Не есть ли плерома логово сатаны?

Тема ещё не исчерпана, и следует рассмотреть другие её аспекты.

Невозможно сказать, оправдывает ли величественное описание Мильтоном трёхдневной Битвы Ангелов Света с Ангелами Тьмы предположение о том, что он должен был знать соответствующее восточное предание. Во всяком случае, если он не узнал об этом от какого-нибудь мистика, то, должно быть, от кого-нибудь, кто имел доступ к тайным трудам из Ватикана. Среди них есть предание о «Бени Шамаш» – «Детях Солнца», – связанное с восточной аллегорией. В своей тройной версии Три его версии дают несравненно больше мельчайших деталей, чем можно почерпнуть из «Книги Еноха» или из гораздо более близкого по времени «Откровения» Св. Иоанна, о «Древнем Драконе» и о различных его Победителях, о которых мы только что говорили.

Кажется необъяснимым, что до сих пор находятся авторы, входящие в мистические общества, но продолжающие упорствовать в своих предвзятых сомнениях относительно «предположенной не внушающий доверия» древности «Книги Еноха». Так, автор «Sacred Mysteries among the Mayas and Quiches, 11,500 years ago» склонен видеть в Енохе Посвящённого, обратившегося в христианство (!!!),[1309]и того же мнения придерживается английский автор компиляции трудов Элифаса Леви под названием «The Mysteries of Magic». Он замечает:

За исключением эрудита д-ра Кинили, никто из представителей современной учёности не считает этот труд [«Книгу Еноха»] древнее четвёртого века до Р.Х.[1310]

Современная учёность допускала и худшие заблуждения. Кажется, только вчера ещё крупнейшие литературные критики Европы отрицали самую подлинность этого труда вместе с орфическими гимнами и даже с «Книгой Гермеса», или Тота, пока, наконец, на египетских монументах и гробницах самых ранних династий не были обнаружены целые стихи 533] {ЖИВЫЕ ДЬЯВОЛЫ} из последней. Мнение архиепископа Лауренса приводится в ином месте: Мы уже приводили мнение архиепископа Лоренса на сей счёт.[1311]

«Древний Дракон» и Сатана, и по отдельности и вместе ставшие теперь символом и теологическим обозначением «Падшего Ангела», не имеют подобного аспекта ни в первоначальной Каббале (халдейской «Книге Чисел»), ни в современной. Вот замечательное описание Сатаны, данное самым просвещённым, если не величайшим из современных каббалистов – Элифасом Леви:

Именно этот Ангел оказался достаточно гордым, чтобы возомнить себя Богом; достаточно отважным, чтобы приобрести себе независимость ценой вечных страданий и мучений; достаточно прекрасным, чтобы возлюбить себя в полном божественном свете; достаточно сильным, чтобы царствовать во тьме среди мучений и сложить себе престол из своего неугасимого костра. Это Сатана республиканца и еретика Мильтона… князь анархии, которому служит иерархия чистых духов (!!).[1312]

Автор – так искусно примиряющий теологическую догму с каббалистической аллегорией и даже умудряющийся включить сюда политический комплимент – даёт совершенно верное описание, если правильно читать его.

Воистину так. Это величайший из идеалов, вечно живой символ – апофеоз – самопожертвования ради умственной независимости человечества. Это вечно Активная Энергия, протестующая против Статической Инерции – принципа, для которого Само-утверждение является преступлением и которому ненавистны Мысль и Свет Знания. Как с беспримерной справедливостью и иронией говорит Элифас Леви:

Этого мнимого героя сумрачных вечностей клеветническое измышление наделяет безобразием и украшает рогами и когтями, которые гораздо больше подошли бы его неумолимому мучителю.[1313]

И, наконец, его превращают в Змея – Красного Дракона. Но Элифас Леви находился в слишком большой зависимости от своих католических авторитетов – можно добавить, сам был большим иезуитом, – чтобы признать, что этим Дьяволом является само человечество, вне которого он никогда не существовал на Земле.[1314]

