Глава двадцать седьмая

"Готов действовать, мэм," четко доложил коммандер Сэмюэл Лим, старший офицер КЕВ "Радость жатвы".

"Спасибо, Сэм," подтвердила капитан Жозефа Захари, и в последний раз оглядела свой мостик.

Хотя ей удалось сохранить "Радость жатвы" за собой, офицерский состав был полностью новый по сравнению с разведкой Терминала Рыси. Они были так же хороши все вместе, подумала она, но на этот раз было некоторое отличие. Тогда все они были новичками, в том, что касалось тоннельной разведки, теперь она была опытной "Старой Синьорой", чьё спокойное, уверенное поведение все остальные пытаются копировать.

Эта идея слегка позабавила её, и она обратила внимание на одного из полудюжины других ветеранов экспедиции Терминалу Рыси, присутствовавших на борт "Радости жатвы" сегодня. Д-р Майкл Уильям Холл был третьим высокопоставленным членом команды доктора Карра, с точки зрения стажа, что сделало его самым старшим из научных сотрудников, в соответствии с указом королевы Берри. Побритый скальп Холла мерцал, как будто он был натерт воском, и, с его смуглым цветом лица, широкими плечами и мускулистой фигурой, он больше походил на стереотип регбиста (которым он был), чем на великолепно квалифицированного гиперфизика (которым он также был).

Она подозревала, что в данный момент Холл с трудом сдерживал полуторжественно-полусочувствующую улыбку, поскольку должен был размышлять над тем, о чём сейчас думают Джордин Кэйр и Ричард Викс. Было действительно удивительно, что упрямая Берри Зилвицкая решила выбрать его, размышляла Закари.

Или возможно не столь удивительно вообще, учитывая истории о том, что она пережила в Старом Чикаго, прежде чем появился Зилвицкий, подумала она намного мрачнее, но затем отбросила эту мысль в сторону.

"Если вы готовы, доктор?" спросила она вслух, выгибая бровь.

"Мы готовы, капитан," подтвердил Холл от имени остальной части своей команды. На самом деле он был единственным на мостике, а остальные были собраны под руководством доктора Линды Хронек, четвертой по рейтингу ученого экспедиции, каюта которой была временно превращена в командный пункт команды учёных.

Лейтенант Гордон Келлер, тактический офицер "Радости жатвы", сделал много больше, чем обычная полезная помощь в настройке их оборудования. Немногословный лейтенант Келлер был всегда полезен рядом. Он был определенно молод для тактического офицера крейсера, но боевые дни "Радости жатвы" остались далеко в прошлом. Захари и Келлер поддерживали должный уровень обучения и тренировок экипажа — это был корабль Королевы, однако старый, он мог быть модернизирован и всегда существовала возможность быть возвращённым в строй, однако небольшая, поскольку он пожертвовал четвертью своего вооружения, при переоборудовании для обслуживания Агентства Астрофизических Исследований.

В данный момент, Келлер находился на капитанском мостике, а его оружейная секция была деактивирована, но его внимание, как и всех было сосредоточено на навигационном экране, и Закари не сомневалась, что его дополнительные усилия по поддержке усилий команды были его собственным способом приложить свои руки к общему делу. Ракеты и энергетическое оружие не могли помочь в изучении тоннеля, но, по крайней мере, он честно мог сказать себе, что он помогал.

"Ну, если все готово, я полагаю, нам следует приступить к работе", спокойно сказала Захари, и взглянула на лейтенанта Карен Эванс, своего астрогатора.

"Вектор перехода определён?" Захари, разумеется, уже знала ответ на этот вопрос, но следовала определенным правилам, для которых существовали весьма веские причины.

"Да, мэм". Даже если Эванс почувствовала раздражение услышав вопрос командира, в её ответе не было никаких следов этого.

"Очень хорошо." Захари повернулась к своему рулевому. "Ускорение десять, старшина."

"Ускорение десять по курсу, заданному астрогацией, да, мэм," подтвердил рулевой главный старшина Коксвайн Хартнеди, и Захари увидела на дисплее, расположенном у её левого колена, как "Радость жатвы" медленно двинулась в сторону терминала.

"Готовьте носовой парус к переходу, мистер Хаммарберг," сказала она лицу, глядевшему на нее с экрана.

"Так точно, мэм," в соответствии с уставом ответил лейтенант-коммандер Йонас Хаммарберг. "Ставим носовой парус по Вашему приказу".

"До перехода два-ноль секунд", доложила Эванс.

