Глава 29. КОНЕЦ ПУТИ

Боль саднила в груди — но не в той памятной ране от меча. Куда глубже.

Вергилий замер, непроизвольно прислонив руку к груди. Сердце стучало как сумасшедшее, внутри все напряглось, словно натянутая струна. Где-то в глубине разума родилось желание громко и протяжно закричать, освобождая боль, накопившуюся в глубине его души.

Стоп. Его ли души? Или души Данте, неожиданно впавшего в отчаяние столь же сильное, как и его ярость?

Нефилим поднял голову в серое безжизненное небо. Они с Саганом вернулись обратно в Вашингтон, где еще оставались кучки людей, видевших в Вергилии своего спасителя. Как бы ни была слаба человеческая поддержка, но это было все же лучше, чем ничего. Учитывая тот факт, что ангелы могли захватить души медиумов всех мастей, логичнее было бы переловить всех ясновидящих прежде, чем они станут марионетками.

Для этого стоило вернуться к той нелепой идее Камаэля, которую он предложил всего несколько недель назад — пока еще притворялся человеком и членом Правительства.

Паства. Сборище беженцев, среди которых — лучшие и могущественные медиумы. Предположительные федеральные террористы, ответственные за многие разрушения во всем мире. Найти их и заставить ответить за содеянное — и все будут счастливы, моментально забыв обо всем остальном.

Люди действительно ведут себя как дети — до сих пор они верили всему, что говорят более могущественные существа. То, что Мундус и его прихвостни сознательно убивали человеческое сознание, сейчас играло на руку Вергилию.

Если уж медиумы способны находить себе подобных, то стоит собрать их всех в одном месте. Паства может оказать в этом плане неоценимую помощь.

И поэтому ему не стоит особого труда одурачить людей сказкой, в которую не поверит лишь только очень умный человек. А такой в Правительстве вряд ли найдется.

Поправив перчатки, молодой человек вошел в полуразрушенный Белый дом. Саган уже был внутри — насвистывая какую-то простенькую мелодию, он рассматривал уцелевшие при пожаре картины.

— Все до сих пор торчат в Ситуационной комнате, как подарки под елкой, — не оборачиваясь, сказал демон. — Не понимаю, чем тебя не устраивают низшие?

— Я заметил, что люди все же больше боятся себе подобных, чем демонов. Кроме того… — Вергилий задумчиво оглядел стены холла — …именно в людях заключена моя сила. Они не боятся меня и потому доверяют. Их не нужно приручать.

— Ну-ну. Скажи это тем ребяткам, на которых ты собрался открыть сезон охоты, — Саган шумно сел на один из уцелевших стульев и, запрокинув голову, зевнул: — Свистни, как все закончится.

Вергилий сухо кивнул и направился к небольшой нише в углу холла. Это была кабина лифта, ведущего прямиком в Ситуационную комнату. Войдя внутрь, он услышал далекое жужжание запасного генератора энергии и нажал на кнопку.

Пока лифт медленно ехал вниз, молодой человек вновь ощутил ту саднящую боль в груди, которая впервые настигла его еще перед входом в Белый дом. На секунду показалось, что сквозь гул генератора он слышит рев нескольких машин, но неожиданная жгущая боль в глазах заставила померкнуть его слуховые галлюцинации. Не веря тому, что он чувствует, Вергилий поднес руку к щеке — на пальцах блеснула слеза.

— Это ведь не моя… верно?.. — спросил он себя. Горечь, сжимавшая все его существо, медленно отступила, словно через эту слезу тело покинула большая часть боли, разрывающей душу.

Душу его брата.

* * *

Ощущения были погаными.

Данте лежал на диване трейлера, непроизвольно прислушиваясь к звукам снаружи. Несколько минут назад он, Бруно и Пигги похоронили тела Гарри и Кэрол на небольшом пустыре возле трассы. Караван не стал двигаться дальше — надвигалась очередная снежная буря, которую было решено переждать возле свежевырытых могил.

Кэт была в палатке Чарли — она помогала хирургу накормить и выходить малютку Хоуп. Анна пропадала невесть где, а Бруно слонялся среди машин.

