Участвующее наблюдение — важнейший социологический метод

Процесс выявления значений вещей или идей предполагает актив­ность наблюдателя, который хотел бы понять эти значения. Отсюда сле­дует неизбежность участвующего наблюдения как важнейшего из социо­логических методов. Все наши исследования исходят из того, что 1) дей­ствующие субъекты приписывают определенный смысл своим действиям, 2) этот смысл определяет или, по крайней мере, участвует в определении этих действий, 3) понимание этого смысла необходимо для объяснения социальных феноменов. Венский социолог Роланд Гиртлер убедительно обосновывает преимущества исследователя, использующего метод участ­вующего наблюдения для сбора данных (Girtler, 1992:21-23). Путем по­степенного сближения своего восприятия с интерпретациями членов ис­следуемого сообщества исследователю удается «понять» и «объяснить» их действия. Через «со-переживание» действий другого исследователь стано­вится в состоянии понимать те смыслы, которые приписывает своим дей­ствиям этот другой. Аналогичным образом социолог знакомится с «запа­сом знаний» (правилами) исследуемой общности, чтобы наблюдаемые им действия «понять» и «объяснить».

Здесь следует поставить важный методологический вопрос, как иссле­
дователь, осуществляющий участвующее наблюдение, может убедиться
в том, что он зафиксировал «правильные» правила или адекватные интер­
претации? Исследователь, обремененный профессиональными знаниями,
культурными стереотипами и идеологическими установками, неизбежно
приносит в поле какое-то априорное понимание, которое может тормозить
сам процесс познания. Разумеется, исследовательская ситуация не может
быть tabula rasa. Конечно, хорошо бы на время эмпирической работы «за-,
быть» все, что мы знали об объекте исследования до выхода в поле. Хотя
полное исключение предварительного понимания, разумеется, невозмож­
но, но к этому, на мой взгляд, следует стремиться. Наблюдающий, во вся­
ком случае на время, должен отстраниться от своей научной позиции, он
должен контактировать в исследуемой группе как человек среди себе по-л
добных (Шютц, 2004).

На наш взгляд, это один из параметров борьбы с идолами, искажающи­ми видение социальной реальности, трансцендентной познающему субъ-

8 Уйти, чтобы остаться. Социолог в поле

В. Воронков. Размышления о полевом исследовании 9

екту (Бэкон, 1977:73-74, 307-310). В определенном смысле исследова­тель-полевик должен ресоциализироваться, чтобы увидеть мир глазами тех, кого изучает. Такая задача доступна далеко не всем, и ее окончатель­ное выполнение, наверное, невозможно. Но для того чтобы достичь про­фессиональной социологической цели, мы должны сохранить эпистемоло­гическое убеждение в возможности приближения к чужому жизненному миру. Участвующий наблюдатель должен, в конце концов, овладеть конст­руктом общего ощущения обыденной жизни, при помощи которого дейст­вующие интерпретируют свой мир, чтобы он мог вообще использовать свое научное описание (Cicourel, 1974:80). Он начинает видеть изучаемую культуру «изнутри». Понимание может быть достигнуто только при актив­ном участии в жизни наблюдаемых через внутреннее видение.

Я часто слышу возражения против интенсивного проникновения со­циолога в изучаемую среду. Скепсис связан с проблемой сверхиденти­фикации: участвующий наблюдатель пытается интериоризировать образ­цы поведения субъектов в поле исследования. К минусам здесь, казалось бы, можно отнести то, что исследователь теряет способность концентри­роваться на задачах наблюдения. Он утрачивает возможность отстране­ния, теряет познавательную дистанцию в отношении объекта наблюдения и искажает этим результаты своих наблюдений. В связи с этим они якобы теряют ценность, так как становятся несравнимыми с наблюдениями дру­гих исследователей, к ним не применимы традиционные критерии досто­верности и надежности. Роланд Гиртлер приводит убедительные аргумен­ты против этих сомнений. Тождество результатов исследования совсем не обязательно является показателем их достоверности. Сходство может быть объяснено общими установками исследователей, влиянием опреде­ленного предварительного знания (= предрассудков). Исследователь дол-1 жен стараться осмыслить и тем самым осуществить рефлексивное отстра­нение от предпонятий. Успешная борьба с идолами возможна лишь при тесном контакте с исследуемой областью в условиях эпистемологической трансгрессии. Исследователь, становясь постепенно членом группы на оп­ределенных ролях, получает шанс достичь результатов, приближающихся к адекватному знанию. Хотя это знание ситуативно, т. е. ограничено кон­текстами познаваемого и познающего.

