КУЗНЕЦОВ Валерий Григорьевич

ББК 87.fr

НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ

ГЕРМЕНЕВТИКА И ГУМАНИТАРНОЕ ПОЗНАНИЕ

Зав. редакцией Н. А. Гуревич. Редактор Ю, С. Ершова» Художественный редактор А. Л. Прокошев. Художник Н. С. Филиппов

Тсхничсекяй редактор О. В. Андреева Корректоры 0. П. Кададииская, Л. С. Клочкоза

ISBN 5—211—Oic<M.....-7

(g) В, Г. Кузнецов, 199!

ВВЕДЕНИЕ

Основным принципом философских исследований очень час-го провозглашается опора на научность. Но само понятие «наука» в последнее время трактовалось слишком узко. К нему относили, как правило, естественные, математические и технические науки. Гуманитарное же знание, являющееся одним из действенных источников развития философской мысли, было либо совсем лишено статуса научности, либо рассматривалось как еще не достигшее в своем развитии идеала «точного» знания. В этой ситуации философия понималась преимущественно как методологическая дисциплина по отношению к естественным и общественным наукам. Большое внимание уделялось философскому обобщению опыта естественных и общественных наук и методологической проблематике в этих же областях. Была утрачена старая, но очень глубокая истина, что философия черпает свои живительные силы не только в связи с точными науками (и обратном методологическом воздействии на них), но и в философско-теоретическом осмыслении действительности через призму гуманитарного знания, Освоение последнего является одним из источников развития философской мысли. Обратное воздействие философии на социальную действительность предполагает поиск методов, путей и форм реализации философией своих мировоззренческих функций. Но такое воздействие зачастую не может осуществляться прямо, непосредственно, так как философия является особым типом знания, прямо не соотносимым ни с наукой, ни с действительностью.

Философия при таком подходе должна быть отличаема как от мировоззрения, так и от науки. Она представляет собой особый тип знания с собственными критериями познавательного значения, отличающими ее от нефилософского знания. Наличие специфических черт не мешает существовать философскому знанию в форме учений, теорий, концепций, направлений. Форма представления и функционирования философского знания может совпадать (и действительно совпадает) с формой других типов знания. Философия от науки отличается не формой представления знаний, а критериями познавательного значения, наличием особенных (кроме общих) методов исследования. И разумеется, у философии есть свой особый предмет: принципы, основания, начала бытия (природы, человека и общества), его познания (в том числе научного), мыслительной деятельности.

Философия возможна как особый тип знания со своим предметом, специфическими методами исследования и с собственными критериями познавательного значения.

Видимо, не вызовет больших споров утверждение о том, что философское знание есть знание принципиально интерпретационное. Интерпретация есть неустранимый момент, форма и способ функционирования философских знаний. Новое философское знание всегда является результатом интерпретации. Рост философского знания, его новизна, неустранимая (по принци-циальным соображениям, касающимся природы философии) плюралистичность обеспечиваются интерпретационной природой философского знания. Интерпретация, в свою очередь, предполагает диалогическое отношение познающего субъекта с особым предметом, выделяемым из исторического, культурного, бытийного и со-бытийного контекстов с учетом специфики последних. Вопросо-ответные диалогические отношения, их всевозможные разрешения определяют основное содержание диалектики (в первоначальном значении этого термина) как метода философского исследования. Таким образом, философская рефлексия всегда стремится диалектически проникнуть в смысл*. диалогического отношения, стремится интерпретируя π о-н и м а т ь, что, в свою очередь, «окрашивает» философское знание в герменевтические тона. Герменевтика — один из методов, при помощи которых возможно понимание, — соединяется с природными свойствами философского знания. Герменевтика — искусство интерпретации, постижения смысла диалогических отношений — «сплетается» с философскими методами исследования, обогащает их и сама выводится на рациональный уровень, приобретает философский статус.