Видимо, ищет у других людей выпивку, рассеянно подумал парень, закинув руки за голову. Ему и самому хотелось напиться вдрызг, чтобы забыть об этой жалости к погибшим.

Никакой жалости. Только ненависть к самому себе.

Когда-то он сказал, что мир будет под его защитой. Да, приятель, хорошо же ты его защищаешь. Или тебе просто захотелось порисоваться перед братом и любимой девушкой? Тогда поздравляю — ты действительно полный придурок.

Несмотря на язвительные комментарии своего рассудка, Данте осознавал, что принял такое решение не для того, чтобы просто бросить вызов брату или защитить Кэт. Он на собственном опыте знал, как трудно выживать среди демонов, насколько тяжело бороться с теми, кто ставит себя выше остальных. Но сами люди были отнюдь не так слабы и бессильны, как полагали демоны. Примером тому была не только Кэт, но и другие люди, которые оказывали тварям сопротивление. Разумеется, беженцы из Паствы также демонстрировали силу человеческого духа, способного приспособиться к любой ситуации.

Однако, как бы люди ни были выносливы, это не решало возникшей проблемы с ангелами, решившими за их счет проникнуть на Землю. Также нельзя было забывать о Вергилии, с какого-то хера решившего связаться с одним из губернаторов Ада, который также заинтересовался силой медиумов.

Возможно Саган, или как его там, хотел заново открыть врата Ада и занять место Мундуса. Тогда вполне разумно то, что демон всюду таскает за собой братца-полудурка — если его катана способна закрыть врата в Ад, то почему бы ей не уметь открывать их?

Мысли парня вернулись к Вергилию. Он никак не мог понять, какие мотивы движут его братом, готовым пожертвовать всем ради власти. Вряд ли Вергилий хотел лишь отомстить ему, иначе вряд ли Данте был сейчас жив. Даже Кэт не смогла бы тогда ему помочь.

Но залезть в голову Вергилия, чтобы получить ответы на все свои вопросы, он не мог. Не умел. Не имел возможности.

Стоп.

От внезапно посетившей голову мысли Данте резко поднялся с дивана и кругами начал ходить по трейлеру. Действительно, а как брату удалось его отыскать? Не услугами Сагана ведь он пользовался — тем более что метка, обнаруженная им в Кроуз Нест, уже не работала.

Что-то здесь было не так. Чего-то не хватало, чтобы решить головоломку. А именно — трезвого рассудка и нехилых знаний по оккультизму и прочей шелухе.

Набросив на плечи куртку, Данте вышел из трейлера. И чуть не споткнулся о двоих детей, игравших у самого крыльца.

— Бля, мелкие, вам негде больше возиться?! — рыкнул он. Но осекся, когда увидел лицо одного из ребятишек — круглое, веснушчатое лицо мальчишки, прикрывающего собой бледную светловолосую девочку. Это были дети Анны, которых он три года назад спрятал подальше от полиции в закоулках Лимбо-сити. И, судя по восторженным взглядам детей, они его тоже узнали.

— Это ведь ты, да? — еле слышно спросила девочка. — Тот человек, что увел нас от мамы?

— Смотря, что ты имеешь в виду, — Данте сел рядом с детьми на корточки. — Вы же помните, что ваша мама сама велела вам спрятаться?

— Ага, — кивнул мальчик. — Только ты соврал.

— В смысле?

— Пистолеты. Ты их так и не показал тогда.

Парень нахмурился, пытаясь вспомнить, обещал ли он детишкам вообще показать своих девочек, или мелкие паразиты его искусно разыгрывают. Но умоляющие глаза мальчишки одержали сокрушительную победу над его сомнениями, и Данте вытащил из-за пояса пистолеты:

— Вот они. Нравятся?

Мальчишка восторженно ухнул и подошел поближе, разглядывая узоры на стволах Эбони и Айвори. Даже его сестра заинтересовалась тем, что рассматривает мальчик.

— Как вас звать-то? — Данте понял, что до сих пор не узнал их имена. Даже тогда, три года назад, он их не спрашивал. Дети — и дети, большего ему тогда знать не хотелось. Но теперь они снова были вместе и вляпались в одну лужу, так что вполне разумно было бы получше познакомиться с ребятней.