В этом христианская теология, хотя и следуя рабски по стопам язычества, была лишь верна своей традиционной политике. Ей 534] нужно было обособиться и утвердить свой авторитет. Поэтому ей не оставалось ничего иного, как превратить все языческие Божества в демонов. Каждый светлый Солнечный Бог древности – величественное Божество днём и свой же собственный Враг и Противник ночью, называемое Драконом Мудрости как носитель зародышей дня и ночи, – превратился теперь в прямо противоположную Тень Бога и стал Сатаной на единственном и ненадёжном основании деспотичной человеческой догмы. А затем все эти Создатели света и тени, все Солнечные и Лунные Боги, были прокляты, и единственный выбранный из многих Бог, а с ним и Сатана оказались очеловеченными. Но теология, кажется, позабыла о человеческой способности разбираться и, в конце концов, анализировать всё, что искусственно навязывается ему для почитания. История утверждает, что каждому народу и даже племени, особенно семитским народностям, присущ естественный импульс к превозношению собственного племенного божества над всеми прочими и установлению его гегемонии над ними, и показывает, что Бог Израиля был всего-навсего таким племенным Божеством, хотя, следуя водительству «избранного народа», христианская церковь и навязывает с удовольствием культ этого конкретного божества, предавая анафеме всех остальных. Сознательно или несознательно была сначала допущена эта грубейшая ошибка, тем не менее, это была именно ошибка. В древности Иегова всегда был лишь Богом «среди» других «Богов».[1315] Господь является Аврааму и говорит: «Я Бог Всемогущий», но добавляет – «и поставлю завет Мой… что Я буду Богом твоим» (Авраама) и потомков его после него,[1316] – но не арийцев-европейцев.

Но на этом тёмном фоне нужно было ещё выдвинуть величественную и идеальную фигуру Иисуса Назарянина, чтобы придать ему по контрасту ещё больше блеска. Едва ли могла церковь придумать более тёмный фон. Не зная символизма Ветхого Завета и истинного значения имени Иеговы – тайной раввинской замены Непередаваемого и Непроизносимого Имени, – церковь приняла за реальность искусно сфабрикованную тень, антропоморфный символ размножения за Единую Реальность, не имеющую второй, за вечно Непознаваемую Причину всего сущего. Соображения логической последовательности и двойственности заставили церковь придумать антропоморфного Дьявола – созданного, по её учению, Самим Богом. Ныне же Сатана превратился в чудовище, сотворённое Иеговой-Франкенштейном, – в проклятие своего отца и терние в божественном боку, в монстра, более нелепого подобия которому не под силу создать ни одному земному Франкенштейну.

535] {ИЕГОВА – ДУХ ОЛИЦЕТВОРЯЮЩИЙ} Очень правильно с каббалистической точки зрения описывает еврейского Бога автор «New Aspects of Life and Religion»:

Дух Земли, открывшийся евреям как Иегова…[1317] Это тот же Дух, что после смерти Иисуса принял его облик, олицетворив его как воскресшего Христа.

Легко видеть, что с небольшими изменениями это доктрина Серинфуса Керинфа и некоторых гностических сект. Но примечательны объяснения и выводы автора:

Никто не знал… лучше Моисея… [или] так же, как он, великое могущество тех [Богов Египта], у жрецов, от которых он получил свои познания с чьими жрецами он боролся… богов, которым Иегова был Богом, как утверждается [одними только евреями].

Автор спрашивает:

Что же это за Боги, эти Ахар (Achar), которым Иегова, Ахад (Achad), как утверждается, есть Бог… как победивший их?

