Глава 30. Земля обетованная

Анна вскочила с постели, услышав вой сирен. Холодный пот прошиб тело, сердце стучало как бешеное. Их нашли, подумала она. Их нашли эти чертовы твари, и сейчас все умрут.

«Магнум» лежал под мятой подушкой, который даже не был снят с предохранителя. Крепче сжав в руке оружие, Анна выскочила из трейлера — и ее тут же ослепил яркий свет.

Лагерь Паствы окружило несколько вертолетов. Уже вечерело, и потемневшие окрестности пересекали широкие лучи прожекторов. Люди поспешно прятались в палатках, повсюду раздавались щелчки оружия. Те, кто не успел спрятаться, формировались в группы, которые злобно блестели винтовками и пистолетами, а порой и разделочными тесаками.

Несколько детишек, собравшихся у палатки Пэм, испуганно оглядывались. Кэт положила руку на плечо одной из девочек, другой рукой она целилась из револьвера в приближающийся огромный автобус. Данте стоял рядом с ней, но его внимание было уделено одному из спускающихся вертолетов.

— Насыщенный сегодня денек, не находишь? — Анна вздрогнула от неожиданности. Бруно возник рядом с ней как шут из табакерки.

— Что за чертовщина тут творится? — спросила она.

— Мне откуда знать? На ангелов эти ребята явно не тянут. На грабителей тоже.

— Значит, это люди американского Правительства, — подытожила Анна, взводя курок «Магнума». — Дело дрянь.

Бруно нахмурился, вынимая обрез. Смешно, конечно — эти ребятки наверняка вооружены до зубов, так что все попытки сопротивления заранее сходят на нет. Но Бруно не хотелось сдаваться просто так — он до сих пор не выпил и сильно сомневался в том, что настигшие их люди позволят ему пропустить пару стаканчиков.

Вертолеты начали приземляться один за другим. Неожиданно раздался громкий голос, раздававшийся из громкоговорителей, установленных на вертолетах:

— Пожалуйста, не бойтесь! Мы не причиним вам никакого вреда! Опустите оружие!

— Черта с два, — пробормотал Данте, медленно вынимая из-за пояса пистолеты. Не оборачиваясь к Кэт, он тихо проговорил: — Спрячь детей.

Та кивнула и, не снимая с прицела автобус, медленно повела группу детей в палатку. Громкоговорители не унимались:

— Опустите ваше оружие! Мы пришли с миром! Мы хотим помочь вам!

— Какие-то они настойчивые, — отметил Бруно. — Вроде нападать не планируют.

— Пока что не планируют, — отозвался Данте. — Наверняка хотят застать врасплох.

— Замечательно. И как нам теперь быть? — Анна начала нервничать, и ее рука, державшая на прицеле автобус, мелко затряслась.

Ситуация складывалась не в их пользу — вертолеты и автобусы окружили лагерь, пресекая любые пути к отступлению. Судя по всему, преследователи не лыком шиты — наверняка смогут расстрелять любого, кто окажет сопротивление. Оставалось только сдаться, чего Анне очень уж не хотелось.

Она быстро поглядела в сторону палатки Пэм, из которой осторожно выглядывали дети. Сол и Селена были там — восторженными глазами они наблюдали за вертолетами, не обращая внимания на Анну.

— Кто у вас главный? — раздался тем временем женский голос из громкоговорителя. Он звучал доброжелательно, но люди все равно напряглись, раздумывая над ответом.

— Погоди-ка… — протянул Данте. — Федералы вроде знают, как зовут Фине… то есть Эммериха, да?

— Знают, — отозвалась Анна. — Хочешь сказать, что это вовсе не люди Правительства? Это вполне может быть уловка!

— А, к черту… — протянул парень и, опустив оружие, подошел к автобусу.

— Что ты делаешь? — насторожилась Кэт.

— Сходит с ума, — мрачно ответила Анна, крепче сжимая пистолет. — Будь начеку, девочка.

Бруно, прищурившись, наблюдал за тем, как Данте медленно, стараясь не делать резких движений, подходит к автобусу. Пистолеты он спрятал за пояс, но руки держал так, чтобы в удобном случае успеть выхватить их. Оказавшись у самого капота, парень остановился:

— Ребята, вам чего?

— М-мы… — женский голос на мгновение запнулся, но затем его обладательница взяла себя в руки и чеканным голосом ответила:

— Мы представляем службу спасения Нью-Ватикана. Наша задача — помогать беженцам Америки, которые покинули поселения.

— Нью-Ватикан? — приподняла брови Кэт. — Я впервые слышу об этом.

— Я тоже, — пожал плечами Бруно. Анна поморгала — в отличие от остальных, это название резануло ей ухо. Нью-Ватикан… где она могла его слышать раньше?..

— Мило, — Данте тем временем расслабленно опустил руки. — Дамочка, может, выйдете сюда, на свежий воздух? Я терпеть не могу разговаривать с пустотой.

