Вне формата 3 страница

И мы начали сниматься. Света вполне хватало, снимки получались неплохие, с закосом под журнальные. Атмосферу убивали светильники. Дело в том, что у каждого типа светильника своя цветовая температура. Снимки получаются более жёлтыми или более синими. Холодными или тёплыми. А в нашей композиции присутствовал синий цвет фонарей и жёлтый цвет ламп. Переводом в чёрно-белое эти вопросы решаются. Да и ЧБ фото смотрятся очень стояще.

Поснимав общие планы, я принялся за крупные. Эти кадры были гораздо интереснее. Из композиции пропал итальянский диван. Его место заняли части тела. Кисти рук, ступни, волосы. Все это явно выигрывало. Через некоторое время я попросил слегка показать грудь. Совсем слегка. Ведь все соль не в том, что бы показать её, а в том, чтобы заставить зрителя додумать сюжет, касающейся этой груди. В моей голове был простенький сюжет уставшей девушки, которая не обращает внимания на то, что у неё чуточку выглядывает сосок. Кстати с соском были проблемы. Выглядел он совсем уж устало. Пришлось опять брать инициативу в свои руки. Теперь уже в буквальном смысле.

– Вспомни свой лучший секс, заставь себя возбудиться, потри себе чего-нибудь там, не знаю…

Теперь ребёнком была Аня. Она смотрела на меня виноватыми растерянными глазами. Настал период, когда модель полностью полагается на фотографа. Я подошел. Как можно нежнее провёл двумя пальцами по халату снизу вверх на месте, где располагалась грудь. Никакой реакции. Она смотрела мне в глаза. А я – в глаза ей. Дотронулся снова. Теперь уже увереннее. Опять никакой реакции. Ни со стороны Ани, ни со стороны её ленивого организма. Не сводя с неё глаз, я запустил руку под халат. Как можно нежнее я нащупал подмышку, то место, где грудь, и начал медленно опускаться вниз. Дойдя до изгиба талии, я обнял её всей ладонью и начал двигаться обратно вверх. Дойдя до нижней части груди, я легонько её коснулся. Аня начала тяжело дышать, грудь налилась, а соски затвердели. Мне не хотелось, но я аккуратно вынул руку из тёплого халата, поправил ворот так, как этого требовала ситуация.

– Посмотри в тот угол, – тихо сказал я.

Эти снимки получились самыми лучшими. Описать их все равно, что описать сонату.

Вскоре Аня обнажилась до пояса. Я усадил её на диван в позу лотоса, выключил основные лампы, а фонари поставил сзади так, что бы подчёркивались силуэты. Свет из кухни оставлял легкие блики и делал картину ёщё более драматичной. И сексуальной. Больше всего я боялся, что мозг выключиться, и я начну думать совсем другим органом, но вопреки этому убеждению был рассудительным и внимательным более, чем обычно. Аня же за всё это время ни слова не обронила. Она полностью соответствовала образу печального ангела. Тому самому, что был на её аватарке, когда она мне в первый раз написала.

И вот опять карточка забита под завязку.

Я подошел к Ане, накинул на её слегка замёрзшие плечи мягкий халат и галантно объявил:

– На сегодня мы закончили.

Она опять не сводила с меня взгляд. Это слегка нервировало. Она продолжала сидеть и просто смотрела на меня. Как маленькая девочка, которую родители потеряли в супермаркете.

– Харош на меня так смотреть!

Наигранным возмущением я пытался разрядить обстановку. Наконец Аня опустила голову так, что её лица я не видел. Потом подняла. На меня опять смотрела та взрослая Анна Русинова.

– А ты молодец. Очень достойно себя ввёл. Особенно этот фокус сосочками. Хорошо получилось. Богатый опыт?

– Не то, что бы богатый. Книжки нужно читать. И видео смотреть соответствующее. (Нет, конечно, не грязное порно. Там такого и близко нет. Американские СМИ проводят агитацию среди молодежи, чтобы те в начале своей бурной половой жизни не терялись – прим. автора)

– В любом случае ты сегодня сделал многое. Ты стал взрослее. Лет на пять.