— Я Сол, — представился мальчик, ткнув себя кулаком в грудь. — А это Селена, — он кивнул в сторону сестры, продолжавшей упоенно рассматривать пистолеты. Подняв взгляд на парня, она пролепетала:

— Очень приятно, — и покраснела как помидор. Данте не смог сдержать улыбки, глядя на смущенную девочку. Он протянул пистолеты Солу:

— Вот, можешь немного подержать их. Смотри, не пристрели кого-нибудь.

Мальчик со скоростью света схватил оружие и принялся скакать возле трейлера, вращая пистолетами во все стороны. Выстрелить из них он бы не смог в любом случае — каким-то образом девочки слушались лишь своего хозяина, извергая нескончаемые потоки свинца только из его рук.

Пока Сол развлекался с пистолетами, Данте подошел поближе к его сестре, которая, надув губы, села на крыльцо трейлера:

— Я тоже хочу с ними поиграть!

— Тебе нравится оружие? Я думал, что девочки вроде тебя обычно играют в куклы.

— Я не люблю кукол. Они как мертвые. И от них никакой пользы, — пробурчала Селена, даже не поворачиваясь к Данте. Тот усмехнулся:

— А от оружия, по-твоему, какая польза?

— Оно защищает людей.

— И убивает их. — При этих словах Селена повернулась в сторону Данте. Они оба молчали, пока девочка не спросила:

— Поэтому ты такой грустный?

— А?

— Люди убивают друг друга, а ты не можешь их остановить. Тебе из-за этого так грустно? — Детская ладошка поднялась к лицу Данте, чтобы чуть коснуться седых прядей.

— А, вот ты о чем… — протянул он. — Знаешь, кое в чем ты права — я не могу помочь всем сразу. Не потому, что я не способен на это, а потому, что люди должны научиться сами себя защищать.

— От кого? — спросила Селена. — От летающих человечков?

Данте кивнул, поняв, что она имеет в виду ангелов:

— И не только от них — ото всех, кто считает людей простым скотом. А люди… они выше этого, понимаешь?

— А почему ты так думаешь?

— Мм… Я просто вижу это. А ты видишь?

Селена задумалась. Ее носик наморщился, носки башмаков отстукивали незнакомый Данте ритм.

— Не все люди сильные. Пигги не сможет бороться, и мама тоже, — сказала она. — А вот Сол сильный, дядя Чарли и дядя Эммерих тоже. А еще у дяди Эммериха есть волшебный глаз, которым он может починить все на свете, знаешь? — Она вновь повернулась к Данте, улыбаясь во весь рот. Легкий румянец все еще предательски играл на щеках девочки.

— Знаю.

— И тетя Кэт тоже сильная. Хелен говорит, что она — одна из лучших медиумов, только ей еще многому надо учиться. Ее учит тетя Пэм, вон там, — Селена махнула ладошкой в сторону приземистой палатки, располагавшейся в паре сотен футов от трейлера.

— Вот как? Спасибо, принцесса, ты очень мне помогла, — Данте потянулся было к плечу девочки, чтобы благодарно похлопать по нему, но Селена резко отстранилась и, покраснев как маков цвет, пробормотала:

— Мне надо найти маму… До свидания!

И она побежала прочь, загребая ногами снег. Сол, увидев, что сестра ушла, поспешил было за ней, но Данте остановил его:

— Верни-ка пушки, мелкий!

— Извините… — пробормотал мальчик, протягивая нефилиму пистолеты. Вернув оружие, он бросился за сестрой, а Данте, встав с крыльца, потянулся и направился к палатке, на которую указывала Селена. Ему надо было срочно поговорить с Кэт.

* * *

— Дорогая…

Этот ужасный шепот вновь пронизывал ее до костей, заставляя тело неметь, а дыхание — прерываться.

Анна не видела Эйба, но ощущала его присутствие совсем рядом, буквально в двух шагах от нее. Она пыталась оглядеться, но не могла пошевелить головой — холод буквально сковал ее.

Перед женщиной была абсолютная, непроглядная тьма — хоть глаз выколи. И ни одного звука — только собственное сбивчивое дыхание, да голос мужа, буквально пронизывающийся ей под кожу:

— Неужели ты не скучала по мне? Мы с тобой так долго не виделись, милая. Я и забыл, какая ты… мягкая.

