Глава 33. Прибытие в нью-ватикан

Тело вело себя странно.

Вергилий склонился над раковиной. В который раз он набирал в ладони холодную воду и умывался, пытаясь прийти в себя. Привычные перчатки были скомканы и лежали в кресле, поверх пальто.

Но странное тепло в теле не желало уходить. Тем дальше, тем сильнее оно становилось, концентрируясь где-то в животе. И Вергилий начал понимать, что такое состояние ему даже нравится.

Напрягало то, что он не мог понять причины такого странного самочувствия. С одной стороны, было приятно, с другой — паршиво. Какая-то часть рассудка подсказала, что это не его чувства. Не ему так хорошо.

«Что с тобой происходит, брат?»

Ответ напрашивался сам собой — Данте вновь весело проводил время. Как он там говорил? «Я убивал демонов и трахался». Да, разумеется. Как Вергилий мог об этом забыть.

Но все равно ощущения были слишком приятными и в какой-то степени болезненными, чтобы их можно было просто отбросить.

Вергилий выключил воду. Влажная изнутри раковина поблескивала в лунном свете. Вытерев руки, Вергилий вернулся к креслу и, полностью одевшись, сел в него, закрыв глаза и попытавшись расслабиться.

Через несколько минут он не выдержал — запрокинул голову, тихо постанывая от призрачного, едва ощущаемого наслаждения, представив себе теплые женские руки, оглаживающие бедра, теплые губы и язык, нежно ласкающие член. Как ни странно, Вергилий понимал, чьи это ласки. Что удивительно, догадка не огорчила его, а скорее наоборот — особенно если представить себя на месте брата. Ладонь сама собой потянулась к брюкам — как бы рассудок ни пытался остановить этот фарс, тело требовало разрядки.

— Эй, где ты?

Вергилий вздрогнул — приятное чувство мгновенно пропало, оставив лишь саднящую, скручивающую боль в паху. Саган, черт его побери. Как невовремя.

Вновь сняв перчатки, Вергилий в последний раз умылся и вышел из ванной, прямо в дверях столкнувшись с демоном. Тот выглядел довольно бодро и грыз яблоко:

— Что-то ты побледнел, Верджи. Плохо спал?

— Нет, — быстро отозвался Вергилий. — Думал о наших дальнейших планах.

— Вот как? — Саган оценивающе вгляделся в его лицо и широко улыбнулся: — Да ладно тебе, Верджи. Вместо того чтобы лишний раз напрягать мозг, ты бы лучше нашел себе девушку на одну ночь. Говорят, это полезно для здоровья…

Продолжить он не смог — к горлу прикоснулось ледяное острие катаны. Глаза Сагана встретились с отчужденным, но удивительно спокойным взглядом Вергилия.

— Спасибо за совет, — бесстрастно сказал он. — Я подумаю над этим, когда мы закончим.

В следующую секунду он уже быстро шагал по коридору прочь. Саган хмыкнул и последовал за ним, морщась от боли. Каким бы могущественным демоном он ни был, лезвие Ямато было довольно неприятной штукой — тонкая рана на горле затягивалась с неохотой.

* * *

— Мамочка! Мамочка, открой!

Анна вздрогнула, услышав настойчивый стук в дверь. Она лежала в позе эмбриона, как следует закутавшись в одеяло, и пыталась уснуть. Но кошмарное видение в зеркале душевой не отпускало ее, заставляя вспоминать собственное лицо, превратившееся в какую-то ледяную жуткую маску. Даже уснуть толком не получалось — в эти краткие моменты Анну посещали кошмары.

Вот и сейчас она проснулась, во сне вырвавшись из океанских глубин, куда она не пойми как попала. А в дверь продолжали настойчиво стучать, и Анна услышала голос Селены:

— Мамочка, пожалуйста! Хелен пропала!