– А ты? Твой профит?

– Пускай тебя это пока не волнует, хорошо?

– Хорошо.

На самом деле не хорошо. По Ане было видно, что её переполняет гордость. Неужели она так гордится своими педагогическими способностями? Я так и не понял, играла ли она или всё было так, как казалось на первый взгляд. Ладно, не хочет говорить, пускай не говорит. В конце концов, мучить вопросами – самая дурацкая тактика поиска ответов. А вопросов было многовато.

– Спать?

– Ага.

И мы пошли спать. Аня показала мне туалет, иронично спросила, умею ли я пользоваться подобной роскошью, и отвела в комнатку для гостей. Сказала, чтобы к семи был уже готов. Ушла. Не знаю, как Аня, а я отрубился сразу. Даже фотки не посмотрел.
Обычно я не помню сны, и сегодня я их тоже не запомнил, так как спал как бревно.
Утром мы встретились в гостиной. Она зашла, когда я двигал диван на место.

– Фонари в подвале, там, где вчера брали.

– Умница! Нет, Коль, ты правда будешь завидным мужем.

Мы позавтракали чаем с обещанными печеньками (я не ожидал, но они оказались очень вкусными), и отправились в дорогу. Я расспрашивал Аню про её работу и о том, как я могу ей помочь. Все оказалось куда более прозаично. При разработке любых проектов всегда нужен посторонний человек, который смотрит на этот самый проект как самый обычный человек. Да и просто свежий ум не помешает. Мне было разрешено присутствовать на всех совещаниях её отдела кроме тех, где присутствует начальство. Также мне было обещано ежемесячное пополнение счёта и обед в трудодни. Ну и, конечно, же «просто поболтать». Фотографии вчерашнего сета Аня попросила никому не показывать. Даже ей. Пока…

Таким вот образом я начал путь в новую жизнь. Путь во взрослую жизнь. Где серьезные дяди и тети на больших дорогих машинах с очень важным видом решают проблемы национального масштаба. А я, такой маленький, бегаю с фотоаппаратом и раскрытым ртом.

2

– Сколько денег у тебя в наличности?

– Ань, я тоже рад тебя слышать.

– Нет, я серьёзно! Сколько денег ты сейчас сможешь достать?

– Ну, тысячи три с половиной… гривен (430$). А что за спешка? Зачем тебе, сколько у меня денег?

– Сегодня поедем тебя одевать.

– Куда? Зачем? Я и так одетый.

– Снимай все деньги, встречаемся через час на площади. Тебе нужно нормально одеться.

И трубку положила.

Что за человек такой? Что за характер? С чего ей вдруг захотелось меня одевать? За все мои деньги. А жить мне потом на что? Вообще-то я собирал на объектив. Я уже на него полгода насобирать не могу. То «Сони» вдруг выпустила фотокамеру со съёмкой видео HD качества, которой мне не хватало как воздуха (уже месяц едет из штатов), то видеокарта сгорела, то купил в Китае термос в виде объектива (этот вообще летом приедет, судя по всему). А тут Она со своим: «Нужно нормально одеться»…

Бззззз – вибрация в штанах. Сообщение пришло. «Не приедешь по любой причине - обижусь и убью». Хм...

Это после недели знакомства! А что через месяц будет?

А с другой стороны ш то мне остаётся делать?

В куче футболок и носков нашел тайный кошелёк, взял оттуда все деньги. Потом обратно пару сотен положил. Посмотрел на часы – 15:42. Где мы в пять вечера будем покупать одежду? Не думаю, что Аня любит тусить на Барабане (самый большой блошиный рынок Украины), а бутики закрываются как раз в пять. Может знакомые? Пускай так. Но зачем меня так срочно нужно одевать? Причём на все деньги? На мои деньги? Я бы никогда не принял от неё такой подарок, но и самому выкинуть 90% всех своих сбережений на то, в чем я особо и не нуждаюсь, как-то тоже не правильно. Аня… Нет, лучше «Анна». «Аня» как-то уже не подходит. Так вот, Анна не похожа на импульсивного человека. Просто так, ради забавы она таким заниматься не будет. К тому же она меня любит. Как домашнюю зверушку. Может быть, для кого-то это покажется оскорбительным – пожалуйста. Просто у вам не было такой хозяйки. Пока по крайней мере мне эта роль по душе. Хотя вот этот звонок… Ну, посмотрим, что из этого всего выйдет.

