Глава сорок вторая

— Неужели ты думаешь, что здесь есть кто–то, кто был бы заинтересован в найме нас? — глаза Яны, когда она осмотрела интерьер бара, были скептическими, как и ее голос. — Болтовня о притоне.

— Нет, я не думаю. ДюШан проводила бы не так много времени со мной, если бы они просто думали поручиться за меня в обычной сделке.

— Тогда зачем мы здесь?

— Проверка, полагаю. Дусек хочет видеть, действительно ли я имею квалификации.

Сидя напротив него за маленьким столом в углу, Яна продолжила свой краткий осмотр места. Таковым это, показалось бы любому наблюдателю, во всяком случае. Тот факт, что она отработала это по крайней мере за минуту, было бы достаточно понятно. Любая женщина, такая красивая, как она, была бы несколько трепещущей, оказавшись в этом месте.

Виктор сделал несколько тихих проверок, после того как Чьеу Чуаньли более или менее приказал ему провести время в «Родезийском рандеву». Он обнаружил, и не к своему удивлению, что это место было известно, как притон для наемников, даже по меркам известности, что господствовали в худшем районе вторсоров столицы Мезы. Это было одно из тех мест, где полицейские, как говорили, всегда ходят в паре — за исключением того, что ни один полицейский не ступал в «Родезийский курорт» в течение восьми лет. По рассказам, что он слышал, последний при этом остался в мешке для трупов.

Потом не было никаких последствий, по–видимому. Полицейский был новичком в полиции и пытался заняться личным вымогательством из бара. Если бы владелец не имел своих собственных людей, чтобы заботиться о проблеме, районный капитан полиции, вероятно, сделал бы это для него.

Виктор провел годы в районах, аналогичных Новому Ростоку. Для шпиона, как он сам, они часто были хорошими местами, чтобы пойти на землю, или создать операцию. Были некоторые недостатки в работе с преступниками, чтобы быть уверенным. Но одно большое компенсирующее преимущество было в том, что очень немногие закоренелые преступники были обременены чем–нибудь по пути вроде бесполезных патриотических порывов. Пока им платили, им было все равно, кто ты и почему ты делаешь то, что ты делаешь — каковое они не хотят знать, во всяком случае.

Каждая планета с большой численностью населения имела районы, как этот в своих крупных городах. Новый Росток был отнюдь не худшим, который Виктор пересекал. Два из районов трущоб в Новом Париже, один из них менее чем в миле от того, где он родился, были столь же криминогенными или хуже. И везде были определенные стандартные обычаи. Не совсем формальные правила, но очень близкие. Одно из них в том, что любое учреждение — безусловно, такое, как «Родезийское рандеву» — платило копам, чтобы оставаться в бизнесе. Но выплаты делались надлежащим и упорядоченным образом, сверху вниз. Полицейскому, действующему на свой страх и риск, не были рады, и обычно не долго.

Единственное необычное относительно всей Мезы было в том, что полиция была практически полностью равнодушна к тому, что происходило в трущобах вторсоров. Полицейские оставили поддержание порядка в этих районах на боссах, которые управляли ими. Пока они получали свой бакшиш, их просто не волновало, что там происходило. И, чтобы быть справедливым при этом, боссы, вероятно, поддерживали порядок по крайней мере так, как делала бы полиция, и отрезали от каждого бизнеса не хуже, чем налоги.

Тем не менее, это был криминогенный вид порядка — по крайней мере, в таком месте, как «Родезия».

— Это будут трое, что за столом у южной стены, — предсказала Яна. — Те, которые пришли несколько минут назад.

Она также говорила тихо; но так же, как делал Виктор, она опиралась на их скремблинг–оборудование для защиты от подслушивающих соглядатаев. Никто не думал, что–либо об этом также. Такое оборудование было в значительной степени de rigueur [обязательный, диктуемый существующими нормами или этикетом (фр.)] в подобном месте. Если и было какое–либо слепое доверие или молоко человеческой доброты, которые будут найдены на этой территории, они были бы в лапах слепой мыши, скрывающейся в каком–то отверстии.

— Я думаю, ты права. Они не смотрят на тебя. Половина мужчин в другом месте не остановили бы глазки на тебе, когда мы вошли.

Яна показала холодную улыбку.
— Ты уверен, что хочешь справиться с этим? Я сама могу позаботиться об этом, ты же знаешь.

— Я не сомневаюсь в этом. Но я тот, которого они хотят узнать.

На самом деле, Яна была немного нервной. Не из–за трех мужчин за столиком. Она съела бы альфа–самцов на завтрак. Что заставляло ее нервничать, так человек с которым она была.

