Глава X.

Чуть огорчил тот факт, что начало всего этого безобразия выпало на 11 утра. В свой единственный выходной мне снова не удалось отоспаться. Шифроваться особо перед поездкой не стал, впечатления отъявленного фашиста я не произвожу (визуально). Так что заинтересовать милицию и демонстрантов, могу лишь посредством разворачивания флага со свастикой (таковой, кстати, имеется в наличии), чего делать не собирался.

Добравшись до места встречи (переход на Пушкинской), я, всё ещё пребывая в довольно сонном (а это в 9 случаях из 10 означает и недовольном) состоянии, дожидался Влада. В эти моменты ожидания, со всей отчётливостью начинаешь понимать, что моя пунктуальность скорее недостаток, чем достоинство.

Но надо отдать должное, на сей раз, не минуло и 10 минут с момента оговорённого срока, как он появился. В людской гуще, я заметил его издалека. Что и немудрено, личность колоритная и приметная: рост за два метра, чуть ли не такой же ширины плечи, 117 кг живого веса, и не жира, а именно мышц. При этом он обладал не тупым взглядом, стероидно-спортзальных быков, а на удивление добрым и умным. На лице постоянно сияла по-детски непосредственная улыбка, располагающая к нему, даже незнакомых людей, настороженно относящихся к таким здоровякам. Наверное, так выглядели древнерусские богатыри.

- Здароф, таджик! (Таджик - обычное дружелюбно-ироническое обращение, не подразумевающее истинной национальности собеседника.) – поприветствовал он, пожимая, протянутую мною руку. – Сто лет не виделись! Как житуха-то?

- Здароф-здароф, рад видеть, дружище! Я вот, потихоньку, вроде жив пока. Пашу, как Папа Карло!

- Хе-хе, а я вот наоборот – уволился, достало! Теперь вольная птица, что хочу, то и ворочу, никто мне не указчик!

- Ого, ты ж, на сколько помню, в той конторе несколько лет батрачил и горя не знал, с чего, вдруг, такие перемены? – удивился я.

- Жизнь штука непредсказуемая. Вчера устраивало, сегодня уже нет. Мы ж сейчас с девушкой моей квартиру снимаем, а она учится, какие у неё доходы. Один эту лямку тяну. Вот и подвигло на перемены. Ещё и военкоматчики прижали, тоже деньги вынь, да положь. Так, что вольности моей не долго длиться. С наступающей недели по собеседованием погоняю и снова в упряжку впрягусь, - печально усмехнулся Влад и словно смутившись, отвёл взгляд в сторону.

- Ну, сэ ля ви, ничего не попишешь. А с твоим МГУшным образованием и послужить мона. Куда-нибудь в штаб писарем направят, – и я шутливо ткнул друга кулаком в бок.

- Ага, ты мне ещё “писаря” в штанину посоветуй пустить! – гоготнул Влад. - С энурезом сто процентов не возьмут.

- Лан, шутник, погнали наверх, там потроцким!

Выйдя из перехода, где было достаточно свежо и прохладно, на свет Божий, я защурился от ослепительного блеска солнца. И моментально вспрел – пора самых жарких деньков! Мы оглянулись по сторонам и, увидев группу митингующих, в количестве, эдак, двухсот человек направились к ним.

Реденькая людская масса собравшихся, в большинстве своём составленная из пенсионеров и “кагтавых” мужичков, была щедро разбавлена людьми в форме, оберегающими их покой. Стандартные плакаты и лозунги возвещали окружающим о том, что наши деды гибли в борьбе с коричневой чумой, а мы - их отпрыски, плюём на них, уподобляясь тем самым фашистам. Бред конечно.

Наши деды, в массе своей как раз самая радикально-националистическая часть общества. Ибо они-то ещё застали страну великой и сильной (нет-нет, я далеко не коммунист). Они ненавидят всю эту черноту, заполонившую их Родину!