Громкоговоритель некоторое время молчал, затем раздался ответ:

— Хорошо. Но настоятельно прошу вас убрать оружие. Мы действительно не желаем вам зла.

Данте обернулся к остальным — Кэт недоверчиво покачала головой, но опустила револьвер. Бруно лениво убрал обрез в чехол, но оставил ладонь на его рукояти. Взгляд парня встретился с настороженными глазами Анны — та не спешила опускать оружие и была напряжена словно струна. Данте медленно поднял ладонь и мягко опустил ее вниз, убеждая Анну снять автобус с прицела — та с неохотой подчинилась.

Дверь с шипением приоткрылась — оттуда, под прикрытием двух вооруженных солдат, спустилась низкорослая женщина средних лет. По фигуре она напоминала винную бочку, что не мешало ей четкими военными движениями промаршировать к Данте. Прожекторы вертолетов яркими огоньками отражались в начищенных пуговицах кителя женщины, снег хрустел под толстыми подошвами ее военных ботинок. Прищуренные глаза издалека казались строгими, но Данте увидел в них капельку добродушия.

— Вы?.. — спросил он. Женщина вытянулась по стойке «смирно»:

— Майор Горски. Руководитель этого отряда. А вы, должно быть, предводитель этих людей?

Она протянула руку, но Данте проигнорировал этот жест:

— Нет, я тут проездом. А зачем вам?

— Как я уже сказала, мы предлагаем помощь беженцам… — начала было майор Горски, но парень тут же перебил ее:

— Предлагаете? Это, конечно, очень приятно, но вы скорее пугаете людей. Я не могу говорить за всех, но уверен, что в вашей помощи они не очень нуждаются.

— Говори за себя! — внезапно раздался позади него голос. Все обернулись — к автобусу подходил Чарли Баклер. В его руках был огромный сверток из одеял, в котором уютно расположилась Хоуп. Малышка, громко причмокивая, пила молоко.

— У нас новорожденный ребенок, — пояснил хирург изумленной Горски. — Его родители погибли, а у нас нет необходимых средств, чтобы помочь младенцу выжить. Как видите, обходимся тем, что имеем.

— Господи Боже… — Майор неуверенно протянула руку ко свертку, но, так и не посмев коснуться его, убрала руку прочь. Ее взгляд вернулся к Данте, пронизывая его стальной решимостью:

— Вы по-прежнему настаиваете на том, что вашим людям не нужна помощь?

Парень замялся, ощущая, как многие смотрят на него. «Где Финеас, черт побери?» — подумал он. Предполагаемый вождь Паствы уже давно должен был быть здесь и решать этот вопрос сам, вместо Данте, который не мог, да и не имел права решать за множество людей. Кто знает, может им уже надоело таскаться по Штатам, изредка отбиваясь от демонов, и все, чего они жаждут — это уютные и безопасные дома с нормальными условиями для жизни? Он и сам порой мечтал найти какой-нибудь относительно спокойный дом, где можно было бы хоть немного отдохнуть от всего этого бардака, но душа была неспокойна при любом проявлении шанса на спокойствие. Чувствовать везде подвох и опасность уже давно вошло у Данте в привычку.

И сейчас он сомневался в правильности своих решений. Стоит ли людям дать возможность обрести спасение и спокойствие, или это приведет их к еще большей опасности? Демонов среди представителей Нью-Ватикана вроде не было, ангелов тоже. Но какова гарантия того, что эти люди не окажутся посредниками той или иной расы? Данте чувствовал ответственность за Паству, но даже если бы его не касалась вся эта бодяга — он все равно бы сомневался в благих намерениях пришедших.

— Чем могу вам помочь, мэм? — он чуть не подпрыгнул он голоса Финеаса за спиной. Резко обернулся — демон, в своем человеческом облике, бесшумно приблизился к автобусу, слепые глаза вопросительно смотрели куда-то вдаль.

— Вы — тот, кто ведет этих людей? — в голосе майора Горски звучало неподдельное удивление. Финеас обернулся на ее слова:

— Нет, мэм. Люди сами решают, идти им вместе со мной или нет. Я, как и вы, лишь предлагаю помощь, спасение. Но если вы сможете помочь им больше, чем я… — тут он сделал слабый кивок в сторону Данте: — …то я бы хотел быть в этом уверен.

— Минутку… Вы — Эммерих Доусон? Тот самый?

— Вы его знаете? — Данте напрягся, руки непроизвольно потянулись к оружию. За его спиной раздались редкие щелчки курков, но Финеас поднял высохшую руку:

— Да. Это я.

— Значит, мы не ошиблись, — голос Горски заметно потеплел. — Мы услышали вашу трансляцию пару дней назад, когда пересекали этот округ. Обычно мы не преследуем людей — просто проверяем поселения, где могут укрываться выжившие, но нас заинтересовало, что ваша группа, при таком количестве, продолжает путешествие. Не поделитесь секретом — куда вы направлялись?

— К морю, — тихо ответил Финеас. Данте расслабленно опустил руки. Значит, эти ребята нашли их с помощью того дурацкого радио, с которым игрался Пиггз. Если дела пойдут совсем хреново, этот гребаный диджей будет первым, кто получит по шее за свой треп.

