Глава 17. «Неудивительно, что, став взрослыми, мы превратились в некое подобие злых собак».

«Неудивительно, что, став взрослыми, мы превратились в некое подобие злых собак».

Джорджетт Хейер. «Эти старые тени»

Несколько секунд Шугар Бет оцепенело наблюдала за дымом, отметив, что свет горит. Значит, Уинни дома.

Прежде всего она бросилась к телефону и набрала «911». Поговорив с диспетчером, она повесила трубку, немного подумала, схватила с прилавка степлер, открыла дверь и бросилась через улицу.

Дым стал гуще.

— Уинни! — завопила она, подняв голову. — Уинни, ты меня слышишь?

Никто не ответил. Шугар Бет попыталась рассмотреть что‑то сквозь витрину и поняла только, что вроде бы на первом этаже дыма не было. Она подергала ручку и, когда дверь не поддалась, отступила и швырнула в нее степлером. Небьющееся стекло разлетелось на тысячу круглых кусочков.

Шугар Бет пролезла в дыру и принюхалась. В нос ударил запах дыма. Она прошла в заднее помещение.

— Уинни, ты наверху?

Здесь пахло гораздо сильнее. Она заметила узкую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. С таким же успехом на ней могла бы висеть табличка с надписью «Смертельная ловушка».

— Уинни!

Наверху раздался грохот, сопровождаемый совершенно не Уинниподобными проклятиями.

— Вызывай пожарных.

— Уже вызвала. Спускайся!

— Нет!

Шугар Бет навострила уши, пытаясь уловить вой сирен, но прошло слишком мало времени. Поэтому она нерешительно схватилась за перила и побрела наверх. В полутемный коридор выходили три двери. Дым валил из средней. Она направилась туда.

— Уинни.

— Здесь я.

Комната оказалась длинной, с высокими потолками и старомодной: нечто вроде комбинированной кухоньки‑гостиной. Источник дыма как раз и находился у плиты. Уинни била махровым полотенцем по буфету. Хотя Шугар Бет не увидела открытого пламени, похоже, ситуация вышла из‑под контроля и Уинни нужно было уводить отсюда.

— Я жарила цыпленка, и…

Она оглянулась и закашлялась.

— Что ты здесь делаешь?

— Хочешь, чтобы я ушла?

— Мне все равно.

— Следовало бы позволить тебе сгореть.

— Тогда проваливай!

— Не соблазняй меня.

Уинни охнула при виде занявшейся пачки бумажных салфеток, валявшейся на разделочном столе, и бросилась туда. Пока она орудовала полотенцем, Шугар Бет схватила половик и принялась сбивать огненный язычок, лизавший настенный календарь. И тут завыли сирены. Глаза Шугар Бет слезились, дышать становилось все труднее.

— Это глупо. Сейчас здесь будут пожарные. Уходим, пока еще можно.

— Только когда они поднимутся сюда. Я не могу допустить, чтобы огонь пошел вниз.

В магазине было полно ценного антиквариата, так что Шугар Бет почти понимала ее. Почти. Поэтому принялась хлопать половиком по дверце буфета.

— Скажи: «Прошу, Шугар Бет, пожалуйста, останься и помоги мне, дуре набитой».

— Полотенце!

Шугар Бет круто развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как вспыхнуло кухонное полотенце. Наспех потушив его половиком, она закашлялась.

— Ты отдашь мне жемчуга Дидди, иначе, клянусь, я запру тебя здесь и уйду.

— Спешу и падаю.

Дым становился все гуще, вой сирен — ближе, и Шугар Бет решила, что Уинни слишком долго испытывала судьбу. Поэтому, отшвырнув половик, шагнула вперед и зажала ее шею в хаммерлок[18].

— Что ты делаешь?

— Кладу конец переговорам.

— Прекрати!

— Заткнись. Машины почти у дома, — прошипела Шугар Бет, потащив ее к двери.

— Я никуда не пойду!

Хотя Шугар Бет была выше, Уинни, должно быть, ежедневно занималась на тренажерах, потому что оказалась сильной, как бык, и умудрилась почти вырваться. Пришлось применить один из приемов, усвоенных от Сая Загурски, и выволочь ее в коридор.