Да мы и не фашисты вовсе, и деды воевали против Германии, а не против фашизма. Сколько войн в своей истории мы проводили и против стран с республиканскими строями, и с монархическими. Но воевали не против строев, а против государств. Почему-то никто сейчас не ненавидит самих немцев, а вот фашизм (хотя его у немцев и не было, а был национал-социализм) ненавидят – где логика?

Кто только нашей крови не проливал - Наполеон, монголы вырезали и принесли ущерба не меньше чем Гитлер, но где же нелюбовь к ним?

Или действуем так, потому что эта война ближе нам исторически? Смысла в этом никакого!

- Мдя, тоска! Впрочем, как обычно, – проворчал Влад. - Неинтересно, предсказуемо и примитивно, хоть бы чего-нибудь новое придумали – деньги раздавать начали или голых баб в клетках возили, глядишь народ бы и попёр. Новое же поколение выбирает пепси, а эта ебатня не интересна. Молодёжи это, ну совсем скучно. Иль на этих единицах ущербных выехать надеются? – добавил он, указывая кивком, на десяток подростков анархо-панковского вида.

- Хех, а тебе б хотелось, чтоб они тысячами расплодились? Раньше-то и подобное представить было невозможно – побоялись бы свои рожи светить на улицах столицы, плачевно бы для них закончилось. А теперь – ничего, не слишком опасаются.

- Ну, это да. Лет 7-10 назад, размазали бы по мостовой и места сухого не оставили. Такие мобы собирались качественные, на все эти мутки, по нескольку сотен. Взять, хотя бы, Бит-Битву, на Речном Вокзале – веселуха!

- Ага, всем раздолье! И нам, и ОМОНу, да даже рэпперы отбивались не слабо. А у Олимпийского помнишь, на рэп-фестивале?! Тоже навели шороху. Впрочем, время иное было. Сейчас и представить дико. Мутки через день, концерты – молодость, ёпть. Звонят в 7 утра, что типа через час сбор на другом конце Москвы, и ведь собирался и ехал, сейчас бы обматерил и перевернулся досыпать на другой бок, - усмехнулся я.

- Как старик ворчишь, - подколол дружище. – Сейчас вон и менты всю фишку просекли, стараются. Развелось серых в неимоверном количестве, и пусть не умением, так числом, борются с “ксенофобией”. Но придёт ещё наше время.

- Ой, да брось ты – оборвал я, недовольно поморщившись. – Skin Head тема умерла и с концами, воскрешению не подлежит. Попробовали, поняли, что нам не подходит и не стоит сожалеть. Кто сейчас себя отождествляет с этим? Сотни две, да и то от силы, адекватного и уважаемого люду. А остальные – карланьё и партийники, не способные самостоятельно мыслить и дело тут далеко не в возрасте. Позор на мои седины! Мне лично не хочется иметь с ними ничего общего. На дворе третье тысячелетие, я не собираюсь снова обряжаться в бомбер и берцы, обривать голову. Это ж бред, нах! Наци тема – наци темой, но скинхэд движение себя исчерпало! Вон и ты сам, что-то патлатенький какой-то, да и без белых шнурков.

- Да не в шнурках дело! Всё равно я скин. Во многих европейский странах все WP по теме кэжуалс прикалываются. И ничего, живут себе. Да, что я тебе рассказываю, ты и сам не хуже меня знаешь!

- Ну, а если отойти от стиля одежды, если слушать уже иную музыку, то, что тогда вообще от скинхед культуры остаётся-то? Политические взгляды у всех разные, религиозные тоже, только националистические остаются. Но тогда ты, блин, ещё казаков, которые жидов при Царе громили в скинхды запиши!

- Ладно, не заводись ты, - Влад дружески хлопнул меня по плечу. - Оболочка, собственна, не так и важна, главное – суть. А какая из оберток лучше, время рассудит.

- Да время уже, и так всё рассудило. Достаточно вокруг оглядеться, - остывая, всё ещё пробурчал я. И утирая, со лба, обильно проступающие капли пота продолжил. – Лана, пойдём по батлу пивка холодненького грохнем, не всё ж время тут тупить! Да и печёт неимоверно – сжарился уже.