Ледяная ладонь коснулась ее плеча, и глаза Анны расширились. Только сейчас она осознала, что находится в этом темном безвременье полностью обнаженной.

«Что это еще за хреновина? Очередной сон?»

Нет, сон не может быть таким реальным. Во сне она вряд ли бы ощутила, как холодная рука мужа уверенно гладит ее плечо, переходя к спине, и дразняще скользит вниз по позвоночнику. Если бы только можно было вырваться…

Нет, даже если бы она и могла двигаться, то вряд ли бы стала сопротивляться. Ведь эти ласки, эти движения были ей безумно знакомы, она могла предугадать каждый его шаг. И Анне не хотелось прерывать начатое. Слишком давно, слишком долго она не ощущала подобного.

— Эйб… — выдохнула она, ощутив, как имя мужа скатывается с языка словно галька. Рука остановилась на ее пояснице и медленно поднялась обратно, ледяные пальцы лениво вышагивали по длинной ложбинке на спине. Анна вдруг почувствовала, что ее разум отделяется от тела, позволяя фиксировать ощущения подобно машине — вот кожа покрывается мурашками, когда дыхание Эйба касается шеи. Вот груди наливаются тяжестью, когда вторая рука мужа бережно накрывает ее плоский, слегка обвисший живот. Вот из горла вырывается глухой стон, когда губы Эйба, такие же ледяные, как и его руки, накрывают сосок, сморщившийся от холода, а ладонь, покоившаяся на ее животе, резко идет вниз, к темным завиткам.

«Да, я все чувствую. Видит Бог, я давно не была с мужчиной. Но какого черта я не могу испытать удовольствия?!»

Ответ напрашивался сам собой — Эйб, который сейчас ласкал ее тело, был не тем человеком, который когда-то помогал ей растить детей и неоднократно выручал ее на работе. И который в конечном итоге умер после одной роковой ссоры. Теперь это был совсем другой Эйб — просто маска с лицом ее любимого человека. Маска, надетая на существо, которое вряд ли способно познать такое чувство, как любовь.

— Нет! — крикнула было Анна, но тут в ее спину словно вонзились ледяные иглы:

— Да, дорогая! Ты должна быть с нами. Ты уже давно должна быть среди нас!

Дикая, нестерпимая боль заглушила все остальные чувства, включая зародившееся было желание. Оцепенение струилось в теле Анны вместе с кровью, лишая ее возможности двигаться, и ее рот раскрылся в громком крике.

Рука, накрывшая лобок, грубо раздвинула ей ноги, и Анна ощутила, как внутрь грубо врываются ледяные пальцы. Крик перешел в хрип, и Эйб накрыл широко раскрытый рот Анны своим. Язык и пальцы ангела двигались абсолютно синхронно, но ощущения от них были разными — сладостная истома во рту, адская боль, пронзающая спину и внутренние органы, опустошающий холод, убивающий на корню все желание. Она ощущала себя просто куском мяса, который долго, очень долго охлаждают, прежде чем отправить в мясницкую лавку.

Но Анна ничего не могла поделать — ее сознание вновь вернулось в тело, и расширенные глаза были полны слез. Хотелось, чтобы этот кошмар закончился, чтобы эта боль и этот чертов холод ушли, оставили ее в покое. Она чувствовала себя опустошенной, разбитой и никому не нужной.

Боль внезапно прекратилась. Язык Эйба тоже куда-то исчез, а рука, грубо ласкавшая Анну изнутри, резко вышла из нее и толкнула в живот. Обессиленная, уставшая и растерянная, Анна падала в темное ничто, слыша в голове голос мужа:

— Ты знаешь, как вернуться ко мне… Вернись — и приведи детей. Приведи всех — и мы снова будем вместе.

* * *

Она со всего маху ударилась об пол. Долгое время дико озиралась вокруг, не понимая, где находится. Только звуки человеческой речи вдалеке напомнили, что она в одном из трейлеров Паствы.

Возле ноги звякнула бутылка. Анна машинально протянула к ней руку, но тут же отставила находку — бутылка была пуста. Ну да, точно — она сама ее осушила после похорон тех несчастных бродяг из Моберли. Попыталась напиться к чертям собачьим, чтобы хоть немного отдохнуть от всего этого.