— К морю… — повторила Горски. — Там ведь расположена военно-морская база! Вы знали об этом и потому направлялись туда?

Финеас ничего не ответил, продолжая смотреть куда-то вдаль. Краем глаза увидев приближающихся Анну и Бруно, Данте недоверчиво посмотрел на слепого. Поди разбери, о чем этот старик думает — а ведь действительно, на черта ему понадобилась база? Только ли для того, чтобы расположить там людей? Идиотизм — Данте считал, что где бы Паства ни пряталась — ее найдут везде, стоит только хорошенько поискать.

— Я предполагал, что у моря будет больше людей, — проговорил тем временем демон. — Насколько мне известно, сейчас многие пытаются перебраться в Европу. Считают, что там гораздо меньше всего… этого.

— Вынуждена Вас огорчить, мистер Доусон, но это не так. Европа также охвачена этими тварями. Но мы стараемся держать оборону.

— Стараетесь? — переспросил Данте с сарказмом. Горски лишь кинула на него строгий взгляд, словно на нашкодившего мальчишку:

— Именно. Нью-Ватикан — это огороженный регион, включающий в себя всю Италию и ближайшие к ней страны — Францию и Австрию. Мы скрываем у себя беженцев, даем им кров и дом, но одновременно с этим мы стараемся расширить границы, сражаясь с этими созданиями.

— Как трогательно, — заявил Бруно. — Я слышал, что Ватикан обычно не ввязывается в мировые проблемы.

— Видимо, вы плохо читаете газеты, уважаемый, — ответила майор Горски. — До того, как в мире появились эти твари, Ватикан активно сотрудничал с Интерполом и ООН, что в дальнейшем позволило нам быстро принять экстренные меры по безопасности людей.

— Вы предусмотрительны, — сказал Финеас. — Но люди, которых я веду, не слишком доверяют незнакомцам. Как мы можем узнать, стоит ли Вам доверять, мэм?

— Нам можно доверять, — ответила Горски. — Но если вы опасаетесь чего-либо с нашей стороны — тогда вы можете идти своей дорогой. Мы лишь постараемся помочь вам вещами или припасами. Однако… — ее взгляд, блуждавший по лицам людей, задержался на Чарли, который отошел в сторону и укачивал Хоуп: — …с моей стороны будет крайне жестоко бросить некоторых из вас здесь. Но, как я уже сказала, решение остается за Вами, мистер Доусон.

— Повторюсь — я лишь веду людей, майор, — покачал головой Финеас. — Решение им надо принимать самим.

Толпа людей позади него негромко зашумела, обсуждая варианты. Кто-то предлагал отправиться в Нью-Ватикан, но эти слова заглушались паническими возгласами «Это наверняка подстава!». Особо выделялся голос Пигги — диджей явно не доверял новоявленным спасителям и твердо настаивал на том, что Пастве лучше продолжать идти своей дорогой. Хотя его идея могла предполагать и личные мотивы — слишком сильно он прижимал свой драгоценный приемник к груди, словно опасался, что люди из Нью-Ватикана разобьют его.

Данте сложил руки на груди — в его голове сейчас металось сильнейшее чувство дежа вю, когда примерно такие же речи произносил Вергилий. Тогда, по идее, ему тоже предлагался выбор, и можно было бы забить на делишки Ордена, на спасение человечества и все остальное… а Данте решил остаться. Не из-за того, что ему вдруг захотелось поиграть в войнушку — чисто из любопытства. Ну, и еще из-за таинственной фразы братца «Я покажу тебе, кто ты на самом деле».

Обычно собственная личность Данте никогда не интересовала, намекая о себе лишь временами — спутанными кошмарами, ноющей болью во всем теле и во всех смыслах оригинальным взглядом на мир. Ему частенько хотелось разобраться в себе — но это было чревато последствиями в виде полного сноса рассудка или же осознания тех фактов его сущности, которые и знать бы не хотелось.

Так или иначе, он решил все же понять, что с ним вообще происходит — а если уж появился такой добрый человек, который поможет ему, то грех упускать такой шанс. Но иногда Данте продолжал задаваться вопросом, почему он все же доверился Вергилию и Кэт. Обычно те люди, которые предлагали ему помощь, лишь в открытую лгали, или использовали его на всю катушку, за что обычно расплачивались головой. Но в этих двоих было что-то… спокойное, надежное, и в какой-то степени наивное. Вергилий с его Орденом был похож на довольного собой старшеклассника, приволочившего на школьную выставку охуительно сложный и многогранный проект, который, по всем параметрам, должен был победить в выставке. Можно было бы, конечно, его немного подразнить на эту тему, но в тот момент Данте был слишком ленив. К тому же, на момент первой встречи с братом его еще не полностью отпустило похмелье.

