Эволюция психотерапии показывает, что эксквизиция как часть терапевтического процесса подвержена процессу деградации.

Любая школьная терапевтическая стратегия не меняется существенным образом от результатов эксквизиции. Тонкие подробности клинической картины или результаты психологического теста не заставляют терапевта менять радикальным образом способ употребления технического приема. Они могут послужить причиной для отказа в проведении психотерапии вообще, в том случае, если, например, выясняется, что мы имеем дело с психотическим заболеванием. Как уже говорилось, противопоказания против любой школьной терапии чаще всего совпадают с противопоказаниями против психотерапии вообще. В большинстве случаев в рамках одного метода со всеми проблемами работают приблизительно одинаково. Применение технических приемов обусловлено скорее потребностью более или менее строгого соблюдения ритуалов школьных процедур, чем характером проблемы пациента.

Существует еще одна заслуживающая упоминания эксквизиционная практика - сбор данных о пациенте в измененном состоянии сознания. Эксквизиционная провокация носит здесь форсированный характер. В частности, методами форсированной эксквизиции в психотерапии можно считать гипноанализ и наркоанализ, когда с целью получения информации терапевты - при помощи препаратов или суггестивных практик пытаются усыпить внимание пациента или ослабить его контроль над собой. Однако всем известна эксквизиционная ситуация, осуществляемая в измененном состоянии сознания, обретенном, скажем так естественным путем. Речь, естественно, идет о толковании сновидений.

Этот рабочий материал, добытый из сновидений особенно хорош тем, что он как бы "выдает" пациента головой. В других эксквизиционных практиках довольно часто речь может идти о том, что пациент тем или иным образом себя как бы невольно обнаруживает некие невысказанные переживания, поставляя терапевту информацию, о которой он до того мог и не догадываться, но именно она является ключевой для терапии.

В психотерапии издавна существует традиция "подозревающей", "шпионской" исследовательской стратегии, предполагающая пристальное всматривание, поиск признаков, выдающих "истинные" переживания клиента, им в силу разных обстоятельств скрываемые. Эта традиция заложена идеологией таких исследований З.Фрейда, как "Толкование сновидений" и "Психопатология обыденной жизни". Описки, обмолвки, ошибки, так называемые провалы в памяти дают терапевту то же преимущество, что данные разведки военачальнику - перед началом боевых действий. Вообще же это не случайно, что "бойцовские" метафоры, "разведческая" в том числе, весьма адекватно описывают психотерапевтическую реальность. С другой стороны, "подозрительная" эксквизиционная традиция создает терапевтам других направлений достойную возможность для демонстрации "оберегающе-доверительного" жеста в сторону личности пациента. На вызов традиции "подозрения" эмпатическим доверием, безусловным принятием ответил создатель гуманистической психологии К.Роджерс и благодаря этому, как мы знаем, немало преуспел. Полемические преимущества такого отношения к делу очевидны.

Итак, мы преодолели эксквизиционное сопротивление, насытились запредельной откровенностью пациента, купленной в обмен на ожидание помощи. Привязав его при этом к себе посредством консоции, удовлетворили свои "шпионские" желания, и теперь можем приступать к делу. Решение о переходе к собственно терапии принимается как под давлением нетерпеливого желания продемонстрировать сомневающимся свою терапевтическую потентность, так и под влиянием трезвых сомнений, достаточно ли мы вызнали, чтобы демонстрируемая потентность не дала осечек. Это дело вкуса - отделять ли резко процесс эксквизиции от дельнейших работ с полученным продуктом или же переходить к нему исподволь, незаметно. В процессе последующей работы мы постоянно возвращаемся к эксквизиционным ходам. По ходу дела сам терапевтический процесс превращается в часть анамнеза, что, в частности, помогает уточнить диагноз ex juvantibus.

Дата добавления: 2015-07-12