Статусные титулы

Теоретически каждый (или почти каждый) на Бали имеет тот или иной титул: Ида Багус, Густи, Пасек, Дау и т. д., - который помешает его на определенную ступень общебалийской статусной лестницы; каждый титул выражает определенную степень положения — более высокого или более низкого — в культуре по отношению ко всему и каждому другому человеку, и таким образом все население оказывается упорядочено в совокупность единообразно расположенных по рангам каст. На самом же деле, как уже выяснили те, кто пытался анализировать эту систему с аналогичной точки зрения, ситуация намного сложнее.

Дело не просто в том, что некоторые сельчане низших рангов утверждают, будто они (или их родители) почему-то «забыли», какой у них титул; и не в том, что существуют явные несоответствия в классификации титулов от места к месту и временами от информанта к информанту, и не в том, что, несмотря на наследственный характер титулов, люди тем не менее находят способ изменять свои титулы. Это только детали (не безынтересные) обычного повседневного функционирования системы. Дело в том, что статусные титулы совсем не присваиваются группам, а только индивидам²⁰.

Статус на Бали, или, по крайней мере, тот вид статуса, который определяется титулами, — это личностная характеристика; он независим от каких-либо факторов социальной структуры. Разумеется, статус имеет важные политические последствия, и эти последствия формируются и находят выражения в большом разнообразии социальных установлений, от родственных групп до правительственных институтов. Однако быть «дьюа», «пулосари», «принтом» или «маспаданом» означает, по сути, только обладать наследственным правом носить этот титул и требовать связанных с этим общественных знаков отличия. Это не означает играть какую-то определенную роль, принадлежать к какой-то определенной группе или занимать какую-то определенную позицию в экономике, политике или священной иерархии.

Система статусных титулов — это простая система престижа. Зная титул человека, с которым имеете дело, и обладая собственным титулом, вы точно знаете, как вам следует вести себя по отношению к нему, а он — как ему вести себя по от-

ношению к вам практически в любом контексте общественной жизни, независимо от того, какие еще социальные отношения вас связывают и какого вы мнения о нем как о человеке. Балийский этикет чрезвычайно развит, ему строго подчинены внешние контуры социального поведения в связи с практически всей сферой повседневной жизни. Стиль речи, позы, одежда, еда, брак, даже строительство домов, места захоронения и способы кремации — все это стандартизировано в соответствии с точным кодексом манер, который возникает не столько из увлечения социальными приличиями, сколько из достаточно глубоких метафизических соображений.

Характер человеческого неравенства, воплощенный в системе статусных титулов и в выражающей ее системе этикета, является не моральным, не экономическим и не политическим, а религиозным. В каждодневном взаимодействии — с этой точки зрения представляющем собой форму ритуала — отражается божественный порядок, в соответствии с которым, как подразумевается, строится данное взаимодействие. Титул человека не говорит ни о его богатстве, ни о влиянии, ни даже о нравственной репутации, он говорит лишь о его месте в религиозной структуре; а несоответствие этого места мирскому положению человека может быть огромно. К некоторым из самых могущественных и влиятельных людей относятся самым оскорбительным образом, а некоторых из тех, с кем общаются вежливее всех, уважают в наименьшей степени. Трудно представить что-либо более чуждое балийскому духу, чем высказывание Макиавелли о том, что честь придают не титулы людям, а люди — титулам.

В теории, т. е. в балийской теории, все титулы берут свое происхождение от богов. Каждый титул, не всегда в неизменном виде, передается, как некое священное наследие, от отца к сыну; разная ценность разных титулов с точки зрения престижа оказывается следствием того, что люди, имевшие эти титулы ранее, в неодинаковой степени соответствовали воплощенным в этих титулах духовным требованиям. Иметь некий титул — значит быть готовым, хотя бы внутренне, удовлетворять духовным нормам действия или по крайней мере стремиться к ним, и не все люди были в равной степени к этому способны. Поэтому и возникло существующее несоответствие между разрядом титулов и теми, кто их имеет. Культурный статус, в противоположность социальному положению, в этом случае отражает степень отстояния от божества.