Виктор Каша. Ее подруга Лара, незадолго до того, как умерла, сделала саркастическое замечание, что «с Виктором на вашей стороне, вам не нужно заключать какие–либо сделки с дьяволом».

Это было правдой. Она видела, как мужчины за столиком отодвинули свои стулья и пошли в их направлении. Все трое были большие, мускулистые, и, очевидно, испытанными, когда дело доходило до физического противостояния. Они были, вероятно, все наемники.

Она почувствовала, очень небольшое движение правой рукой Виктора и знала, что он незаметно провел пистолет по всему пути вниз за рукавом. Он будет закреплен на месте, на запястье, только одним пальцем. Одним быстрым движением — очень хорошо натренированным в комнате моделирования, Каша был Каша — и пистолет будет в его руке.

«Как еще трое крошек в лесу собираются выяснить».

* * *

Юрген Дусек наклонился вперед, чтобы изучал запись, которую Чуаньли принес ему. Трое мужчин в настоящее время были в пределах двух метров от пары за угловым столиком.

Они почти наверняка с оружием. Один из них был, конечно. Юрген мог видеть рукоятку пистолета, выглядывавшую из–под куртки. Что свидетельствовало о небрежности. Но на практике не было никаких шансов на то, что он получит подошедшего полицейского — не в Новом Ростоке — и пока он держал оружие технически вне поля зрения бармена в «Родезии» это не встречало никакого возражения.

У всех троих были эти определенного рода улыбки на лицах, что Юрген признан по долгому опыту. Опасные бандиты, собирались доказать это еще раз, делая первые шаги в привычном танце. Когда танец закончится — ясно, что они не ожидали, что он займет много времени — у них появится некая новая женская компания, чтобы насладиться, а простофиля узнает его истинное место в иерархии. Может быть, он переживет этот опыт, может быть, он не станет.

Дусек сейчас смотрел на человека, по–прежнему сидевшего за столом. Если МакРей носил какое–либо оружие, его не было видно. Не было никаких признаков пистолета, что Чьеу продал ему. На самом деле, он, казалось, не обращал внимания на опасную троицу, приближающуюся к нему. До сих пор, как Юрген мог сказать, МакРей не замечал их вообще. Красивая блондинка, сидящая напротив него, заметила их приближение, конечно же, но она также не казалась слишком нервной.

Чуаньли сказал ему, что это было интересно.

— Как тебя зовут, дорогая? — спросил один из троих мужчин, когда они подошли к столику.

Блондинка посмотрела на него, покачала головой и указала на МакРея.
— Спросите у него.

МакРей даже не взглянул на них.
— Она моя женщина. Оставьте все как есть. — Его тон был как у человека, основательно скучающего.

Мужчина, который сделал почин, начал задираться.
— Слушай, придурок, ты…

Пистолет МакРея скользнул в его руку. Он поднял его, все еще сидя, и выстрелил мужчине в грудь. Когда он начал валиться, хевенит поднялся, плавно и легко, и выстрелил ему в голову. Дважды. Затем выстрелил в мужчину слева от него, затем в одного справа от него. Три выстрела на каждого. Первый в центр масс, а затем двойное нажатие в голову.

Все это заняло, может быть, три секунды. Только одна из его жертв успела положить руку на пистолет, и он не смог вытащить его из кобуры. Когда все закончилось, половина этажа бара была вся в крови и мозгах и дополнительной дюжине или около того патронов — а у всех вокруг самих по себе очень жестких людей — были бледные с ошеломленным удивлением лица.

— Какое слово в «она моя женщина» кто–нибудь в этом баре не может понять? — спросил убийца. Он по–прежнему прозвучал основательно скучающим.

— Господи Иисусе, — сказал Юрген Дусек. — Запусти ее снова, Чуаньли.

Криминальный авторитет смотрел запись три раза. Каждый раз, глядя, чтобы увидеть… что–нибудь, что бы сделало этого убийцу похожего на человека. Или даже нормального социопата.

Ничего.

Хотя, после просмотра записи четыре раза, Дусек понял, что произошло. Это было не то, что МакРей был своего рода «быстрый пистолет». Правда, он придумал способ получить пистолет в руке без какого–либо напряжения, а затем он стал действовать быстро и уверенно, без единого лишнего движения. Но любой человек, хорошо подготовленный, знакомый с оружием и в хорошем состоянии, возможно, сделал бы то же самое.

Нет, секрет был психическим. Этот парень был одним из тех очень редких людей, которые могли убить без пресловутых колебаний. Он не нуждался в стадии эмоциональной эскалации, что была необходима даже закоренелым бандитам, которые проходили ее так быстро, как могли. С ним все было мгновенным. Признание угрозы, расчет, что урегулирование угрозы было бы наиболее эффективно в безжалостности, запуск убийства.

