Будет и осознанное начало Последней Войны последних двух царств.

Одно из них – темное царство антихриста, которое соберет нечестивое воинство всех отрекшихся от Христа. Не будет там мусульман, буддистов, католиков, иудеев, кришнаитов или иных. Не укрыться и в далеком Китае. Все у антихриста будут едины в неугасимой злобе к Спасителю. У темного царства будет только один непримиримый враг – Христос и Его люди, Народ Божий. Антихрист соберет рать из всех потерявших свободную волю в «освободительных» войнах. Гордые собою, они подобострастно примут печать – сатанинское клеймо на пропуск в бездну. От необратимости вечной погибели и от зависти верным Богу нечестивые с неистовством пойдут войной на всех, не принявших проклятия.

Будет и иное светлое царство – верных Христу. Может быть, оно будет явным, может быть – прикровенным. Это ведомо Господу и кому Он изволит все открыть в положенный срок. Есть об этом и немало пророчеств, но они до времени смутны, неясны – даже как бы противоречивы. Просто еще не настало время их раскрытия. И в светлом царстве не будет мусульман, язычников и прочих. Все единодушно уверуют в Спасителя и упокоятся душой в Вере Православной. Пойдет темное царство на светлое, но не одолеет его. Как? – Тоже тайна!

Дети – продолжение родителей, их воспитания, или же отсутствия такового. Духовные прародители будущих революционеров блестяще описаны в «Бесах». Рыхлый, безвольный, но весьма самолюбивый Степан Трофимович Верховенский – отец жестокого революционного маньяка-убийцы – Петра. Его покровительница, Варвара Петровна – мать упоминавшегося Ставрогина. Все губернское общество, в том числе и губернатор, жило как в кошмарном сне. Но это был не простой болезненный сон, а наполненный страхом сон разума, породивший будущих жестоких чудовищ Революции. Впрочем, и для таких Достоевский показывает возможность спасения во Христе на примере Степана Трофимовича.

Читатель «Бесов» помнит, что ритуальное жертвоприношение – непременный атрибут любого сатанинского культа, все же состоялось. Причем первой ритуальной жертвой стал не какой-нибудь «царский опричник», а собственный собрат – Шатов. Революционное «братство» радетелей народной свободы, как в сатанизме, так и в уголовном мире, вяжется тугим узлом мистики и ритуальной кровью.

«Подговорите четырех членов кружка укокошить пятого, под видом того, что тот донесет, и тотчас же вы их всех пролитою кровью, как одним узлом, свяжете. Рабами вашими станут», – вот революционная философия зла, разработанная бесноватым теоретиком и практиком Петром Степановичем.

Другой такой же «собрат по оружию» – Кириллов, сам покончил жизнь самоубийством от долгой и нестерпимой скуки. Он не смог выйти из депрессивной фазы революционной мании – до конца выжег ненавистью несчастное сердце. Жизнь без Бога для него потеряла смысл. Зло забрало последние силы нечестивца, и «живой труп» закономерно закончил жизнь настоящим мертвецом: «Я хочу лишить себя жизни потому, что такая у меня мысль, потому что я не хочу страха смерти...». – Вот те и плоды революционного «просвещения»!

Так в безжалостной мясорубке ложного «правдоискательства» гибли по-человечески неплохие люди, убитые своим собственным злом и безбожием. Одни находились в маниакальном состоянии восторга. Другие, истощенные депрессией и неистребимым страхом смерти, сами искали ее. Третьи, затаив дыхание, ожидали пришествия «огромного зла». Каждый готовился к нему по-своему. Многие хотели заластить беззаконие, но их усилия оказались напрасны!

–4–

Конец восьмидесятых и начало девяностых годов теперь уже прошлого, двадцатого столетия. На Россию напало безумие «перестройки». Вместе с нею произошел подъем национально-патриотического, в том числе и православного монархического движения. Православный патриотизм с самого начала сформировался как монархический, что поразительно, в свете многолетней дискредитации монархии. Было весьма странно наблюдать появление патриотизма в России.

Патриотизм почти не затронул запуганную государственную машину. Наверняка и во властных структурах были патриотически настроенные порядочные люди, но увы, мужества противостоять беззаконию, захватившему власть в новом государстве, они в себе так и не нашли. Тем более что патриоты беззаконию не только не страшны, но даже необходимы. Главное, чтобы они были не настоящими, но все той же агрессивно крикливой и безвольной массой, ждущей фюрера, чтобы под его харизматическими флагами стать палачами своего же народа. Так что важен не сам патриотизм, а кому он будет служить – народу или бесам!