— Больно! Ты мне руку сломаешь!

Шугар Бет принялась подталкивать ее к лестнице:

— Веди себя смирно и останешься цела.

— Да перестань же!

— И не выступай.

Они уже почти спустились вниз, когда Шугар Бет зазевалась и ослабила хватку. Уинни немедленно попыталась рвануть наверх, но, надышавшись дымом, несколько ослабла, и Шугар Бет взяла ее в очередной захват.

— Прекрати идиотничать!

— Отпусти!

Трудно сказать, как долго бы удалось удерживать сводную сестру, если бы как раз в эту минуту не подкатила первая пожарная машина. Уинни тоже ее заметила и перестала сопротивляться. Сквозь дыру в разбитой двери Шугар Бет видела, как люди выскакивают из машин, и поняла, что у магазина уже успела собраться небольшая толпа.

И тут она сообразила, что судьба дарует ей редкостную возможность. Честно говоря, возможность была именно такого рода, от которой наверняка отказался бы человек более благородный. Колину, например, такое в голову бы не пришло. Да и Райану тоже, не говоря уже об Уинни. Но пожар, похоже, не успел разгореться, и ни один из этих зануд не обладал особенным даром Шугар Бет Кэри удачно пользоваться моментом.

Пожарные выскочили из машины и ринулись к разбитой двери. Но пока они бежали к магазину, Шугар Бет ловко подставила Уинни подножку. И поскольку от природы была человеком заботливым, успела подхватить ее, прежде чем та упала в разбитое стекло.

— Я ее держу! — крикнула Шугар Бет первым пожарным, ворвавшимся в магазин. — Даже не думала, что смогу стащить ее с лестницы — она весит целую тонну, — но Господь милостивый сжалился над нами.

— Что это ты меле…

Шугар Бет поспешно запечатала ладонью рот Уинни.

— Не пытайся говорить, солнышко, иначе опять закашляешься. — И, махнув в сторону лестницы, добавила; — Она в порядке. Сейчас выведу ее наружу.

Один из пожарных двинулся к ним, явно намереваясь прийти на помощь, и Шугар Бет отняла ладонь от губ Уинни. Та негодующе забормотала что‑то, заикаясь от гнева.

— Видите! Она прекрасно дышит. Но там, наверху, — настоящий ужас.

Пожарный отошел к товарищам, и все дружно промчались наверх. Шугар Бет оттащила Уинни на тротуар: нелегкая задача, поскольку та отчаянно боролась.

— Ты быстро поправишься, солнышко, — объявила Шугар Бет, играя на публику. — Я бы скорее умерла сама, чем оставила тебя наверху погибать от дыма. И я вовсе не героиня, так что не смей снова меня благодарить.

Тут на сцене появилась «скорая», и медики сцапали Уинни, чем выручили Шугар Бет, потому что «спасенная» принялась кусаться. Шугар Бет торопливо отступила.

Далейн Кауи, выглядевший в мундире копа куда привлекательнее, чем в те далекие времена, когда его любимой привычкой было ковырять в носу, подбежал к ней:

— Шугар Бет! Ты сама вынесла Уинни?

— Поразительно на что способен человек, когда на кону чья‑то жизнь, — скромно ответствовала она.

Пока Уинни дискутировала с медиками, женщина, в которой Шугар Бет признала более зрелый и упитанный вариант Лаверн Ренк, помахала ей рукой из‑за полицейского ограждения:

— Эй, Шугар Бет, что там случилось?

— Привет, Лаверн. Выходя из книжного магазина, я заметила дым и прибежала сюда посмотреть, чем могу помочь. Уинни держалась так храбро, пытаясь в одиночку справиться с огнем. Я так рада, что вовремя оказалась на месте.

— Еще бы! — воскликнула Лаверн. — Похоже, она была без сознания, когда ты ее вытаскивала.

Уинни, очевидно, услышала ее, потому что, высунув голову из‑за плеча фельдшера, наградила сводную сестру яростным взглядом.

— Наверное, надышалась дымом, — поспешно вставила Шугар Бет.

Далейн вскинул голову и осмотрел окна верхнего этажа.

— Повезло ей, что ты оказалась рядом.

— Всякий на моем месте сделал бы то же самое.