– Макс, есть есть?

– Есть. Приходи.

Приблизительно так в общежитии решаются проблемы с питанием. Очень редко приходиться звонить второй раз кому-то другому. Да и я Максимку никогда не подводил. Частенько я ему делал массаж, когда интересовался этим делом. Да и потом, когда уже надоело, по старой дружбе захаживал. За это Макс потчевал меня знатным жратом, типа курочки или домашних котлет. Всё то магазинное говно и рядом не стояло с кулинарными шедеврами мамы Макса.

В полпятого я уже торчал на площади. На всякий случай с собой я взял камеру и два любимых стекла. От скуки я начал снимать влюблённых, бродивших неподалёку. Из-за слабой освещённости было темновато и снимки выходили либо мрачные, либо смазанные. Либо мрачные и смазанные. Зато на меня смотрели как на «Крутого пацана с бАльшим фотегом». Все начинающие этим страдают. А меня что-то до сих пор не отпустило. Хотя иногда я просто подходил к понравившимся парам, предлагал им попозировать за снимок по почте. Фотки выходили второсортные, но для многих подобные второсортные фото с изображением себя или близкого человека считаются апофеозом мастерства. Один раз какой-то парень предложил за фото деньги (в письме с благодарностью), я отшутился, что денег не беру. Только томатный сок. Так он меня в универе как-то нашел, пожал руку и торжественно вручил большой (2.5л) пак. Подобные вещи заставляют гордиться.

Сзади послышались звуки тормозящего джипа. Я узнал их, но специально не оборачивался. Прошла минута, а я все продолжал смотреть в объектив, вылавливая прохожих. А кто-то сзади продолжал отмораживаться. Вибрация в штанах. Однозначно Аня. Неужели так сложно подойти? У меня на беззвучном! Всё! не слышу!

– Не слышишь, как телефон звонит?

– О, Ань, привет!

– Ты деньги взял?

– А ты товар принесла? – улыбнулся я.

– Я СЕРЬЁЗНО! Нет времени.

– Хоть бы объяснила, что случилось? Так сложно, что ли? Что за спешка?

– Садись, по дороге объясню. Давай шевелись! Тормоз!

Я повиновался. А что ещё оставалось делать?

Мы сели в машину, Аня выключила музыку. Кстати на этот раз играл какой-то французский шансон (прошу не путать с «золотыми куполами»).

– Извини, что не объяснила всё сразу…

– НИКОГДА НЕ ПРОЩУ, – с наигранной обидой я отвернулся к боковому окну.

– Слушай, щас не до шуток! – это прозвучало гневно. Но тут же Аня слегка сгорбилась и стала мягче. – Правда, извини. С меня потом причитается, но сейчас серьёзный бизнес есть. Сейчас мы едем в магазинчик одежды, тут недалеко, а потом ко мне на работу. Ты сегодня будешь со мной курировать одно важное мероприятие.

– Шутка?

– Я сейчас похожа на человека, который настроен шутить?

– А я очень похож на человека, который может курировать «важное мероприятие»? Сказала бы, я хоть голову помыл и побрился.

– Не сцы (первый раз я от Ани услышал подобное), потом в салон заедем, помоемся, побреемся, все хорошо будет.

– А если я откажусь?

– Я тебе откажусь! – мне показали кулак и посмотрели как на врага народа. Нужно у нее переговорам учиться.

– А что мне хоть делать нужно?

– Да ничего. Стой с важным видом и всё. Я всем скажу, что ты мой новый заместитель.

– А где старый?

– А старого и не было. Мне не нужен помощник. Сама неплохо справляюсь.