Какого черта? У Анны в голове осталась только эта мысль, когда она смогла связно думать. Ей недавно снился кошмар, где она бродила по «Ноаху» и столкнулась как раз с Хелен, которая на Анну даже внимания не обратила. Просто вышла на палубу и спрыгнула в воду. Анна и отреагировать не успела — только вздрогнула и пришла в себя в душевой, где до этого благополучно отключилась.

Чертово ясновидение. Кто вообще решил, что быть медиумом — это дар Божий?

Анна накинула на плечи рубашку. Брюки лежали скомканными в углу каюты, и она кинулась туда, принюхиваясь. Запах гнили пропал. Видимо, он шел от ее старой кожи, которую Анна осторожно собрала и выкинула из душевой за борт, пока никто не видел.

Стук повторился, и Анне показалось, что она слышит за дверью плач. Быстро надев брюки, она открыла замок и впустила детей внутрь. Глаза Сола и Селены были заплаканными и покрасневшими.

— Что такое? — спросила Анна, усаживая их на кровать. Селена, пряча лицо в ладонях, всхлипнула:

— Хелен куда-то ушла. Мы все обыскали, но никто ее не видел. Ее уже целый день нет! — и ее плечи задрожали.

Целый день? Анна даже не осмелилась думать о том, сколько времени провела в каюте, раз мимо нее прошли сутки. Она села на корточки напротив детей и спросила:

— Когда она пропала, вы помните?

— Вчера ночью, — пробормотал Сол. — Я захотел в туалет, проснулся — а ее уже не было… — Он замолчал, подняв взгляд и увидев лицо Анны. Селена прекратила плакать и также посмотрела на мать.

— А что у тебя с лицом? — спросила она. Анна затаила дыхание, не зная, что ответить. Но тут в коридоре раздался голос майора Горски:

— Прибываем! Дети, почему вы… — начала она, но запнулась, увидев Анну. На лице майора была дикая смесь удивления, испуга и паники. Прежде чем Горски вновь открыла рот, Анна успела вяло подумать «Черт возьми».

— СТОЯТЬ НА МЕСТЕ!

Она молча встала и подняла руки, наблюдая за черным оком ствола «Беретты», наставленного на нее Горски. Майор крепко стояла на ногах, держа пистолет одной рукой, и у Анны не возникало никаких сомнений в том, что эта баба выстрелит в нее, не моргнув глазом.

— Дети, идите ко мне, — велела Горски и свободной рукой включила рацию на поясе: — Капитан, у меня проблема на нижней палубе. Похоже, что среди людей один из ангелов…

Договорить Анна ей не позволила — бросилась вперед, замахиваясь кулаком. Дети взвизгнули и кинулись в разные стороны, майор спустила курок дважды, но зря — пули пролетели над головой Анны, быстро пригнувшейся для мощного апперкота.

Кулак пришелся под челюсть Горски со звуком ломающегося сухого дерева. Майора подбросило к потолку и отнесло прочь — в глазах у нее заплясали искры, а язык ощутил металлический привкус крови. Прежде чем Горски пришла в себя, Анна выскочила из каюты и, не оглядываясь, кинулась на палубу. Паника охватила ее, стерев из мозга всякие разумные мысли, оставив только отчаяние и желание спрятаться.

Позади послышался топот ног, и Анна прибавила скорости, вильнув к лестнице. Солнце, в кои-то веки вырвавшееся из плена зимних туч, ослепило ее, по телу ударил морозный воздух. Но сейчас Анна была рада ему — он был знакомым, родным, спасительным.

Она побежала к борту, раскинув руки. Тело рвалось прочь с корабля, готовое взлететь и парить на ветру, будучи абсолютно свободным от страха и боли. Анна была уже у края, как вдруг до нее донесся знакомый голос:

— С добрым утром, леди!

Она остановилась так резко, что чуть не упала. Обернулась — неподалеку возле борта стоял Бруно, запрокинув голову к небу. Анна недоуменно посмотрела на него, словно не узнавала.