Но сейчас он был трезв как стеклышко, и в голове прокручивались различные варианты решения сложившейся ситуации. Наверняка вся эта кутерьма с Нью-Ватиканом — чистой воды мышеловка демонов или ангелов, а рисковать целой кучей народу Данте не хотелось. Но с другой стороны, многим в Пастве требовался отдых, лечение, нормальный теплый дом вместо палатки. Будет ли жестоко с его стороны позволить нуждающимся уйти?

За спиной раздались шаги. Несколько человек, опустив оружие, приблизились к ним. У одного из них рука бережно покоилась на лангетке, другой держал свою винтовку на коленях, продвигаясь вперед на инвалидной коляске. При взгляде на них Данте ощутил легкий укол совести.

— Вы действительно можете помочь нам? — тихо спросил мужчина в коляске. Горски сухо кивнула в ответ. К подошедшим раненым подошло еще несколько человек, дети, прячущиеся в палатке Пэм, тоже вышли наружу. Постепенно все больше людей Паствы приблизилось к автобусу, молчаливо наблюдая за майором Горски, оглядывающей толпу.

— Думаю, всем им нужна Ваша помощь, — чуть усмехнувшись, Данте спрятал руки в карманы и обратился к майору: — Ну как, справитесь?..

«В конце концов, кто не рискует, тот не выигрывает», — подумал он, наблюдая за тем, как солдаты начинают распределять людей по вертолетам и автобусам. Тут вдалеке раздался рокот моторов — к лагерю приближались огромные бронетранспортеры.

— Твою мать, — выдохнул парень. В подтверждение его слов, несколько мужчин, стоявших поодаль, шарахнулись прочь от лагеря. Один из них, уже знакомый Данте человек с рыболовной шляпой, подхватил винтовку и рюкзак:

— Ну, вас к черту! Слишком уж у вас все хорошо устроено!

— Вы уходите? — подошел было к нему один из солдат, но мужчина в рыболовной шляпе оттолкнул его:

— Бесплатный сыр меня не устраивает. Я долго живу на этом свете, и знаю, что подобные подачки дают простым людям не задаром. Так что можете засунуть свой Нью-Ватикан себе в задницу, а я пойду своей дорогой.

— Чокнутый! — крикнул кто-то из Паствы. — Тебя же убьют!

— По крайней мере, я буду знать, что меня убили эти твари, а не обманщики! — отозвался мужчина, поправляя лямки рюкзака. — Быть может, я не обладаю ясновидением и тому подобной сверхъестественной ерундой, но я верю своей интуиции. И она мне подсказывает идти своей дорогой. Всем чао! Надеюсь, что я ошибаюсь на Ваш счет, — закончил он, обращаясь к майору Горски. Затем, помахав рукой, мужчина медленным шагом направился в сторону покинутого Моберли. За ним, поминутно оглядываясь, последовало еще несколько десятков человек. Паства поредела.

— Вы их не остановите? — Горски развернулась к Финеасу. Тот лишь пожал плечами:

— Я говорил вам, майор — я не указываю людям, что делать. Если они вам не доверяют — это их право. Мне остается лишь надеяться, что с ними все будет в порядке.

Майор ничего на это не сказала, но ее взгляд был полон недоумения.

* * *

— Признайся — это была часть твоего плана?

Хоть Финеас и сидел спиной к Данте, но все же чувствовал его взгляд, полный подозрения и настороженности. За окном автобуса, где они сидели вместе с одной из множества групп людей, возвышался океанский лайнер, медленно покачивающийся на волнах. Снегопад возобновился и, врываясь в приоткрытое окно, злыми ледяными колючками кусал щеки слепого.

Автобусы и вертолеты Нью-Ватикана доставили Паству прямиком на военную морскую базу Штатов. Там предполагалось переправить людей через океан прямо в Рим, где располагался главный пункт распределения. Несмотря на то, что в руках у властей Нью-Ватикана находилась вся Италия и прилежащие к ней регионы, Паству было решено переправить сразу в старый Ватикан. По словам майора Горски, столь успешное выживание людей Паствы заинтересовало Святой Престол — представителей власти старого Ватикана, оставшихся у руля в новой стране. Предполагалось, что Паства поможет жителям Нью-Ватикана сражаться с демонами и находить других беженцев — Финеас все же поведал майору о том, что в Пастве много сильных медиумов, способных помочь Нью-Ватикану. Горски была не то чтобы обескуражена этим — она оказалась в восторге, схожем с детским и настоятельно посоветовала слепому отправляться в путь.

Все же он не ошибся в людях. Несмотря на то, что Мундус практически подавил их волю, они сумели в трудное для себя время скоординироваться и научиться выживать в новом мире. А значит, они вполне смогут начать защищаться от ангелов, и ему больше не придется скрываться вместе с Паствой. Его работа окончена.

Финеас чувствовал огромное облегчение от осознания этого факта — как бы там ни было, он все же оставался демоном, а после слияния миров все без исключения выходцы из Лимбо начали катастрофически слабеть. Возможно, на это повлиял тот факт, что люди увидели правду о своей роли для демонов и начали активно этому сопротивляться, возможно, что врата Ада подпитывали не только Мундуса, но и всех его слуг — кто знает? В любом случае, сейчас Финеас стал не так могуществен, как был когда-то. Даже в тюрьме Барбаса у него было куда больше сил, чем сейчас — когда его способности к ясновидению превратились в обрывки снов и неясных образов.

