время ученых больше, чем когда бы то ни было, и достижения науки в познании мира и человека поистине колоссальны. Но ощущение преемственности в науке сохраняется, пожалуй, с большей или, во всяком случае, с не меньшей силой, чем в любой другой области культуры. Появление квантовой механики было подлинной революцией в физике — и что же? Создатели квантовой теории цитировали сочинения римлянина Лукреция Кара, античных греков Демокрита и Гераклита, видя в мудрецах прошлого своих предшественников.

Один из крупнейших биохимиков XX века, Дж. Сент-Дьердьи, пишет: «Для меня наука — прежде всего сообщество людей, которые не знают преград во времени и пространстве. Я живу в коллективе, членами которого являются Ньютон и Лавуазье; индийский или китайский ученый ближе мне, чем сосед-сапожник. Основные моральные принципы этого сообщества просты: взаимное уважение, интеллектуальная честность и добрая воля».

Накопление знаний о мире и обществе — одна из непременных функций человеческой культуры в любую эпоху. Но в древнем родовом обществе не было специалистов-ученых, как не было, строго говоря, и художников по профессии: ведь в нем долгое время отсутствовало разделение труда. Однако, как уже было сказано, есть основание считать, что знания, постепенно накапливавшиеся родовым обществом в ходе освоения окружающего мира, сосредоточивались в голове и руках не только старейшин, но и шаманов, колдунов, знахарей, которые в силу своего положения

==147

были свободны от повседневных забот, ложившихся на плечи других членов рода.

На наш взгляд, особо следует выделить в становлении и развитии науки два принципиальных рубежа. Первый проходит по VII—VI столетиям до н. э. Он связан с осознанием принципов абстрактно-логического мышления. (Это не значит, разумеется, что элементы такого мышления вовсе отсутствовали прежде.)

«Настоящая» наука началась с открытия первых законов, принципов абстрактнологического мышления, с появления философии, с разработки ми-

ваться логикой, что уже плохо представляет себе место, значение абстрактно-логических приемов в собственной житейской практике.

Оно раскрывается при встрече с людьми тех обществ, где преобладало еще конкретно-ассоциативное восприятие действительности. Один из основателей английской этнографии, Эдуард Тейлор, отмечал, что «на ранней ступени знания люди полагались гораздо больше нашего на умозаключения, основанные на аналогии или простой ассоциации представлений».

Вот примеры такого восприятия из книги М. Коула и

Система мира Птолемея.

ровоззрения, основанного на С. Скрибнер «Культура и мыш-

исследовании фактов и логиче- ление» (М., 1977).

ских выводах из них. Психологи-экспериментаторы

Наша цивилизация так при- провели серию бесед с людьми

выкла за долгие века пользе- либерийского племени кпелле,

==148

Система мира Коперника.

ставя перед ними простейшие логические задачи.

«Экспериментатор. Если Флюмо или Йакпало пьют сок тростника, староста деревни сердится.Флюмо не пьет сока тростника. Йакпало пьет сок тростника. Сердится ли староста деревни?

Испытуемый. Люди не сердятся на двух людей.

Экспериментатор. (Повторяет задачу.)

Испытуемый. Староста деревни в тот день не сердился.

Экспериментатор. Староста деревни не сердился? Почему?

Испытуемый. Потому что он не любит Флюмо.

Экспериментатор. Он не любит Флюмо? Скажи, почему.

Испытуемый. Потому что, когда Флюмо пьет, это плохо. Поэтому староста деревни сердится, когда Флюмо пьет сок тростника. А когда Йакпало иногда пьет сок тростника, он ничего плохого не делает людям. Он идет и ложится спать. Поэтому люди на него не сердятся. Но те, кто напивается и начинает драться,— староста их не может терпеть в деревне».

«Создается впечатление, — пишут Коул и Скрибнер,— что этот испытуемый имел в виду конкретных людей (какого-то определенного Флюмо, с кото-

==149

рым он, возможно, был знаком) и пытался прийти к выводу, выражающему известную ему истину. Чтобы прийти именно к этому выводу, он отверг первую посылку задачи и заменил ее другим утверждением (люди не сердятся на двух людей). Затем он... ввел в задачу новые данные (например, факты о поведении Флюмо и Йакпало в состоянии опьянения), позволившие сделать вывод...»

Но вывод-то оказывался не тем, какой следовало сделать, ответ, найденный кпелле, был не от той задачи.