Герменевтика, гуманитарные науки и философия развиваются в едином историко-культурном контексте, зависят друг от друга, оказывают влияние друг на друга. С одной стороны, исследование герменевтики невозможно без осмысления пути ее исторического развития и исследования ее исходных принципов, оснований, т. е. без философского осмысления ее как определенного типа знания. С другой стороны, изучение философских проблем гуманитарных наук невозможно без герменевтического проникновения в социокультурный контекст, без исторического анализа среды функционирования гуманитарной культуры, в которой гуманитарные науки сами становятся неотъемлемым ее моментом, сами живут в истории и творят историю настолько, насколько позволяют им их творческие возможности. Они развиваются вместе с развитием общества и его культуры.

С этой точки зрения хотелось бы заранее предостеречь от возможного неправильного понимания идеи предлагаемой книги, исходящего из устойчивой трактовки смысла термина «repj меневтика» как психологического искусства постижения чужой индивидуальности, неявно вписанной в смысловое поле текста

как «второй», «задний» план, как подтекст. Так понимаемая герменевтика возникает в определенных исторических условиях, направлена на решение определенных конкретно-научных (литературоведческих, филологических, исторических) задач истолкования отдельных произведений, исторических источников или избранных их мест психологическими методами. Оправданность таких приемов — это вопрос особый. Для пас же важно, что исследование такого типа не будет философским. Но также важно подчеркнуть, что отсюда еще не следует, что герменевтика сводима (отождествима) только к психологическим методам. Психология выступила первым научным основанием герменевтических методов, потому что никаких других научных оснований в момент возникновения герменевтики как научной методологии не было. Но в XX веке отождествление герменевтики с одним из ее видов (пусть достаточно авторитетным и влиятельным) уже будет неадекватно ее действительному содержанию. Психологическую герменевтику Г. X. фон Вригт очень точно назвал «методологией вчувствования». Она представляет собой момент в историческом развитии идей герменевтики; в настоящее время она используется для решения задач психологического истолкования и не претендует на роль философской дисциплины, имеющей прямое отношение к методологии наук о духе, гуманитарных наук.

В предлагаемом читателю исследовании ставятся проблемы реконструкции истории становления и развития опорных для методологии гуманитарных наук герменевтических идей; определения предмета гуманитарных наук; выявления специфики гуманитарного познания; выделения тех принципов, на которые опирается диалектико-материалистический методологический стандарт гуманитарного познания; описания особенностей логики гуманитарных наук.

В настоящее время герменевтика является одним из главных направлений философского теоретизирования в странах Западной Европы, в Цюрихе даже имеется Институт герменевтики. Попытки «оживления» герменевтикой многих философских направлений имеют очень широкий диапазон: от герменевтического психоанализа до материалистической герменевтики» Монополизация методологической проблематики в области гуманитарных наук — то, что меня более всего интересует, — осуществляется посредством специфических категорий (герменевтический круг, понимание, предпонимание, традиция, горизонт понимания, авторитет и др.). Разумеется, в одной книге подробно рассмотреть всю эту проблематику довольно трудно, поэтому анализируются наиболее существенные моменты, касающиеся методологии гуманитарных наук. Прослеживаются также причины превращения конкретной филологической методики в философское направление.

Эволюцию герменевтических методов можно представить как процесс, зависящий от уровня развития социальной прак-

L\

тики и научного обеспечения решения социальных задач. Возникновение первых герменевтических методик было обусловлено прежде всего запросами греческой педагогики и потребностями в толковании литературных, религиозных, философских и исторических текстов. Толкованием непонятных мест монопольно владели грамматисты — первые греческие филологи. Большое значение для развития идей герменевтики имело также проникновение в греческий мир христианства. Перевод ветхозаветных библейских текстов на греческий язык, толкование их и текстов Нового завета требуют уже не просто филологических навыков самих по себе, но и сопоставления результатов толкований с запросами практики осуществления религиозных культов. Изменение общественной обстановки и предмета толкования вело к изменению методики толкования. Если ранее интерпретация художественных произведений имела достаточный простор, была относительно произвольной (насколько позволяли текст и довольно жесткие критерии художественного творчества), то в новых условиях ведется острая борьба вокруг принципов и методов толкования. Единомышленники объединяются в школы, принципиально противостоящие друг другу. Так возникают Александрийская и Пергамская школы. Первая придерживается аллегорического толкования Библии (в основе лежит принцип множественности смыслов слова), вторая — дословного толкования, основанного на единственности смысла, Данному практическому разделению школ на теоретическом уровне соответствовала первая герменевтическая проблема: сколько смыслов в слове?

