Глава XVIII.

Выбравшись из машины, я желаю Михаилу удачной дороги и денег побольше, тот, подмигивает и предвещает моей родной команде чемпионство, а мне хорошие выходные. И мы расстаёмся довольные друг другом. Он, взревев мотором, летит на встречу новым попутчикам, а я, перед тем как направиться, непосредственно, домой, захожу в ближайший супермаркет. Так как, родители, покинули меня, отправившись отдыхать в тёплые страны. А запасы провизии, с тех пор, сильно истощились. И хотя сейчас чувства голода не испытываю, но лишними эти покупки точно не станут.

Настроение по-прежнему позитивное, да ещё и прилив энергии произошёл. Поэтому, захватив тележку для продуктов, я гоняю между торговых рядов, со скоростью гоночного болида, разве что, не комментируя своё “ралли” вслух. Рассекаю с довольной физиономией, шлёпая промокшими кроссовками по полу и оставляя на нём грязно-мокрые разводы (надо делиться своей радостью, вот я и хочу осчастливить уборщиков). Тележка едва вписывается в резкие повороты, натужно скрипя, но её решётчатое нутро успевает заполняться продуктами: сыр, сметана, буханка чёрного хлеба, два батона нарезного, двухлитровый пакет томатного сока, килограммовая пачка пельменей. (А, вы, что думали? Осетрину по-царски приготовлять буду? Нет, всё банально, но это жизнь. Стандартная еда для ленивых мужчин, живущих в одиночестве.)

Пройдя всю “трассу” заезжаю “в боксы” к кассовому терминалу. Побивая покупки, я заигрываю с молоденькой кассиршей – та, только, смущённо улыбается, отшучивается и хлопает длинными ресничками.

Раскидав провизию, по бесплатным шуршащим пакетам, я бегу домой. Причём, именно, бегу, смело, ступая с размаху в лужи и забрызгивая ещё больше свои белые носки и загорелые лапы (носки в стирку, ноги в мойку). Из подъезда в 6 прыжков доскакиваю до своего этажа. И с приятной усталостью вваливаюсь в родную берлогу. Все мокрые вещи, (т.е. все одетые на мне) отправляются в таз, дожидаться очереди на стирку. Себя же любимого заставлять ждать нельзя и в ванную влезаю без промедления. Резкие мелкие струи горячего душа ударяют по всему телу, расслабляя уставшие мышцы. Выключив воду, насухо, до жжения в коже растираюсь махровым полотенцем, разгоняя кровь. Переодеваюсь во всё сухое и чистое и, заварив себе чашечку кофе, покрепче, послаще и с непременным лимоном (такой вот я извращенец) прохожу к себе в комнату.

Кругом умеренный беспорядок, то тут, то там набросаны всяческие диски, книги, журналы, бумаги. Одежда неряшливо болтается на спинках стульев. На компьютерном столе, среди всего прочего хлама стоит пивная кружка с недопитым вином и красноватым липким осадком на стенках (ну, не аристократ я, не аристократ, бокалы пользовать не стал). Обычная в целом комната для среднестатистического россиянина. Разве что, только развешанная вдоль стен коллекция шарфов, команд из разнообразных городов и весей нашей необъятной Родины, выделяется. По ним можно изучать географию моих поездок: от Калининграда до Восточной Сибири.

Компьютер врубать не охота. Хотя и непривычно без его сонного гудения и синеватого сияния монитора. Адская машина имеет свойство высасывать все соки из организма и затуманивать мозги. А непривычной ясностью последних, я сейчас наслаждаюсь. Вот музыку можно послушать, а то тишина поддавливает на барабанные перепонки. Порывшись в коробке с многочисленными дисками, выуживаю старый балладник Металлики. Эта музыка, вполне идёт, под настроение, что-то более резкое и быстрое будет напрягать, а под более медленное засну – это, так скажем, промежуточный вариант. Да и более интересного ничего нет, с появлением Интернета, всё тупо закачиваю на компьютер, и диски покупать совсем перестал.

Стряхнув пыль с давно не трогавшегося музыкального центра – включаю его. Тускло, заморгав цифрами и знаками, он высунул чёрный гладкий язык, предлагая подкормить его диском. А затем, довольно облизнувшись, поглотил его и довольно заурчал. В комнате резко ударяют звуки жесткого хард рока. Я убавляю громкость до ненавязчивого фонового звучания, пододвинув к открытому балкону кресло, сажусь. Комнатный полумрак. На улице совсем стемнело. И слышатся звуки завывающего ветра и шелест листвы на гнущихся деревьях. Разлетевшиеся во время грозы тучи, больше не появляются и небо чистое-чистое. В московском небе звёзд много не бывает, вот и сейчас на всей широте горит лишь несколько огоньков. Но светятся они ярче обычного, расположившись, словно дети возле матери, подле полной чаши луны.

