Боги рождаются на земле

В свое время некоторые ученые-материалисты противопоставляли утверждению богословов о извечности религии положение о том, что вера в сверхъестественное возникла очень поздно, что ее не было до появления на земле вида Гомо сапиенс. Сейчас можно считать доказанным, что еще неандертальцы хоронили своих мертвецов, соблюдая сложные обряды. Трудно, по мнению большинства историков и этнографов, объяснить это, не приняв гипотезу о существовании уже в ту пору каких-то представлений о сверхъестественном, каких-то культов. Академик А. П. Окладников на основе изучения таких погребений пришел к выводу, что у неандертальцев уже были и культ умерших, и культы животных, и культ Солнца.

Разумеется, религия не была изначальным спутником человечества, но представление о сверхъестественных силах, о том, что мертвецы как-то «живут» и после смерти, зароди

лось, по-видимому, весьма давно.

Дело в том, что в борьбе с окружающей природой люди часто ощущали свое бессилие, несли тяжелые потери. Но их знания были еще слишком несовершенны, чтобы рационально объяснить причину такого рода неудач. Вместо этого давалось объяснение иррациональное, искаженное, фантастическое. Ф. Энгельс назвал религию «фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни,— отражением, в котором земные силы принимают форму неземных» (Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 328).

Нужно учитывать, что для большинства верующих людей и сегодня религия не только источник утешения и спасительница от страха смерти. Молитвы прямо-таки требуют от господа бога, зовется ли он Христом или Аллахом, Шивой или Иеговой, заботы о своих верных поклонниках. С заранее обдуманной целью приносили жертвы своим богам древние греки, индийцы, китайцы... Религия была не только выражением страха людей перед теми внешними силами, которые господствуют над ними в повседневной жизни. В определенной степени первобытные религиозные культы были попыткой воздействовать на эти силы, даже как-то управлять ими. Вот откуда и появляются первобытная магия, жертвоприношения, заклинания. Сложнейшие обряды становятся средствами, с помощью которых человек стремится заставить сверхъестественные существа служить ему.

С другой стороны, представление о существовании сверхъестественных сил и загробного

==126

мира использовалось в первобытном обществе для поддержания норм поведения, было средством закрепления утвердившихся обычаев, орудием для укрепления стабильности общества. Религиозно-мифические образы выступали как олицетворение не только природных сил, но и моральных понятий, нравственных предписаний и норм, а затем стали служить закреплению эксплуатации человека человеком.

Стоит лишний раз вдуматься в поразительно емкую формулу Карла Маркса: «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества» {Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 415). Стремление понять мир, когда знаний для этого заведомо не хватало, поневоле приобретало уродливые формы.

Формы религии чрезвычайно многообразны. Но духи эскимосов во многом напоминают африканских духов. И сегодняшние мировые религии при всем их внешнем несходстве между собой имеют не только общие корни, но и множество общих черт.

Поразительное сходство религий в самых разных местах мира объясняется прежде всего единством человечества, сходством в процессах социального развития на разных концах земного шара, общими для всех людей законами психологии.

Развитие религиозных представлений, насколько мы можем судить, шло во всех культурно-исторических регионах примерно по одному плану, бесконечно различаясь при этом в деталях. Поклонение тотемам мы встречаем в Южной Азии, Северной Америке и Центральной Африке,

как и в Австралии. Схожи боги древних Греции, Индии, Мексики, как схожи и обряды, связанные с поклонением этим богам.

Ислам многим в своей догматике обязан христианской религии. Менее известно, что даже «ереси», реформаторские движения в исламе, нередко поразительно напоминали многими своими чертами ереси в христианстве, которые, в свою очередь, даже в самые отдаленные эпохи были очень похожи друг на Друга.