Медики по‑прежнему удерживали Уинни. Дым постепенно рассеивался. Шугар Бет вместе с толпой наблюдала за происходящим. Вскоре из двери вышел один из пожарных и направился прямо к Уинни. Шугар Бет решила, что сейчас самый подходящий момент для бегства, но, едва зашагала к своему «вольво», рядом с пожарными машинами, скрежеща тормозами, остановилась «БМВ», из которой вылетел Райан, босой, в джинсах и серой майке, метнулся к Уинни и прижал к груди. Шугар Бет, стоявшая в пяти шагах, слышала каждое слово.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Д‑да… я жарила цыпленка… Карис заболела, и… меня отвлек телефонный звонок. Масло перекалилось. Все так глупо…

— Мне ужасно жаль… — прохрипел Райан с таким чувством, что Шугар Бет мгновенно заподозрила, что речь идет о гораздо большем, чем какой‑то ничтожный пожар. На своем веку она видела немало влюбленных мужчин, и Райан как нельзя точнее подходил под эту категорию.

На несколько минут она потеряла нить беседы, убеждая другого санитара, что совершенно не пострадала при пожаре. Наконец отделавшись от него, она отвернулась и увидела, к Райан отвел прядь волос с измазанного сажей лба Уинни и заглянул ей в лицо.

— Все сказанное мной вчера… я не хотел. Это не так.

Уинни нерешительно кивнула.

Вперед выступил молодой пожарный, которого Шугар Бет не знала.

— Наверху все испорчено дымом и сажей, миссис Галантайн, но могло быть куда хуже, — сообщил он и, ткнув пальцем в Шугар Бет, добавил: — Хорошо еще, что та леди вовремя прибежала на помощь. Она вытерла миссис Галантайн из огня. Ваша жена могла бы серьезно пострадать, мистер Галантайн.

Уинни, временно позабывшая о Шугар Бет, встрепенулась и угрожающе свела брови. Райан так и подскочил:

— Шугар Бет?

Уинни открыла рот, очевидно, готовясь выпустить по ней залп ругательств, но Райан снова притянул к себе жену.

— Господи… ты уверена, что все в порядке?

Кажется, он никак не мог отдышаться.

— Ты просто должна поехать со мной. Уинни, у тебя нет иного выхода.

Он не злорадствовал, не показывал своего превосходства, но Шугар Бет заметила, как Уинни мгновенно сжалась и с несчастным видом отступила, заправив локон за ухо вымазанными в саже пальцами.

— Не сейчас… пока мы оба еще не уверены.

— Я уверен, — настаивал Райан. — Никогда ни в чем не был уверен больше.

— Рада за тебя. — Уинни протянула руку и нежно коснулась его щеки. — Еще немного.

Даже оттуда, где стояла, Шугар Бет видела, какой любовью светится ее лицо, но Райан, похоже, не был таким проницательным. Вместо того чтобы расслабиться и дать ей время, в котором она так нуждалась, как сделал бы любой нормальный человек, он продолжал давить:

— Но ты должна вернуться домой. Тебе больше некуда идти.

Уинни негодующе выпрямилась, и Шугар Бет невольно подумала, что даже лучшие из мужчин могут быть глупее пробки.

— Поеду в гостиницу, — решила Уинни.

— Эрон сегодня устраивает конференцию членов торговой палаты, не помнишь? Все было забронировано еще за несколько недель.

— Совсем забыла, — пробормотала Уинни, беспомощно озираясь. — Я… я что‑нибудь придумаю.

— Позже придумаешь. А пока я хочу, чтобы ты немедленно ехала домой.

— Райан, пожалуйста…

— Это единственная разумная вещь…

— Если я вернусь домой сейчас, мы никогда ничего не исправим! — вскричала она.

— Между нами еще ничего не сломано, — настаивал он. — Все устроилось.

— Но раны еще не зажили, — уже спокойнее пояснила она. — И поэтому не стоит торопиться.

Но он не хотел отступать:

— Тогда хотя бы на сегодняшнюю ночь.

Уинни выглядела как загнанное животное, и тот же порыв, который заставил Шугар Бет подставить ей подножку, теперь подначивал сделать нечто совершенно иное, далеко не столь забавное. Нечто совершенно не забавное.