Путь в мир научной логики открывает осознанное отвлечение от множества конкретных деталей и черт реальных предметов и явлений. «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»,— писал Владимир Ильич Ленин (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 152—153).

Наиболее наглядно демонстрирует силу абстракции математика. Уже простейшая арифметика, складывая два и два, «забывает» о конкретных предметах, которые могут складываться. Впрочем, данные по истории арифметики не менее наглядно свидетельствуют и о том, сколь нелегко было человеческому мышлению на ранних ступенях общественного развития отвлечься от конкретного восприятия действительности. Одной из иллюстраций этого может служить употребление в прошлом нивхами не общих, абстрактных чисел для всех предметов, а 24 различных обозначений для каждого числа в зависимости от того, что считали: особый счет для камней, другой для работы и т. д.

Эпоху VII—VI веков до н. э. иногда называют временем «философской революции». В Греции, Индии и Китае появляются в этот период первые великие философы. Главное для них большей частью — поиски смысла жизни, пути человека и человечества к справедливости и счастью. Но ведь им для этого надо выяснить, что означает само понятие «смысл жизни», что такое справедливость и счастье. И они оттачивают орудие логики, так хорошо служащее с тех пор науке. Их дело продолжают философы последующих столетий. Обозначение буквами переменных величин, хорошо знакомое нам по алгебре, было впервые применено в логике Аристотелем в IV веке до н. э. И уже в III веке до н. э. Евклид создает стройное здание геометрии — замечательный пример торжества абстрактного мышления.

Фрэнсис Бэкон в XVII веке гневно обрушивался на всю античную науку, утверждая, что она не приносила никакой практической пользы людям, что она была далека от их нужд. Что же, наследники нередко бывают неблагодарны. Ведь именно от античной науки наука нового времени получила ни более ни менее как способы логических рассуждений, без чего невозможны были бы ее открытия.

Античная наука, вопреки утверждениям Бэкона, находила и немало практических приложений. Замечательные метательные механизмы древности, катапульты и баллисты, явились результатом коллективного труда большой группы древнегреческих механиков начала IV века до н. э., выполнявших конкретный «социальный заказ» сиракузского тирана Дионисия

К оглавлению

==150

Старшего. И первый в мире будильник (на гидравлической основе) изобрел не кто-нибудь, а знаменитый философ Платон, а великий Архимед сконструировал устройство для подъема воды, получившее название архимедова винта. Агрономические трактаты ученых Карфагена и Рима находили усердных читателей, применявших указанные в них приемы в собственных хозяйствах. Можно привести и ряд других примеров.

И все-таки связь науки с практикой была в эпоху античности, конечно, еще бессистемна и во многом случайна.

Вторым важнейшим рубежом в развитии науки стали XVI— XVII столетия — рубежом настолько принципиально значительным, что многие ученые именно с него и начинают отсчет возраста науки, считая, что только с этого времени она заслуживает право носить свое имя в нашем современном понимании. Во всяком случае, лишь начиная с позднего средневековья наука стала по-настоящему полагаться на эксперименты и в широких масштабах пользоваться расчетами.

Научная революция позднего Возрождения, которая привела к грандиозному пересмотру картины мира, началась с астрономии именно потому, что в этой дисциплине наиболее были разработаны математические методы.

В XVII веке физические законы, действующие на Земле, были связаны с законами, управляющими Вселенной. Величайшим из обобщений, сделанных человеческим разумом, называют закон всемирного тяготения Ньютона. Этот закон равно властвует над падающими яблоками, Луной и 'самыми далекими звездами. Именно

о законе всемирного тяготения часто говорят как об 'истоке реки, проложившей русло, в котором с тех пор развивается наука.

За прошедшие с ньютонова открытия столетия естественные науки добились успехов, которые невозможно переоценить. Не будем здесь перечислять даже важнейшие из них. Обратим внимание на то, что открытия в физике, химии, биологии и т. д. не только стали основой величайших технических и иных достижений, изменили сельское хозяйство и промышленность, дали нашей планете возможность прокормить миллиарды людей вместо тех нескольких сот миллионов, которые населяли Землю во времена Ньютона.

Эти открытия изменили в глазах человечества картину мироздания. Мир — Метагалактика и Солнечная система, Земля и жизнь на ней, сам человек и его общество — оказался меняющимся во времени. Религия между тем утверждала всем своим авторитетом, что созданный богом мир неизменен. Время торжества новой науки было Поэтому и временем ее ожесточенных битв с религией.