Так, в VIII веке Византию потрясали раздоры между сторонниками поклонения иконам и иконоборцами — противниками почитания икон. У мусульман нет икон, более того, ислам строго-настрого запретил вообще изображать людей и животных. Но правоверные мусульмане в то же самое время поклонялись и поклоняются Черному камню в Мекке — огромному метеориту, упавшему на землю в неведомые времена, гробницам пророка Мухаммеда, членов его семьи и многочисленных святых. И вот время от времени против этого «идолопоклонства» начиналась жестокая борьба. В XVIII— начале XIX века аравийская секта ваххабитов захватила священные города ислама Мекку, Медину, Мешхед, уничтожив в них самые почитаемые гробницы, в том числе и гробницу пророка Мухаммеда, и разбив на куски священный Черный камень (позже он был склеен и возвращен на место).

Поскольку религия всегда отражение, пусть фантастическое, действительности, она изменяется вместе с изменением этой действительности, с развитием человеческого общества.

==127

Человек ведет присваивающее хозяйство, важнейшее значение для него имеет охота — и он поклоняется животным-предкам. Появились производящее хозяйство и классовое общество — человек ощутил свое могущество, и боги его теряют черты могучих животных, зато становятся подобием могущественных людей, а сам он уже венец творения и царь природы, любимое создание господне, животные же созданы только ему на потребу.

В восточных деспотиях и в Римской империи с ее всесильными императорами торжествует идея единого бога.

Каждая из мировых религий — буддизм, христианство и ислам — в числе прочего претендовала на то, чтобы объединить человечество, стереть разделяющие его границы.

Национальные различия, как иногда и классовые, объявлялись несущественными, неважными, поскольку «все люди — дети божьи» и, значит, «все люди — братья». «Несть ни

==128

эллина ни иудея»,— провозгласило христианство. Буддизм начал с того, что объявил несущественным индуистское разделение на касты...

Ислам, положив резкую грань между «верными» и «неверными», в то же время настаивал на том, что все мусульмане в главном равны друг другу. И для раннего ислама, действительно, не только национальность, но и раса обращенного не имела значения.

Но, старея, религии отходят от этих принципов. И не только

проводят новые границы (между верующими и неверующими, между священниками и мирянами, между разными ступенями церковной иерархии), но и еще резче прочерчивают старые границы, освящая своим авторитетом и разделение на классы и сословия, и различия между представителями разных наций и рас.

Веры существуют самые разные, но подчиняются они одним и тем же социальным и психологическим законам, и это хорошо видно, по какому «парамет

ру» ни сравнивать мировые религии. Как и многие другие явления культуры, религия демонстрирует, какими разными способами она может выполнять одну и ту же функцию.

Ислам провозглашает: бог один, его исповедание веры наполовину состоит из утверждения «нет бога, кроме Аллаха». Жестко и категорически истребляет мусульманство самую возможность поклонения «идолам» — вплоть до того, что Мухаммед в свое время требо-

Деревянная обрядовая маска сингалезов.

9 Ю. В. Бромлей, Р. Г. Подольный

==129

вал уничтожения детских кукол. До новейшего времени для правоверного мусульманина оставалось под запретом изготовление любых изображений «того, что на земле и под землей», то есть из культуры народов, у которых господствующей религией является ислам, был вычеркнут целый род искусства.

Буддизм в своих нынешних формах, испытав сильнейшее воздействие более древних религий, не только не говорит о единственности бога, но просто не ставит предела числу богов — их тысячи и миллионы. (А ведь первоначальный буддизм, по мнению многих исследователей, был религией без бога.) Соответственно буддизм не ставит предела изображению богов, о чем особенно наглядно свидетельствуют их многочисленные скульптуры. Каждая из трех мировых религий обещает своим «верным» свой собственный рай.

Мусульманский рай больше всего похож на оазис в пустыне. Качают зелеными листьями пальмы, журчат ручьи. Его обитатели наслаждаются прохладой, пьют вино, запрещенное для мусульманина в земной жизни, и принимают ласки райских дев — гурий. Спору нет, мусульманский рай выглядит слишком плотским для загробного мира, но зато как наглядно демонстрирует он блаженство праведников.