Она приказала себе поскорее убираться, но неожиданно услышала собственный голос:

— Ты могла бы…

«Заткнись, кретинка».

— Знаешь, ты могла бы… — Она закашлялась и похлопала себя по груди. — Дым.

«Больше ни одного слова. Ни единого. Поворачивайся и уходи».

Их нетерпеливые лица заставили ее почувствовать себя ребенком, ненароком вмешавшимся в важные дела взрослых людей. Она прижала руку к горлу.

— Ты могла бы… э… переночевать у меня, Уинни. Только сегодня. Может, и завтра, если захочешь, но… не больше, чем… да сколько пожелаешь, черт побери!

— У тебя?! — засмеялся Райан. — Неплохо придумано! Не трудись уговаривать. Уинни к тебе не поедет!

Чем они больше, тем глупее.

— Хорошо, — медленно, словно во сне, произнесла Уинни. — Спасибо. Я поеду.

У Райана был такой вид, словно кто‑то врезал ему по голове кирпичом.

— Ты спятила! Это же Шугар Бет.

— Я прекрасно вижу, кто передо мной, — сообщила Уинни и без тени улыбки добавила: — В конце концов, именно она спасла мне жизнь.

Шугар Бет сделала все возможное, чтобы выглядеть как можно более скромной.

— О, не стоит благодарности.

— Поверь, мне лучше судить об этом, — сухо обронила Уинни.

Райан вытаращился на них как на сумасшедших.

— Ничего не понимаю.

— Приезжай, как только все здесь закончишь, — кивнула Шугар Бет. — Я отправляюсь вперед, прятать ножи.

Час спустя, проверив, спит ли Джи‑джи, Райан опрокинул стакан виски, позвонил Колину и рассказал, что произошло.

— Уверен, что обе в безопасности? — спросил Колин в третий раз.

— Если говорить о пожаре, то да, но кто знает, что будет ночью? Пойди посмотри, как они там. Уинни так меня довела, что если окажусь рядом с ней, просто за себя не ручаюсь.

— Об этом забудь. Я сделаю для тебя все, что пожелаешь, но если, как ты говоришь, с ними ничего не случилось, и близко к их дому не подойду. Пусть сами выясняют отношения.

— Шугар Бет ничего не желает выяснять. Она все это сделала назло мне. Задумала удержать Уинни от возвращения домой.

Колин искренне в этом сомневался. Но в то же время, кто знает, что у нее на уме?

— Говоришь, она спасла Уинни?

— По крайней мере именно так утверждают. Господь видит, я благодарен, но… почему именно она? Все так запуталось! Минуту назад я держал судьбу за яйца, а сейчас она меня достала.

— Утром все покажется в ином свете, уверяю тебя.

— Хоть бы ты оказался прав!

Повесив трубку, Колин долго стоял на месте, твердя себе, что Шугар Бет невредима и поэтому не стоит мчаться в каретный сарай. Его присутствие только заставит ее почувствовать, что вместо одной битвы придется вести сразу две.

Выглянув из окна, он заметил припаркованный у дома «мерседес» Уинни и быстро отвернулся, только чтобы наткнуться взглядом на неубранную постель. Он хотел Шугар Бет: обнаженную, полуприкрытую смятой простыней, тянущуюся к нему.

Теперь, когда он знал о Дилайле, все части головоломки встали на место. Шугар Бет — женщина твердых принципов, с золотым сердцем, из тех, что в давно прошедшие дни побуждали мужчин штурмовать стены замка или вдохновляли принцев ходить от двери к двери с хрустальным башмачком в руках.

Кто мог бы представить, что закоренелый реалист вроде него поддастся чарам Шугар Бет Кэри? Но именно так и случилось, и теперь необходимо ясно понять, что он собирается делать дальше.

Шугар Бет была совершенно уверена, что Уинни не заедет домой за вещами, поэтому положила в маленькую спальню новую зубную щетку и чистую одежду. Для схватки со старым врагом она сегодня была не в форме, поэтому, наскоро приняв ванну, легла в постель.

К сожалению, наутро избежать встречи не удалось. В начале девятого она услышала на лестнице шаги Уинни. Шугар Бет закрыла кухонный кран и, не оборачиваясь, сказала:

— У меня только «Фрутти пеблс»[19]или «Доритос»[20]. Выбирай.