Оккультизм отвечает: это те, кого церковь называет теперь Падшими Ангелами и коллективно Сатаной, Драконом, или побеждёнными, если мы примем её диктум суждение, Михаилом и Воинством его, Михаилом, который всё тот же Иегова – один из подчинённых Духов, в лучшем случае. И вновь, поэтому, прав автор, говоря:

Греки верили в существование… даймонов. Но… их опередили евреи, говорившие о классе персонифицирующих духов, которых они определяли как демонов, «персонификаторов»… Признавая вместе с Иеговой, особенно настаивающим на этом, существование других богов, которые… олицетворяли Единого Бога, – не составляли ли эти другие боги просто более высокий класс персонифицирующих духов…проявлявших более широкие возможности, которыми овладели? И не даёт ли персонификация ключа к тайне духовного состояния? Но если мы допустим это, то откуда ним знать, что Иегова не был таким персонифицирующим духом, духом, объявлявшим себя персонификацией единого неведомого и непознаваемого Бога, и в результате ставшим ею? В самом деле, откуда нам знать, что из-за присвоения атрибутов Иеговы духом, который называл себя этим именем, его самоназначение собственное определение не было приписано Единому, который в действительности так же безымянен, как и непознаваем?[1318]

Далее автор доказывает, что «дух Иегова и есть пресонификация», по его же собственному признанию. Так, он говорил Моисею, «что являлся патриархам как Бог Шаддай» и как «Бог Гелион».

И он тут же принял имя Иеговы, и на основании веры в утверждение этого персонификатора такие имена, как Эл, Элоа, Элохим и Шаддай, читались и толковались наравне с Иеговой как означающие «Всемогущий Господь Господь Бог Вседержитель». [Затем, когда] имя Иегова стало неизречённым, в качестве его замены использовалось определение Адонай, «Господь», и… в результате этой 536] замены определение «Господь» перешло от евреев в христианское «Слово» и стало обозначением Бога.[1319]

И откуда нам знать – мог бы ещё добавить автор, – что Иегова не объединял в себе множество духов, олицетворявших даже этого, кажущегося, единым – Jod Йод или Jod-Hé Йод-Хе?

Но если христианская церковь первой превратила существование Сатаны в догму, то, как сказано в «Разоблачённой Исиде», потому, что Дьявол – могущественный Враг Бога (?!!) – должен был стать камнем основания и столпом церкви. Как правильно замечает в своём труде «Satan ou le Diable» теософ Жюль Бессак (Jules Baissac):

Нужно было избежать намёка на догматизацию принципа двойственности, сделав из этого Сатаны-творца реальную силу, и для объяснения изначального зла против Мани выдвигается гипотеза о соизволении на это Единого Вседержителя.[1320]

Как бы то ни было, но выбор и политика оказались неудачными. Следовало либо провести чёткое различие между этим персонификатором низшего Бога Авраама и Иакова и мистическим «Отцом» Иисуса, либо не нужно было измышлять в дальнейшем клевету на «Падших» Ангелов.

Каждый языческий Бог тесно связан с Иеговой – Элохим, ибо все они составляют Единое Воинство, единицы которого в эзотерических учениях различаются лишь по именам. Между «Послушными» и «Падшими» Ангелами нет никакой разницы, кроме как в их функциях, вернее, в инертности одних и в активности других Дхиан-Чоханов, или Элохим, которым было «велено творить», т. е., построить из вечного материала проявленный мир.

По утверждению каббалистов, истинное имя Сатаны это перевёрнутое имя Иеговы, ибо «Сатана не есть чёрный Бог, но отрицание белого Божества», или света Истины. Бог есть Свет, а Сатана это Тьма, или Тень, необходимая для выявления Света, без которой чистый Свет был бы невидим и непостижим.[1321] «Для Посвящённых», говорит Элифас Леви, «Дьявол не личность, но творческая Сила, направляемая как на Добро, 537] {АКАША – MYSTERIUM MAGNUM.} так на Зло». Эту Силу, отвечающую за физическое размножение, Посвящённые мистически олицетворяли в образе Бога Пана – или Природы, – откуда рога и копыта у этого мифического и символического персонажа, как и у христианского «козла» с «ведьминского шабаша». Что касается до этих двух последнего, то христиане неосторожно позабыли о том, что «козёл» был ещё и жертвой, избранной для искупления всех грехов Израиля, и что козёл отпущения действительно был жертвенным мучеником, символом величайшей тайны на Земле – «падения в зарождение плоть». Только евреи давно забыли истинное значение своего нелепого (для непосвящённых) героя, избранного из драмы жизни в Великих Мистериях, совершаемых ими в пустыне, а христиане вообще никогда не знали его.