В античный период не было создано ни одной законченной общей теории герменевтического истолкования, отдельные догадки соседствовали с разрозненными приемами интерпретации. Только превращение христианства в мировую религию, а вместе с тем канонизация определенных библейских текстов, которая требовала строгого их истолкования и доведения их смысла до широких масс верующих, стимулировали возникновение систематических герменевтик.

Первой «теоретической» системой была библейская герменевтика Аврелия Августина. Он понимал под ней совокупность правил нахождения подлинного смысла Писания. Она состояла из критики текста и риторики. Разумеется, от Августина никто не требует глубины современных теорий, но следует отметить, что он впервые поставил многие герменевтические проблемы, прозорливо почувствовал многообразные аспекты языка, знака, логики.

Средневековая схоластика и христианская богословская традиция надолго закрепили и ретранслировали герменевтический авторитет Августина. К примеру, в русской православной герменевтике Августин почитался еще в XIX веке, многие положения «Христианской науки» — основного герменевтического трактата Августина — используются и по сей день.

«Застойные, воды» средневековых герменевтических штудий смогли всколыхнуть только новые крупные социальные потрясения. Очередной поворот в герменевтике был обусловлен практическими задачами, поставленными Реформацией, и был осуществлен М. Флицисм Иллирийским (XVI ECK), идеи которого существенно повлияли на историю герменевтики. Флаций вводит новые герменевтические принципы: изучение текста должно учитывать контекст слов, цель текста и отношение части к целому. Контекстный/ подход позволяет по-новому решить проблему количества смыслов в слове. Подлинный смысл в слове всегда один, а различные контексты употребления данного слова могут лишь изменять первоначальный смысл, «играть» смысловыми оттенками, полутонами и скрытыми значениями. Учет цели текста позволяет связать смысл толкуемого источника с его происхождением и с задачами социальной практики. И наконец, отношение части к целому вводит в герменевтический инструментарий фундаментальный принцип герменевтического круга, обсуждаемый впоследствии во всех герменевтических методиках.

Дальнейшее развитие идей герменевтики связано с постепенным расширением ее области действия: предметом герменевтики становятся любые тексты. Это было время, когда осознавалось, что герменевтическая техника может быть применена к любым областям, которые имеют дело с текстами и их толкованием, т. е. фактически подготавливалась почва для превращения герменевтики в общую методологическую концепцию. Но понимается это не сразу. Этому предшествует этап, на котором герменевтика применяется для обоснования специальных областей знания: истории, языкознания, литературоведения.

Большое влияние на развитие герменевтики оказала также философия языка В. Гумбольдта. Он значительно расширил предмет герменевтики, включив в него все богатство языка. Именно В. Гумбольдта следует считать идейным предшественником современных влиятельных лингвистических герменевтик. Он вводит в герменевтику в качестве методологического ориентира новый принцип — принцип диалога. Кроме этого, он впервые обсуждает абсолютно новые проблемы как для языкознания, так и косвенно для герменевтики. Эти проблемы связаны с анализом понимания — одной из основных функций языка, «языкового сознания», «языка как порождающего устройства», «языкового сообщества». Популярность современной философской герменевтики была в значительной мере предвосхищена не только Ф. П1лейерма;о?1юм, как это обычно отмечается, но и его современником н коллегой по университету В. Гумбольдтом. Следует также отметить, <'· го после/·:пин расширил научный базис герменевтики, включив в пего помимо методов психологии, использовавшихся в пей традиционно, методы языкознания.