— Я что‑нибудь перехвачу по пути на работу.

— Прекрасный выбор.

Шугар Бет оглянулась и фыркнула. Она знала, что старая майка Сая с логотипом «Матрицы» и ее поношенные спортивные штаны вряд ли пойдут Уинни, но не представляла, что та в них просто утонет.

— Миленький прикид.

Уинни, как обычно, оказалась выше мелких дрязг и не проглотила приманку.

— Все нормально, — сдержанно ответила она.

Из‑под стола вылез Гордон, пожелавший поближе рассмотреть гостью, ощерился и гордо проследовал в гостиную.

— Спасибо за то, что позволила мне переночевать.

— Это самое малое, что я могла для тебя сделать. После того, как спасла жизнь, и все такое…

Это наконец вывело Уинни из равновесия.

— Я могла сильно ушибиться, когда ты подставила мне подножку.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Но пока что рисковала я.

— Именно это делает меня неотразимой.

— Ты всегда должна быть в центре внимания, верно?

— Скажем, я никогда не упускаю представившихся возможностей.

— И не только своих. Ты без зазрения совести используешь всех и вся.

— Неужели никто не упоминал, что у тебя нет чувства юмора?

— Нельзя все превращать в шутку.

— А что для тебя шутка? Или лучше выглядеть так, словно вечно сосешь чернослив?

— Лимоны. Говорят: «Сосать лимоны».

— Тебе лучше знать.

В гостиной залаял Гордон.

— Тихо!

И тут она сообразила, что собака лает, потому что кто‑то колотит в дверь. Раздраженно прошипев что‑то, она пошла к выходу и обнаружила на пороге Джи‑джи, в свитере и джинсах, которые, как ни странно, были ей в самый раз, Даже с волосами, висевшими неровными клочьями, она выглядела хорошенькой.

— Вы здорово ругались?

— Привет, малышка.

Из кухни вылетела Уинни. Девочка подбежала к ней и неловко обняла. Уинни на секунду закрыла глаза, прижимая к себе дочь. А когда отпустила, Джи‑джи смущенно потупилась и встала на колени, чтобы погладить Гордона.

— Привет, парень. Скучал по мне?

Гордон немедленно перевернулся на спину и подставил ей брюхо. Пока Джи‑джи послушно чесала его, пес бросал враждебные взгляды на Уинни. Оглядев наряд матери, Джи‑джи сморщила нос:

— Отстой.

— Это не мое. Для субботнего дня ты ужасно рано. Что‑то случилось?

— Знаешь, у меня было дурное предчувствие, — призналась Джи‑джи и, погладив Гордона, поднялась. — Папа рассказал мне, что случилось. Он сказал, что я могу прийти сюда.

— Хочешь гренок с корицей? — спросила Шугар Бет, выходя на кухню.

— Конечно.

Уинни немедленно обиделась:

— А мне ты предложила «Доритос».

— Черт, совсем забыла о гренках!

В глазах Джи‑джи блеснула надежда.

— Вы что, уже подружились?

Шугар Бет усердно принялась взбивать яйца, предоставив Уинни ответить на вопрос.

— Не друзья. Нет.

Джи‑джи сосредоточенно наморщила лоб:

— Значит, все еще ненавидите друг друга?

— Никого я не ненавижу, — ответила мать Тереза, наливая себе чашку кофе. Шугар Бет скрыла ехидный смешок за треском разбитого яйца.

— Будь у меня сестра, я ни за что бы не стала ее ненавидеть, — заявила Джи‑джи, садясь на пол у двери и притянув к себе Гордона.

— Мы не обычные сестры, — заметила Уинни, устраиваясь за столом.

— Единокровные. У вас один отец.

— Но мы не росли вместе.

— Узнай я о единокровной сестре, все равно была бы счастлива, пусть мы и не росли вместе. Быть единственным ребенком — это отвратительно!

— Как я уже слышала от тебя тысячу раз!

Джи‑джи с упреком воззрилась на мать:

— Не понимаю, почему ты терпеть ее не можешь!

— Джи‑джи, это не твое дело.

