Рефекция, ее взаимоотношиения с психотерапевтической техникой.

Рефекция не имеет непосредственно прямого отношения к технике: наш умозрительный психотерапевтический проект в техническом плане может быть претворен в жизнь самыми различными способами. Так если, например, дефект трактуется как "эдипов комплекс", то рефекционный проект может сводиться к снижению напряжения между неосознанным влечением к матери и столь же неосознанным страхом перед отцом, потенциальным "кастратором". Процедурно этот проект может быть реализован и посредством классического психоаналитического сеттинга, и при помощи групповой терапии, и в психодраматической технике. Да, собственно и другие пути не исключаются, взять хотя бы заурядную классическую гипнотическую процедуру, когда эдиповскому пациенту внушали бы, что он, дескать, мать не вожделеет, отца убить не мечтает.

Отношение между рефекцией, т.е. проектом наших действий и техникой абсолютно свободны.

33. Идеал как цель терапевтического вмешательства. Идеал и понятие "нормы". "Идеал с изъяном".

Представления об идеале терапии вполне могут показаться заслуживающими внимания. В диахроническом разделе мы столкнулись с большим количеством понятий, фиксирующих ход мысли сочинителей теорий, реальных и возможных. Без привлекательной концепции достойного финала терапии, к которому должно стремиться все драматически насыщенное диахроническое теоретическое движение, концепция останется бессмысленной и голой.

А собственно, к чему следует стремиться? Пациент приходит с симптомом и жалобой и наше дело - с этим разобраться. Большинство концепций не ограничивается простым стремлением убрать то, что мешает. Подход к проблеме идеала различен. В связи с этим нам следует ввести два понятия, а именно - негативного и позитивногоидеалов, чтобы была возможность дифференцировать разные подходы по этому признаку. Терапии с негативным идеалом ставят своей целью исключительно освобождение пациента от симптома-комплекса-жалобы-проблемы, т.е. здесь идеал - исчезновение патологии или существенное ее облегчение. Позитивный идеал, напротив, предполагает, что терапевтическая цель состоит в создании неких новых свойств у пациента, и эти новые свойства есть намного более важное дело, чем простое избавление от симптомов. Поведенчески или когнитивно ориентированные авторы видят свою цель в первую очередь в простом избавлении от симптомов, т.е. преследуют негативный идеал. В свою очередь большинство гуманистически ориентированных подходов связаны с преследованием позитивных идеалов. Если в какой-либо концепции речь идет о личностном росте, формировании новых ценностей, изменении мировоззрения, то, значит эта теория, так сказать, позитивно-идеальна.

Так, А.Маслоу рисует портрет т.н. самоактуализирующейся личности, каковая личность характеризуется, например, непринужденностью в поведении, деловой направленностью, избирательностью и демократичностью в отношениях и т.п. (А.Маслоу, 1997, 171-185). Ф. Перлз намечает в своем терапевтическом проекте иной идеал, обозначаемый им как "зрелость" (F. Perls, 1969, p. 27-43). Гештальтерапевтический идеал зрелости, как известно, предполагает, поиск источников поддержки внутри собственной личности, а не в окружающем мире. Нетрудно понять, что идеал в психоанализе, хотя об этом, видимо, подробно не говорят, следует также считать позитивным. Без сомнения можно считать "позитивно-идеальным" известное положение о "Я, которое должно стать там, где раньше было Оно". Ведь речь здесь идет не о простом устранении симптома. Конечно, позитивный идеал может возникнуть только в доктринально расширенных концепциях.

Любой психотерапевт живет на фоне борьбы между своими внутренними инстанциями, обозначим их "философ" и "лекарь". Эта борьба неизбежно отражается и на концепции идеала. Полная победа над симптомом - дело зачастую трудное, а то и вовсе невыполнимое, в то время как идеологическое обращение, которое тоже может быть весьма трудоемким, не требует, однако, особой наглядности. Ясно, что при таком раскладе очень удобно ориентироваться на позитивный идеал, главное в котором - новое мировоззрение. Такая постановка вопроса делает возможным разговор об "идеале с изъяном", то есть новое отношение к ценностям не исключает сохранения неких патологических проялений, особенно же в отдельных случаях, когда с болезненными явлениями нелегко справиться.

Концепт идеала, помимо всего прочего, заставляет нас вспомнить о проблемах так называемой психической нормы, "душевного здоровья" и т.п. Как известно, существует традиция противопоставлять так называемую медицинскую норму - личностной. Медицинская норма как цель терапии в значительной степени совпадает с негативным идеалом. Концепция же личностной нормы предполагает допустимость сохранения клинической сиптоматики. Симптомы, если примириться с тем, что придется их терпеть, при таком раскладе, разумеется, будут занимать намного меньшее экзистенциальное пространство. В контексте новых ценностей, усвоенных в ходе терапии, конечно, допустим именно "идеал с изъяном".

Концепт "идеала с изъяном" заслуживает внимания еще по одной причине. Если мы описываем некие личностные черты, к обретению которых мы ведем клиента, то, ясное дело, это ко многому обязывает и терапевта, работающего в этих парадигмальных рамках. То есть, приходится хоть в какой-то степени описанным "идеальным" чертам соответствовать. Что и говорить, терапевт, существо грешное, слабое, подверженное невротическим бедам зачастую даже в большей степени чем клиент, нуждается в надежных отходных путях в случае несоответствия собственных достоинств декларированным идеалам.