И неспешно двинулись к ближайшему магазину, за янтарным напитком.

Оказавшись внутри, я ошарашено уставился на стоящего возле прилавка стоса. Достаточно высокий, под метр девяносто, худощавый. На ногах тяжёлые ботинки с красной шнуровкой, малиновая тенниска Fred Perry, короткие, но не под ноль обритые волосы. На воротнике приколот значок с перечёркнутой свастикой. Матерь Божья, sharp собственной персоной.

Честно говоря, вот, сколько по Москве не таскался (а таскаюсь я по ней много). Видел всякого рода антифашистов и им сочувствующих, но в открытую прицепленного значка или красных шнурков пока не встречал. И ладно бы на самом митинге, но здесь, удалился уже метров на 150 от собрания СВОИХ, а что ещё важнее от милиции, какая не слыханная наглость.

Мы с Владом понимающе переглянулись между собой. Есть в великом и могучем русском языке такое выражение, как “сверкающие в глазах искры пламени”. Ну, я всегда полагал это если не гиперболой, то красивой метафорой. В этот миг я понял, что язык наш действительно не только красивый, но и ТОЧНЫЙ. В глазах Влада, в первый раз в жизни я, буквально, увидел эти самые искры, это зарождающееся пламя. И это не предвещало юному антифашисту, ничего хорошего.

Мы встали в очередь за намеченной жертвой. Парняга (достаточно молодой, вряд ли больше 20-21-го года) с подозрением и беспокойством оглянулся на нас. Впрочем, старался не палиться и смотрел исподлобья, искоса, думая, что мы не замечаем.

Влад, вдруг резко сделав шаг вперёд, протянул руку и положил её парняге на плечо, тот явственно вздрогнул и обернулся.

- Бля, не ссы, стос – свои! Тут недалеко от магаза боньё группируется, аккуратней надо быть.

Парень – с недоверием поглядел на нас:

- Какие свои?

Влад со звоном щёлкнул по значку, приколотому у стоса на край ворота:

- Не тупи.

У меня вот почему-то в этот миг проскользнула мысль в голове, а вдруг это наци на шифре. Попалить тоже пришёл. Да ладно – ерунда!

Парень несколько расслабился и расспросил, где же расположились боны. Затем, взяв пиво, поблагодарил за своевременную информацию, сообщил, что должен рассказать об этом друзьям, стоящим на площади и направился к выходу. Нам этот маршрут не подходил, валить лучше, подальше от акабов. А то палево жёсткое. Возьмём под белы ручки и отведём во дворик. Однако за пару метров до выхода, афа совершил резкий рывок вперёд, с грохотом распахнув двери. Я попытался ухватить его, но он выскользнул и совершил ещё пару шагов, а затем, развернувшись, кинул в проход бутылку и снова побежал… но на свою беду НЕ в сторону памятника Пушкину, к своим, а в противоположенную.

Кинутая им бутылка должного эффекта не произвела, разбившись о дверной косяк и разве что, обдав нас пивом. Мы мгновенно выскочили за ним, с криками:”Стоять сука”! Впрочем, погони не получилось. Влад показал, что он не только здоровый, но и проворный, в длинном прыжке выставил, свой не менее длинный рычаг, заплёл беглецу ноги, и тот со всего размаха упал лицом в асфальт. Влад же совершил ещё несколько длинных неровных шагов, удерживая равновесие, и остановился возле него.

Подробно описывать, что происходило дальше возможно и не стоит. Шарп сделал только в первый миг после падения, попытку подняться, с животной тягой к выживанию и чувством отчаяния. За что был моментально наказан. Я, что было силы, врезал ему подошвой кроссовка по затылку, приведя тело в идентичное плоскости асфальта положение. А дальше уже удары посыпались один за другим. Прилёг стос неудачно, одна рука оказалась странно выгнутой и лежащей между асфальтом и его телом. И прикрываться ей он не мог. Более того, Влад всем своим весом, с двух ног прыгнул прямо на выпирающий локоть. Раздался хруст ломающейся кости, почувствовался сырой запах крови.

