Глава VIII. Выйдя на привокзальную площадь, мы сразу увидели несколько десятков наших парней

Выйдя на привокзальную площадь, мы сразу увидели несколько десятков наших парней приехавших накануне. В связи с тем, что время раннее и все гаштеты ещё закрыты, пребывали они, не в тёплых помещениях, вальяжно попивая пивко, а зябко восседали на спинках скамеек.

Только-только выглянувшее солнце ещё не грело, а лишь озаряло землю бледно-золотистым светом. Воздух словно после дождя полон испарины, но не жаркой летней, а освежающей, бодрящей. Для людей утомлённых ночными отжигами, и уже длительное время сидящих под открытым небом, всё это даже чересчур свежо. Для меня же, только вышедшего из поезда - отрадно. Так неодолимо хотелось дышать и дышать. Поглощая свежие пряные запахи листвы, хвои, земли. И от этих сладковатых ароматов приятно дурманило голову.

Наше появление добавило оживления. Мы стали делиться с парнями впечатлениями, полученными за время поездки, пересказывать происшедшее. Им тоже есть, что поведать. Кто сколько пил. Кто, где и главное с какой долей успеха искал тёть лёгко поведения и т.д. Все случаи в массе своей забавные и вот уже в воздухе стоит гогот десятков лужёных глоток. Чуть осадил нас Макс, с неожиданно посерьёзневшим, даже помрачневшим лицом произнёсший: ”Что-то много смеёмся, как бы потом не аукнулось, дело-то серьёзное”. Как-то запала в сердце эта резкая перемена настроения.

Потихоньку вся фирма собирается, с нами на собаке должно ехать ещё несколько стосов из параллельной бригады. А также три десятка щщей из этой же фирмы должны подогнать на басе. Сейчас же наш состав 63 человека. Отборных, как говорится, головорезов. Что ж, уроды, ждите нас. Мы идём! (Точнее едем.)

Поездка в собаке протекла спокойно, все не то, чтобы были уж очень сосредоточены, но не было обычного раздолбайства и безудержной весёлости. Задача стоит серьёзная, ведь оппоненты, далеко не простаки, и как бы все не улыбались, не притворялись полностью спокойными и отрешёнными от действительности, но все думали об этом. Алкоголь попивали скромно, именно пили пиво, а не бухали.

И вот когда двери открылись на требующейся нам станции, мы, уже заранее сгрудившиеся у прохода, покинули вагон. Платформы как таковой нет - так, порожек, поднятый над уровнем земли сантиметров на 30 и заасфальтированный, вниз пришлось спрыгивать.

Оглядевшись по сторонам, аж присвистнул. Да уж, деревня деревней: несколько путей, старые, потрёпанные служебные здания, лес кругом.

Все наши уже вылезли, встали вместе - плотненько, особо не растекаясь. Не потому что ожидаем, каких либо неприятностей, просто мы уже в предвкушении, теперь особо разделяться не стоит. Часть комрадов суетливо начинает отзваниваться: ориентируемся на месте, решаем, как сейчас двигаться и куда, где пересекаемся с нашим басом и где встречаемся с оппонентами. Местность всем не знакомая. Знатный “Сусанин” Крот, даже карту раскрыл, и под незлобные насмешки и подколки парней, пытается понять, куда нам двигаться… Благо время имеется, можно не опасаться внимания милиции, за полным отсутствием таковой. Глушь!

Местного люду мало. Наше прибытие вызывает недоуменные взгляды коренных жителей. Немногочисленная молодёжь смотрит неприязненно, те, что постарше - просто озадаченно. И зачем мы здесь появились? В таких деревнях, как скромно себя не веди, но толпа молодых людей, количеством за полсотни, весьма странно для сиих мест одетая, вызывает сильные подозрения.

Возможно, здесь и присутствует элемент некоего пафоса, но я люблю наблюдать за реакцией окружающих, в подобных ситуациях. Причём, в Москве, с населением, казалось бы, чего только на своём веку не повидавшим, это не менее забавно.