— Хорошая сегодня погода, — заявил он. — Самое то свежим воздухом дышать. Только я бы на вашем месте оделся потеплее — женщинам ни к чему морозить свои прелести, — тут Бруно опустил голову и посмотрел на нее. Анна не видела его взгляда из-под привычных очков, но ощутила, как глаза Бруно насторожились:

— Анна?..

Женщина увидела, как его ладонь медленно поднимается к чехлу с обрезом. Не медля ни секунды, она сделала кувырок через борт и камнем шлепнулась в ледяную воду. В голове мелькнула единственная здравая за последние минуты мысль: «Вот как раз это мне и снилось».

В следующую минуту ее словно подхватил поток холода, унося куда-то прочь от лайнера. Позволив ему вести себя, Анна вновь забылась. Даже дети вылетели из ее головы.

* * *

Что-то касалось его спины.

Ощутив теплые пальцы, осторожно изучающие его лопатки, Данте проснулся. Сон как рукой сняло, но он не спешил подавать виду, что пришел в себя. Первой мыслью было развернуться и хорошенько припугнуть того ублюдка, что решил накинуться на него со спины, но воспоминания о прошедшей ночи нахлынули практически мгновенно, заставив парня передумать.

Значит, это Кэт его разбудила столь оригинальным способом. Круто, что он еще мог сказать. Но не сказал — молчал, ожидая, что девушка предпримет дальше.

Данте понял, что ощущает кончики пальцев, медленно водившие по узору его татуировки и поглаживающие шершавую кожу. Было щекотно. Кожа словно наэлектризовалась, отзываясь на каждое прикосновение тягучей прохладой, разгонявшейся по телу. Парень улыбнулся, отдаваясь ласкам — и тут его тело напряглось, ощутив мягкие губы там, где только что были пальцы Кэт.

— Не спишь? — тихо спросила она, пощекотав носом его плечо. Какие-то полчаса назад Кэт проснулась от того, что не ощущала привычной тяжести руки Данте на своем боку. Причина оказалась мирная — он просто отвернулся к ней спиной, раскинувшись чуть ли не по диагонали. Одеяло, которое Кэт перетянула к себе, сползло с его груди, открыв тусклому утреннему свету загорелую спину. Девушка во все глаза уставилась на нее, осознав, что на ум приходят не самые приличные мысли. К примеру, ей страшно захотелось покрыть спину Данте поцелуями, прихватывая зубами кожу и ощущая ее солоноватый от пота вкус. Обнять парня, ощутить крепкие, сильные мышцы, позволяющие ему не только сражаться, но и защищать. Касаться его всего, начиная от расслабленных широких плеч и заканчивая…

В продолжение своих мыслей Кэт осторожно стянула одеяло, обнажив Данте полностью. Когда-то она уже видела его голым, но ситуация не позволяла тогда оценить, насколько Данте был красивым. Неудивительно, что ему так везло на девушек.

Слишком неожиданны были эти мысли и чувства, пробуждающие желание. Чтобы отвлечься, Кэт решила отвернуться, но тут ее внимание привлекли длинные, еле заметные шрамы на ягодицах Данте. Ей и раньше приходилось видеть шрамы на его теле — тонкие, больше похожие на пустяковые царапины, и девушку всегда удивляло, почему при такой хорошей регенерации на его теле все же остаются некоторые следы? И откуда шрамы взялись на его, пардон, заднице?

Пальцы сами собой начали касаться его тела, поглаживать плечи, обводить татуировку на спине. И в какой-то момент Данте проснулся. Он не подавал виду, но Кэт ощущала, что он не спит — привыкает к прикосновениям, и даже наслаждается ими. Ну раз так…

— Эй, полегче, — проворчал он и тут же тихо застонал, ощутив, как мягкие губы касаются шеи, и теплый, влажный язычок скользит вниз, к лопаткам.