Одно из центральных мест в историческом движении герменевтических идей занимает герменевтика Ф. Шлейермахера. Он справедливо считается одним из создателей герменевтического метода и общей (универсальной) герменевтики, претендующей на решение уже собственно философских, задач. Нет в настоящее время сколько-нибудь серьезного представителя герменевтической философии, который в той или иной степени не соотносил бы свои идей и принципы с идеями Ф. Шлейермахера. Герменевтика Шлейермахера является отправным пунктом для многих современных концепций.

Особо подчеркнем, что во многих параграфах предлагаемой книги, посвященных истории и теории герменевтики, ^пользуются работы Густава Густавовича Шпета, в том числе и архивные материалы (особенно рукопись книги «Герменевтика и ее проблемы», 1918). Творчество этого русского советского ученого мало известно современному читателю. Незаурядный мыслитель, философ, языковед, искусствовед, переводчик, общественный деятель, реформатор образования, науки, театра пал жертвой сталинского беззакония и был незаслуженно забыт. Если настоящая книга — хотя бы частично — восстановит доброе имя, Г. Г. Шпета, то будет сделан еще один шаг в направлении ликвидации многочисленных «белых пятен» в истории отечественной философии.

Собственно философского статуса герменевтика впервые достигает в программе обоснования гуманитарных наук В. Диль-тея. Герменевтика становится «органоном наук о духе». Диль-теевская концепция достаточно хорошо изучена и известна советскому читателю, поэтому я рассмотрю только узловые моменты, повлиявшие на развитие современной философской герменевтики.

Значительное внимание уделяется в книге и современному герменевтическому контексту, прослеживаются линии наследования и становления основных проблем, рассматриваются главные положения герменевтических концепций М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, А. Н. Уайтхеда, П. Рикёра, Э. Бетти, Э. Ко-рета.

Исторический материал позволяет наметить пути решения основных методологических задач в области гуманитарных наук, а именно выделить предмет гуманитарного знания, определить его специфику, обосновать место и роль общих и частных теорий понимания. Решение указанных задач предполагает разграничение предметов естественных, общественных и гуманитарных наук. Гуманитарное познание является специфической формой отражения действительности. Объектом его могут быть человеческое общество и его история, естественный язык, литература и искусство, результаты творческой деятельности и сам процесс творчества. Специфическим предметом гу^ манитарного познания являются тексты как семиотические представители мира гуманитарных явлений в системе гумани-

тарной культуры. В текстах отражаются особенности познаваемых объектов, но отражение здесь всегда опосредовано субъективной деятельностью создателей текстов. Исследователь, опираясь на принципы научной методологии, должен уметь находить в текстах ответы на интересующие его вопросы.

Много внимания в последнее время уделяется проблеме специфики гуманитарного познания. В предлагаемом исследовании специфика гуманитарного познания определяется, во-первых, как существенно зависимая от социокультурных факторов. Во-вторых, в гуманитарном познании находят широкое применение интерпретационные методы исследования. Именно они выступают в качестве ведущего приема приращения знания. В-третьих, специфический предмет накладывает неизгладимый отпечаток на исследование собственно знаково-симво-лического материала; использование здесь семиотических методов приносит ощутимый эффект. В-четвертых, особенностью гуманитарного познания является, его диалогичность, логически вытекающая из его текстовой природы. В-пятых, гуманитарное познание немыслимо без аксиологического момента, без оценки результатов познания. Она является теоретическим осмыслением места создателя (создателей) текста в жизни общества его (их) времени и места интерпретатора в жизни своего общества. В гуманитарном знании аксиологическая оценка является внутрисистемной характеристикой, служащей неотчуждаемым моментом познавательного процесса. Она вместе с истинностной характеристикой составляет единый оценочный комплекс гуманитарного знания. Специфика практики как критерия истины в гуманитарных науках заключается в том, что он как бы «раздваивается», выступая критерием как истинностной, так и аксиологической оценки. Эта проблема неразрывно связана с диалектикой субъекта и объекта в гуманитарных науках. Всякое познание является отражением (особого рода, посредством специальных научно-теоретических методов) объективного содержания (или объективированного субъективного содержания) предмета исследования в субъективной деятельности людей*. В гуманитарном познании это отражение опосредовано промежуточным звеном — текстами, в которых фиксируется отражательная деятельность субъекта (автора текста), осуществляющаяся в определенных социальных условиях, зависящая от них и от субъективных намерений автора, его целей, интересов, общего культурного уровня, образования, воспитания, социального положения и пр.