Вы представляете себя ощущения нахождения в толпе? Нет, ни в толпе бредущей в час пик по улицам города, где каждый сам по себе, в своих делах и заботах. А в единой толпе, знакомых, спаянных общей целью и задачей людей. Идя в ней, ты видишь разную реакцию обывателя, но в массе своей, это любопытство и... страх. Страх к чему-то непонятному, выделяющемуся из рамок стандартного поведения. Неизвестно, что от нас ожидать в следующую секунду. Люди боятся не конкретно меня, как человека, а меня как составляющую единого целого - толпы…

Мы всё же решаем, не спеша выдвигаться в сам город, хотя городом это назвать можно весьма условно, так - городок, деревня, деревенька, пердь. Надо дождаться приезда своих и начинать зондирование почвы на тему оппонентов. Не плохо было б кого-нибудь заслать и на место предполагаемого пересечения, дабы сориентироваться на месте и прикинуть как себя вести. Информация, она как не крути, а сила.

Но исполнить задуманное оказалось не суждено. В это самое время общее внимание привлекло, какое-то нездоровое шевеление. По мосту, располагающемся над нами, в сторону, закрытую деревьями, скоренько отчисляется паренёк. Скаут! Несколько наших, моментально подорваются за ним, резво перепрыгивая через несколько ступенек, вверх по лестнице.

Какого хуя тут делать скаутам? Пересечение запланировано приблизительно на час дня, а сейчас ещё и десяти нет. Гул и шум, никто не понимает, что происходит. И тут наши, бросившиеся в погоню парни, едва достигнув самой поверхности моста, разворачиваются и начинают обратное движение вниз:

- Бля, ОНИ тут!

Но этого можно было уже и не кричать. Из плоскости закрытой густотой деревьев показываются первые ряды вражеского моба. Как говаривал Остап Бендер, завидев Отца Фёдора: “А, конкурирующая фирма!”

О численности их состава судить нельзя. Сейчас в поле обзора попадает не более двух десятков, но поток ещё не прекратил своё движение.

Мы все, итак, особо не разбредавшиеся, группируемся ещё кучнее, плотно вжимаясь в плечо соседа, в 5-6 метрах от лестницы. Давайте – спускайтесь.

Заряжаем боевой клич, сверху, в ответ, тоже громогласное скандирование, а вслед за ним, в нас летит град стеклотары и камней. Мрази - на говне, забыв о всяком неприменении аргументов. При учёте нашей высокой плотности на квадратный метр и того, что они стоят непосредственно над нами, метрах в 15 в сторону, КПД обстрела оказывается очень высоким. Нам ответить нечем: бутылок и прочих метательных средств почти нет, лишь упавшие рядом камни зашвыриваем обратно, к их владельцам. Я, опустив лицо и выставив локти вперёд, обхватываю голову, как боксёр, зажатый противником возле канатов – голову надо беречь. К удивлению, не задевает – аллилуйя! Но повезло не всем. Результат - полное выведение из дела нескольких наших, травмы у некоторых, из числа, продолжающих стоять и самое плохое, разрушение строя. Ряды спешно восстанавливаем, благо оппоненты, подойдя к самому спуску, замедляются. И на лестницу выходят уже совсем неспешно. Порядка полусотни человек, фёст лайн состоит из стоклиграммовых рях, у большинства бутылки, палки и прочий скам в руках.

Это не пугает, ярость владеет умами: за нарушение договора, за дерьмо. Добродушие исчезает в этот момент даже из самых кротких глаз, лица приобретают зверские выражения. Я не склонен ненавидеть стоящих по другую сторону футбольных баррикад людей. Но сейчас они переходят из разряда противника в разряд ВРАГА, хочется крови.

Электричка на которой мы прибыли, набирая ход, спешно покидает платформу, прощаясь с нами свистом и надрывным гулом. К которому добавляется гул в голове, от разбившейся об неё бутылки (рано возрадовался своей неуязвимости). Но брошена она не с прежнего направления. Отъехавшая собака, открыла общему обзору, очередной сюрприз. На путях расположился второй вражеский состав, численностью лишь немного уступающий основному и теперь, и они пустили вход свой запас метательных средств.

На перегруппировку нет времени: с рёвом, на полной скорости, на нас бегут с двух сторон – это пиздец!