Практически с каждым титулом связаны одна или несколько легенд очень конкретного содержания, в которых описывается какая-нибудь значимая с духовной точки зрения оплош-

ность обладателя этого звания. Считается, что эти проступки — вряд ли их можно назвать грехами — характеризуют степень уменьшения значения титула, ту дистанцию, на которую произошло удаление от трансцендентного статуса; таким образом происходит фиксация, пусть в самом общем плане, места данного титула на лестнице престижа. Отдельные (мифические) географические миграции, смешанные браки, военные поражения, несоблюдение траурного этикета, нарушения ритуала и т. п. — все это считается вещами, которые могут в той или иной мере «подпортить» титул, причем более низкие титулы в большей степени, более высокие — в меньшей.

И все же, вопреки тому, что кажется на первый взгляд, эта неравномерная дискредитация титула не является, по существу, ни моральным, ни историческим феноменом. Она не является моральным феноменом потому, что инциденты, которые, как считается, приводят к ней, в подавляющем большинстве не относятся к числу тех, из-за которых — на Бали больше, чем где бы то ни было — стали бы выдвигать обычные этические обвинения. Настоящие же моральные проступки (жестокость, предательство, бесчестье, распутство) портят только репутацию, которая сходит со сцены вместе с человеком, но не титул, который остается. Дискредитация титула не является историческим феноменом, поскольку к подобным инцидентам — неопределенным происшествиям давно забытых времен — апеллируют не как к причине современных реалий, а как к подтверждению сущности последних. В отношении событий, принижающих титул, важно не то, что они произошли в прошлом или что произошли вообще, а то, что они являются принижающими. В них находят выражение не процессы, которые обусловили нынешнее положение дел, и даже не моральные оценки этих процессов (интеллектуальные упражнения такого рода не очень интересуют балийцев); в них представлены скрытые от глаз отношения между формой человеческого общества и ее божественным образом, несовершенным выражением которого (в чем-то более, в чем-то менее) она по сути и является.

Но если — после всего сказанного по поводу автономии системы титулов — предполагается, что такое отношение между космическим образом и социальной формой существует, то как именно оно понимается? Каким образом система титулов, основанная исключительно на религиозных представлениях, на теориях естественных различий в духовной значимости тех или иных индивидов, связана с тем, что, глядя на общество со стороны, мы бы назвали «реальностями» власти, влияния, богатства, репутации и т.д., воплощенными в общественном

разделении труда? Как, короче говоря, реальный порядок социальной власти вписывается в совершенно независимую от него систему дифференциации по престижу, в результате чего та общая и неопределенная связь между социальной формой и ее космическим образом не только находит объяснение, но и на самом деле упрочается? Ответ таков: при помощи искусного трюка, некоторого ловкого маневра с известным культурным институтом, заимствованным из Индии и приспособленным к местным нравам, — системой варн. При помощи системы варн балийцы придают чрезвычайно беспорядочной совокупности статусных ячеек простую форму, которая представляется как естественно вырастающая из реального порядка, но на деле произвольно ему навязывается.

Как и в Индии, система варн состоит здесь из четырех крупных категорий: брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры, которые расположены в порядке убывания престижа; причем первые три (которые на Бали называют «тривангса» — три народа) обладают духовным превосходством над плебейской четвертой. Однако на Бали система варн служит культурным механизмом не для установления статусной дискриминации, а для отражения уже имеющейся, той, что установлена системой титулов. Она суммирует бесчисленные тонкие отличия, скрытые в этой системе, в лаконичных (с некоторых точек зрения чересчур лаконичных) противопоставлениях овец козам, овец первого сорта — овцам второго сорта, овец второго сорта— овцам третьего сорта²¹. Люди не воспринимают друг друга как кшатриев или шудр, но как, скажем, «дьюа» или «ке-бун тубу», просто используя разделение на кшатриев и шудр, чтобы выразить в общем смысле и в социально организационных целях порядок противопоставления, который предполагается при идентификации «дьюа» как титула кшатриев, а «кебун тубу» как титула шудр. Категории варн — это наименования, которые применяются не к людям, а к имеющимся у них титулам, они формируют структуру системы престижа; с другой стороны, титулы — это наименования, которые применяются к отдельным людям, они помещают человека внутри этой структуры. При должной степени совпадения классификации титулов системы варн с реальным распределением власти, богатства и уважения в обществе, т. е. с системой социального расслоения, общество считается хорошо организованным. Правильные люди попадают на правильные места: духовная ценность и социальное положение совпадают.