– Ну а я тогда зачем нужен? – мы выехали на брусчатку, из-за чего машину стало трясти и подбрасывать. Тоже мне внедорожник, блин!

– Нужно тебя как-то по-о-ознакомить с моим коллективом. Будешь ими командовать, когда меня не будет.

– А если я «нако-о-омандую»?

– Я тебе потом накомандую. Всё, приехали, вылезай.

Мы остановились возле магазина на Сумской (центральная улица Харькова), отделанного чёрным мрамором. В окне были манекены, на одном из которых висел пиджак. Ценник вежливо сообщил мне, что стоит этот пиджак 3.800 грн. В голове родилось три варианта.

1. Это нормальная цена, а внутри есть небольшая препараторская, где меня препарируют, вытянут все органы и отправят их во Францию, а на вечеринку я поеду в самом модном костюме, с надетым поверх деревянным макинтошем.

2. Это нормальная цена, и уеду я отсюда в модном пиджаке (с карманАми), ну, и может быть, в подарок дадут галстук. С моими грязными джинсами и кедами это будет смотреться очень остроумно.

3. Либо это самый дорогой пиджак, который у них есть и повесили они его для тех, кто ещё не совсем уверен в своей покупательной способности, а внутри цены чуть более демократичнее, и я все-таки смогу втиснуться в свой бюджет.
Войдя внутрь, я таки понял, что вариант 2.

– Девушки, подберите молодому человеку костюм. Строгая классика. Чёрный или тёмно-синий цвет. И светло-голубую приталенную сорочку. А так же туфли. Вот эти пожалуй.

«Вот эти» туфли стоили как фотоаппарат, который ко мне со штатов месяц едет. Девушки молча начали рыскать среди вешалок. Похоже, что Аню они знают. Почему же тогда не поздоровались? Может уже виделись сегодня?

– Молодой человек, пройдите в примерочную, – я посмотрел на Аню.

– Ну, иди уже давай! Мне с тобой идти что ли?

Две миленькие девушки завели меня в примерочную, повесили на вешалку подобранные вещи и ушли. Сняв джинсы я натянул холодные брюки, оголившись выше пояса – рубашку, переобулся и взял в руки пиджак. Сзади воротника не было бирки. Как это нет бирки? А за что я тогда переплачиваю как не за бренд? БЕЗОБРАЗИЕ! Я ради интереса стал искать хоть какой-то опознавательный знак. Под нижней полой была маааленька чёрная бирка, на которой красовалась лейба «тм КРАСНЫЙ БОГАТЫРЬ». Что ещё за богатырь? Ну, я понимаю, что называть бутик «Красный богатырь» как-то неполиткорректно. Но всё же, нужно хоть вывеску повесить. Почему-то флаг с эмблемой «ARMANI» на пол стены.

Я одел пиджак и вышел. В примерочной было зеркало, но нормально рассмотреть себя не удалось. А вот выйдя и увидев себя в полный рост я… Тут маты писать нельзя, но вы, надеюсь, поняли. Был приятно удивлен. На фабрике «Красный Богатырь» знали своё дело.

Аня кивнула девочкам, те быстрыми движениями отрезали мне бирку на туфлях (кстати туфли были «фирменные») и дали пакетик с пуговицами и всякой мелочью.

– Все, красавчик, пошли.

– А платить?

– Я заплатила, – Аня закрыла дверь с той стороны. Я растерянно поблагодарил девиц, а они мне дали платочек. Платочек тоже был фирменный.

Садясь в машину, я всё ещё боялся поверить в реальность.

– Ты за меня заплатила?

– СЕРЬЁЗНО? – Вырулила на брусчатку Аня.

– Харош петрасянить!

– Да, заплатила.

– Мы так не договаривались.

– Мы никак не договаривались.

– Дай, тогда угадаю, зачем мне нужны все мои деньги.

– Давай.

– Ммммм… Неа, не знаю.

Вдруг, ни с того, ни с сего Аня стала напоминать нормального человека.

– Существует большая вероятность того, что тебе придется сопровождать одну высокопоставленную особу.

– Кого? Куда?