— Разговор о крутости, — пробормотал он. — Неудивительно, что Сен–Жюст отметил его. Ты говорил с ним потом?

— Да. Я подождал немного, вы понимаете. В любом случае, барменам потребовалось некоторое время, чтобы убрать все. С тремя парнями, что он застрелил не было никаких осложнений. Они имели рабочее соглашение с Йозефом просто предоставив ему случайные мышцы.

Йозеф Ортега был не более сентиментальным, чем любой подчиненный босса. Он работал на Юргена в любом случае. Чуаньли ждал поблизости и был вызван барменами как только бой был закончен. Он мог бы быть там через тридцать–сорок секунд, но он протянул до пяти минут. МакРей, вероятно, выяснил, что все это было постановкой, но не было никаких причин, чтобы сделать это очевидным. Это может быть даже немного опасно.

Остальное было рутиной. Убрать место, утихомирить все, что угрожает покровителям — наверное, нет — может иметься склонность бросаться посылами, а затем передать три трупа в мусорный дезинтегратор в ресторане по соседству. Дусеку принадлежал ресторан, также как «Родезия», и он же обеспечил первоклассный дезинтегратор. А потом взятки полиции и отделу санитарии, чтобы были отключены все рекордеры и детекторы. Никто, кроме вовлеченных людей, никогда не узнает, что случилось с этими телами.

— Заплати Йозефу за потерянные услуги от его троих парней. Экс–парней. Только, чтобы удержать его от необходимости обижаться.

Чуаньли кивнул.
— А МакРей?

— Он готов говорить дальше? Или он держит обиду?

— Да, конечно. Хладнокровный убийца, будь он проклят, босс. Он, наверное, понял, что мы устроили все это, но он вовсе не страдает из–за какого–либо ущерба. Он имеет поглощение, как никто другой — не говоря уже о сохранении этой большой блондинки счастливой. А для этого он должен получить какую–то работу.

Дусек поджал губы. Оставшийся вопрос, который должен был быть рассмотрен, состоял в том, не является ли этот МакРей на самом деле агентом…

Это не было бы любое государственное агентство или служба безопасности корпорации. Не, по крайней мере, любого правительства или корпорации, которыми Дусек был знаком. Этот парень был просто слишком убийственен.

Но еще оставалась возможность Баллрум. Вряд ли, но это не может быть полностью исключено. У Дусека не было никакой лояльности к Мезе, но он также не был дураком. Эта планета была его местом бизнеса — очень прибыльного, к тому же — и сохранение этого бизнеса и работы, требовало от него избегать мочиться на власть имущих.

Тройное убийство, когда мертвые мужчины сами были головорезами и не имели важных покровителей или союзников, не будет касаться мезанских властей. Не тех, которые состояли в этом районе. Но если это была любая связь Баллрум, официальное невмешательство закончиться внезапно. Дважды в своей жизни Юрген видел, что происходило, когда Меза снимала перчатки и действительно приходила после этого к кому–то в районах вторсоров. Не имело смысла шуметь о «должном процессе» и «разумной силе». Они ничего не думали бы о сравнивании с землей целых городских кварталов и разделки всех в них просто, чтобы убить одного человека, который им был нужен.

Тем не менее…

Дусек полагал, что он, вероятно, может игнорировать эту проблему, пока Инес Клотье нанимает МакРея и быстро убирает его с планеты. Это действительно не было похожим, в конце концов, на то, что человек из бывшего внутреннего круга Госбезопасности будет иметь что–то общее с Баллрум. Правда, хевениты всегда был против генетического рабства. Ну и что? Одна вещь, которая была общей у каждого бывшего госбезопасника, с которым Дусек когда–либо сталкивался, это то, что они были наемниками. И что же Баллрум должен был им предложить?

— Так что же вы хотите сделать с МакРеем? — спросил Чуаньли.

Дусек принял решение.
— Просто оставь кого–то следить за ним. Это не должно быть какой–либо сложной операцией с хвостом, Чуаньли. Это стоит реальных денег. Просто поставь кого–то следить за его квартирой. Чтобы мы знали, когда он уходит, когда он возвращается, его повседневную жизнь.

— Мы не сможем найти информацию, куда он ходит, не следя за ним, босс.

— Кто, черт возьми, озабочен тем, куда он ходит? Мы ни капли не заинтересованы в этом парне, Чуаньли. Он — плохая новость. Исчерпывающий психопат — и хорош в этом. Чем раньше он уберется с планеты, тем лучше. Мы просто хотим получить от него хорошую прибыль, вот и все. Для этого нам не нужно ничего знать, кроме того, что мы уже знаем. Он законный госбезопасник, это все, что имеет значение. Достаточно хорош для этого рынка.

Дата добавления: 2015-07-16