Глава сорок седьмая

«Это было чертовски давно, когда ты был оперативником, — нервно сказал сам себе Джек МакБрайд. — И ты никогда не был так хорош, в такого рода вещах, как Стив, так или иначе».

Мысль, к сожалению, точная, но не было многого, что он мог с этим поделать. За исключением, конечно, того, чтобы забыть всю эту безумную идею и передать свои подозрения Изабель Бардасано, путь, который он чертовски хорошо предполагал.

Но этого не случится. Если бы это было, он не сидел бы здесь, в дальнем углу так называемой забегаловки, которая была еще известна как «жирная ложка», удовлетворившись эффектно плохой чашкой кофе и смотря на гудящих мух через клубящиеся в воздухе облака дыма сонной травки. Этот дым был настолько густым, что он был искренне поражен тем, что мухи попросту не погружали нос в него и не хлопались на столешницу в наркотическом ступоре.

Он поморщился при этой мысли, но в ней была некоторая доля правды. Достаточная на самом деле для того, чтобы он был осторожен и вдохнул нанотех, занятый выводом той штуки из его крови так быстро, как она туда попадала. Сонная травка, также известная как «старый сонник» и просто «травка», была одной из одурманивающих альтернатив мезанских рабов–рабочих.

У нее была более сильная зависимость, чем у алкоголя (для большинства людей, по крайней мере), но была также менее дорогой и не производила похмелья. При постоянном использовании (а большинство использующих ее, курили ее очень значительно), она также производила некоторые довольно противные проблемы с дыханием, но это обычно занимало несколько десятилетий. Учитывая тот факт, что очень немногие генетические рабы жили гораздо более пяти или шести десятилетий, все это было едва ли актуальной проблемой для рабов, которые курили ее.

МакБрайд сделал еще один глоток прохладного кофе, сопроводив его другим откусыванием от сахарного пончика, что он приказал себе сделать. Пожалуй, единственное, что он мог сказать о пончике было то, что он был лучше, чем кофе и, вероятно, не активно ядовит. Или не, по крайней мере, достаточно ядовит, чтобы представлять угрозу для расширенной физиологии альфа.

Он надеялся. По крайней мере, серебро было чистым.

— Нужна добавка? — прогрохотал необычайно глубокий голос, и МакБрайд заставил себя не дергаться.

Он взглянул с точно (или, по крайней мере, он надеялся, черт возьми, что это было точно) прямой степенью незаинтересованности на массивно сложенного «официанта». Он надеялся, что если он только выпьет достаточно отвратительного кофе в закусочной, то этот особый официант в конечном итоге подойдет достаточно близко. Теперь, когда настал этот момент, однако, он почувствовал как его пульс ускоряется. В то же время, немного к его удивлению, он также почувствовал пинок своего профессионализма, в том числе в тренированное ухо. Он услышал записанный природный акцент этого человека, и был в частности поражен тем, как хорошо другим удалось превратить его заусенцы нормальной циркулярной пилы в гортанный, пока еще значительный, мягкий акцент мезанских рабов низшего класса.

— Конечно, — сказал он небрежно, надеясь, что его собственный акцент был одинаково убедителен. Он протянул свою чашку, наблюдая за официантом в довершение всего, затем поднял другую руку, указательным пальцем вверх в жесте «минуточку».

— Что–нибудь еще? — Официант приподнял бровь, выражение его лица было спокойным, и МакБрайд кивнул. — Что я могу вам предложить? — спросил другой человек, ставя кофейник, чтобы вытянуть свой потрепанный блокнот для заказов из кармана и нажимая клавишу экрана.

— Что–нибудь извне мира, — тихо сказал МакБрайд.

Официант даже не дернулся. Его плечи не напряглись; глаза не сузились; выражение его лица даже не дрогнуло. Он был хорош, подумал МакБрайд, но, это то, что он уже знал. Так же, как он знал, что в этот определенный момент его жизнь висела на пресловутом волоске.

— Я думаю, что вы не в том месте с этим, — ответил официант с явным удовольствием. — В этой закусочной нам повезло получить в свои руки местную продукцию, которая не отравит клиентов!

— О, я не сомневаюсь в этом, — фыркнул МакБрайд на краю того, что было, он поразился, узнав это, искренним весельем. — С другой стороны, я не думал о меню… капитан Зилвицкий.

— Тогда вы действительно не в том месте, — спокойной сказал официант. Это не было спокойствие, как МакБрайд обнаружил, особенно обнадеживающим, но он заставил себя улыбнуться и дернуть вытянутым указательным пальцем в предостерегающем жесте.

— На самом деле, я не там, — сохраняя собственный голос достаточно тихим, чтобы избежать подслушивания, но все еще достаточно громким — и достаточно уверенным — чтобы спроецировать уверенность, какую он на самом деле каким–то образом достаточно чувствовал. — Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами… или с агентом Каша, если вы предпочитаете.

Глаза Антона Зилвицкого сузились — сиюминутно — наконец, и его правая рука сместилась очень незначительно по его блокноту для заказов.