Восприятие теряет чёткость. Слышен сплошной рёв и топот множества ног. Дикие глаза, оскаленные зубы, искажённые яростью лица и стремительный поток мыслей. Тревога и волнение перерастают в страх. Этот ревущий ужас надвигается, и я напрягаю все мышцы на борьбу, чтобы не броситься в испуге назад. Фигура словно окаменевает. Вдавливаю ноги в асфальт и, подав вперёд корпус, выставляю сжатые до боли кулаки перед собой. Готовясь принять удар и биться, не сообразуясь с целью, а с многоликим целым, имя которому Враг!

…Закрыв голову руками и поджав колени к рёбрам, я уже практически не ощущаю боли от ударов. Так, сильные толчки, мотающие моё туловище из стороны в сторону. В закрытых глазах кровь, в висках она же, бешено пульсирует. Страха нет, его не стало при первом же ударе, как обычно. Сознание затуманено и, окончательно проваливаясь, в пустоту у меня перед глазами всплыла картинка: cидящий, на лавке со скрещенными на груди руками Макс, c резким лицом произносящий:”Что-то много смеёмся, как бы потом не аукнулось, дело-то серьёзное”. Да уж, повеселились!

После прихода в себя, первой мыслью стало, что лучше бы в себя и не приходил. Всё тело ломит. Абсолютно всё. Даже по ногам походу прошлись. Только мельком оглядев себя, понимаю, что досталось серьёзно, хотя одежда, неожиданно, пострадала не сильно – грязная, измятая, а так же солидно окрашена кровью, но ничего не порвалось. Что удивительно, если учесть, как я катался по асфальту, щедро усыпанному осколками разной степени величины от битого стекла.

Руки все в синяках, с кистями совсем не приятно. Минимум несколькими выбитыми пальцами я точно поплатился, вполне возможно и переломы есть - еле гнутся. Задрав футболку, взглянул на туловище, тоже особо не порадовался. Короче, почувствовал себя одним большим синяком. На лицо и смотреть страшно. По ощущениям и на ощупь – полный край. Один глаз заплыл так, что опухоль чуть не до виска доросла. При этом ещё и в двух местах пробита голова, в массе своей, благодаря которой, весь и залит кровью...

Заваленные наши, вокруг, не спеша, поднимаются. Такое ощущение, что это какой-то лазарет на передовой, вот только сестёр милосердия нет. Всех немногочисленных посторонних, смело ещё в самом начале заварушки и мы - одни.

Из кустов пробирается группа человек в 7-8, они сумели отойти туда и отбиться от преследовавшей их, коих оказалось немного. Все были заняты благородным делом - втоптыванием нас в асфальт.

Помимо боли, с особой досадой ощущается чувство бессильной злобы и ненависти. Приехали, блядь, акционировать. К оппонентам, да каким, нах, оппонентам, к врагам! И вот, сидя в луже собственной крови, будучи уверенным, что они самодовольные, горделиво уезжают к себе, уезжают с победой, начинаешь не просто ненавидеть, но и презирать. Жалкие, подлые суки. Положить нас почти вдвое большим составом, на жесточайшем дерьме, когда у нас были лишь голые руки и ещё вбить в пол. Мрази, на сколько же вы ничтожны…

После этих событий сам футбол, уже не занимал особых мыслей, многие и вовсе не пошли на стадион. С такими рожами не слишком и круто. Несколько человек, просто не смогло физически, те, что похуже даже обратились в местные больнички, не смотря на палево. Кое-кто на машинах двинул в Первопрестольную, отлеживаться и отлечиваться уже там.

Я же, всё же отметился посещением эстадио. Игра ничем примечательным не отметилась, народу на нашем гостевом секторе было не много, шиза слабая и вялая, временами полностью умирающая. Состоянии полной апатии. И даже все провокации правоохранительных органов и борзое настроение местных гопников, не вывело из себя - не до них сейчас. Самочувствие было паскудное, поэтому, дождавшись окончания игры, закончившейся победно, но прошедшей также тухло, мы погрузились в подготовленные милицией басы и отправились на вокзал. А я, рассматривая в окно сотни людей, начиная от детского до почти пожилого возраста, радостно тычущих нам факи и радующихся своей крутизне и безнаказанности, раздумывал, что это шакалы одной породы с теми, с кем мы повстречались сегодня.

Дата добавления: 2015-07-18