Концепция нормы - это исключительно сильное орудие в борьбе за идеологическое влияние. Кто знает, куда он ведет пациента, тот, естественно и устанавливает рамки, границы, способы ведения терапевтического процесса. Он может ставить диагноз "излечения", что, в свою очередь, решающе важно для определения сроков терапии, - наиважнейшего дела для "экономики" психотерапии.

34. Соотношения между теорией личности и патогенеза и теорией психотерапевтической акции. «Школьный» интерес и аттрактивность метода.

В психотерапии нет дистанции между глобально-доктринальным проектированием и использованием его для непосредственного осуществления влияния. Теория личности и патогенеза неизбежно должна дополняться теорией действенного терапевтического вмешательства. Завоевание хоть какого-то идеологического пространства немыслимо без ссылок на «проверенную практикой» эффективность школьной техники, которые тем самым подтверждают и легитимируют как концепцию личности и патогенеза, так и теорию акции. Однако если поглядеть на все разнообразие психотерапевтической литературы, то будет ясно, что огромное большинство текстов посвящены как раз проблемам теории личности и патогенеза различных расстройств, а обоснованию и описанию техник уделяется несравненно меньшее внимание.

Основное значение школьной теории – в формировании пространства для осуществления идеологического влияния. Но всё хорошо в меру. Техника является чем-то решающим в деле создания терапевтом системы приманок для машины желания, чем собственно и является на самом деле любая школа психотерапии.

Техника обращена к самому пациенту в значительно большей степени, чем теория. Техника - эта та часть психотерапии, которая непосредственно предъявляется пациенту с тем, чтобы вовлечь в данную терапию. Как известно, история психотерапии началась с гипноза, который построен, помимо всего прочего, на стратегии получения пациентом максимального удовольствия от процедуры. Техники самовнушения, саморегуляции, аутогенная тренировка начинаются тоже с приобщения к трансовым радостям. В сущности, о какой бы терапии речь не шла, она так или иначе строится на том, что обыденно-рутинный мир повседневности противопоставляется карнавально-игровой психотерапевтической ситуации. В этой ситуации не действуют те правила и запреты, которые конституируют повседневность (и формируют тем самым "психопатологию обыденной жизни"). Внутри границ психотерапевтического пространства происходит то, в чем нам отказано за его пределами. Можно говорить о том, о чем в другой ситуации говорить нельзя, и также, да, собственно, зачастую и делать что-нибудь такое, а это тоже имеет непосредственное отношение к "удовольствию от терапии".

В рамках отдельно взятой психотерапевтической школы техника, помимо всего прочего, призвана, в какой-то степени, смягчать неизбежные недостатки теории, примирять с ней, хотя точно сказать в каждом конкретном случае, что именно является недостатком, непросто. Тем более важно, чтобы техническая часть метода оказывала надежную поддержку теоретической. Школьная теория, таким образом, формирует и ограничивает пространство, в котором школа осуществляет свое влияние, а школьная техника это пространство защищает.

Назначение акции – обнаружение реалий, описанных школьной теорией с тем, чтобы эти реалии были затем легитимированы результативностью применения школьных техник. Итак, назначение техники – поддерживать школьную теорию. В этом смысле система технических предписаний и запретов предназначена ещё и для того, чтобы обслуживать харизму создателя и его последователей.

Конструкция акции помимо всего прочего должна создавать терапевту комфортные условия для проведения терапии. Задача технических предписаний (равно как и теоретических положений) в том, чтобы примирить терапевта с необходимостью утомительной работы, которая зачастую связана с большим количеством тягостных переживаний. Кстати сказать, принцип невмешательства, предоставляющий пациенту большую свободу активности в рамках психотерапевтического процесса тоже имеет отношения к соображениям комфорта.

Акция - это что мы, как терапевты, "делаем сами". Ситуация - это то, куда мы, терапевты «попадаем» вместе с пациентами. Акцию предпринимают, в ситуацию попадают. Сопротивление, этот бич психотерапии, всегда приводит к тому, что часто в процессе терапии мы сталкиваемся не с тем, на что рассчитываем. Изначально акция - это то, что терапевт задумывает и делает в основном вне зависимости от того, какова будет реакция пациента на его действия. К примеру, во все той же классической гипнотической процедуре он его просто укладывает на кушетку, просит закрыть глаза и заводит гипнотическую песню. Как известно, в классическом гипнозе эта песня выдержана в директивно-дидактическом стиле. Состояние пациента либо не отслеживается, либо отслеживается очень грубо, т.е. только на предмет того, способен ли он воспринимать внушение.

Переход от понимания психотерапевтической стратегии как просто акции к пониманию ее как управляемой ситуации осуществился в психоанализе. Такой подход задается уже первой инструкцией: "Говорите все, что вам приходит в голову". Т.е. идет уже сама по себе ситуация создаваемая отчасти и самим пациентом. Это все связано с тенденцией, которую мы выше поименовали как попустительскую, laisser-faire.

Техника должна формировать определенный пространственно-временной контекст, в котором осуществляется психотерапевтическое действие. Акция должна создавать рамки, границы, конфигурации пространства терапии. На время терапевтической процедуры она так или иначе изолирует пациента от внешнего мира. Пациент помещается в параллельное пространство и вместе с терапевтом концентрируется на содержании и технологии работы. Любой иной технической функции предшествует функция фокусирующая.

Кроме того, в любой парадигме техника должна быть интенсивной, сподручной и по возможности экономной.

Дата добавления: 2015-07-12