С помощью парадоксов и метафор Элифас Леви пытается объяснить догму своей церкви, но без особого успеха в виду множества томов, написанных в нашем девятнадцатом столетии благочестивыми римско-католическими демонологами под покровительством и с одобрения Рима. Для истинного католика Дьявол, или Сатана, реален, и драма, разыгравшаяся в Звёздном Свете, согласно провидцу с острова Патмос – который, возможно, просто хотел улучшить повествование «Книги Еноха», – представляет собой такое же реальное и историческое событие, как и любая аллегория и символическое событие в Библии. Но объяснение Посвящённых отличается от объяснения Элифаса Леви, гений и искусный интеллект которого вынуждены были согласиться на известный компромисс, которого требовал Рим.

Таким образом, истинные и «непримиримые непреклонные» каббалисты признают, что, исходя из любых научных и философских соображений, профану достаточно знать, что то, что церковь называет Люцифером, это великое посредствующее начало в магии, которое последователи маркиза де Сен-Мартена, мартинисты, называют астральным светом; средневековые каббалисты и алхимики Небесной Девой и Mysterium Magnum; а восточные оккультисты Эфиром, отражением Акаши. Для нас вовсе не новость, что схоластикам-латинянам удалось Вселенскую Душу и Плерому – Носитель Света и Вместилище всех форм, Силу, распространённую по всей Вселенной с её прямыми и косвенными воздействиями, – католические схоласты умудрились превратить в Сатану и его деяния. Но теперь они готовы выдать упомянутым профанам без соответствующих объяснений даже тайны, на которые намекал Элифас Леви, а ведь его стратегия иносказательных откровений могла способна привести лишь к дальнейшим предрассудкам и заблуждению. В самом деле, что может вынести начинающий изучение оккультизма из нижеследующих высоко поэтических строк 538] Элифаса Леви, написанных в том же апокалипсическом духе, что и труды любого алхимика?

Люцифер [Астральный Свет]… это посредствующая сила, существующая во всём мироздании. Она способствует творению и разрушению, и Падение Адама было эротическим опьянением, отдавшим его потомство в рабство этому роковому Свету… каждая половая страсть, овладевающая нашими чувствами, есть вихрь этого Света, стремящийся увлечь нас в бездну смерти. Безумие, галлюцинации, видения, экстазы – всё это формы весьма опасного возбуждения, вызванного этим внутренним фосфором ( [? ) ]. В конце концов, поэтому, сутью Света является огонь, который при разумном использовании согревает и оживляет, а в излишке, напротив, разрушает и уничтожает.

Человек, поэтому, призван к полновластному овладению этим [Астральным] Светом, чтобы с его помощью обрести бессмертие. Но в то же время он грозит ему опьянением, поглощением и вечной гибелью.

Поглощающий, мстительный и губительный – Свет этот воистину равносилен адскому пламени, легендарному змею. Мучительные заблуждения, которыми он полон, слёзы и скрежет зубов извергнутых существ, которых он пожирает, призрак жизни, ускользающий от них и как бы насмехающийся над ними и оскорбляющий усугубляющий их агонию, – всё это действительно напоминает Дьявола, или Сатану.[1322]