Временное перемирие между матерью и дочерью, очевидно, пришло к концу, потому что в кухне установилось молчание, прерываемое только тихим довольным ворчанием бассета, которому растирали уши. Шугар Бет постучала мутовкой по краю старой миски для взбивания яиц. Джи‑джи предпочитает осуждать мать, выставляя Шугар Бет пострадавшей стороной, а это значит, что пора внести ясность. Остается утешать себя напоминанием о том, что она обязана Уинни за вчерашнюю проделку. Ладно, если быть честной, то не только за это.

— По правде говоря, лапочка, я много потрудилась, чтобы испортить жизнь твоей матери.

Джи‑джи выпустила из рук уши Гордона и недоуменно моргнула:

— А что вы делали?

— Все, что в голову приходило.

Она принялась сосредоточенно обмакивать хлеб в молоко и яйца, стараясь не смотреть ни на сестру, ни на племянницу.

— Твоя мать была девочкой застенчивой, и я пользовалась этим, чтобы унизить ее в глазах других ребят. Когда кто‑то хотел с ней дружить, я находила способ все поломать. Издевалась над ней, в лицо и за спиной. Даже нашла ее дневник и прочитала всем, кто стоял рядом.

— Я вам не верю, — отозвалась Джи‑джи, не собиравшаяся отрекаться от новоявленной родственницы. — Даже Келли Уиллман не сделала бы такого.

— А я вот сделала, — вздохнула Шугар Бет, бросая масло на сковороду. Она забыла зажечь горелку, и масло так и осталось лежать комом. Пришлось вытереть руки полотенцем и повернуться лицом к сестре. Та вертела в руках кружку с кофе. Лицо оставалось непроницаемым.

— В выпускном классе я сотворила величайшую подлость в жизни. Твоя мать играла в спектакле…

Уинни поспешно вскочила:

— Не стоит вдаваться в подробности.

— Это мой позор, не твой, — отмахнулась Шугар Бет.

К чести Уинни, она не стала вмешиваться и снова села. Может, как и сестра, поняла, что настало время выволочь старые призраки на свет.

— Она была вся вымазана в краске, — продолжала Шугар Бет, — и я знала, что ей придется пойти в раздевалку и вымыться. Поэтому подождала, пока она войдет в душевую, прокралась туда и спрятала ее одежду вместе с полотенцами, чтобы ей было нечем прикрыться.

Она почти ожидала, что Уинни снова вмешается, но та по‑прежнему сжимала кружку и смотрела прямо перед собой.

— Это не так гнусно, как прочесть чужой дневник, — возразила Джи‑джи.

— Я еще не закончила.

Девочка положила голову Гордона себе на колени, глядя в каменное лицо матери.

— Я была в компании мальчишек и подбила их пойти в раздевалку, притворившись, будто ничего не знаю. Они тоже понятия не имели, что твоя мать там, вот и пошли со мной. Одним из этих мальчишек был твой па.

Джи‑джи судорожно сглотнула.

— И он ее увидел?

Шугар Бет кивнула:

— Да, а ведь она была без ума от него. Если бы не это, все было бы не так уж плохо. Но она очень любила его, а я ее так унизила.

— Но почему вы решились на такую подлость?

Шугар Бет взглянула на Уинни:

— Может, ты лучше объяснишь?

— Как я могу объяснить, если сама никогда не понимала? — глухо ответила Уинни.

— Понимала. И еще как!

— На это не было причин! — отрезала Уинни. — У тебя было все. Ты законная дочь. И жила в настоящей семье.

— И были так популярны в школе, — вторила Джи‑джи. — Так чему же вы завидовали?

Уинни знала, но не собиралась признать это вслух.

— Мой отец любил твою мать, но не любил меня. Мало того, едва меня выносил. Я хихикала, плохо училась и слишком многого от него требовала, — вздохнула Шугар Бет.

— Я вам не верю! — повторила Джи‑джи. — Отцы любят своих детей, даже самых отвязных.

— Не все отцы такие, как твой. Мой не бил меня, не издевался. Просто не выносил моего присутствия. Зато души не чаял в твоей матери, и поэтому я ее возненавидела.

Шугар Бет повернулась к плите и включила горелку, вдруг осознав, что раны прошлого все еще не зажили.