Общий смысл этих рассуждений можно свести к тому, что отказ от дис­танции позволяет исследователям приблизиться к познаваемому объекту гораздо в большей степени, чем все ухищрения по соблюдению дистан­ции во время наблюдения. Исследователь-полевик постоянно балансиру­ет между включенностью, участием и отстраненностью. На разных этапах полевой работы в разных ситуациях требуется импровизация, связанная с управлением дистанцией. Этот профессиональный навык редко осозна­ется. Ему можно научиться только методом проб и ошибок. Степень и мас­штаб погруженности в изучаемый контекст, длительность полевой рабо-

ты, каналы доступа в поле и проводники — все эти обстоятельства влияют на степень дистанцированности. Во всяком случае, миф о возможностях простого наблюдения (предполагающего возможность неучастия исследо­вателя в жизни сообщества) давно развенчан полевиками.

На мой взгляд, постулат сохранения дистанции по отношению к иссле­довательскому полю опирается не только на наивно-реалистические эпис­темологические позиции, которые давно деконструированы сторонниками альтернативной позиции. Дистанцированность в полевой работе исходит из презумпции комфортности и безопасности исследователя. Дистанциро-^, ванный полевик — оксюморон — исходит из меры удобства, а также стра- I ха слишком тесно заниматься проблемами людей, с которыми можно стол­кнуться. Во всяком случае, я убежден, что личная вовлеченность в жизнь людей, с которыми приходится иметь дело в процессе сбора эмпирических данных, существенно помогает пониманию их жизненного мира, а тем са­мым исследованию. При этом я считаю, что выделение последовательных этапов исследования — в значительной степени условность, которая по­стоянно нарушается в прагматике социологической работы. Находясь в поле, исследователь уже приступает к анализу, а аналитическая работа заставляет его вновь возвращаться в поле с новыми вопросами.

Участвующее неструктурированное наблюдение — единственный ме­тод (в отличие от других стандартных методов исследования в социоло­гии), который позволяет без фильтров узнать что-то «реальное» о людях. Не советую постоянно проблематизировать свою роль наблюдателя. Нуж­но ясно представлять, что развитие именно человеческих отношений с на­блюдаемыми дает возможность получать ценную информацию.

В противоположность количественным методам качественная методоло­гия предполагает подлинную коммуникацию между исследователем и чело­веком, принадлежащим к исследуемому сообществу. В отличие от тради­ционной процедуры, когда респонденту предлагается анкета с заранее под­готовленными вопросами, которые находит важными исследователь (но не опрашиваемый!), получение информации в «свободном» полевом исследо­вании есть результат непосредственной коммуникации. Лишь в такой ис­следовательской ситуации, где индивид не изъят искусственно из повсед­невного мира — как, например, это происходит при стандартизованном интервью, — возникают определенные шансы на результаты, которые со­ответствуют социальной реальности изучаемых людей (Girtler, 1992:39).

Участвующее неструктурированное наблюдение — важнейший метод полевого исследования, при котором заранее не существует сколько-ни­будь жесткого систематического плана. Невозможно дать точные указа­ния, как долго и каким образом нужно наблюдать. Такая открытая перс­пектива предоставляет исследователю широкие рамки, в границах кото­рых он постоянно может привлекать и интерпретировать всё новые сферы своего меняющегося знания о предмете.