Здесь нет ни единого ложного утверждения, разве только избыток неудачно применённых метафор, как например, миф об Адаме для иллюстрации астральных воздействий. Акашу,[1323] Астральный Свет, можно определить в нескольких словах. Это Вселенская Душа, Утроба Вселенной, Mysterium Magnum,[1324] из которой через разъединение, или дифференциацию дифференциацию, рождается всё сущее. Это причина существования, она наполняет бесконечное Пространство и в каком-то смысле и есть само Пространство, или его шестой и седьмой принципы.[1325] Но как конечное в Бесконечном, по отношению к проявлению, Свет этот должен иметь Бесконечном Свет этот в проявлении должен иметь свою теневую сторону, как уже отмечалось. И поскольку Бесконечное не может проявиться никоим образом, то конечный мир должен довольствоваться лишь тенью, которую своими действиями он навлекает на человечество и которую люди притягивают и приводят в 539] {ДУША И СЕРДЦЕ ВЕЛИКОЙ МАТЕРИ} действие. Следовательно, будучи в своём непроявленном единстве и бесконечности Вселенской Причиной, по отношению к человечеству астральный свет становится лишь следствиями причин, порождённых людьми в их греховных жизнях. Не его светоносные обитатели – назовите их Духами Света или Тьмы – порождают Добро и Зло, но само человечество определяет неизбежно неизбежное действие и реакцию в великом Магическом Начале. Само человечество превратилось в «змея “Книги Бытия”» и ежедневно и ежечасно вызывает Падение и Грех «Небесной Девы», которая становится при этом Матерью Богов и Дьяволов одновременно, ибо это вечно любящее, милосердное Божество для всех, кто затрагивает её Душу и Сердце, а не привлекает к себе её проявленную теневую сущность, которую Элифас Леви называет «роковым светом», убивающим и уничтожающим. В своих единицах человечество может преодолеть и подчинить себе его действия – но лишь святостью своей жизни и созданием добрых причин. Он властен лишь над проявленными низшими принципами – тенью Неведомого и Непознаваемого Бога в Пространстве. Но в древности и в реальности Люцифером, или Luciferus, называли Ангельское Существо, ведающее Светом Истины, как и светом дня. Великое Евангелие Валентина «Pistis Sophia» учит, что из трёх Сил, исходящих от Священных Имён трёх Тройных Сил (Tridun=mei~) Сила Софии (Святой Дух Святого Духа, согласно этим гностикам – самым культурным из всех) пребывает на планете Венере, или Люцифере.[1326]

Итак, для непосвящённого Астральный Свет может быть и Богом, и Дьяволом одновременно – Demon est Deus inversus, – то есть, через каждую точку Беспредельного Пространства вибрируют магнитные и электрические токи одушевлённой Природы, волны, дающие жизнь и несущие смерть, ибо смерть на Земле становится жизнью на другом плане. Люцифер есть божественный и земной Свет, «Святой Дух» и «Сатана», в одно и то же время, видимое Пространство будучи, воистину, невидимо наполнено дифференцированным Дыханием как дифференциации Дыхания, незримо наполняющие зримое Пространство. И Астральный Свет в виде проявленных действий обоих, которые суть одно, направляемых и привлекаемых нами, представляет собой Карму человечества, одновременно личную и безличную сущность: личную, потому что это мистическое имя, данное Сен-Мартеном Воинству Божественных Создателей, Водителей и Правителей этой планеты; а безличную как Причину и Следствие Вселенной Вселенской Жизни и Смерти.

Падение явилось результатом знания человека, ибо «глаза его открылись». В самом деле, он получил Мудрость и Сокрытое Знание от «Падшего Ангела», ибо последний стал с тех пор его 540] Манасом, умом и Самосознанием. Эта золотая нить непрерывной Жизни – периодически разбивающейся на циклы пассивности и активности сознательного чувственного существования на Земле и сверхсознательного сверхчувственного в Девачане – есть у каждого из нас с самого нашего появления на этой Земле. Это Сутратма, святящаяся нить бессмертной, безличной Монады бессмертного, безличного Монадического состояния, на которую – по прекрасному выражению философии Веданты, – словно бусины, нанизываются наши земные «жизни», или преходящие Эго.