Христианский рай — место вечного блаженства душ, лицезреющих господа и поющих славу ему.

Буддизм первоначально обещал тем, кто выполняет его заповеди, нирвану (скорейший конец «земного пути страданий») и указывал пути ее достижения; само слово «нирвана» значит «успокоение» или «уга

сание». Распад души, растворение ее — вот чем была нирвана в представлениях первых буддистов. Назвать такое состояние небытия «загробной жизнью» никак нельзя. Но перспектива подобного «посмертного воздаяния» для слишком многих не выглядела такой уж заманчивой. И последние века буддийские вероучители говорят о нирване как о величайшем блаженстве. Снова различия оборачиваются сходством.

По мере того как перестраивалось общество, менялась и религия. С началом классового расслоения, как уже говорилось, важнейшей ее функцией становится оправдание социального неравенства. Однако, разумеется, нельзя абсолютно все в религии классового общества сводить к этой ее функции. Известный советский этнограф и исследователь религии С. А. Токарев отмечает: «В реальной... исторической действительности мы находим бесчисленное множество переходных форм: зародыши эксплуататорской функции религии можно обнаружить у многих народов, стоящих еще на доклассовой ступени развития, и, наоборот, остатки первобытных верований сохраняются часто и в развитых классовых обществах, доживая порой до поздних стадий их развития, вплоть до наших дней; они частично вплетаются в поздние и сложные религиозные системы, частично продолжают существовать сами по себе, цепляясь за какие-то архаические пережитки в жизни общества».

Тем или иным образом, но религия облекала в свои формы множество, по сути, не имевших к ней отношения явлений социальной жизни. Многие традиции сложились в принятые се

К оглавлению

==130

годня формы в какой-то степени под влиянием религии. Даже обычай отдыхать после каждых шести дней труда, как известно, связан с библейским утверждением, что бог создавал мир в течение шести дней...

В течение тысяч лет своеобразным аккумулятором идей мифологии и религии было искусство. Религиозные институты всегда стремились поставить себе на службу все виды искусства — поэзию и музыку, архитектуру и живопись, скульптуру и театр. Духовные песнопения, духовная музыка, фрески, иконы, статуи святых, священные мистерии, разыгрывающиеся перед верующими,— все это призвано усилить веру, расширить влияние религии, укрепить влияние церкви. Само богослужение во многих религиях — это своеобразная театрализованная церемония.

Наконец, религиозную форму в течение долгих веков господства в обществе религиозной идеологии принимала классовая борьба — между рабами и рабовладельцами, крестьянами и феодалами, буржуазией и феодалами. Сколько восстаний, проходивших под религиозными лозунгами, знает история! Христианские ереси потрясали феодальную Европу, ереси ислама — Западную Азию и Северную Африку. А ведь ересь — это, собственно, «всего лишь» отклонение от официального вероучения. Отклонение в догмах, обрядах, в правилах поведения. Современным людям кажется чудовищным, что когда-то столько крови было пролито господствующими церквами в борьбе против еретиков, что настоящие войны разыгрывались между приверженцами разных религий, стремившимися таким образом дока

зать истинность своей веры и ложность чужой. Но дело здесь в том, что за спорами богословов о природе Иисуса Христа (только ли он бог, или только человек, или бог и человек сразу), за препирательствами по поводу того, сколькими пальцами надо креститься, каким хлебом — пресным или дрожжевым — надо причащаться, всегда стояли весьма серьезные социальные обстоятельства. Ереси средневековья, скажем, являясь идеологическим выражением протеста крестьян и ремесленников против господства феодалов, несомненно, работали на подрыв феодального строя, готовили его крушение.

Толпы крестьян и мастеровых, шедших в Англии в XIV веке за Уотом Тайлером, спрашивали: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был дворянином?»