– Это дочка одного чиновника, который нам должен дать одну важную подпись. Его занять и развеселить – не проблема. Но ему некуда деть свою дочь. Мама у них в разъездах. Вот и таскает за собой по всем тусовкам. Перед дочкой папа не может позволить себе расслабиться, а ты понимаешь, как это мне выльется. Так что на тебе важная миссия. Если спросишь, что будет, если не справишься… Лучше не спрашивай.

Я с минуту переваривал информацию.

– Это некрасиво, – обиженно буркнул я.

Машина остановилась.

Аня повернулась и начала сверлить меня взглядом. Но не злым, как раньше, а скорее жалостливым.

– Коль, мне не на кого положиться. Если ничего не получится, меня уволят. Этого хотят многие мои «верные» подчинённые. Поэтому на них я положиться не могу. А про друзей ты знаешь.

Аня взгрустнула. Видеть её такой было непривычно. И неприятно. Особенно осознавая, что всё можно исправить.

– Я сделаю всё возможное. И невозможное. Только ещё не знаю, что. И давай вот не будем сопли жевать, хорошо?

– Хорошо.

Аня улыбнулась и снова тронулась.

Почти на сто процентов я был уверен, что она со мной играет. Но сказать в глаза не решался, так как в чём-то обвинять человека очень нетактично. Тем более её.

Мы заехали в салон. Ничего интересного там в принципе не было. Подстригли меня абсолютно безвкусно. У меня так же сосед машинкой стрижет. Ну, хоть голову помыли. Аня стала выглядеть куда более празднично. К тому же она где-то умудрилась переодеться.

Было уже темно, когда мы ехали на вечеринку. Проходила она где-то за городом в каком-то клубе. Аня была напряжена, и тревожить её не хотелось. Да и не было нужды. Было над чем подумать.

До сих пор не верилось, что это произошло. Причём так спонтанно. Я не люблю таких резких происшествий. Да и никто не любит. Всегда гордился тем, что могу спланировать всё без сучка и задоринки, что всегда беру только посильную ношу (хотя и вполне тяжёлую). А тут такое дело. Свинство полное. Сначала – я ассистент куратора, потом аттракцион для какой-то дамочки. Почему нельзя было сразу сказать? Боялась, что не соглашусь? Ну да. Сначала она купила самый элитный костюм фабрики «Красный Богатырь», а потом уже сказала, что от меня нужно. Чтобы я чувствовал себя должным и не смог сразу долг отдать. Хотя это как бы не займ, а просто подарок. Просто и со вкусом. Да я и так бы помог. Больше времени было бы просто. Сказала бы днем, можно было порыться в нете, как-то подготовиться. Что можно делать ночью в Харькове с незнакомой особой? Ситуацию, конечно, спасает пресс денег в кармане. Но все же. Это не какая-то сельская девка, которую можно повести в ночной клуб, напоить шампунем там, а потом творить что угодно. Это ИЛИТА, мать её!

Почему-то вспомнились голливудские фильмы, где главный герой вроде меня вывозил свою главную героиню на холм за городом, с которого открывался вид на ночной урбанистический пейзаж. Только я никаких таких мест не знаю. Может спросить кого? О! ИДЕЯ! Как-то на местном форуме я видел ночную фотку Харькова. Довольно таки красиво. К тому же падающие звезды… Только дело было летом, а сейчас осень. Холодно. Не катит. Хотя хорошая идея, блин...

Мы приехали. Это был какой-то загородный клуб для проведения подобных мероприятий. Большая стоянка, заправка на месте, небольшой киоск (интересно, что там продают?), а в венце – трехэтажный особняк. Первый этаж был метров пять в высоту – зал для приёмов. Что было на верхних – не знаю. Наверное, гостиница.

Я отдал пальто гардеробщику. Гардеробщик, судя по всему, видел Сталина ещё молодым. Мне очень жалко было этого дедка. Он держался ровно, но был настолько дряхлым, что казалось, щас упадет под грузом драпа. Но не упал. Отдал мне номерок. №13. Офигеть! Коварный дед! Там уже полно одежды висит. Специально что ли? Ладно, я ж не суеверный.