Хотя возможно, что он просто уже слишком стар.

— Ты слышишь? — по спине его постучал палец. Данте, как и всегда, был нетерпелив и прямолинеен, с самого детства. Разумеется, ему бы стоило немного взять себя в руки и не действовать прежде, чем думать — но для этого было уже слишком поздно. Да и без своих этих черт характера парень не стал бы таким, какой он есть.

Но, несмотря на это, Финеас видел в Данте большой потенциал, как и в людях. Он во многом походил на своего отца — вспыльчивого, зачастую действовавшего по наитию Спарду. Но и тот, в конце концов, смог обрести спокойствие и научиться следовать голосу разума благодаря Еве, подарившей ему не только внутреннее равновесие, но и способность любить и сопереживать. Несмотря на то, что Ева была одной из сильнейших ангелов, ее происхождение оставалось загадкой — среди ангелов еще не было того, кто по своей доброте и мягкости был подобен Еве. У Финеаса была своя теория на этот счет — но он опасался высказать ее вслух, избегая гнева Мундуса.

А теперь, спустя столько лет, он смог, наконец, убедиться в том, что был прав. Доказательством его мысли служила маленькая Хоуп, которая, сонно причмокивая губками, спала на руках у Кэт. Сама девушка также дремала, накинув на голову капюшон и прислонившись к плечу Данте, который нетерпеливо постукивал ногой.

— Нет, — медленно ответил Финеас. — Я знал, что тут есть база, но не думал, что люди уже окажутся здесь.

— Разочарован?

— Наоборот. Как и ты, я думаю.

Данте ничего на это не сказал, мельком посмотрев на серый бок лайнера. Подозрения все еще беспокоили его, хотя ни демонами, ни ангелами не пахло. Все равно, для него вся ситуация казалась слишком наигранной, слишком благополучной. Как бы он ни верил в людей, вряд ли бы они смогли прийти в себя за такой рекордно короткий срок.

Автобус остановился. Водитель — человек средних лет, одетый в военную форму — вышел в салон:

— Приехали. Выходите сразу на трап, и аккуратно. Не толпитесь.

Пассажиры молча начали продвигаться к выходу. Порывистый ледяной ветер ворвался в салон, невольно напомнив Данте о последней не самой приятной встрече с братом. Тряхнув головой, он легонько толкнул Кэт.

— Я не сплю, — пробормотала она и плотнее укутала Хоуп. Малышка что-то промямлила, но так и не проснулась.

— Напомни мне, когда ты решила подработать нянькой? — Данте не спешил вставать, позволяя другим людям покинуть автобус.

— Чарли попросил. Сказал, что девочке нужны женские руки.

— Ну, предположим, мне они тоже нужны, — при этих словах Кэт непонимающе обернулась и увидела легкую усмешку Данте. Тот, обратив внимание на нахмуренные брови девушки, поспешил продолжить:

— В Пастве до фига взрослых баб, которые вполне могут стать для ребенка матерью. Тебе-то это зачем?

Кэт задумчиво посмотрела на сверток в своих руках.

— Сама не знаю… — пробормотала она. — Вряд ли ты это поймешь, но рядом с этой девочкой я ощущаю себя как-то… иначе.

— Давай подскажу. Это называется материнским инстинктом.

— Не в этом дело! — возмутилась Кэт, но, опомнившись, понизила голос: — Эта девочка… она ведь ребенок человека и ангела, понимаешь? Еще один гибрид, как… ты.

— Но она ведь не нефилим.

— И не совсем человек. Но ангелы хотят ее смерти. Почему, интересно?

— Не хотят осквернять свою расу, как какие-нибудь гребаные нацисты Третьего Рейха? — Данте помолчал, наслаждаясь очередным изумленным взглядом Кэт, и продолжил: — Не смотри на меня так. В том мире, где мы жили, только ленивый не болтал по телеку об этих ребятах. Трудно пропустить это мимо ушей.

— Разумеется, — Кэт встала и, протянув ребенка Данте, начала поправлять свое пальто, данное ей одним из спасателей Нью-Ватикана. Парень тем временем осторожно отвел край одеяла от личика младенца. Ребенок как ребенок — пухлые щеки, бледная кожа, сжатые на груди кулачки. И не скажешь, что его отец был ангелом.

Впрочем, и по самому Данте трудно было сказать, что он — не человек. Если бы еще и голова его не была похожей на черт-те что…

Хоуп начала сонно бормотать, кулачки замолотили по воздуху.

— Ш-ш-ш… — действуя скорее интуитивно, чем осознанно, Данте начал тихонько укачивать ребенка. Хоуп на мгновение замерла, затем опустила кулачки. Но ее личико было напряжено, словно малышка вот-вот могла заплакать.