Католический патер Корнелис в «Легенде об Уленшпигеле» Шарля де Костера возмущается в своей проповеди: «И что же видим мы во Фландрии, Гельдерне, Фрисландии, Голландии, Зеландии? Сплошь разнузданную чернь, которая утверждает, что всякое рабство противоречит слову божьему!»

Вождь и идеолог крестьянских и плебейских масс в Крестьянской войне XVI века в Германии Томас Мюнцер ссылался на Библию, восставая против крепостного права. В течение столетий религиозную форму нередко принимал революционный протест против угнетения и в России.

А в XVIII веке и в европейской части России, и в Сибири группы раскольников часто становились ядром «бунтовщицких» выступлений, ядром, вокруг которого собирались не одни лишь старообрядцы, но и люди,

==131

не думавшие отходить от официальной церкви, но и не намеренные дольше терпеть угнетение.

Фридрих Энгельс писал: «Чувства масс вскормлены были исключительно религиозной пищей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необходимо было собственные интересы этих масс представлять им в религиозной одежде» (Маркс К,., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 314).

Господствующая церковь была в союзе с феодальным государством, союзе неразрывном, удар по ней был ударом и по нему, и наоборот.

не ест» и «дорогою ценою куплены, не будьте рабами человеков» (имеется в виду «искупление грехов» человечества гибелью Иисуса). Слова-то какие! Пылкие и яркие! Пророки из Ветхого завета, апостолы и сам евангельский Христос в глазах народных масс в течение многих столетий представали, да и ныне нередко предстают как защитники угнетенных.

Однако не следует забывать, что религиозная форма, которую принимали социальные движения, как правило, облегчала и использование таких движений частью феодальной верхушки

Храм в Древнем Египте.

Откуда же черпали религиозное обоснование для своих выступлений народные массы? Из тех же «священных книг», на которые ссылалась и официальная церковь. В «священных книгах» любой почти религии можно найти места, звучащие, особенно если брать их вне исторического контекста, весьма революционно.

Христианские апостолы, например, провозглашали в своих посланиях: «не трудящийся да

в собственных интересах. Прекрасный пример тому — многие страницы религиозных войн XVI века во Франции, когда гугенотов возглавляли принцы и герцоги, в том числе король Наварры, будущий король Франции Генрих IV.

Мы хотели бы обратить внимание читателей вот на какой парадокс. С одной стороны, религия в прошлом пронизывала своим влиянием многие стороны жизни общества, в целом и каж-

==132

дого его члена, да и сегодня в значительной степени определяет поведение верующих. А с другой — этнографические и социологические исследования констатируют множество фактов, свидетельствующих о том, что самые широкие массы верующих крайне слабо представляют себе вероучительную сторону той религии, которую они исповедуют.

Если говорить о современности, то во время одного из опросов Института Гэллапа (США) обнаружилось, что 60 процентов опрошенных не могли перечислить даже ипоста-

лах назвать по имени хотя бы одного ветхозаветного пророка. При другом обследовании оказалось, что больше половины опрошенных не знали даже имен четырех евангелистов. А ведь задавали такие вопросы людям, уверенно относящим себя к верующим христианам, людям, многие из которых сидели в детстве на уроках закона божьего.

Очень часто рядовой верующий затрудняется даже сказать, чем его религия отличается от другой.

Я православный, говорит один верующий, другой называет се-

си «пресвятой Троицы», то есть бя католиком, а третий лютера- Древний храм в

Отца, Сына и Святого духа. нином. Но попробуй выяснить у Индии.

79 процентов оказались не в си- них, в чем тут разница,— дело

==133

обычно не идет дальше разговора о московском патриархе, римском папе и немецком реформаторе Мартине Лютере.

Такое теологическое невежество характерно, конечно, не только для рядовых христиан, но и для мусульман, иудеев, буддистов.

Таким образом, о стройном религиозном мировоззрении, когда речь идет о представителях именно массы верующих, как правило, даже говорить не приходится.

Именно так, по большей части, обстоит дело и там, где вроде бы «религиозное просвещение» поставлено на широкую ногу, как во многих странах Западной Европы и Америки. То же самое в прошлом можно было наблюдать и в России.