Исследователь текстов выступает в качестве вторичного, субъекта познания, по отношению к которому тексты объективируются, и в его задачу уже входит вскрытие субъективной компоненты предмета исследования, а не только анализ внутренних взаимосвязей текста и попытка «схватить» чисто смыс-гловое содержание, которого, кстати, и не бывает, так как |<смысл есть сложное концептуальное образование, соотносимое

/с определенными знаково-символическими системами и раскрываемое во всей совокупности своих связей. Существенную роль; здесь играет внеязыковой контекст (политические, социально-экономические, исторические, интерлингвистические и прочие условия). Понимание смысла вне такого контекста — задача бесперспективная. Именно здесь я вижу средоточие проблемы диалектики субъекта и объекта в гуманитарных науках. Для методологии науки отсюда вытекает важное следствие: необходимость явного учета в научных исследованиях любой степени общности цепочки «текст — интерпретатор — результат интерпретации — текст». Последний элемент цепочки может стать предметом восприятия потребителя гуманитарного знания или первым звеном новой цепочки познавательного процесса. Такая структура познавательной деятельности при определенных условиях обеспечивает в гуманитарных науках преемственность, объективную истинность и плюралистичность.

Особое внимание уделено проблеме понимания, интерес к которой в последнее время заметно возрос. Ее обсуждают с различных точек зрения, имеется значительное число подходов к постановке и решению данной проблемы. Я не даю обзор многочисленных концепций понимания, а выбираю наиболее влиятельные из них, определяющие современное состояние дискуссий в этой области. На мой взгляд, стремление построить общую теорию понимания, пригодную для любых гуманитарных наук, есть весьма заманчивое предприятие, но история развития понимающих методик не представляет нам ни одного бесспорного примера (хотя попытки, безусловно, были), обладающего универсальностью. В то же время построение частных методик понимания — задача актуальная для многих отраслей гуманитарного знания, имеющая непосредственное научное и практическое значение. Высказывая такую точку зрения, я нисколько не желаю принизить роль философии в гуманитарном познании. Философия выполняет иные задачи. Она исследует принципы гуманитарного знания (гносеологический аспект), онтологический статус предмета гуманитарных наук и предоставляет средства для построения «гуманитарной картины мира» (мировоззренческий аспект). В области гуманитарных исследований наиболее ярко проявляется специфическая природа философского знания, которое отличается как от науки, так и от мировоззрения.

Важно также отметить, что категория понимания, безусловно, занимает уникальное место в гуманитарных науках, но ее нельзя противопоставлять категории объяснения. Объяснение и понимание являются взаимодополнительными категориями и действуют в любой области человеческого познания, от сферы обыденного знания и до теоретического мышления.

Ход развития герменевтических идей, отделение их от бого-словско-религиозных, филологических и психологических задач приводят к идее образования особой философской концепции,

И)

которая опирается на собственную логику и методологию исследования. Более того, герменевтическая логика приобретает все более ярко выраженную тенденцию к оформлению в особый раздел современной логики. Попытка выявить ее принципиальные основания является одной из актуальных задач, которая ставится и решается в предлагаемой читателю книге. Возникновение герменевтической логики как принципиального философского основания герменевтики свидетельствует о конститу-ировании самостоятельного философского направления, игнорировать которое нет никаких оснований: всякий способный видеть должен стать зрячим.

Дата добавления: 2015-07-07