Не знаю, как со стороны, но пытался я держаться как можно увереннее. Даже с натугой. Наверное, было забавно. Вокруг сновали официанты, предлагая напитки и нямку. Пить я не стал, а вот от нормальной еды отказаться не смог. Я попробовал всё или почти всё. Покушав, я немного успокоился. Одной проблемой меньше. Вскоре я перестал следить за тем, как двигаются официанты со вкусными виноградинками и начал поиски Анны. Но она нашла меня раньше.

– Вот, познакомьтесь, это наш независимый критик Николай Хлевицкий, – два каких-то подозрительно трезвых мужика подошли и пожали мне руки. Представились, но я не запомнил. Какой ещё критик? Что это за перцы?

Один из них спросил.

– Николай, как вам картины?

Спасибо Аня, уважаю. Ну что ж… Сама напросилась.

– Веет древностью. Империализм какой-то! Посмотрите на это всё? Это, это – кому это сейчас нужно? Время на месте не стоит. Тут люди об этом забыли! Вы знаете, сколько в двадцатом веке появилось течений в живописи? А сколько творческих методов? Шо это за кувшины с яблоками? Шо за пудели? Вы что, школьный музей живописи ограбили?

Ребята явно были в шоке. Уже хорошо. Аня в лице не изменилась. Никаких знаков с её стороны не было. Тоже гуд.

– А я тебе говорил? Классикой никого не удивишь! Людям нужно что-то свежее, новое, чего они ещё не видели!

– Нашёл, кого слушать. Посмотри на него – что он может советовать?

– Не переходите на личности, пожалуйста, – я сам удивился своей хладнокровности. – Я вас не оскорблял. Спросили моего мнения – пожалуйста. Не нравится ответ – зачем тогда спрашивать? Хотите лести? Можно устроить. Давайте сначала?

– Мммм, – мужик потянул из бокала, – Ммм нервы! Какому-нибудь старому пердуну что-то здесь не понравится и всё! Две недели труда коту под хвост! ДВЕ НЕДЕЛИ!!!

Я подошел довольно близко и полушёпотом сказал:

– Будешь так орать, сам все испортишь. Успокойся, – мужичок забегал глазами, посмотрел вниз и опять отпил из бокала. Его толкнул приятель.

– Все Миша, пойдем, и прекрати квасить. Тебе ещё речь говорить.

Они ушли в неизвестном направлении. На Анином лице виднелись удивление и гордость. И немножко испуг. Я вежливо начал.

– С ума сошла? Нельзя было предупредить сразу? Кто это?

– Тот, который нервничает – владелец клуба. Второй – исполняющий обязанности директора.

– О, круто. Такие же, как я «критик»?

– Нет, эти реальные. А ты неплохой критик. Есть опыт?

– На Харьков-форуме посидишь – поймешь.

– Понятно, – зачем-то соврала Аня. – Смотри, вот видишь ту девочку? Вот за ней ты должен будешь тенью ходить.

– Так я за ней или она за мной?

– Не знаю. Твоя задача – куда-то её деть. Хотя бы на три часа.

– ТРИ ЧАСА??? Ой. Три часа? Сейчас уже девять. Что мне с ней до полуночи делать?

– Решай задачу как хочешь. Вот тебе ключи от машины. Если нужно – бери, там полный бак. Только аккуратно, не разбей.

– Я водить не умею.

– Ну, ты даёшь! Ладно. Если что, там стоят таксисты. Деньги у тебя есть. Только не выходи из зоны покрытия и не выключай телефон.

– Эээ…

– Иди, давай, дама скучает.

– Что ей говорить?

– Скажи, что она тебе понравилась.

– Ээээ…

– Да иди уже! Давай, давай!