"Мы в ваших руках, старшина" - промурлыкала Захари.

"Да, мэм", ответил Хартнеди, не отрывая глаз от собственных дисплеев, так как "Радость жатвы" была уже на пороге тоннеля. Корабль следовал точно по пути, запрограммированному Эванс. Если все пойдёт так, как должно идти, корабль сделает всё сам. Однако, если что-нибудь пойдет не так, как должно, Джеймс Хартнеди будет чрезвычайно занят в течение ближайших нескольких секунд.

"Переход!" резко сказала Эванс.

"Поставить носовой парус" - приказала Захари.

"Ставим носовой, так точно" мгновенно отозвался Хаммарберг.

Мощность импеллерного клина "Радости жатвы" уменьшилась вдвое когда её передние бета-узлы были отключены. Одновременно, ее передние альфа-узлы были перенастроены, сфокусировав гравитационную энергию для создания паруса Варшавской. Парус был перпендикулярен продольной оси "Радости жатвы", и имел более трёхсот километров в диаметре.

"Подождите с кормовым", сказала Захари, наблюдая скачущие цифры во вспомогательном окне, открытом в углу её маневренного дисплея, пока крейсер продолжал ползти вперед только под кормовыми импеллерами.

"Подождать с кормовым, принято", отозвался Хаммарберг, и она знала, что он наблюдает, за теми же самыми числами, значения которых постоянно изменялись на её собственном дисплее, по мере того как носовой парус втягивался в тоннель. Они не увеличивались так быстро, как они, возможно, могли бы, давая нелепо низкую скорость, с которой любой, кроме, разумеется сумасшедшего, начинал бы первый прыжок через неизведанный тоннель, но —

Числа внезапно прекратили мерцать. Они продолжали возрастать, но их устойчивость сказала Захари, что парус тянет достаточно гравитационной волны тоннеля, чтобы обеспечить движение.

"Ставим кормовой парус" решительно сказала она.

"Ставим кормовой, так точно" решительно отозвался Хаммарберг, и "Радость жатвы" вздрогнула, ее импеллерный клин полностью исчез, а кормовой парус расправил крылья в дальнем конце её корпуса.

Руки главстаршины Хартнеди плавно выполнили хитрое движение, и Захари почувствовала, что ее желудок пытается перевернуться когда крейсер плавно скользнул в терминал.

Неизбежная тошнота при пересечении гиперстены была краткой, но существенно усиливалась при проходе через тоннель, и она проигнорировала его с практикой опыта нескольких десятилетий, ни на секунду не отвлекаясь от маневренного дисплея. Она пристально смотрела на него и вот он включился снова.

Никто и никогда не был в состоянии измерить продолжительность прохода через тоннель. Не изнутри тоннеля, во всяком случае, и ни одному хронометру на борту "Радости жатвы" не удалось измерить на этот раз. Тем не менее, мимолётный интервал, когда крейсер просто перестал существовать, закончился. Одно мгновение назад он была в шестидесяти четырех световых минутах от звезды по имени Факел, а на следующий - оказался где-то в другом месте, и Захари, сглотнув с облегчением, почувствовала когда ее тошнота исчезла..

Паруса Варшавской "Радости жатвы" выдали ярко-синюю вспышку энергии перехода, она продолжала скользить вперед на дальней стороне тоннеля только под действием импульса, и Захари удовлетворенно кивнула.

"Переход завершён," доложил Хартнеди.

"Спасибо, старшина," подтвердила Захари. Ее взгляд снова вернулся к интерфейсу управления парусами, отслеживая стремительно уменьшающиеся цифры, по мере того, как ее корабль двигался вперед.

"Инженерный, переходим на..."

С шокирующей внезапностью заверещала сигнализация, и голова Захари повернулась к тактическому дисплею.

"Неизвестные корабли!" Профессионализм беспощадного обучения сгладил ошеломленную растерянность в голосе лейтенанта Келлера, не делая его доклад менее резким. "Два неизвестных корабля, направление ноль-ноль-пять на ноль-семь-девять, дистанция один-ноль-три тыс..."

Двенадцать крупнокалиберных гразеров, выстрелили с расстояния чуть более трети световой секунды, прежде чем он смог закончить свой последний доклад, и корабль Её Величества "Радость жатвы", Жозефа Захари, и каждый мужчина и женщина на борту ее судна исчезли в одном катастрофическом шаре раскаленной ярости.

Дата добавления: 2015-07-16