— Я несколько раз видела их вместе. Знаешь, каким он казался счастливым? Со мной он был совсем другим. Я не могла наказать его, поэтому наказывала ее.

Джи‑джи нахмурилась, пытаясь осмыслить сказанное.

— Тинейджеры вечно делают всякие глупости. Подумаешь, какая важность. И не стоит делать из мухи слона.

— Ты права, — согласилась Шугар Бет. — Не стоит.

Уинни, по‑прежнему не вмешиваясь, молча пила кофе.

Шугар Бет принялась жарить гренки. Наконец Джи‑джи отстранила Гордона и встала.

— Вы отбили па у мамы, когда учились в школе.

— А вот этого я не делала.

— Он ведь долго был вашим бойфрендом?

— Пока мы не поступили в колледж. Потом я бросила его из‑за другого парня. Парня, который и вполовину не был так хорош, как твой па. Но ты должна признать, что я оказала тебе услугу, потому что, не измени я Райану, он не женился бы на твоей маме и ты не появилась бы на свет.

— Им пришлось пожениться. Ма была беременна.

Шугар Бет глянула на Уинни, но та сидела с таким видом, словно была в тысяче миль отсюда. Совсем как когда‑то в школе.

— А вот у меня хватит ума, чтобы не забеременеть, пока не выйду замуж! — объявила Джи‑джи.

— Это потому, что ты не собираешься заниматься сексом до тридцати, — ухмыльнулась Шугар Бет.

Что‑то похожее на улыбку притаилось в уголках губ Уинни, но Джи‑джи не поняла шутки.

— И вы вроде как собираетесь снова его увести от мамы?

— Нет! — Уинни так яростно ударила кулаком по столу, что задребезжала посуда. — Нет, Джи‑джи! Она этого не сделает!

Джи‑джи, почти неуловимо расслабившись, подошла к матери.

Шугар Бет выложила на сковороду очередную партию гренков.

— Лапочка, я не могла бы увести твоего папу, даже если бы очень старалась. Он любит ее. Не меня.

Но Джи‑джи никак не могла успокоиться:

— Не пойму, почему ты позволяла над собой издеваться? Почему не постояла за себя.

— Я была размазней и тряпкой, — призналась Уинни, выглядевшая на удивление величественно в мешковатых обносках.

Джи‑джи понимающе кивнула и с высоты вновь обретенной мудрости изрекла:

— Ты не воспользовалась своей силой.

— Я вообще не знала, есть ли у меня сила. Видела бы ты ее, Джи‑джи! Такая красивая, такая уверенная! Идеальная прическа, идеальная одежда, идеальный макияж! И заразительный смех, которому хотелось вторить! Когда появлялась Шугар Бет, все вокруг словно расцветало, и люди смотрели только на нее, не замечая остального.

— Она и сейчас вроде как такая. Я сама видела, как на нее обращают внимание, — кивнула Джи‑джи.

— Эй, на случай, если вы не заметили, я стою рядом, — напомнила Шугар Бет. — И никто за пределами Парриша меня не замечает.

— В этом я серьезно сомневаюсь, — покачала головой Уинни. — Ты просто настолько к этому привыкла, что перестала замечать.

Лицо Джи‑джи приняло знакомое упертое выражение.

— Думаю, вам следует извиниться, Шугар Бет. А ты, ма, должна ее простить, потому что сейчас она совсем другая.

— Это не так легко, — объяснила Шугар Бет, чтобы Уинни снова не показалась дочери злодейкой. — Я действительно сожалею о прошлом, но между нами столько лет вражды!

На губах Уинни снова появилась тень улыбки.

— Гриффин Кэри действительно любил меня больше.

— Ма! Это подло!

— Зато правда, — возразила Уинни. — Но я тоже завидовала, потому что у Шугар Бет была Дидди.

— А у тебя — бабушка Сабрина.

