О чем может сожалеть человек воли?

Волевой человек всегда отличается от других, он особенный даже в своем сожалении. Если слабохарактерный жалеет о том, что упустил возможность получить удовольствие или не насладился вдоволь, то человек сильной воли будет вести себя совершенно по-иному, даже когда он сожалеет. К примеру, его будет мучить совесть не потому, что он провел час в своей жизни в грехе, а потому, что он не посвятил это время поминанию Аллаха, Всемогущ Он и Велик. Ведь Посланник Аллаха, S, сказал: «Удостоенные Рая не горюют ни о чем, кроме того часа, который они провели, не поминая Аллаха, Всемогущ Он и Велик».

А вот случай из жизни ‘Абдуллаха ибн ‘Умара, да будет доволен ими обоими Аллах. Обычно он принимал участие в погребальной молитве и уходил. Но однажды до него дошли следующие слова Пророка, S:

«Тому, кто последовал за погребальными носилками мусульманина с верой(в Аллаха) и надеждой(на Его награду),покуда не совершит погребальную молитву, полагается (награда в размере одного) кирата. А тому, кто остался вплоть до погребения (в другой версии: вплоть до полного окончания похорон) полагается два кирата награды»

Сподвижники спросили: «О Посланник Аллаха, а что это за два кирата?» Он, S, ответил: «Подобно двум огромным горам (в другой версии: каждый кират подобен Ухуду)». Так вот, Ибн ‘Умар взял в руки камешки с пола мечети и перебрасывал их из руки в руку. А когда он услышал эти слова Посланника Аллаха, S, он бросил камешки на землю и сказал: «Мы упустили очень много киратов».

А вот что сказал Обнаженный меч Аллаха, Халид ибн аль-Уалид, R, в агонии смерти, сожалея о том, что он умирает в постели: «Я был свидетелем той битвы и этой. Там я полз, и в любой части моего тела есть раны от удара меча, или брошенного копья, или выпущенной стрелы. А теперь вот я умираю в постели своей смертью, подобно тому как умирает верблюд. Да пребудут в бессоннице глаза трусов».

А вот еще один случай. Абу Мухджин ас-Сакафи страстно любил выпить, чем и славился среди людей. А Са‘д ибн Абу Уаккас запирал его за это. А в день битвы аль-Кадисийя Мухджин узнал, что делают язычники с мусульманами, он сказал:

Достаточно грустить о том, что коней пронзают копья, и я здесь связан.

Вот я встал, но оковы причинили мне боль и страдания,

А запертая дверь глушит голос глашатая.

Я был семьянином, и у меня было много братьев,

Но оставили меня здесь в одиночестве без братьев.

Где же мое оружие, чтоб все провалилось,

Ведь, поистине, я вижу, что война лишь усиливается.

Так вот в это время Мухджин был под присмотром матери сына Са‘да. Она сказала ему: «Даешь ли ты мне слово в том, что если я отвяжу тебя, то ты вернешься после и дашь себя привязать». Тот ответил: «Да». И она развязала его. Тогда он оседлал лошадь Са‘да Балька’ и двинулся на язычников. Са‘д увидел его и сказал: «Если бы Абу Мухджин не был связан, то я подумал бы, что это – он, и что эта лошадь – моя». Язычники отступили, а Абу Мухджин вернулся и его вновь связала мать сына Са‘да. Затем она пошла к Са‘ду и сообщила ему обо всем. Тогда он велел немедленно развязать его и сказал: «Клянусь Аллахом, я не буду больше запирать тебя». На что тот ответил: «И я клянусь Аллахом, что впредь не буду больше пить».

А вот что рассказал Катада: «Когда ‘Амир ибн Кайс оказался при смерти, он вдруг начал плакать. Его спросили: „ Почему ты плачешь?“ Он ответил: „ Плачу я ни из-за страха перед смертью, ни из-за привязанности к мирскому, а за то, что не будет жажды знойных дней и выстаивания молитвы в зимние ночи“».

Однажды Шу‘бе упомянули хадис, которого он не знал, и тут он начал повторять: «О горе!» Он также говорил: «Поистине, я припоминаю хадис, но не могу вспомнить его, после чего начинаю болеть». Как сказал некий поэт:

Сколько было упущено возможностей,

Которые подступили к горлу как комок,

Принесли глубокую горечь,

Тоску и сожаление.

А вот что сказал аль-Касим ибн Сальлям: «Я приехал в Басру, чтобы получить знания от Хаммада ибн Зайда, но оказалось, что он умер. Тогда я пожаловался по этому поводу Ибн Махди, но тот сказал мне: „Сколько бы тебя не превосходили, главное, чтобы не превзошли в богобоязненности“».

Малик ибн Юхамир ас-Сиксаки был учеником Му‘аза ибн Джабаля, да будет доволен им Аллах. Он прожил рядом с ним долгое время и перенял от него многое из души в душу, из сердца в сердце, из разума и веры в разум и веру. Кода же смерть приблизилась к Му‘азу, тот заплакал. Му‘аз спросил его: «Почему ты плачешь?» Тот ответил: «Клянусь Аллахом, я не плачу из-за мирского, что получал от тебя. Я плачу из-за знаний и веры, что черпал от тебя». Тогда Му‘аз, испуская последние вздохи (тяжело дыша), сказал ему: «Поистине, знания и вера имеют свое место, и тот, кто ищет их – найдет».

Однажды Абу Бакр ас-Сам‘ани и ас-Силяфи отправились в хадж в надежде увидеться с Абу Мактумом ‘Исой ибн Абу Заррем. Однако они проявили невнимательность и упустили его: Абу Мактум отправился вместе с первой группой и вернулся на место в пеший ряд племени Бану Шабаба. Тадж аль-ислям Абу Бакр расстроился из-за этого, а ас-Силяфи пытался хоть как-то утешить его и сказал: «У него был всего лишь „ Сахих аль-Бухари“, а ты в его иснаде [25] занимаешь равное ему положение».

Однажды шейх Джамаль ад-дин ибн аль-Кафти приобрел красивый экземпляр книги ас-Сам‘ани «Аль-ансаб», который был проверен на наличие ошибок лично автором. Но оказалось, что в книге не хватало некоторых страниц. После долгих поисков и приложенных усилий Джамаль ад-дину удалось найти недостающие страницы, кроме тех, что использовал портной, шьющий головные уборы, для своих формочек. Эти страницы были окончательно утеряны. Джамаль ад-дин был ужасно расстроен, да так, что чуть не слег. Он даже не вышел на службу при дворе амира, а многие знатные и достойные люди стали навещать его и выражать соболезнования, словно умер кто-то из его любимых родственников.

Дата добавления: 2015-07-15