Разумеется, и в глубокой древности были философы, не признававшие идеи божественного сотворения мира. Но масса обычных людей в течение тысяч лет придерживалась религиозного взгляда на мироздание и место в нем человека. Ведь даже вспыхивавший время от времени протест против господствующей религии и освящавшихся ею общественных порядков часто облекался в религиозные же формы.

Наука Нового времени дала этому протесту прочнейшее основание. Научное мировоззре-

==151

Так в старину велись наблюдения за небесными телами.

ние побеждало уже не только в отдельных светлых головах, оно выступило на борьбу за сознание масс людей. Борьбу, в которой, вопреки усилиям церковников и философов-идеалистов, вопреки инерции человеческого мышления, приверженности к традициям, материализм одерживает победу за победой.

Лозунг науки: исследовать все, все свои положения обосновывать и доказывать. Религия же требует прежде всего веры, а то, что нуждается в объяснении и доказательстве, объясняется и доказывается с помощью

религиозных догм и ссылок на божью волю. Эта разница в подходе науки и религии к действительности в значительной

степени обусловливает их противоположность и непримиримость.

Ну а как же можно объяснить известные в истории науки факты сочетания религиозности и научной деятельности в одном человеке? Ведь были же и есть верующие ученые? Все дело в том, что результаты исследовательского труда настоящих ученых, даже если они сами относят себя к верующим, объ-

ективно подрывают религиозное мировоззрение, входят в противоречия с установлениями религии.

Авторитет науки в массах ныне так велик, что идеологи религии редко решаются в наше время на лобовые атаки против нее. Более того, опасаясь окончательно потерять влияние религии на сознание современных людей, ряд крупных религиозных организаций, в частности католическая церковь, стали пропагандировать лозунг «примирения с наукой». Они вынуждены признать те научные теории, которые в прошлом осуждали и преследовали, в част-

==152

ности гелиоцентрическую систему Коперника и эволюционную теорию Дарвина. Конечно, это не безоговорочное признание. Современные богословы усиленно ищут способы соединить идею божественного творения мира и человека с новейшими научными гипотезами. Да и постулат о мирном сосуществовании науки и религии ограничен весьма серьезными оговорками: полным разделением сфер научного и религиозного знания (при этом

более важной для человечества объявляется религиозное знание, ибо оно ведет к богу) или признание лишь тех достижений науки, которые, по мнению богословов, подтверждают религиозные догматы.

Все это — попытки примирить непримиримое: богу-творцу и вседержателю нет места в научной картине мира и истории человечества. Здесь действуют научно познаваемые объективные законы.

Человек в открытом космосе.

==153

Современная наука располагает для проводимых исследований сложнейшими приборами и механизмами. На снимке: петлевой материаловедческий реактор.

Было бы несправедливым и ошибочным приписывать все важнейшие достижения в познании этих законов лишь естественным наукам. В этом есть огромная заслуга и гуманитарных или, шире, общественных наук.

Обращают на себя внимание параллели в развитии тех и других, причем можно заметить, что науки гуманитарные нередко обгоняют — в открытии сходных принципов — науки о природе.

Например, развитие как закон истории было открыто исто

риками и философами эпохи Просвещения раньше, чем было осознано развитие во времени планет и Солнечной системы в целом.

Грандиозные успехи точных и естественных наук иногда мешают нашим современникам в полной мере оценить роль для культуры, для жизни наук общественных. Но ведь именно

на их основе родились теория

научного коммунизма, те идеи, которые, овладев массами, преобразили наш мир в не меньшей степени, чем все научные открытия и технические достижения.

Стоит заметить еще, что с давних времен, и нередко прямо вопреки принципам господствующих церквей, место науки в системе культурных ценностей, за довольно редкими исключениями, было весьма важным и престиж ученого был чрезвычайно высок на протяжении целых тысячелетий. Древние греки, восхищаясь плодами труда художников и скульпторов, часто относятся к самим творцам картин и статуй довольно высокомерно. Но звание мудреца, философа, ученого высоко почитается. Научные открытия становятся безусловной ценностью. Еще в начале нашей эры в Индии появляются стихи, ставящие ученых на вершину общественной пирамиды: Сокровище такое существует, Которому не страшны воры: Украсть его нельзя. Всегда Несет оно с собой

несказанное счастье. Хоть тратишь ты его

и раздаешь другим. И все ж оно растет —

потоп ему не страшен! Его зовут наукой! О цари! Склонитесь перед ним! Те, кто владеет им, превыше вас, цари, И никогда вам их не превзойти!