Избиение продолжалось недолго, но жестоко. Хлёстким ударам ног я не искал цели, а бил куда придётся. Никаких белых флагов и правил, мы принимаем лишь капитуляцию. В какой-то момент, у избиваемого, и прикрывавшая голову рука, бессильно опала. Сознание видимо покинуло его. Нагнувшись, я сорвал с него значок и, смяв, бросил на асфальт, возле такого же смятого и растоптанного владельца.

Кругом уже происходило очень не здоровое оживление и шевеление. Бабий вой и причитания на тему, что же это такое делается! С секунды на секунду можно было ожидать появление полисов. Поэтому, выразив сожаления, что не получилось нормально пообщаться, мы с Владом отвалили в две разные стороны.

Отойдя на несколько десятков метров, я оглянулся на место происшествия: там уже скопление народа, зевак, но тело лежало всё также неподвижно в той же неестественной форме. Замедлив шаг и подавив возбуждение, я с ни к чему непричастным, скучающим видом пересёк Тверской бульвар, и нырнул во дворы. Параллельно Тверской улице побрёл в направлении Маяковской.

Воздух был раскалён, жар исходил от домов, от асфальта, и подошва кроссовок жвачкой липла к нему. Ещё пару минут назад сердце билось с сумасшедшей скоростью и энергия била через край, не вмещаясь мышцах. А теперь, как-то разморило, и тело наполнилось тяжестью, однако, парадокс, сесть передохнуть не хотелось. Хотя путь мой пролегал через уютный скверик, где можно было укрыться в тени деревьев от палящего солнца - Патрики.

Очень живописное место, первый раз я попал сюда, уже по прочтении Мастера и Маргариты, Булгакова. Это без сомнения наложило свой отпечаток на восприятие, добавило колорит. Не знаю уж, на счёт нечистой силы, но и в самом деле, кого тут только не встретишь. Для молодёжи – это и вовсе легендарное место тусовок, подобных в Москве не так и много (Арбат, Чистые Пруды и ещё раз два и обчёлся). Практически не знаю людей, которые не переболели бы это темой и не прожигали бы тут, в своё время, дни (и ночи) на пролёт.

Сам я, уж и не вспомню, когда последний раз сюда выбирался. Хотя, не смотря, на некоторую попсовость, это место я всё же любил. Пьянки, большие шумные компании, драки, тут постоянно, что-то происходило, шла жизнь. Поблизости имелся и довольно популярный музыкальный клуб. Сейчас, правда, несколько поутративший былую популярность. А возможно, это лишь моё мнение, сугубо личное и предвзятое.

Уже, наверное, года полтора, я, по сути, не выбирался ни в этот клуб, ни в другие. Посетил за это время лишь ежегодно проводимый концерт Тайм-Аута в Горбушке и один сборный концерт каких-то ска-панк групп. Причём, последний, и вовсе не произвёл позитивного впечатления. А вот Тайм-Аут был не плох, публика довольно приятная (а ведь, помню, и вовсе немерянно футбольных фанатов, причём маститых ходило), да и сами парни отожгли на ура. Хотя и видно, что возраст даёт о себе знать и не долго им ещё бесшабашно жечь на сцене (а если и буду продолжать, то это станет, ну уж совсем фарсом). Есть такие команды, которые нельзя оценить, слушая только диски, это один из тех случаев

Я вообще музыку люблю, в свободное время постоянно слушаю всяческие композиции. В детстве слушал всё подряд. Потом стал металлистом, ушёл в полное отрицании всего иного. Разве что панк-рок и рок, мог по-прежнему воспринимать. Остальное ни просто не воспринималось, а даже и не рассматривалось.

Музыка подразумевала под собой целую субкультуру. И учитывая наш менталитет, противоположенная субкультура рассматривалась, как вражеская. В те времена все дрались на всех. Район на район, школа на школу. И вот битвы за своё, а точнее против чужих направлений музыки, могли быть сравнимы по серьёзности, разве что только с побоищами за футбольный клуб.