И я пошел. В углу на стульчике сидела девушка лет семнадцати. Слегка полноватая, в смятом брючном костюмчике и с отсутствующим взглядом. И сидела она не так, как положено всем в этом заведении. Сгорбившись, поджимая ноги, она подпирала обеими руками голову. Выражение лица было, как у недовольного хомяка. Почему так кисло? Может, потому что тут собрались одни взрослые и ей с ними (и им с ней) было скучно? Наверное, так и есть. Подойти спросить «Почему скучаешь?» – не катит. Сильно наигранно. А что ещё спросить?

– Девушка, мне нужна ваша помощь. Можно попросить вас об услуге?
Девушка лениво подняла глаза, секунд пять смотрела на меня и только потом спросила:

– Какой?

– Понимаете, тут такое дело… Не каждому можно довериться. На вас можно надеяться, если что? – совершенно идиотская реплика! Что я несу? На её месте я бы сразу раскусил подвох. Хорошо, что она – не я. Положительно кивнула.

– Понимаете, ситуация вышла смешная… Заглох КАМАЗ. Нужно толкнуть. А все заняты.

– Хи-хи.

– Так что, поможете?

– Ну, я как-то не готова. А далеко толкать?

– Да тут… метров сто.

Она опять рассмеялась. Только вот непонятно, восприняла она это как юмор или как правду. У меня сложилось впечатление, что у неё небольшие психологические отклонения: заторможено она говорила.

– Далеко. Может эвакуатор вызвать?

Соображает!

– А у меня деньги на счету кончились…

– Позвоните с моего.

– Вы не против?

– Да с чего я буду против? – девочка заметно оживилась. Судя по всему, она просто засыпала.

– Может, выйдем отсюда? Тут шумно. Все ходят, топчут…

– Хорошо. Кстати, я Карина.

– Коля. Приятно познакомиться, – я протянул руку для рукопожатия. Карина отреагировала с опозданием. Наверное, потому что не привыкла к такому жесту.
Мы вышли в фойе, там Карина дала мне свой телефон. Думал, будет афйон, а оказался какой-то старый сименс. То ли а52 то ли а55. От старости маркировка стёрлась. Неужели предки не могут купить нормальную трубку? Я достал из кармана свой тел, нашел там номер другого своего телефона и вызвал. Сразу нажав сброс, начал говорить.

– Але, Федь, привет. Я тут заглох, сможешь забрать? Да, меня и только потом понял, что раз я никуда не звонил, то и деньги со счета не сняли. А вдруг проверит?

– Сколько я вам должен, Карина?

– Пустяк, что вы… Коль, вы скоро уезжаете?

– Нет. Мне тут Ещё минимум три часа торчать.

– Может, посидим вместе? А то я с ума там сойду.

– С удовольствием, – спокойно ответил я.

А внутри был бразильский карнавал с обезьянами и геями.

– Там так скучно. Зачем они вообще устраивают подобные вечеринки? Мне кажется, они никому не нравятся.

– А вам?

– Терпеть их не могу! Каждое такое событие – просто ад! Всё одно и то же, все одни и те же, уже друг другу надоели. Но все равно улыбаются друг другу.

– Ну, эти все – понятно. А вы зачем сюда ходите?

– Папа за собой таскает. Говорит, что я должна быть вхожей в светское общество.

– Светское общество? Ха-ха! Вон посмотрите, у того мужика морда красная какая? Тоже мне светский лев.

Карина пришурилась на мужика.

– Это мой папа. Он всегда краснеет когда выпьет, – черт меня за язык дернул ляпнуть! – Я ему сто раз говорила, чтобы не пил. А он как ребенок, всё никак не утихнет.

– Не хотел никого обидеть, извини… те.

– Да ладно. Хоть ты правду сказал. Все как будто не замечают. Зная про его

проблему, пьют с ним. А он потом ночами мучается. Сволочи! Слушай, давай на «ты»?

– Давай, – внезапно воротник рубашки начал душить, и стало очень жарко. – Ну, а почему не скажешь, что тебе не нравится?

– Думаешь, самый умный? Сто раз говорила. И скандалы устраивала, и в комнате запиралась – ничего не помогает. Так вот и мучаюсь. Хорошо, хоть сегодня нашлось, с кем поговорить. А то, бывает, сидишь весь вечер и ждёшь, когда уже домой. А дома начинается «Почему ни с кем не познакомилась?», «Почему весь вечер на стуле просидела» и так далее. Как не понимает.