Сижу я, смотрю в одну точку, а в голове приятная пустота – мыслей нет. Такое ощущение, что в черепной коробке спустили давление, и она перестала давить на мозг. И если обычно мучительные, да даже и не мучительные, а любые активные размышления не дают заснуть. То теперь я сам того, не замечая, начинаю клевать носом и постепенно проваливаюсь в бесконечность сна. Так и оставшись сидеть в кресле, глядишь, скоро как полковая лошадь - стоя научусь спать. Впрочем, устроился удобненько: ноги закинуты на подоконник, завернулся в колючий шерстяной плед, с улицы идёт свежий воздух. Сновидения долгое время застенчиво не беспокоят – чёрная пустота. Но потом, постепенно приходит картинка.

Снова пустынные улицы. Я блуждаю по ним, не зная конечной цели своего маршрута. Вокруг всё мутно, словно в дымке. Я знаю, что идти надо только вперёд. Нельзя останавливаться или пятиться назад. Но как быстро я не двигаюсь, пусть даже перехожу на бег – это не помогает. Я снова и снова выхожу в начало своего пути, как фишка в монополии, отправляемая рукой игрока и волей судьбы на старт. Чем больше я прилагаю усилий, тем быстрее, я оказываюсь в начале. Всё напряжение в пустую - неправильно задан вектор. Остановившись, я сажусь на корточки – да, пошло всё! Сколько можно биться лбом о стену, я не хочу больше идти вперёд, и пусть правила игры подразумевают это, но я НЕ ХОЧУ!

Рядом из пустоты выплывает привычная тёмная фигура. И не касаясь асфальта, зависает возле меня, подрагивая, как телевизионная картинка при помехах и излучая слабое посвистывание. Я чувствую, как леденеет у меня кровь, как неприятно дрожь пробегает по спине. ОН ничего не делает, просто находится рядом, но это давит на меня. ОН не говорит в голос, ЕГО мысли разу перетекают в мою голову и в них ОН даёт указание, что я должен подняться и идти, идти вперёд! Тело не хочет слушаться меня. Мозг уже полностью под ЕГО контролем и лишь сердцем я сопротивляюсь и не хочу подчиняться. Я не хочу слушать чужих указов, я не хочу делать так, как надо, я хочу поступать так, как хочу!

В окаменевшие ноги словно вонзаются сотни иголок. И я начинаю подниматься. Голос внутри меня беспрерывно надрывно командует:”Вставай!!!! Вперёд!!!” Тело слушается его, словно чужое, словно это и не я вовсе. ОН выплывает вперёд и манит меня к себе, в заданном им направлении. И я весь подаюсь вперёд, будто притягиваемое магнитом, подрагивая, как на шарнирах. Волна ненависти накрывает меня. И ненависть эта не к НЕМУ, а к СЕБЕ. “Давай, тряпка, блин! Собеееерись! ” Хочется взреветь, но из стиснутого горла вырывается лишь булькающий хрип. Я напрягаю, всего себя, собираю последние крупицы воли и сил, этого хватает на то, чтоб развернуться в противоположенную сторону и сделать шаг назад.

И в ту же секунду всё переменилось. С неба ударил ослепительно яркий свет. Всё вокруг заиграло изумрудным переливом. Туман, шипя, стал рассеиваться, не находя места для укрытия. Но главное, что я словно стал окрылённым – лёгким. Любое движение стало даваться с удесятерённой лёгкостью.

Я иду, иду туда, куда решил САМ. Позади, остаётся тёмная фигура, больше не имеющая надо мной власти. Она бессильно дрожит и уменьшается; ссутуливаясь, сворачивается, пока не исчезает вовсе. Не оставив, после себя и следа. А я иду, впереди слышится шум, ещё неясные, но такие живые голоса и звуки. Их ещё не видно, среди яркости и сияния, но я приближаюсь, как капитан корабля командуя сам себе:”Полный вперёд!”

Я резко просыпаюсь, как от толчка. В теле лёгкость, словно сон ещё продолжается. А ведь спал в скрюченном состоянии, полусидя, должно было всё затечь. На улице сияет солнце, плед сполз на пол, итак пригрело, необходимости в нём нет. Смотрю на часы. Ещё нет и 12, да поспал не слабо, мог бы и проспать.

Но спокойствие почему-то не покидает. Я знаю, что не мог проспать. Поставив чайник, я сам в это время бреюсь. Чистенько и аккуратненько. Ухая и отфыркиваясь, смываю с лица мыльную пену.