— Прежде чем попытаться открутить мне голову, как крышку от бутылки — вероятно, с успехом, о котором я бы сожалел… — продолжил МакБрайд — рассмотрим вашу ситуацию. Я уверен, что у вас и агента Каша есть несколько альтернативных стратегий выхода, и вполне возможно, что некоторые из «клиентов» моих коллег были бы рады помочь вам перерезать мне горло, прежде чем предпринимать неторопливый и хорошо спланированный отпуск. С другой стороны, я не сидел бы здесь рискуя, чтобы вы сделали именно это, если бы я не предпринял некоторые свои собственные меры предосторожности, разве не так? И если это должно произойти, когда я подключен, то тот, кто на другом конце линии уже будет знать, что здесь происходит, не так ли? Каковое, по–видимому, означает, что моя страховка — при условии, конечно, что я был достаточно умен, чтобы организовать одну — несомненно прибудет до того, как мое безжизненное тело ударится о пол. Поэтому, прежде чем любой из нас сделает что–то, о чем другой будет сожалеть, почему бы вам и мне не поговорить секундочку.

— В то время как мы будем тратить достаточно времени, чтобы ваши головорезы приблизились, вы это имеете в виду? — спросил спокойно Зилвицкий.

— Если бы мои «головорезы» планировали приблизиться к вам, капитан, я бы уж точно сумел сделать так прежде, чем усесться здесь, на расстоянии вытянутой руки от вас и самому добиваться взрыва, разве нет?

— Эта мысль приходила мне в голову. Итак, поскольку мы можем быть настолько цивилизованными и все тому подобное, что же такого вы хотите?

— Я хочу поговорить, — ответил МакБрайд, выражение лица и тон вдруг стали серьезными. — Я предпочел бы поговорить с вами и агентом Каша одновременно, но я был бы очень удивлен, если бы вы оба были готовы допустить такого рода риск. Я также хотел бы поговорить с вами сейчас, если это возможно, но независимо от того, насколько хороша ваша безопасность — и, кстати, на самом деле чертовски хороша — я не думаю, что мы должны быть замечены, имея тет–а–тет прямо здесь, на глазах у всех.

Зилвицкий обдумывал его слова глубоко задумавшись на минуту или две, потом положил назад в карман блокнот для заказов. Для значительного облегчения МакБрайда, когда его рука вернулась из кармана она не принесла с собой смертоносного оружия. С другой стороны, Антону Зилвицкому точно не нужны искусственные смертоносные средства для решения большинства проблем, вроде приходящих своим путем.

— Две минуты, — сказал он. — Выпейте еще кофе, затем прогуляйтесь по коридору. За мужским туалетом, поверните налево. Получите дверь «Только для служащих».

Он кивнул, повернулся и спокойно пошел прочь.

* * *

МакБрайд толкнул старомодную, открывающуюся без двигателя дверь и шагнул через нее. Он ожидал, что будет смотреть на дуло пульсера, когда это сделал, но вместо этого он оказался в том, что явно было комнатой отдыха персонала. На данный момент, она была пуста, за исключением одного массивного телосложения человека, сидящего за одним сильно прогнувшимся столом с чашкой кофе.

— Садитесь, — пригласил Антон Зилвицкий, указывая на стул напротив него через стол. МакБрайд повиновался однословной команде и Зилвицкий поставил вторую чашку кофе перед к ним.

— Это лучше, чем то дерьмо, которым мы должны обслуживать там, — сказал он, на этот раз даже не пытаясь скрыть свой грифонский акцент. — Конечно, оно может быть пронизано всякими смертельными ядами. Хотите, я сделаю глоток в первую очередь?

— Зачем? — МакБрайд криво улыбнулся. — Если бы я собирался отравить меня, я бы в первую очередь принял противоядие, а затем положил яд в обе чаши.

Он принял кофе и — не без внутреннего приступа растерянности или двух, несмотря на его собственные слова — отпил. Это действительно было намного лучше, чем варево, подаваемое клиентам закусочной.

Конечно, при условии, что оно не было отравлено, в конце концов.

— Хорошо, — сказал Зилвицкий, откинувшись на стуле, который тревожно заскрипел под его весом, — теперь, когда мы оба упрочили наш профессионализм, предположим вы скажете мне о чем именно вы хотели поговорить.

— Во–первых, позвольте мне указать на несколько вещей, — сказал МакБрайд. — Как я уже говорил, если все, что я хотел, это получить мои руки на вас и Каша, мне не нужны были сложные трюки, чтобы осуществить это. Или, скорее, мои шансы на успех, вероятно, были бы выше просто идя прямо после вас и закусочной добрым путем грубой силы. Или, если на то пошло, подождать, пока вы не вернетесь к вашей квартире этим вечером и прицепиться затем. Другими словами, нам обоим спасет много времени и затраченных усилий, если мы просто начнем при условии, что я действительно хочу поговорить, и что я не завлекаю в какую–то невероятно хитрую ловушку, придя сюда.

— Говоря чисто теоретически, я могу более или менее признать это, — ответил Зилвицкий. — Конечно, никто не знает, какую окольную стратегию — кроме получения в ваших руки на мне и моих коллегах, то есть — вы могли бы иметь в виду.

— Конечно, — признал МакБрайд. — И, как это бывает, у меня есть стратегия в виду. Я не знаю, назвал бы я ее «окольной», но я подозреваю, что это будет сюрпризом для вас.

— Я не особенно люблю сюрпризы. — Это было неоспоримое сведение предупреждения в глубоком голосе Зилвицкого, заметил МакБрайд.

— Это может быть исключением из этого правила, капитан, — спокойно ответил он. — Видите ли, я хочу отступиться.

Дата добавления: 2015-07-16