Яж

S2H

I • i •

Уйти, чтобы остаться. Социолог в поле

В. Воронков. Размышления о полевом исследовании 11

Профессиональный навык полевика-социолога — умение управлять эпистемологической дистанцией, т, е. особый профессиональный само­контроль. Такие навыки развиваются в том случае, когда исследователь сочетает несколько ролей, поскольку только сам наблюдающий, благода­ря прямым контактам с исследуемой социальной общностью, может ис­толковать и упорядочить полученные данные о жизненном опыте людей, принадлежащих к конкретной социальной среде. Это означает также, что в идеальной ситуации социолог должен сочетать действия наблюдателя, интервьюера, расшифровщика данных и аналитика. Дифференциация ро­лей обязательно наносит ущерб исследованию¹. На наш взгляд, только погружаясь в жизнь сообщества как в определенную языковую среду, ис­следователь может постепенно приближаться к пониманию жизненного мира и его практик.

Поскольку исследовательский процесс трудно контролировать со сторо­ны, необходимо исходить из презумпции доверия к социологу как профес­сионалу. Этос социолога включает в себя профессиональную честность. Ее аналог — профессиональная честь врача или педагога. Установка на дове­рие предполагает необходимость автономной исследовательской мотива­ции в нашей работе. К сожалению, мы постоянно встречаемся с искаже­ниями и фальсификацией процесса и результатов исследований (как в ка-

' Не ставя здесь задачи полемизировать с «количественниками», я хочу отме­тить одну опасную тенденцию в среде собственно антропологов. Наиболее нагляд­но она проявилась в работе Валерия Тишкова (Тишков, 2001:26). Автор, оправ­дывая свое неучастие в полевой работе в Чечне, пытается обосновать валидность «делегированного интервью» как эффективного метода исследования. Тишков использовал для анализа интервью, взятые у информантов «партнерами», «обла­дающими достаточными образованием и наблюдательностью». Таким образом, исследователь между своим жизненным миром и жизненным миром информанта водружает еще один фильтр (жизненный мир посредника). Какие артефакты воз­никают при интерпретации полученных результатов, понять невозможно. Как тут не вспомнить «верандных» социологов (этнологов) Малиновского: «Антрополог должен покинуть свой удобный шезлонг на веранде миссионерского дома, прави­тельственной станции или бунгало плантатора, где, вооружившись карандашом и записной книжкой, а временами и виски с содовой, он привык собирать показания своих информаторов, записывать их фольклорные рассказы, заполняя листы бу­маги текстами, продиктованными дикарями. Он должен отправиться в деревни и видеть туземцев за работой на огородах, на берегу моря, в джунглях; он должен плавать вместе с ними к далеким песчаным отмелям и к чужим племенам, наблю­дать за ними во время рыбной ловли, торговли и ритуальных морских экспедиций. Информация должна поступать к нему во всем ее многоцветий в ходе его собствен­ных наблюдений за туземной жизнью, а не выжиматься по каплям — с помощью разговорных трюков — из неохотно отвечающих ему информаторов, которые избе­гают трудностей наблюдения в некомфортных полевых условиях. Сидя в кресле на веранде местной администрации и потягивая виски с содовой, эти исследователи опрашивают пригнанных полицейскими из соседней деревни запуганных абориге­нов (Малиновский 1998:143).

чественных, так и количественных исследованиях). Люди, оправдывающие такой подлог политическими или экономическими соображениями, не мо­гут считаться профессиональными социологами, какими бы умными, эруди­рованными и приятными они ни были. Особое внимание следует обращать на искажения, связанные с неосознанными компромиссами и ориентация-ми, возникающими из-за отсутствия навыка постоянного самоконтроля и саморефлексии, а также глубокого интереса к предмету исследования.

Участвующее наблюдение не только важнейший, но и, вероятно, труд­нейший метод в социологии (антропологии), так как требует глубинной мотивации, особых навыков и большой доброжелательности к людям. Ко­нечно, исследователь постоянно ловит себя на том, что пытается оценить заранее затратность взаимодействия с тем или иным информантом. Он с трудом заставляет себя выслушивать людей, неинтересных, казалось бы, с точки зрения исследования. Это часто представляется трудноразреши­мой проблемой. Однако если социологу удается ликвидировать дистан­цию с членами сообщества, которое он изучает, роль наблюдателя больше не является для него проблемой.

Дата добавления: 2015-07-18