И сильные мира сего нередко демонстрировали свое преклонение перед выдающимися философами и учеными, покровительствуя им, приближая их к себе, назначая на высокие придворные должности, хвастаясь ими перед другими владыками.

Мы рассказываем в книге о единстве и многообразии куль-

==154

туры народов мира. Но о каком, кажется, национальном разнообразии науки может идти речь, когда наука открывает объективные законы природы. Ведь не может быть геометрии, физики, биологии и т. д. японской, бразильской или белорусской!

И тем не менее факт, что то или иное научное открытие сделано именно в данной, а не в какой-нибудь другой стране, часто бывает связан с историческими, географическими, культурными особенностями этой страны. Вряд ли случайно, например, что один из основоположников научной микроскопии, Левенгук, жил в Голландии, классической стране шлифовщиков драгоценных камней и стекла.

Астрономия быстрее всего развивалась там, где в ней нуждались — для создания ли точного земледельческого календаря или для ориентации по звездам в океане либо пустыне. И не приходится удивляться, что в Древнем Египте она была развита выше, чем в то же время на Крите или в Иране. Ведь необходимость предвидеть разливы Нила ставила перед египетскими астрономами задачи, каких природа Крита или Ирана тамошним звездочетам не задавала.

Величайшие изобретения XIX века в области связи — электрический телеграф, телефон, радио — были сделаны в двух в ту пору самых обширных из капиталистических стран: электрический телеграф и радио впервые появились в России, телефон — в Соединенных Штатах Америки. Потребность двигает, как известно, науку и технику вперед более чем что-либо другое. И конечно, не случайно ленинизм родился в России, где противоречия капитализма именно в связи с наличием сильных феодальных пережитков были наиболее обнажены.

Советский «луноход» помог людям узнать много нового о спутнике Земли.

Часть электромагнита мощного синхрофазотрона.

==155

Следует, в свою очередь, иметь в виду и то, что наука оказывает определенное воздействие на ход этнических, национальных процессов. Правда, оно далеко не одинаково у разных научных дисциплин. Естественные и технические науки, как правило, осознанно не ставят перед собой задачи воздействовать на этническое самосознание и потому сами по себе либо остаются в стороне от этнических процессов, либо оказывают в целом этнонивелирующее влияние. Превращение науки в современных условиях в непосредственную производительную силу в огромной степени усиливает ее роль как фактора интернационализации общественной жизни. И все же нельзя не учитывать определенного влияния на национальное (этническое) самосознание деятельности ученых-естествоиспытателей. Это особенно отчетливо проступает в тех случаях, когда они совершают выдающиеся открытия. Слава их в той или иной степени распространяется на соответствующий народ, этнос, питая национальную гордость. Поляки, например, гордятся тем, что дали миру Н. Коперника, англичане — И. Ньютона, русские — М. В. Ломоносова, Д. И. Менделеева и т. д.

Несколько особая роль в рассматриваемом отношении принадлежит общественному, гуманитарному циклу наук. Имея объектом изучения общество, различные общественные явления и процессы, многие из которых выступают перед исследователем в своей национальной (этнической) форме, эти науки не могут не уделять внимания изучению национальных (этнических) явлений. Существенная роль в данной связи принадле

жит таким наукам, как история, этнография, археология, лингвистика, фольклористика, которые в той или иной степени сопряжены со сферой национального самим содержанием предметов их исследования. Большое влияние историко-филологических наук на национальное (этническое) самосознание выдвигает вместе с тем перед нами задачу неуклонной борьбы против идеализации исторического прошлого отдельных народов, одностороннего подхода к традициям. Поэтому в социалистическом обществе именно общественные науки в первую очередь призваны показывать реальность и прогрессивность процессов развития и сближения наций, отстаивать идеи интернационализма в противовес скрытым и открытым идеям национализма и национальной ограниченности. Особое значение в этом имеют мировоззренческие науки, в первую очередь — марксистско-ленинская философия, в которой важнейшее место занимают идеи интернационализма.

00.htm - glava29

Дата добавления: 2015-07-17