Вспомним для начала чисто литературный пример.

Персонажи гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки», безусловно, являются православными.

Но ученый-религиовед, как и строгий православный богослов, отметит в их быту множество обрядов и верований, строго говоря, не имеющих отношения к христианству православного толка.

Сам Гоголь, поясняя (от имени пасечника) в примечании к «Ночи перед рождеством» значение слова «колядки», пишет: «Говорят, что был когда-то болван коляда, которого принимали за бога, и что будто от того пошли и колядки. Кто это знает? Не нам, простым людям, об этом толковать. Прошлый год отец Осип запретил было колядовать по хуторам, говоря, будто этим народ угождает сатане».

Христианство, распространяясь в разных странах, оказалось не в силах окончательно

вытеснить местные, «языческие», культы и обычаи. Оно вынуждено было впитывать их в себя, придавая им иной смысл и значение.

Обычай красить куриные яйца, «биться ими» был весьма распространен в Иране задолго до появления христианства, с его мифом о воскресении Христа, связанной с ним пасхой. Масленица на сотни, если не на тысячи лет старше православия, а куличи пекли на Руси испокон веков, когда здесь о христианской пасхе еще никто и не слышал. Впрочем, беспристрастный анализ вероучения и культа христианства (как и многих других современных религий) показывает, что в них имеется немало заимствований из «язычества». И живая культура каждого народа с ее памятью о древних богах по-своему преобразовывала уже сложившееся христианство, накладывая на него определенный местный отпечаток.

Французы, итальянцы, испанцы, значительная часть немцев — католики. В Италии особым почитанием пользуется богоматерь — дева Мария. Во Франции Иисус Христос, по мнению многих исследователей, получает большую долю молитв, чем в Германии или Испании, и т. д. К тому же в каждой стране есть свои, наиболее почитаемые святые (святой Антоний в Италии, святой Дени во Франции, святой Георгий в Англии издавна считаются покровителями этих государств).

Историк и этнограф Г. Г. Громов, разбирая «картину мира» в сознании верующих русских крестьян до революции, отмечает: «Если прибавить к перечню младших членов восточнославянского пантеона еще и многочисленных святых, совмещаю

==134

щих, по убеждению крестьян, чисто христианскую святость с покровительством занятиям простого люда, то есть всех этих Варвар-капустниц, Власия — покровителя скота, Николая, который кроме сотворения чудес «заведовал» ремеслами, торговлей и пр., то перед нами возникает достаточно полный пантеон божеств, охватывающий почти все стороны жизни крестьян. Что же остается на долю христианства? Сотворение мира? Объяснение основ мироздания и мироустройства? Но ведь и на эти извечные для нормального человека вопросы крестьяне могли получить свои, а не церковные ответы — их содержали в той или иной степени волшебные сказки...»

По мнению Громова, поразительное долголетие многих волшебных сказок может объясняться именно тем, что в них рисовалась довольно подробная, унаследованная от древних мифов картина мироздания, куда более близкая и понятная простому народу, чем библейская картина мира.

Словом, подчиненность религиозного сознания конкретным общественно-историческим условиям совершенно очевидна для любого непредвзято настроенного исследователя.

Размывание в наши дни религиозного сознания, постепенное, но неуклонное вытеснение религиозной обрядности гражданской, ослабление религиозного влияния на многие стороны жизни общества наблюдаются ныне во многих странах мира. Ослабление религиозности и распространение атеистических взглядов — характерная черта процесса изменения современной культуры. Эта черта наиболее ярко выражена в социалистическом обществе, где

подорваны социальные корни религии и созданы все условия для формирования научно-материалистического мировоззрения у всех членов общества. Отмирание религии неизбежно, но это сложный и длительный процесс, в котором огромная роль принадлежит научно-атеистическому воспитанию.

00.htm - glava27

Дата добавления: 2015-07-17