Патриоты часто восторженны и неорганизованны, чего не скажешь о враге, продумывающем свои действия на много ходов вперед, хотя он все равно проиграет. Пока патриоты одни, они беззащитны. Сила обретается в Церкви. Монархическое сознание с поразительной быстротой стало естественным для немалого числа бывших атеистов, чему в огромной степени способствовало раскрытие правды о великой роли последнего святого Русского Императора Николая Александровича, принявшего свою мученическую кончину за Россию.

Можно, без сомнения, говорить о совершенно исключительной роли церковного почитания царя-страстотерпца Николая Александровича для будущего патриотического движения России и судьбы нерушимой Российской Империи.

Патриотизм на Руси всегда представлялся государственным выражением апостольского служения русского народа, а существование Российской Империи, даже не в лучшие ее времена, все же подчинялось ее апостольскому назначению. Осознание неразрывности Церкви и Царства, в том числе и через почитание Царственных Страстотерпцев, дает возвращающемуся к Вере русскому народу забытое, кажется, еще недавно понимание особого назначения России.

Представляется правомерным сравнение небесного покровительства над Россией святого царя Николая с его невидимым апостольским служением. Действительно, как много людей пришло к крепкой вере через почитание Царя, способствовавшего укреплению державного сознания новообращенных православных.

Особое служение Государя началось задолго до его отречения от Российского престола во имя России и дало весьма весомые плоды уже в наши дни. Тихое апостольское семя царского смирения и бесстрашного исповедания Веры было брошено в Ганину яму близ Екатеринбурга. Не ведал злобный враг, что сеял не тела ненавистных ему Царственных Страстотерпцев, а собственную погибель. Сеялось разрушение, но вот – восходит возрождение Русского Царства!

Обсуждение сказанного о Царе-Страстотерпце представляется крайне важным, но выходит за рамки настоящего изложения событий. По этому вопросу за прошлые годы опубликовано немало материалов. Ограничимся частичным рассмотрением преимущественно негативных процессов патриотического движения, ставших причинами его поражения, пусть и временного и неоднозначного, но все же значительного по масштабам и последствиям.

–5–

Стремительно росла в начале «перестройки» численность патриотических организаций. Происходило глубокое воцерковление большого числа их членов. Многим казалось, что вскоре патриотов ожидает уже и политическая победа. Радостно было то время! Собирались многолюдные и представительные Предсоборные Совещания, на которых готовились к Всероссийскому Земскому Собору, решающему судьбу Империи. Никогда еще он не казался таким близким.

Однако воля Божия оказалась иной. Радость вскоре сменилась печалью, а патриотическое движение стало распадаться на мелкие кусочки, раздираемые непримиримыми противоречиями. Основательно начавшиеся работы оказались поверхностными декларациями, не имевшими политических последствий.

Главной причиной поражения стали негативные перемены в монархическом движении, сделавшие его небогоугодным. Происходила лукавая подмена православного патриотизма и истиной Веры. Возникали различные умственные химеры, лишь по виду представлявшиеся церковными.

Разрушение патриотических сил проводилось по тому же примерно сценарию, что и разрушение всего советского общества. Разница состояла лишь в более жесткой и скоротечной форме. Так, широко распространялась литература и слухи об организованности и всесилии тайных сил, об их лютой жестокости, о творимых ими повсюду беззакониях. Даже не к ночи упомянутый «Московский Комсомолец» не мог бы добиться большего, чем вполне искренние патриотические средства информации той поры. В определенное вражескими аналитиками и психологами время появлялись шокирующие патриотов сведения о скорой подготовке неких вопиюще злокозненных акций против страны.

Сведения эти «случайно» становились известными от «наших людей в разведке» или иных источников. Такие действия невидимого и наглого противника, естественно, вызывали бурную реакцию негодования, слишком часто перераставшую в неумеренную агрессию. Враг же благоразумно не высовывался, и агрессивность быстро подтачивала силы самих неискушенных бесхитростных патриотов.