И что в итоге? Очередной кошмар. Только на сей раз исполинские живые улицы Лимбо-сити сменил дохлый муженек, решивший оттрахать ее в своем новом обличии. Слава богу, что это был лишь сон.

Или все-таки не сон?

Анна просунула руку под свитер, пытаясь нащупать на спине какие-либо раны. Ничего — даже прохлады не ощущалось.

«Я схожу с ума».

Она поднялась с пола и села на кровать, закрыв лицо руками. Если бы можно было забыться и во сне. Если бы она разучилась видеть эти проклятые сновидения…

Из-под кровати выкатился белый пузырек. Анна проследила за его движением — «Шанти» докатился до стоявшей неподалеку табуретки и, ударившись об ее ножку, отправился в обратный путь. Прямиком к ноге Анны.

— Ты шутишь? — глухо спросила она, пристально глядя на поблекшую этикетку пузырька. Да, соблазн был слишком велик. Анна давно заметила, что чем больше таблеток она принимала, тем дольше длилось это приятное чувство забытья. Но она не могла позволить себе эту роскошь — слишком дорога была цена. А Анне очень не хотелось продолжать видеть кошмары еще и наяву.

Раздраженно пнув пузырек, она завернулась в плед и вновь улеглась. Всего пара часов отдыха — и ей будет легче стоять на ногах. Главное — ни о чем не думать.

Даже о детях и Эйбе.

* * *

В палатке, где по идее должна была находиться Кэт, было просторно. Правда, возле полога Данте врезался в чье-то тело, закрывшее ему весь обзор.

— Что угодно, юноша? — прогудел над его головой приятный голос. Посмотрев наверх, Данте увидел круглое добродушное лицо пожилой женщины, обрамленное седыми кудряшками. От ее маленьких, похожих на бусинки глаз разбегалась еле заметная сетка морщин, второй подбородок закрывал шею так, что голова незнакомки, казалось, была водружена прямо на плечи. Несмотря на несколько отталкивающий вид, в основном женщина выглядела вполне мирно, напоминая Данте рекламных бабуль, предлагавших детское питание или выпечку.

— Э… Я ищу Кэт, — он спрятал руки в карманы, и попытался вглядеться внутрь палатки, но габариты старушки продолжали закрывать весь обзор. — Мне сказали, что она где-то здесь.

— А! — просияло и без того добродушное лицо старушки. — Ты, должно быть, Данте! Идем, я отведу тебя к ней…

Массивное тело направилось вглубь палатки с неожиданной грацией и легкостью. Данте молча последовал за ней.

— Очень рада, что смогла увидеть тебя. Кэт рассказывала о тебе, — голос старушки был мягким и неторопливым. — Правда, она не так уж разговорчива, особенно на твой счет. Но я видела, как ты сражался с этими созданиями. Ты — достойный герой для нас всех.

— Мхм, — рассеянно отозвался Данте, оглядываясь вокруг. Кэт нигде не было видно — вокруг на каких-то мешках, а то и вовсе на голой земле сидели дети и подростки. Самому старшему на вид было около пятнадцати лет.

— Наши юные медиумы, — пояснила старушка, остановившись. — Старина Эммерих говорит, что именно в них заключено будущее человечества. Дети — цветы жизни, я с ним согласна. Но и об остальных нельзя забывать.

— А вы… — Данте вопросительно поднял на нее взгляд.

— Пэм, — кивнула старушка. — До всего этого бардака я подрабатывала в Бронксе ясновидящей. Предсказывала будущее различным барыгам и мафиози, помогала им выигрывать пари, скачки… В принципе, довольно неплохая жизнь, если бы не постоянные угрозы разнести голову в случае неудачи.

— А тут вы как оказались?

— Случайно, — Пэм плотнее закуталась в драное пальто, отороченное редким бурым мехом. — Решила все же взять себя в руки и покинуть Бронкс — некоторые милые ребята слишком часто стучали в мою дверь. Уже на границе я увидела, как все меняется… Потом я некоторое время ездила по стране — изучала ее, что с ней стало. Так и попала сюда. О, вот наша девочка, там!