Чертовски приятно. Слов нет, как классно — аж до дрожи в коленях. Обычно Данте никому не позволял до себя дотрагиваться вот так — автору этой неудачной затеи обычно приходилось в следующую же секунду здороваться с ближайшей стеной. Девки обычно до такого не додумывались, а на разнообразие у него не хватало ни сил, ни денег, ни желания.

Отведя руку за спину, Данте взял маленькую ладошку и перенес ее на свой живот:

— Как тебе?

— Хорошо, — дыхание Кэт щекотало позвоночник, заставляя содрогаться. Если так пойдет и дальше, то в ближайшие несколько минут они оба вновь словят очередную дозу кайфа.

Данте переместил ладонь Кэт чуть ниже и судорожно вздохнул, когда ее прохладные пальцы погладили напряженную плоть.

— Черт… — прошипел он. — Иногда я жалею, что я не баба. Мы бы устроили просто шикарный лесбийский марафон.

— Что?! — голос Кэт был полон праведного возмущения, и парень расхохотался. Никого и ничего нет, кроме них двоих. Теплая постель, душ рядом, за стеной шум волн. Блаженство и покой, которые были поначалу непривычны для него, теперь стали весьма естественны, и Данте не хотел лишаться этого.

Тут в углу каюты раздался треск. Они оба даже подскочили на кровати, и Данте вскрикнул от боли — пальцы Кэт невольно сжали член у самого основания.

— Прости, — прошептала она, виновато прижавшись щекой к его спине. Парень не слышал ее — боль в мгновение ока сменилась экстазом, и тело стало невесомым на какие-то несколько секунд. Он пришел в себя, услышав знакомый голос Пигги, раздававшийся из угла:

— Хэй, братишки! Приятная новость — наш «Титаник» не столкнулся ни с одним айсбергом, и весьма успешно и быстро достиг нашей цели! Собирайте пожитки, одевайтесь теплее — мы прибываем в НЬЮЮЮЮ-ВАТИКАААААН!

Вопль диджея, пронзивший динамик, был настолько громким, что Кэт зажала уши. Данте, как всегда, поступил довольно радикально — подобрал ботинок с пола и швырнул его на звук. Динамик жалобно квакнул и затих.

— Когда-нибудь я его убью, — мрачно пообещал нефилим, опрокидываясь обратно на постель. Кэт вытянулась рядом с ним:

— Как думаешь, на что похож этот город?

— Черт его знает. Может такой же, как Лимбо-сити, а может нет. Мне насрать, честно говоря, — Данте замолчал, ощущая, как ладонь Кэт вновь гладит его живот и слегка барабанит по коже.

— Нам надо собираться, — напомнил он. Кэт лишь кивнула:

— Я знаю. Думаю, нас подождут.

И прильнула к нему всем телом — теплым, мягким, желанным. Ощутив, как губы Кэт осторожно касаются его уха, Данте послал к чертовой матери Нью-Ватикан, Пигги и всех остальных — у него есть дела поважнее. Рука подхватила упругое бедро Кэт и перекинула через себя. Все нормально, никто не будет устраивать истерику, если они немного задержатся.

Судя по тому, с какой готовностью Кэт прижалась к его груди, ее посетили те же мысли.

* * *

Бруно задумчиво вертел в руках обрез, который он так и не успел выхватить, когда ополоумевшая Анна сиганула с лайнера. Он поначалу не понял, что с ней такое, но вспомнил недавний разговор с Данте. Женщину было жаль, бесспорно — но она прекрасно знала, что ее участь предрешена давным-давно.

Неподалеку от Бруно сидела майор Горски. Ее нижняя губа распухла, к коленям она прижимала плачущих детей Анны. Они вчетвером видели в столовой, где пассажиры Паствы принимали последнюю трапезу на лайнере, прежде чем направиться в город.