Все чувствует, подумал парень. Понимает, что ни мамы, ни папы рядом уже нет. Боится.

Он с трудом сглотнул — дыхание вновь сперло от горького чувства вины.

Эй, не раскисай. Ты не баба, чтобы лить сопли. Да, родителей этой малявки ты не спас — но ее-то ты в состоянии защитить… герой?

— Заткнись, — пробормотал Данте.

— Что?! — раздался над его головой изумленный голос Кэт. Парень вздрогнул:

— Черт… Я говорил это не ей. — Не позволяя Кэт что-то ответить, он протянул ей ребенка: — Держи. Я не могу быть нянькой.

Кэт молча наблюдала за тем, как Данте, осторожно минуя ее и остальных, выходит из автобуса прямо к трапу. Хоуп спокойно спала, ее лицо разгладилось. Девушка посмотрела на младенца — и знакомое ощущение прохлады вновь посетило ее, чуть кольнув сердце.

Интересно, разве Данте ничего подобного сейчас не ощущал? Нет, вряд ли — для него Хоуп была всего лишь ребенком. Человеческим ребенком. Стал бы он с ней возиться, будь она порождением ангелов или демонов?

Вполне возможно. Кэт вспомнила, как осторожно Данте укачивал Хоуп. Действовал он, с точки зрения девушки, неумело, но нежно — старался не повредить малышке, хотел успокоить ее. Со стороны это выглядело очень мило, но самому Данте наверняка было неловко.

Но, несмотря на это, он все же вел себя вполне нормально. Совсем как человек.

Слегка прижав к себе сверток с Хоуп, Кэт вышла из автобуса. Насколько она помнила разговор с майором Горски, предстоящая поездка через океан предполагалась долгая.

* * *

Несмотря на то, что лайнер не располагал количеством кают, как у «Титаника», члены Паствы смогли расположиться на нем с максимальными удобствами. Не было толкучки, не было споров. Как будто все отправлялись в долгий круиз, не заботясь ни о чем.

Хоуп сразу же была перенесена в медпункт под неусыпным присмотром Кэт, Чарли и корабельного врача — чернокожего здоровяка по имени Сэм. Последний, невзирая на протесты Кэт, взял у нее ребенка и бережно расположил на койке. Спустя несколько минут осмотра, Сэм вынес вердикт:

— Выносливая малышка. Жить будет, но надо побольше ее кормить. Ее мать?..

— Умерла, — покачал головой Чарли. Сэм вскинул брови, а Кэт пояснила:

— Девочку мы кормим сами. Но у нас не слишком много продуктов.

— Это дело поправимое, — мягко улыбнулся врач. — У нас найдется, чем ее угостить. Смотрите-ка! — Он кивнул на Хоуп, которая, выпутавшись из одеял, радостно бормотала, протягивая ручки к темнокожему гиганту над своей головой:

— Ням! Ням!

— Господи… — Чарли медленно сполз на соседнюю койку. — Она… начинает говорить? Но ведь слишком рано!

— Все в жизни бывает, — жизнерадостно отозвался Сэм, беря Хоуп на руки. Та улыбалась беззубым ртом и пыталась дотронуться до его щек. — И чем бы тебя покормить, малышка?

— Ка… — заявила Хоуп, сжимая кулачки и протягивая их ко рту. — Ка…

— Что? — приподнял брови врач. Кэт подошла поближе, не веря своим ушам. Неужели…

— Каша, — заявил младенец, делая гребущие движения руками, словно отправляя что-то себе в рот. — Ессь каша.

Кэт вздрогнула, увидев, как Сэм меняется в лице, и поспешила взять у него Хоуп. Ребенок с готовностью прижался к ее груди и, посмотрев на девушку ярко-голубыми глазами, повторил:

— Есть каша.

— Мой боже… — прошептал тем временем Сэм. — Как… как это возможно?

— Долгая история, — ответила Кэт, подняв на него взгляд. — Но лучше нам дать ей то, что она просит, верно?

— Тогда позвольте мне заняться этим, мисс, — Сэм тряхнул головой и протянул руки. — Вам лучше немного отдохнуть.

— Иди, Кэт, не волнуйся, — добавил Чарли, найдя в себе силы встать со стула. — Мы присмотрим за этим… ребенком-индиго.

Девушка замерла на месте, обуреваемая сомнениями, но затем пожала плечами и вышла из медпункта. В одном корабельный врач был прав — ей следовало отдохнуть. Как следует выспаться.

И Кэт очень надеялась, что ей в этом никто не помешает.

* * *

— Никакой выпивки, мэм! — голос капитана Рида гремел на весь зал, заставляя Анну невольно морщиться. Ее еще не отпустило похмелье, но организм требовал еще алкоголя, стремясь забыть о том кошмаре с Эйбом.

Майлз Рид, капитан третьего ранга, руководивший экипажем спасательного лайнера «Ноах», чувствовал отвращение при виде этой неопрятной женщины с обожженным лицом и трясущимися руками. Глаза у нее ввалились, губы были бледны, а дыхание отдавало чем-то кислым.