— Наша? — не понял Данте.

— А как иначе? Для меня Кэтти — что родная дочь. И не смотри на меня так — для меня все эти дети как родные. Не пойми меня неправильно — я стараюсь дать им как можно больше знаний, пока у меня еще есть такая возможность.

— Я понял. Спасибо, — Данте кивнул и направился в угол палатки, где Кэт сидела возле небольшой коробки и выуживала оттуда какой-то сверток. — Вот ты где.

— О, я как раз хотела идти за тобой! — девушка отправила сверток в карман и встала: — Кажется, я нашла человека, который может тебе помочь.

— В каком смысле? — Данте от неожиданности даже позабыл, зачем, собственно, искал Кэт. Вместо ответа девушка кивнула ему куда-то в сторону и улыбнулась:

— Иди туда и узнаешь.

— Кэт, я терпеть не могу загадки, знаешь ведь, — буркнул он, но все же пошел в указанном направлении. Возле самой стенки палатки в позе лотоса сидел пожилой азиат.

— Ну уж нет! — Данте остановился на полпути и обернулся в сторону Кэт: — Я не для того сюда пришел, чтобы выслушивать лекции о нирване, грея жопу на углях!

Он осекся, увидев, что девушки и след простыл. И когда только успела смыться? Выругавшись, Данте направился было к выходу, но тут за его спиной раздался надтреснутый голос:

— А разве тебе нужны угли?

— А? — Парень оглянулся на звук — азиат внимательно смотрел на него. — Не, спасибо. Мне пора.

— А куда ты идешь?

— Не ваше дело, — Данте уже сделал шаг прочь, но следующий вопрос азиата заставил его замереть на месте:

— Хочешь стать человеком, да?

Парень некоторое время помолчал, собираясь с ответом. Затем он развернулся обратно к азиату:

— Предположим.

— Ты молод и нетерпелив. Многие в твоем возрасте совершают ошибки, но не раздумывают над их последствиями. Ты — раздумываешь, и это делает тебя человеком… отчасти.

— Демонические твари тоже могут думать. Как тот же Мундус. У вас все? — Данте считал, что зря теряет время, разговаривая с этим типом, и ему уже хотелось покинуть палатку и разыскать Кэт.

— Как я уже сказал, ты нетерпелив. Сядь, — азиат сделал приглашающий жест рукой, призывая парня сесть рядом. Тот с неохотой подчинился.

— Меня зовут Лу, — представился азиат. — Кэт говорила, что у тебя проблемы с сохранением себя… так?

— Если это можно так назвать. Но… я так понимаю, никаких заклинаний, чтобы мне помочь, вы не знаете?

Лу прикрыл глаза, перебирая пальцами, словно играл на каком-то невидимом инструменте.

— Заклинания… — пробормотал он. — Знал я одного британского мерзавца, который занимался подобным. Так вот, он сказал однажды одну умную вещь: «Заклинания может использовать любой идиот, но ему всегда приходится отвечать за последствия. А это куда тяжелее, если у тебя есть совесть».

— И к чему вы мне это рассказали? — спросил Данте.

— То, что происходит с тобой, нельзя вылечить ни одним зельем или заклинанием. Свою сущность можешь победить только ты… и, судя по всему, пока что у тебя это получается.

— Пока?

— Тот сон, который ты видел… со своим отцом и двойником… Это был твой собственный разум, твои страхи, то, что ты ненавидишь больше всего на свете. И, судя по всему, ты ненавидишь себя куда сильнее, чем всех прочих — потому что чувствуешь перед другими вину за их страдания.

— Слушайте, Лу… — Данте резко встал. — Я решил остаться потому, что надеялся на какой-нибудь дельный совет или что-то в этом роде. Мне незачем выслушивать то, что я и так знаю. Бывайте.

— Так тебе нужен совет? — приподнял бровь Лу. — Что ж, могу тебе помочь. В древнем Китае была поговорка «Внутреннее спокойствие подобно водной глади. Кинь туда камень — и по воде пойдут круги».

— Ага. А потом ебанет цунами. Это все?