— Поверь, это далеко не одно и то же. Никакого сравнения. Дидди была как кинозвезда: ослепительно красивая, шикарная и так же удивительно смеялась. Они с Шугар Бет больше походили на подружек, чем на мать и дочь. Они так часто бывали вместе! Все знали, что по утрам в субботу лучше и не пытаться назначать Шугар Бет свидания, потому что они с матерью вместе смотрели «Джози и котята». Даже на людях они вечно перешептывались, обмениваясь секретами, а проходя мимо Френчменз‑Брайд, можно было частенько видеть, как они сидят на крыльце, пьют чай и сплетничают. А мы с бабушкой Сабриной только и могли, что действовать друг другу на нервы.

— Сейчас она стала добрее.

— Это годы ее смягчили. А когда я росла, в ее жизни было место только для одного человека. Моего отца.

Услышав, как она назвала Гриффина, Шугар Бет поморщилась, хотя и понимала, что у сестры есть на это право.

— Так что вы собираетесь делать? — не выдержала Джи‑джи. — Ненавидеть друг друга по‑прежнему? Или думаете, что станете друзьями, как только обсудите свои проблемы?

— Вряд ли, — покачала головой Шугар Бет. — По крайней мере пока кое‑кто не отдаст чьи‑то жемчуга.

Джи‑джи вопросительно взглянула на мать.

— Те жемчуга, что я ношу, — пояснила та, — принадлежали Дидди. Они должны были перейти Шугар Бет, но ничего не вышло, а я их не отдам.

— Это тоже подло.

— Так же подло, как то, что случилось в раздевалке?

— Нет, не так.

Джи‑джи обернулась к Шугар Бет, маленький государственный секретарь, пытающийся заключить мирный договор между двумя воюющими нациями:

— Думаю, ма должна оставить себе жемчуга, в возмещение за то, что сделали вы, пусть на ней они выглядят по‑дурацки.

— Вовсе не по‑дурацки, — заспорила Уинни, — поэтому я и ношу их все время.

— Вы должны радоваться, что ма их сохранила. На вас они тоже будут выглядеть по‑дурацки.

— Не в этом дело, — отмахнулась Шугар Бет. — Дело в том что… а, не важно. Я знаю, куда это приведет, так что не, трать зря силы и слова, Джи‑джи. Мы с твоей мамой никогда не почувствуем себя сестрами, как бы ты на нас ни давила. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это взаимная вежливость.

— Наверное. Но, Шугар Бет, вы когда‑нибудь думали — Джи‑джи коснулась плеча матери. — Мы с мамой единственные на всей земле, в ком течет та же кровь, что и в вас.

Шугар Бет ощутила знакомый ком в горле, но постаралась побыстрее его проглотить.

— Значит, мне повезло, малышка.

— Могу я показать Гордона папе? — резко спросила Джи‑джи.

— Хочешь оставить нас вдвоем? Не сработает, — покачала головой Шугар Бет.

— Просто хочу познакомить Гордона с папой.

— А как насчет твоего гренка?

— Заберу с собой.

Она схватила с тарелки гренок, позвала Гордона, и они исчезли.

Уинни поднялась и пошла за кофейником.

— Я знала, что ты ревнуешь. Просто не понимала, насколько сильно.

— Совершенно не обязательно так радоваться.

— Жизнь нечасто меня баловала. Наслаждаюсь редким моментом счастья. — Она улыбнулась, положила себе на тарелку гренок и, критически его осмотрев, пожаловалась: — Но где же корица?

— Я отвлеклась, покрывая себя позором на глазах у твоей дочери.

Уинни выдавила на гренок немного сиропа, взяла вилку с ножом и стоя принялась есть, хотя больше уже не выглядела такой самодовольной.

— Мне хотелось бы провести здесь еще несколько ночей, если не возражаешь, — выдавила она наконец.

— Тебе все равно придется объясниться с ним, раньше или позже.

— Позже, — решила Уинни, откусив еще кусочек. — А что у тебя с Колином?

— Считай, что я им играю.

Уинни, рассмеявшись, отставила тарелку.

— Да ты на нем помешалась.

— Кто бы говорил.

Уинни пошла в гостиную за сумочкой.

— Вот я позабавлюсь, когда он тебя бросит! Что за чудесное будет зрелище.

— Да? А вот это мы еще посмотрим!

Уинни ухмыльнулась и демонстративно захлопнула за собой дверь.

Шугар Бет потянулась к кленовому сиропу.

— А все же хорошо, что старой вражде пришел конец!

Дата добавления: 2015-07-08