– Да все он понимает. Просто пытается обустроить твою жизнь. Чтобы дальше легче было. Квасить он мог бы и дома. Тем более там никто не видит. Ну, кроме тебя, конечно. А мог бы заехать в какой-то бар и накидаться там. Он ради тебя старается. Подыграла бы ему.

– Подыгрывала. Пыталась стоять рядом с другими, общаться. Но им интересно одно, а мне другое. И ничего с этим поделать нельзя.

Да… У каждого свои проблемы. Всё больше я понимаю, что моя жизнь беззаботна до предела.

Я опять посмотрел на краснокожего мужика. Он стоял рядом с Аней и что-то ей увлеченно рассказывал. Аня, казалось, была очарована его обанием. По-настоящему или нет – другой вопрос.

– Давай подыграем? Представишь меня отцу… Или… Давай вообще по-другому? Скажешь, что сильно устала. А я провожу тебя домой. Ты далеко живешь?

– На Алексеевке (далеко).

– Так я тоже там живу! Давай скажем, что я тебя на машине отвезу. Аня меня знает. Аня – это та девушка рядом с твоим папой. Если что, поможет убедить.

– Я её знаю. Она часто у нас в гостях бывает.

– Что о ней скажешь?

– Странная какая-то. Каждый раз на себя не похожа.

– Эт точно, – мы оба улыбнулись и замолчали, – Карин, если не хочешь, не нужно. Я всё понимаю. Я бы сам никогда не поехал с незнакомым человеком в машине. Но я на тебя как посмотрел – так жалко стало. Честное слово. Сейчас аж расцвела! Другой человек. В свою защиту добавлю – моя машина не на ходу, так что придется ехать на такси. Как раз сэкономим!

Последняя шутка была ниже уровня её понимания. Но виду Карина не подавала. Хорошая девочка. Мне её стало жалко. А вот Аню – наоборот! Спаивает отца одиночку, дочь потом мучается ночами. Я бы так не смог. А этой хоть бы хны!

– Пошли, с папой познакомлю.

Папа был явно в ударе.

К сожалению (или к счастью), я с рождения лишен обоняния и не мог определить, насколько сильно от отца Карины несло перегаром.

– Па-а-ап, познакомься, это Николай.

– Очень приятно, – я протянул руку. Папа тоже. Сжал руку он мне достаточно сильно. В какой-то культуре оскорблением было бы сжать руку так же сильно, в другой же оскорблением было хлипкое рукопожатие. Но почему-то рефлекторно я зажал папу в тиски. Богатырской силой я не отличался. Не спасал даже костюм фабрики «Красный Богатырь». Папа начал сжимать руку ещё сильнее. Я тоже. Папа насупился. Я понял, что анальной кары от Ани мне уже не избежать и решил просто не терять достоинства. Тоже насупился. Папа как-то посветлел даже и отпустил меня. Улыбнулся.

– Сразу видно, что мужик! – в ответ я легонько кивнул с идиотской улыбкой. А что было ещё делать? – Степан Адольфович, очень приятно.

– Взаимно.

– Николай, так чем вы занимаетесь?

– Спросите у Анны, она вам всё расскажет.

– Николай – технический директор фестиваля (название не запомнил). В свои двадцать подает большие надежды.

Скоро я буду королем Бангладеш.

– Ого! Молодец! Я в твои годы тоже в партии был!

– У вас прекрасная дочь, Степан Адольфович.

– Да, знаю. Сам делал, – он расхохотался. – Вот думаю отдавать в Англию на учебу. Что скажешь? Стоит туда ехать или ну его?

– Не знаю, не учился.

– А где учился?

– Университет радиоэлектроники.

– Ба! Я ж там тоже учился. На РТ факультете.

– Так и я на РТ!

– Ну, я ж говорю – мужик! Давай выпьем? За технику?

– Нет, не могу. За рулем.

Дата добавления: 2015-07-08