— Люди вокруг делают тебя таким, какой ты есть. Вот это тебе стоит запомнить. Хочешь быть человеком? — Лу чуть склонился вперед, его темные глаза горели. — Тогда будь рядом с теми, кто соответствует твоему восприятию людей. Будь рядом с друзьями — именно они делают тебя человеком. Это все, что я могу тебе сказать.

На секунду Данте показалось, что в палатке возник сквозняк. Поежившись, он убрал руки в карманы плаща и направился к выходу. Обернувшись к Лу, он пробормотал:

— Спасибо, - и вышел из палатки.

Пэм, тем временем помешивающая что-то в кастрюле, отключила портативную плиту и, вздохнув, подошла к Лу:

— Тяжелый характер, да?

— Не тяжелее твоего, — отозвался он. — По крайней мере, он не пытается быть сверхсуществом, каким считает себя любой демон или ангел. Это уже ему в плюс.

Усмехнувшись, Пэм протянула Лу небольшую коробочку. Он открыл презент — внутри лежали четки.

— Это мне? — удивился Лу.

— Хотела сначала отдать пареньку, но поняла, что он их быстро потеряет, — хохотнула Пэм. — А мне они просто не идут.

Лу чуть заметно улыбнулся и принял подарок.

— Думаю, скоро наше путешествие закончится, — пробормотала Пэм, пока ее собеседник перебирал четки.

— Я могу сказать тебе больше — люди вернутся к тому, чего им так не хватало.

— То есть?

— Уют. — Одна бусинка четок скользнула между пальцев Лу и глухо щелкнула об остальные. — Теплые дома… — Щелкнула еще одна бусинка. — Привычная городская жизнь…

— Это ведь прекрасно! — сказала Пэм. — Только, судя по твоему лицу, ты не очень-то рад.

Лу промолчал, продолжая перебирать четки. На секунду остановившись, он сказал:

— Все вернется на круги своя. Не думаю, что это самый лучший вариант.

И он вновь вернулся к четкам. Пэм направилась к портативной плите, и ее голову занимали не самые радужные мысли.

* * *

— Быстро ты. — Как оказалось, Кэт ждала его снаружи, неподалеку от палатки.

— Ты ведь не думала, что я застряну там на целый день? — усмехнулся Данте. — Вообще-то я искал тебя по другому поводу…

— То есть?

— Вергилий тебе случайно не говорил о возможности нефилимов читать чужие мысли?

— Эээ… Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Да вот все не могу понять, как он нас тогда нашел… Финеас говорил, что ангелы могут использовать силу мысли или что-то типа того — значит и нефилимы на такое способны?

— Теоретически, — кивнула Кэт, подперев кулаком подбородок. Отметив, что девушка непроизвольно повторяет жест Вергилия, Данте продолжил:

— Тогда какого хрена я так не умею?

— Умеешь, почему нет? — приподняла бровь Кэт. — Помнишь, тогда, в трейлере, ты понял, что он рядом? Ты смог определить, где находится Вергилий, видя окружающий мир его глазами.

— Честно говоря, я и сам не понял, как это получилось. Как-то… спонтанно это вышло.

— У меня только одна теория… Вы ведь близнецы. А у близнецов есть хорошие задатки для телепатической и эмпатической связи между собой… Господи! — тут Кэт чуть не подпрыгнула на месте: — Вот оно! Вот почему нефилимов хотели истребить!

— Слушай, меня уже конкретно достали все эти секреты и недомолвки…

— Нефилимы сами по себе могущественные создания, но они были несовершенны! — затараторила девушка, схватив Данте за руки: — Вот почему они решили общаться с людьми — те могли позволить им обрести силу, способную сокрушить и ангелов, и демонов!

— Вот теперь я совсем нихуя не понимаю, — честно признался парень, и Кэт сильнее сжала его запястья:

— Близнецы! Ни у ангелов, ни у демонов они никогда не рождались! Это очень, очень редкий случай среди них. Но у нефилимов вышло иначе…

— Погоди-погоди… — Морщась, Данте отцепил пальцы Кэт от своих рук: — Ты забыла, что мои родители не были нефилимами?

— Не в этом дело. Ты гибрид, верно… но в тебе есть не только сила демонов и ангелов… — Кэт собралась с мыслями, чтобы донести самое главное как можно четче и яснее. Данте вопросительно смотрел на нее, ожидая какого-либо подвоха.