Чайник уже нетерпеливо посвистывает, возмущено пуская из носика струю пара. Бутерброды, с приобретённым вчера сыром, и кофе - вот и весь завтрак. Утренняя пища обильной быть не должна (это не диета, это просто отсутствие после пробуждения голода), а проголодаюсь – в пути что-нибудь схвачу.

По дороге к метро, я наслаждаюсь пейзажами: высокое лазурное небо, ярко светящее солнце. Весь город блестит, словно отполированный, шедшим накануне дождём. Красота. Горделиво проскакиваю мимо палатки, преодолев желание (да его и не было особенно) купить сигарет – буду бросать!

Возле хлопающих стеклянных дверей метрополитена стоит старушка. Она выбивается из общего позитивного пейзажа. Доброе измученное лицо, дрожащая старческая рука вытянута в надежде на подаяние. Сразу видно, что не бездомная, не пьющая, и не работает на цыган наёмницей. Обычный пожилой человек, которого нужда и какое-то неведомое мне несчастье заставили прийти сюда. И я подхожу и подаю этой бабушке, вложив несколько аппетитно похрустывающих купюр в её ладонь. Та, увидев сумму, ошарашено-счастливо сморит на меня – дневной доход получен, можно и заканчивать. Старушка рассыпается в благодарностях, а мне радостно. Радостно оттого что сделал человеку приятно.

Ведь я всё же не злой человек (хотя, вы могли убеждаться в обратном на протяжении всей книги). Многие из знакомых могли слышать от меня фразу: "Мне жалко только стариков, детей и животных..." Это конечно не в полной мере так (ибо жалостливым и трогательным много, что бывает), но в целом не так уж и далеко истины. Мне жалко беспомощных, а тех, кто полон сил, здоровья, энергии и прочего, и сам ставит себя в какую-то бедственную ситуацию, я жалеть не могу (т.е. могу, но скорее не хочу).

Мы хозяева своей судьбы и сами выбираем для себя пути-дороги. Причём зачастую пафосно, гордо и не обращая внимания на других. Потом что-то случается, и вся спесь слетает, всем нужны помощь и сочувствие. От былой самоуверенности не остаётся и следа. Поделом!

Сев в поезд, я еду с необычайным спокойствием и даже какой-то пытливостью ума. С любопытством разглядываю окружающих: одежду, лица. Прикидываю, кто они и куда и могут ехать, о чём думают.

Вагоны пустоватые, сидячих мест много. Но садиться не хочется, да и обычно я не рассиживаюсь в транспорте. Стою в углу, возле двери, чтоб не мешать проходу.

После пересадки, мне остаётся проехать лишь несколько остановок по прямой и всё. Поезд, мерно покачиваясь, преодолевает их, не тратя много времени на посадку пассажиров, ввиду их малочисленности. Всё так размеренно и даже как-то степенно.

И тут раздаётся голос в динамике, который моментально выводит из спокойствия:

- Следующая станция – Новые Черёмушки!

Что?! Часы на мобильнике показывают лишь пять минут третьего. Блин, как же так получилось, станция сбора на Дерби, и станция работы оказались по соседству?! Хотя какая разница и что это меняет, выбор-то сделан! Минуту назад, не тревожимая серьёзными думами голова, теперь словно снежной лавиной заполняется мыслями. Вот ведь и в сегодняшнем сне, был же выбор. ДА! Чёрт возьми, что за бред, выбор есть всегда. Ну и что, что я вчера отказался… И снова вспомнилось вчерашнее чтение Библии в церковной лавке. Апостол Пётр, тот отрёкся трижды, но он не потерял Веры. Ну и что, что я два раза сморозил глупость, но я же верю. Я знаю, что безо всего этого мне не жить, это МОЁ! Это мои друзья, моя жизнь. И самое главное, что сейчас я чувствую, что мне это надо! А то, что всё так сложилось… то же не случайно. Неспроста, вчера появилась уверенность и пришло спокойствие. Я словно знал что-то, точнее я чувствовал то, чего не мог знать.

Поезд тем временем останавливается на станции, и шумно распахивает свои двери. Ну что? Выходить или ехать дальше? Вот он - третий шанс. Какое же принимать решение?! Не судьба выбирает нас, а мы судьбу. А с работой я ещё своё возьму, будут ещё возможности, я ж гений, блин. Выйду и пойду к СВОИМ! Я ослабляю удавку галстука на шее, облегчённо выдыхаю, и не дав машинисту, возвестить мне о названии следующий станции, делаю уверенный шаг вперёд и нога касается перрона. Я по настоящему счастлив и Я ОСТАЮСЬ!

Дата добавления: 2015-07-18