Но потом постепенно всё это выродилось. Все мало-мальски серьёзные металлисты и панки подались в футбольные фанаты, и эта их новая страсть, стала первостепеннее, чем музыкальные приоритеты. Длинные хаеры, ещё вчера бывшие предметов гордости, сбрили. Балахоны и касухи уступили место бомберам. Настала эра фанатской культуры. И хоть многие продолжали слушать прежние стили музыки, но фанатения больше не было, люди слушали металл, но металлистами уже не являлись.

Та же петрушка произошла и со мной. До сих пор я сохранил любовь к тяжёлой музыке, но теперь уже, любовь избирательную, слушая лишь отдельные команды, отдельные песни. Не стало оголтелой любви ко всему жанру в целом.

Да и со временем отрицание остального прошло. Сейчас, даже смешно вспоминать, тот детский радикализм. Если нонче взглянуть ну жёсткий диск моего компьютера, в раздел где хранится музыка, то обалдеешь от присутствующей там мешанины. Почти все музыкальные жанры присутствуют, включая и попсу.

А вот на концерты я ходить подзавязал - не интересно! Кто-то ударился в хард-кор, кто-то в ска, кто-то в транс, кто-то в рокабилли. Но это в основном тусовочность, которой я в себе не наблюдаю. Не нравится мне!

Проходя улицы и пересекая перекрёстки, я чуть свернул от нужного направления, чтоб посмотреть места, где раньше учился. При прогулке, по таким родным территориям, сердце ещё больше защемило сладкой болью воспоминаний. Воспоминаний о том, что прошло и больше не вернётся. 11 лет здесь проучился, 11 далеко не худших лет. С этим местом чего только не связано, и плохого и хорошего. Но сейчас это ВСЁ приятно вспоминать.

Остановившись, я присел возле костерка. (Раньше, помню, будучи детворой, по всей Москве их жгли, развлекались так. И как за это не гоняли, нас это не останавливало. Теперь это редкость. Только дворники иногда сжигают мусор с листвой. Так что, сейчас, увидев костёр, даже удивился.) Человек сколь угодно долго, может наблюдать за горящим огнём, текущей водой и… затем как работает другой человек. А я под приятное потрескивание прогорающих дровишек и сладкий запах древесного дыма, стал наблюдать за тем, как играли в футбол молодые ребятишки. С азартом гиканьем и криками. Падали, расшибая колени и прорывая одежду, об асфальтированную поверхность и поднимались.

Возникло даже желание присоединиться к ним, но переборол. Во-первых, сам в их возрасте не любил, когда подобное “старичьё” мешало игре. А во-вторых, хорошо помнил один случай. Было мне тогда лет 10, может чуть больше и мы гоняли мяч на этой же самой площадке. Рядом проходило 2 мужика. (Это тогда они мне казались взрослыми мужиками. А сейчас, понимаю, что это были ещё достаточно молодые парни.) Были они не совсем трезвы, с пивом в руках и один попросил дать ему сыграть 5 минут. Мы не возражали. Все эти 5 минут он бестолково пробегал, моментально выдохшись. Получая мяч, суетился и обыграть никого не мог. Хотя и были видны следы, некогда отточенной техники и мастерства.

В концовке он дважды зарядил по воротам, чересчур не точно и покинул поле. Благодарно бормоча за то, что дали ему сыграть и виновато улыбаясь, как бы извиняясь, что вышло это, так неудачно. Однако в глазах виднелась неподдельная грусть, ещё более усиливающаяся от громкого комментария товарища:”Старый ты Лёха стал. Пропил свой талант, ой пропил!” И мне было его жалко, но я не понимал, как же такое может быть.

А вот, выйди я сейчас на поле, и результат будет схожий. Хотя в своё время и за сборную школы играл. И на фоне частенько приходивших, профессиональных игроков ЦСКА мы не терялись. Кто-то выглядел лучше, кто-то хуже, многие играли на порядок лучше “профессионалов”. Однако теперь ТЕ играют на высочайшем уровне, а мы так ничего и не добились, а хуже ли были?

Дата добавления: 2015-07-18