Эта разница в функции между титулом и варной очевидна, если посмотреть, каким образом на самом деле используются связанные с ними символические формы. Среди знати

тривангса, где текнонимия, за незначительными исключениями, не принята, индивидуальный титул используется как главный термин мужчины или женщины для обращения к человеку или упоминания о нем. Мужчину, например, можно назвать Ида Багус, Ньякан или Гузи (но не Брахман, Кшатрия или Вайшья), иногда при этом для уточнения добавляют имя по порядку рождения (Ида Багус Мэйд, Ньякан Ньоман и т. д.). Среди шудр титулы используются только в третьем лице и никогда вока-тивно и, главным образом, по отношению к жителям другой деревни, а не своей собственной, где личный текноним может быть неизвестен, или если известен, то использование его для кого-то, кроме односельчан, считается слишком фамильярным тоном. Внутри деревни использование титулов щудр в третьем лице допускается, только если информация о престижном статусе считается относящейся к делу («Отец Джо — «кесидан», и поэтому ниже нас, «панде»» и т. д.), для обращения же, конечно, используются только текнонимы. За пределами же деревни, если только люди не близкие друзья, текнонимы не употребляются и самым общим обращением становится «Дже-ро». Буквально это слово означает «внутри» или «внутренний житель», т. е. человек тривангсы, в противоположность шудрам, которые находятся «снаружи» («Джаба»). В данном контексте это обращение означает: «Желая быть вежливым, я обращаюсь к вам, как если бы вы были тривангса, хотя вы им не являетесь (если бы вы им были, я бы назвал вас вашим собственным титулом), и я ожидаю такой же вежливости с вашей стороны». Что касается категорий варн, их используют — одинаково и тривангса, и шудры - только в случае умозрительного рассмотрения всеобъемлющей иерархии престижа в общем смысле — необходимость, которая обычно возникает в связи с междеревенскими политическими, религиозными или стратификационными проблемами: «Короли Клунгкунга — кшатрии, а Табанана — только вайшьи», или «В Сануре много богатых брахманов, вот почему шудры там так мало значат в делах деревни» и т. д.

Таким образом, система варн выполняет две функции. Она соединяет ряд того, что кажется ad hoc и произвольными различиями по престижу, титулы, с индуизмом, точнее, с балий-ской версией индуизма, укореняя их, таким образом, в общем миропонимании. И она определенным образом интерпретирует то, что это миропонимание, и следовательно титулы, означают для социальной организации: градации престижа, скрытые в системе титулов, должны находить отражение в реальном порядке распределения богатств, власти и уважения в обществе и фактически должны совершенно с ним совпадать. На самом деле степень этого совпадения получается, конеч-

но, в лучшем случае умеренной. Но как бы много исключений из этого правила ни существовало — шудры, обладающие огромной властью, кшатрии, трудящиеся как фермеры-арендаторы, брахманы, недостойные уважения и никем не уважаемые, -балийцы рассматривают само правило, а не исключения из него, как действительно соответствующее положению человека. Система варн упорядочивает систему титулов таким образом, чтобы общественную жизнь можно было рассматривать с точки зрения общего круга космологических понятий, понятий, в которых разнообразие человеческих способностей и влияний исторического процесса расцениваются как поверхностные явления по сравнению с положением личности в системе стандартизированных статусных категорий, столь же слепых к индивидуальному характеру, сколь и бессмертных.

Дата добавления: 2015-07-15