— Тетя Майор, что нам теперь делать? — всхлипнула Селена в последний раз, вытирая слезы. Для нее это был тяжелый день — сначала пропала няня, затем мама. Сол держался молодцом, закусив губу и глядя куда-то в сторону невидящим взглядом, но Бруно видел, как дрожат сжатые кулачки мальчика. В груди слегка заныло, и мужчина поспешил отвернуться и в кои-то веки заняться завтраком — небольшой порцией настоящих итальянских спагетти.

Впрочем, никого из пассажиров не волновало то, что им дают — радость от познания вкуса итальянской еды сошла на нет, когда люди вспомнили, насколько тяжело давался им этот рейд. Кроме того, многие переживали за своего спасителя — беловолосого парнишку, чуть не отбросившего коньки дважды, защищая их.

«Хоть для кого-то ты стал героем, парень», — вяло подумал Бруно, пережевывая острые спагетти. Еда приятно обжигала язык, и мужчина понял, что повар подал к завтраку не тот кетчуп. Вкус у спагетти должен был быть немного мягче.

— Простите, сэр… — раздался над его ухом голос Горски. Бруно поднял голову, втягивая в рот макаронину:

— М-м-м?

— Дети, — пояснила майор, слегка подтолкнув к его столу Сола и Селену. — Насколько я понимаю, вы были знакомы с их матерью?

— Извиняйте, дамочка. В няньки я не гожусь, — отозвался он с набитым ртом и отвернулся, чтобы взять со стола стакан воды. Но, проглатывая прохладную воду, Бруно ощущал на себе тяжелый взгляд Горски. Похоже, что эта дамочка уперта, как баран, и по-любому хочет спихнуть ему этих малышей. Надо бы предложить ей другой вариант.

Не то чтобы Бруно не любил детей — он ценил их. Беззаботность детишек придавала ему оптимизма и лишний раз доказывала, что жизнь все же может быть для кого-то прекрасной. Но когда какой-нибудь спиногрыз привязывался к нему, это вызывало головную боль. Дело привычки, конечно, но Бруно предпочитал держаться от детей на расстоянии. Не его это дело — с детишками сюсюкаться. Не в его это духе.

А вот у его знакомой парочки молодых людей вполне могли быть шансы хорошо проследить за этими двумя.

Отставив стакан, Бруно обернулся к майору Горски, которая продолжала буравить его взглядом. Дети стояли рядом с ней, с опаской глядя на мужчину.

— Я уже сказал, что из меня чертовски плохая няня, — заявил Бруно. — Но могу порекомендовать вам тех, кто сможет проследить за этими двоими не хуже меня.

* * *

Когда-то итальянский порт Чивитавеккья славился обилием туристов, желающих посетить Рим во время своего морского круиза. Теперь же, общими усилиями людей Нью-Ватикана, порт превратился в нечто вроде распределяющего пункта, откуда беженцев, спасенных солдатами государства-убежища, развозили по свободным от демонов регионам.

Потому было неудивительно, что даже вечером в порту было много народу. Суета и гомон напоминали те, прежние дни, когда никто не знал ни о каких демонах, втайне повелевавших человеческими душами. Люди, попавшие в Нью-Ватикан, быстро забывали об угрожавшей им когда-то опасности погибнуть от рук неведомых тварей, и их жизнь возвращалась в прежнюю колею.

Мало кто из посетителей порта обратил внимание на странную женщину, бредущую по направлению к шоссе. Ее тело облепила мокрая одежда, состоявшая из мешковатых брюк и рубашки, глаза невидящим взглядом смотрели прямо перед собой.

Неожиданно женщине перебежала дорогу ватага детей. Некоторые из них танцевали, держась за руки. Женщина вздрогнула, и в ее взгляде появилась осмысленность.

«Где это я?»

Анну окружали незнакомые люди — в Пастве она точно не видела их раньше. Да и она сама точно была сейчас не на лайнере.