Противник подтачивал силы патриотов и изнутри. В те времена последовали выступления недостаточно окрепших патриотических сил с некоторыми достаточно жесткими акциями, естественно добавившими к прежней агрессивности еще и острое чувство тревоги, которая и по прошествии десяти лет не оставляет в покое некоторых бывших участников тех патриотических действий!

Противник наносил быстрый удар. Патриоты тут же взвивались от страстей. Постепенно, однако, все успокаивалось. Люди снова собирались с силами. Тогда опять, как по команде, распространялись шокирующие слухи о новых, еще более ужасных кознях противника. Снова возбуждение, но уже меньшей силы. Затем снова упадок сил, усугублявшийся демонстративным, нарочито открытым глумлением враждебной партии над патриотами.

Периодичность этих навязываемых извне возбуждений и спадов составляла приблизительно полгода. Такова же примерно обыкновенная периодичность психической возбудимости у больных маниакально-депрессивным психозом. Это, с некоторыми индивидуальными особенностями, известно медицине давно. Сезонные изменения погоды могут становиться для многих нервно- и психически неуравновешенных людей тем фактором, который приводит к одновременному обострению болезни. Здесь одновременность, по-видимому, не вызывает взаимного возбуждения или упадка сил. Иначе обстояли дела в патриотическом движении, которое собрало в своих рядах далеко не одних только психически неуравновешенных лиц. Однако происходящее напоминало уже не просто симптомы вялотекущей психической болезни отдельных людей. В патриотической среде наступила пора настоящих духовных эпидемий!

События наглядно показали, что духовная связь людей в обществе гораздо глубже, чем обычно принято думать. Невидимому противнику как-то удавалось найти способы принудительной синхронизации болезненного возбуждения и упадка сил у множества патриотов, принадлежащих к кажется бесконечно далеким друг от друга движениям. Коммунисты и православные. Между ними в те недавние времена лежала пропасть непонимания, даже презрения, но мистика патриотизма равно обеспечивала «синхронизацию» психической активности тех и других!

Вообще, феномен массовости психических отклонений чрезвычайно важен для анализа происшедшего. «Цепная реакция» психоза – один из самых ярких примеров воздействия на патриотов России «Абсолютного Оружия». Враг только начинал раскачивать патриотическое движение, немного помогал ему стать организованным. Дальше начиналось самое страшное – саморазрушение!

Патриоты России должны искать единства. Раздробленность несет в себе грех гордости. Коммунисты и национал-патриоты искренне не любили друг друга, хотя «болезнь» показала: мы – одно целое! Иначе противник разрушал бы все поодиночке, а не одновременно. С другой стороны, единство было явно ущербным. В противном случае психическое возбуждение не предавалось бы от одного патриота к другому как при гриппе. Единство должно быть законным. Таким является только церковная соборность, лишенная всякой человеческой страстности. Ей чужды любые психозы, которые так некстати разрушили патриотическое движение.

На протяжении нескольких лет был организован ряд непрерывных, тонко организованных, лихорадочно-изнурительных подъемов и спадов, приведших патриотическое движение в состояние глубокой депрессии. Былое радостное и дружное единомыслие разрушалось на глазах. Зло благоразумно выжидало до тех пор, пока патриоты сами не растратили свои силы без всякой для Родины пользы. В этом смысле беззаконие планирует свои действия не столько к конкретному сроку, сколько к наступлению бессилия.

Не было бы истощающей страсти, не было бы и поражения. Причем удивительнее всего то, что оно произошло практически без единого реального «контактного» противоборства с враждебными силами. Случившееся можно назвать дистанционным точечным поражение патриотов «умным оружием» с поразительной легкостью. Наивные патриоты, в силу открытой доверчивости русской души, не ожидали подобной подлости, хотя с самого начала можно было предположить, что среди врагов джентльменов нет.

Доверчивость и бесхитростность, вообще издревле свойственная русскому характеру, усугубилась совершенной неискушенностью людей в противостоянии злу. Вера Православная еще только входила в по-прежнему юное сердце нашего великого народа. Мудрость для многих еще только-только начиналась. И вот, неумеренная мистифицированность и романтика национального патриотического и православного движений привела к тому, что рационально настроенное и дисциплинированное коммунистическое движение оказалось в этом деле даже «крепче на голову», сохранив в то время свою массовость.

–6–

Дата добавления: 2015-07-11