«Прожженная алкоголичка», — подумал капитан, и его передернуло. Еще с детства он терпеть не мог пьяниц — вспоминался его собственный отец, любивший после нескольких бутылок поколотить жену и детей. Майлз сумел выжить только потому, что уже в пять лет начал убегать из дома — остальные его братья и сестры вместе с матерью умерли один за другим.

Теперь перед ним стояла представительница ненавистного ему класса, и капитан впервые пожалел о том, что подчинялся правилам этикета — слишком велико было желание дать по лицу этой упившейся твари, облокотившейся о его стол и окутывавшей его запахом перегара. Положение спас незнакомый мужчина в солнцезащитных очках и с короткой бородой, который вошел в зал:

— Леди, вот вы где! А я уже подумал, что потерял всех на этой скорлупке…

— Бруно, какого черта? — Анна раздраженно повернулась к нему, а капитан Рид облегченно выдохнул.

— Вообще-то сейчас время кормежки, — пояснил мужчина. — Но, как я вижу, тебе не помешает отдохнуть. Добрые ребята показали мне, где каюты, могу тебя провести. У меня там как раз есть лишнее одеяло.

— Спасибо, обойдусь.

— Не знаю, о чем ты там подумала, но скажу прямо — у меня есть небольшая бутылка «Кёльша». Нашел, пока мы ехали мимо Моберли.

— Да ну? — Анна заинтересованно склонила голову. Бруно развел руками:

— Не веришь — и ладно. Мне больше достанется.

Он развернулся спиной к женщине, но та в несколько секунд нагнала его и хлопнула по плечу:

— Не спеши. Господь велел делиться.

— А если я не верю в него? — равнодушно пожал плечами Бруно, но все же позволил Анне следовать за ним. Капитан Рид облегченно вздохнул и направился в кабину, по пути в которую его и поймала эта сумасшедшая женщина, выражение лица которой менялось практически ежеминутно. Он мысленно пожелал удачи Бруно и вернулся к проблемам насущным.

«Ноаху» предстоял трудный путь — после всего произошедшего в мире моря стали слишком неспокойны. Многие суда пропадали без вести в водах мировых океанов, и отправлять из Нью-Ватикана в Америку корабль для беженцев было чистым безумием. Но другого выхода просто не было — все летательные средства были либо уничтожены во время сражений с демонами, либо попросту не годились для перевозки большого количества людей. А Святой Престол велел доставить всю Паству в старый Ватикан живой и невредимой.

Закусив губу, капитан Рид вошел в кабину. Необходимо было удостовериться в том, что они идут верным курсом. Судя по спокойствию экипажа, все было нормально, и не было никаких предпосылок к нападению извне.

* * *

— Бля, да где эта сраная каюта?!

Данте уже добрых полчаса слонялся по лайнеру, сжимая в руке изрядно помятую карточку с номером «384». Один из матросов вызвался проводить его до означенной каюты, но Данте поспешно отказался, не желая признавать, что иногда его накрывает просто невероятный приступ топографического кретинизма. Например, в этот самый момент, когда он уже в десятый раз пробегал мимо осточертевшей ему двери с изящной вывеской «Библиотека».

— И нафига она нужна на корабле… — задумчиво пробормотал парень, остановившись возле двери. Трудно было признать, но он совершил идиотский поступок, отвергнув помощь матроса. Не стоял бы сейчас дурак-дураком черт знает где, обвешанный сумками и рюкзаками как какой-нибудь египетский верблюд.

Ноги начали затекать от стояния на одном месте. Плюнув на правила приличия, Данте открыл дверь в библиотеку и буквально ввалился внутрь. На его удивление, внутри никого не оказалось.

Библиотека оказалась не совсем такой, какой ее ожидал увидеть Данте. Просторная комната, в которой стояли два стола, несколько стульев и небольшой диван, освещалась яркими лампами. Полок с книгами было всего две, и они располагались друг напротив друга. Несмотря на минималистичность, полки пестрили многочисленными разноцветными корешками книг.

— Негусто… — протянул Данте, невольно вспоминая массивные полки с книгами, которые были в кабинете у отца. Помнится, когда-то давно он играл вместе с братом с этими полками, представляя их в виде страшных темных замков, где жил злой колдун. Но эти игры быстро прекратились, когда Спарда, как-то зайдя в кабинет, обнаружил прелестную картину — оба его сына, неведомым образом взобравшись на один из книжных шкафов, вовсю раскачивали его, устроив на вершине эпичную баталию. Данте даже припомнил, что после того случая у него долго горело правое ухо, за которое отец оттащил его из кабинета в гостиную, чтобы провести там воспитательную беседу.

Конечно, теперь он понимал, что их игры с братом выглядели нелепо и наивно. Ну как такой простенький книжный шкаф, как тот, что стоит сейчас перед ним, может быть похож на замок? Простой деревянный ящик, полный книг, чаще всего скучных и без картинок. В отличие от Вергилия, который даже в кровать лез с какой-нибудь мудреной книжкой, Данте не особо любил читать, предпочитая оставлять все на усмотрение собственного воображения.

