Ассоциация и бисоциация

Удобное деление ассоциативного мышления дано Хемфри¹⁰. Термин "ассо­циация" — это общее название, часто использующееся в психологии, чтобы выразить условия, при которых происходит мышление. Другими словами, термин "ассоциация" просто указывает на процесс, при котором одна идея приводит к другой. Но идея имеет ассоциативные связи с многими другими идеями, возникающими в результате прошлого опыта; какая из этих связей будет активизирована в данной ситуации, зависит от типа мышления, которым'мы заняты в данный момент. Методичное мышление всегда проходит по опре­деленным законам, даже фантазия и сны имеют свои собственные законы. В психологической лаборатории экспериментатор устанавливает правило "назы­вать противоположности". Затем он говорит "темное", а экспериментируемый правильно отвечает "светлое". Но если уславливают называть синонимы, тот, кто отвечает, ассоциирует "темное" с "черным", с "ночью" или "тенью". Гово­рить о стимулах, как если бы они действовали в вакууме, бессмысленно; какую реакцию вызовет данный стимул, зависит от правил игры, в которую мы сейчас играем — критерий особенного умственного мастерства. Но мы не живем в лабораториях, где правила четко фиксируются. В нормальной обыденности мышления и говорения правила не фиксируются и действуют бессознательно.

Это относится не только к правилам грамматики, синтаксиса и формальной логики, но также и к тем, которые управляют более сложными структурами и которые мы называем "рамки соответствия", "универсумы речи" или "ассоциа­тивный контекст", а также к "скрытым убеждениям", наносящим ущерб нашему рассудку. В "Акте творчества" я предложил термин "матрица" как универ­сальную формулу, относящуюся к познавательным структурам, т.е. ко всем мыслительным особенностям и приемам, подчиненным коду, но способным при разрешении проблемы выбирать различную стратегию. Другими словами, матрицы — это познавательные холоны^п, выявляющие все характеристики холонов, о которых говорилось в предыдущих главах. Они контролируются своими правилами, но управляются обратной связью со средой. Они находятся в определенных рамках от чрезмерной педантичной косности до либеральной открытости ума в известных пределах. Они расположены в "вертикальной" абстрактной иерархии, которая сплетается с "горизонтальной" ассоциативной

¹⁰ Humphrey G. Thinking. L., 1951. P. 1.

От греч. слова holos (целое) — термин, придуманный Кестлером для обозначения узлов иерархической системы в биологических или социальных науках. — Прим. перев.

4* 99

сетью. Позвольте мне повториться: все повседневное мышление можно сравнить с игрой по строго установленным правилам и с более или менее гибкой стратегией. Игра в шахматы позволяет применить более разнообразную стра­тегию, чем игра в шашки, более широкое количество вариантов, разрешаемых правилами игры. Но для них есть и предел; в шахматах бывают безнадежные ситуации, когда вас не спасает даже самая утонченная стратегия. Тогда вы ждете, что вам предложит ваш противник. И в самом деле, в шахматах нет правила, мешающего вам сделать это. Но если ваш противник пьян, а вы остаетесь трезвым, — это уже игра другого характера с другим контекстом. Комбинация двух игр и есть бисоциация. Другими словами, ожидаемая ассоциация означает мышление согласно данному коду в одной плоскости. Бисоциативный акт означает комбинацию двух различных кодов, остающихся в то же время в нескольких плоскостях.

Это не значит, что я умаляю ценность подчиняющегося законам рутинного мышления. Оно предполагает связность и стабильность поведения, упорядочение мысли. Но когда вызов превышает критический предел, рутинного мышления уже более недостаточно. Мир продолжает двигаться вперед и возникают новые факты, создающие проблемы, которые не могут быть решены в пределах условных границ соответствия путем приложения к ним принятых правил игры. Затем наступает кризис с его отчаянным поиском выхода, неортодоксальная импровизация, которая приведет к новому синтезу — акту самовосстановления в мышлении. Латинское слово cogito произошло от coagitare — волноваться вместе. Бисоциация означает комбинацию двух несвязанных познавательных (cognitive) матриц таким образом, что новый уровень добавляется к иерархии, которая содержит первоначально разделенные структуры в качестве своих членов. Движение приливов было известно человеку с незапамятных времен. То же можно сказать о движении Луны. Но идея связать эти два явления, идея того, что прилив вызывается притяжением Луны, возникла, как мы знаем, в первый раз у какого-то немецкого астронома в семнадцатом веке; когда Галилей прочитал об этом, он высмеял эту идею как сверхъестественную фантазию. Отсюда мораль: чем привычнее предварительно не связанные структуры, тем более потрясающим становится их внезапный синтез и тем очевиднее он выглядит в зеркале прицела. История науки есть история прочных уз между идеями, которые были ранее совершенно несовместимы. Магнит и магнитная аномалия были известны в древности как чудо природы. В средние века их использовали з двух целях: как компас в мореплавании и как средство держать жену на близком расстоянии позади мужа. Подобно этому, было хорошо известно свойство янтаря: если его натереть, он будет притягивать мелкие предметы. По-гречески янтарь — elektron, но греки не очень-то интересовались электри­чеством. То же самое было и в средневековье: почти две тысячи лет элект­ричество и магнетизм рассматривались как отдельные феномены, ни в коем случае не относящиеся друг к другу. В 1820 г. Ганс Христиан Эрстед обнаружил, что электрический ток, проходящий по проволоке, отклонил стрелку магнитного компаса, случайно оказавшегося на столе. Мгновенно два контекста слились в один: электромагнетизм создает своего рОда цепную реакцию, которая все еще продолжается и удерживается в механическом моменте.

Дата добавления: 2015-07-10