Ноздри уловили запах моря, смешанный с ароматом жареного мяса. Анна невольно облизнулась, пока мозг проводил анализ ситуации: неведомым образом она сбежала с лайнера и попала в какой-то порт. Впрочем, понятие «какой-то» вряд ли можно было отнести к местечку, где на каждом углу мерцали вывески с надписями «Соблюдайте порядок в порте Чивитавеккья, обращайте ваше внимание на объявления радиотрансляции».

Чудно — она оказалась в самом близком к Риму порту. Почему? Воспоминания были путаными, и попытки сообразить, что произошло за последние несколько часов, терпели сокрушительное поражение, заменяя мысли на один сплошной холод. Это приводило Анну не к самым приятным выводам.

В животе заурчало, и женщина поняла, что не ела уже практически сутки. Обострившееся обоняние (опять эти ангельские фокусы?) вело ее вперед, заставляя петлять среди шумной толпы по направлению к небольшому одноэтажному зданию с пристроенной бензоколонкой. Прищурившись от режущей глаза неоновой вывески, Анна вошла внутрь.

Несколько пар глаз с явным удивлением обернулись к ней. Не обращая внимания на двусмысленные взгляды, женщина прошла к стойке и, облокотившись на нее, внимательно посмотрела в глаза оцепеневшему бармену:

— Жареный бифштекс и «Гиннес». Желательно побыстрее.

Рука сама собой поднялась, закрывая ладонью лицо бармена. Анна и сама не поняла, как прошептала:

— Бесплатно.

По руке пробежал холодок, и она четко представила себе какой-то ледяной шип, выскочивший из ее ладони прямо в лоб бармена. Разумеется, наяву такого не происходило, но Анна видела, как бледнеет лицо собеседника, медленно наклонив голову в кивке. Опустив руку, Анна задала еще один вопрос:

— Как мне добраться до Старого Ватикана?

Манипулируемый ею бармен живо рассказал весь маршрут.

* * *

Сумасшедшая ночь. И еще более сумасшедшее утро.

Впервые за долгое время Кэт могла позволить себе действительно расслабиться, нежась под теплыми струями душа. Какие-то несколько минут назад она тяжело дышала в объятиях Данте, который исступленно продолжал целовать ее шею и плечо, нежно ероша волосы на затылке. Кэт даже уходить не хотелось — ощущение тепла его груди, к которой прижалась ее спина, было новым и безумно приятным. Как и последние несколько часов.

Но Кэт понимала: ничто не вечно, даже такие вот моменты. Это безумно огорчало не только ее, но и Данте — он не сразу отпустил ее, когда Кэт сказала, что хочет пойти в душ. Хотя странно, что он не последовал за ней. Устал? Или насытился?

— Эй! — в дверь душевой постучали. — Нам скоро сходить с корабля!

— Я почти все! — отозвалась она и закрутила краны. Густой пар окутал комнату, и Кэт пришлось на ощупь искать полотенце. Пока она вслепую скользила рукой по стенам, вдалеке раздался глухой стук и ворчание Данте:

— Черт, кого там принесло…

— Подожди, я сама открою! — Кэт попыталась наспех вытереться, чтобы опередить парня. Уж кому, как не ей знать, что Данте не испытывал неудобств, встречая гостей в чем мать родила. И если она смирилась с этим фактом, то другие люди вряд ли бы смогли это сделать.

Наплевав на вытирания, девушка обернула полотенце вокруг тела и выскочила в каюту. Опоздала — ее вниманию оказалось предоставлено шокированное лицо майора Горски, закрывшей глаза детям, прижавшимся к ее коленям. Данте, явно не стеснявшийся своей наготы, обернулся к Кэт:

— Не ты их приглашала?

Она лишь закатила глаза, хотя всеми силами сдерживала смех. Но смеяться расхотелось, когда покрасневшая майор рассказала им о случае, произошедшем с Анной пару часов назад.

Дата добавления: 2015-07-15