Как бы там ни было, диван, стоявший напротив входа, выглядел вполне удобным для того, чтобы растянуться на нем и подремать пару часов. Потом, на свежую голову, можно будет продолжить поиски той злосчастной каюты.

Кстати говоря, о голове… Данте непроизвольно почесал седой затылок, отчего капюшон, покрывавший его голову, слетел. Он не любил косых взглядов в его сторону — сказывалась тяжелая жизнь в Лимбо-сити, где за один подобный взгляд, полный недоумения или презрения, можно было расплатиться лишь мощным ударом в челюсть и парой выбитых зубов. А теперь, когда благодаря своей силе он получил еще и такую вот неведомую херню вместо волос, приходилось скрываться от таких вот любопытствующих взглядов. Не хотелось привлекать к себе слишком много внимания.

Потому после той памятной драки с братом Данте поначалу дергался от своего отражения в зеркале. Слишком уж он стал похож на Вергилия внешне, что со временем начало его раздражать. Да и не хотелось пугать всех вокруг, включая Кэт, своим охуительным новым имиджем. Он привык выглядеть как обычный человек, и намеревался остаться человеком хотя бы внешне.

И сейчас также стоило бы позаботиться об этом. Но сперва — сон.

Стоило ему сделать шаг прочь от полки, как раздался легкий стук. Данте мгновенно обернулся и обнаружил, что на пол упало несколько книг, которые он, вероятно, задел полой плаща.

— Вот блин, — проворчал он и присел, подбирая книги. Засунул их как попало обратно на полку, надеясь, что никто не придерется к торчащим вверх тормашками корешкам. Одна из книг все же выскользнула из рук парня и, вновь шлепнувшись на пол, раскрылась. Это были стихи.

Пальцы зачарованно погладили шершавые страницы, касаясь чуть блеклого шрифта. Сам того не замечая, парень прочел:

— Ты создан совершённым, но превратным,

Ты создан праведным, но сохранить

В себе добро — ты властен только сам,

Зане свободной волей одарён,

Судьбе не подчинённой или строгой

Необходимости. Желает Бог…

Он осекся, ощутив на себе чей-то взгляд. Нахмурившись, обернулся — в дверях библиотеки стояла Кэт, державшая в руках объемную сумку. Глаза девушки расширились от удивления, словно она только что увидела какое-то диковинное животное.

Ага, животное. Нефилим читающий, просьба не кормить, близко не подходить.

— Джон Мильтон, — прокомментировала Кэт, улыбнувшись. Она наверняка хотела разрядить обстановку, но Данте от этого легче не стало — наоборот, он чувствовал себя так, словно босыми ногами прошелся по дерьму.

— Чушь собачья, — буркнул он, довольно грубо и поспешно всовывая книгу в оставшуюся на полке щель и надеясь, что Кэт не видит его смущенного взгляда. Да что за херня, в конце концов? Ну прочитал немного, что с того?

«Сохранить в себе добро ты властен только сам».

Данте замер. Его пальцы, проталкивающие книгу на полку, касались корешка. В голове образовался вакуум, в котором пульсировала фраза:

«Только сам…»

— Что с тобой? — Кэт приблизилась к нему. — Прости, я… я не хотела тебя обидеть…

Ей стало неловко — сейчас Данте напоминал смущенного маленького мальчика, который принес букет цветов своей учительнице, и поспешно выбежал прочь, опасаясь насмешек со стороны остальных детей.

Кэт осторожно положила руку ему на плечо:

— Давай возьмем ее.

— Нахрена? — скорее по привычке отозвался он, но книгу все же взял и спрятал в рюкзак, который был за его плечами. Уже на выходе Данте обернулся к девушке и сказал:

— Будешь сама мне ее читать. На ночь.

Возмущенно фыркнув, Кэт поспешила за посмеивающимся парнем:

— Ты хоть знаешь, куда идти?

— Ну да, — не оборачиваясь, отозвался Данте.

— Ага, а в библиотеку ты от скуки зашел, — Кэт позволила себе скептическую усмешку. — Признайся — ты тут заблудился?

— Нет, с чего бы? — голос у него был бодрый, но внутри пронеслось «Черт, вот с какого она такая догадливая?». Шаги Кэт ускорились, и она нагнала Данте, кивнув на картонку в его руке:

— Какая каюта?

— Э… 384, — наобум ответил парень.

— Хмм… Мы сейчас на нижней палубе, верно? Значит, нам надо идти наверх.

— Зашибись. Ну пошли тогда.

Взяв поудобнее сумки, Данте двинулся вперед. И тут лайнер качнуло так резко, что парень не удержался на ногах и влетел в стену:

— Черт!

— Какого?.. — Кэт свалилась на него и испуганно огляделась: — Шторм?

— Ухх… Вряд ли… — коридор восстановил равновесие, и молодые люди смогли встать на ноги.

Дата добавления: 2015-07-15