— Телепатия близнецов — чисто человеческий фактор, — наконец сказала Кэт. — Данте, в тебе есть не только корни ангелов и демонов… но и человека.

Не то, чтобы эта новость сбила его с ног — но слегка обескуражила. Ну телепатия с братом, непроизвольная, но все же… Если верить словам Кэт, это было единственное, что роднило его с людьми. Фактически… на самом деле все обстояло, конечно, иначе.

— Так, и что мне теперь делать? Плясать от радости? — хмыкнул Данте, перебирая пальцами. Хоть он и спрятал руки в карманы, но все равно было холодновато. Пальцы нащупали что-то маленькое и мягкое. По ощущениям это было похоже на…

— О, смотри-ка! — просиял Данте и вытащил недокуренную сигарету. Из другого кармана он вытащил зажигалку. Кэт поморщилась, наблюдая за тем, как парень прикуривает и, глубоко затянувшись, выдыхает дым в небо.

— Ты в курсе, что это вообще-то вредно? — спросила она как можно строже и протянула руку, чтобы отобрать у Данте окурок.

— Тебе вредно. А мне — нет, — ухмыльнулся он, уворачиваясь от рук Кэт.

— Я в этом не очень уверена. Дай сюда! — возмутилась девушка, продолжая попытки отобрать окурок. Данте уже вовсю хохотал, с легкостью уклоняясь от ее рук и успевая при этом делать короткие затяжки. Люди начали смотреть на них, кое-кто также смеялся и подбадривал их обоих.

Наконец у Кэт лопнуло терпение, и она напрыгнула на Данте, ее рука целилась прямо на его запястье с окурком. Парень ловко увернулся, и Кэт шлепнулась в сугроб под аккомпанемент его хохота.

— Черт, Кэт… — он быстро прекратил смеяться и склонился к ней. — Не ушиблась?

Вся в снегу, девушка медленно села на колени. Данте обеспокоенно повернул ее к себе — и в тот же момент белая пелена закрыла его лицо. Раздался смех Кэт:

— Нет, а ты?

Стряхивая снег с лица, Данте попытался схватить Кэт за руку, но та со смехом увернулась:

— Надо было сразу отдавать эту дрянь!

— Хех… Тебе придется ответить за это, детка! — с вызовом отозвался Данте и, набрав в ладонь немного снега, метко пустил его в девушку. Попал точно в ногу — Кэт ойкнула и быстро припала к земле:

— Ну, это мы еще посмотрим!

Данте быстро увернулся от снежка, пущенного прямо ему в грудь и, хохоча, укрылся за палаткой. Азарт переполнял его, разгоняя мрачные мысли.

К черту ангелов. К черту нефилимов. Он сейчас слишком занят, чтобы думать об этом.

Кэт, крадучись, подошла к его укрытию. Остальные, посмеиваясь, вернулись к своим делам, но несколько детей, вооружившись снежками, приблизились к Кэт, организовав позади нее небольшой отряд. Затаив дыхание, она быстро прыгнула к палатке и пустила туда снежок — ватага детей последовала примеру Кэт, отправив канонаду снежков в предполагаемое укрытие. Кто-то из самых бойких издал боевой клич индейцев и побежал за палатку, чтобы обнаружить отсутствие Данте. Остальные ребята растерялись.

— Сюрприз, мелочь! — раздался позади них голос, и в спину Кэт ударил очередной снежок. Она быстро развернулась только для того, чтобы увидеть, как Данте, хитро прищурившись, целится прямо в нее очередным снежным комком.

— Прячемся! — крикнула она, и дети врассыпную укрылись за палатками и ящиками. Сама девушка отпрыгнула в сторону в самый последний момент, прежде чем снежок попал ей в живот.

— Огонь на поражение! — закричал кто-то из ребятишек. Град снежков полетел прямо на Данте. Чертыхнувшись, он бросился за уже знакомую палатку, под победный вой детей. Кэт, смеясь, кидала снежки вместе с ними. Только сейчас она поняла, как легко и спокойно стало на душе — впервые после их прибытия в Паству.

Именно в этот момент они услышали вой сирен.

Дата добавления: 2015-07-15