Итак, мы доказали, что Сатана, или Красный Огненный Дракон, «Владыка Фосфора» – «серы», согласно теологическому исправлению, – и Люцифер, или «Носитель Света», заключён в нас самих: это наш ум, наш искуситель и искупитель, наш интеллектуальный освободитель и спаситель от чистой животности. Без этого принципа – эманации самой сущности чистого божественного принципа Махата (интеллекта), излучающейся непосредственно из Божественного Ума, – мы были бы ничем не лучше животных. Первый человек Адам был создан лишь как живая душа (Нэфеш), последний же Адам был создан как дух животворящий [1327] – говорит Павел, имея в виду построение, или сотворение, человека. Без этого животворящего духа, или человеческого ума, или души, между человеком и зверем не было бы никакой разницы, как её фактически нет между животными, если говорить об их действиях. Тигр и осёл, коршун и голубь – все они одинаково чисты и невинны, ибо безответственны. Каждый следует собственному инстинкту, и тигр и коршун убивают с тем же равнодушием, с каким осёл жуёт чертополох, а голубь клюёт зерно. Имей Падение то значение, которое придаёт ему теология и будь оно результатом действия, никогда не предполагавшегося Природой – грехом, то что же, тогда, говорить о животных? Если нам скажут, что их способ размножения является следствием того же «первородного греха», за который Бог проклял Землю – а, следовательно, и всё живущее на ней, – то в ответ мы зададим другой вопрос. И теология, и наука говорят нам, что животные существовали на Земле гораздо раньше человека. Мы спрашиваем теологию: как же они размножались до того, как был сорван плод с Древа Познания Добра и Зла? Как сказано:

Христиане – гораздо менее прозорливые, нежели великий Мистик и Освободитель, чьё имя они приняли, чьи доктрины они не поняли и замаскировали извратили и чью память очернили своими деяниями, – приняли еврейского Иегову таким, каким 541] {ЛОГОС И САТАНА СУТЬ ОДНО} он был, и, несомненно, тщетно пытались примирить Евангелие Света и Свободы с Божеством Тьмы и Покорности.[1328]

Итак, мы достаточно ясно показали, что все так называемые злые Духи, обвиняемые в развязывании войны с Богами, тождественны с своих личностях и, более того, что все древние религии учили тому же положению, кроме конечного заключения, которое отличается от христианского. У всех семи первичных Богов было два состояния – основное и второстепенное. В основном состоянии они были Строителями, или Ваятелями, Охранителями и Правителями этого Мира, а во второстепенном, облекаясь в видимую плоть, они нисходили на Землю, где царствовали как Цари и Наставники низших Сонмов, кто еще раз воплотились вновь воплощаясь на ней как люди.

Так эзотерическая философия показывает, что человек это, воистину, проявленный бог в двух аспектах – добром и злом, но теология не может допустить эту философскую истину. Для неё – неизменно проповедующей буквально понимаемую догму о Падших Ангелах и сделавшей из Сатаны краеугольный камень и столп догмы искупления – подобное признание равносильно самоубийству. Поскольку она постановила, что в своих личностях восставшие Ангелы отличных отличны от Бога и Логоса, то признать, что падение мятежных Духов означает лишь их падение в зарождение плоть и материю, это всё равно, что сказать, что Бог и Сатана тождественны. Ибо, если Логос, или Бог, являет собой совокупность этого некогда божественного Воинства, обвиняемого в падении, то из этого естественно следует, что Логос и Сатана едины.

Между тем, именно таков был философский взгляд на это ныне искажённое положение в древности. Языческие гностики видели в Глаголе, или «Сыне», 542] был явлен в двояком аспекте два аспекта – фактически это двойственность в полном единстве. Отсюда бесконечное разнообразие национальных вариаций. У греков был Зевс, сын Кроноса – Отца, который низвергает его в глубины Космоса. У арийцев Брахма (в позднейшей теологии), низвергнутый Шивой в Бездну Тьмы, и так далее. Но эзотерический смысл Падения всех этих Логосов и Демиургов из их первичного возвышенного положения во всех случаях был одним и тем же. Проклятие рождения на этой Земле, в его философском смысле, есть неизбежная ступень на Лестнице Космической Эволюции, высоко философский и целесообразный Закон Кармы, без которого Зло на Земле навсегда осталось бы нераскрытой тайной для понимания истинной философии. Повторить вслед за автором «Esprits Tombés des Paiens», что поскольку:

Христианство зиждется на двух столпах – на столпе зла (ponhro$) и на столпе добра (#gaqo$); на двух силах, коротко говоря (#gaqaJ kaJ kakaJ dun=mei~), – то без наказания злых сил охранительная миссия сил добра лишается всякого смысла, –

– значит произнести самую нефилософскую нелепость. Если это согласуется с христианской догмой и объясняет её, то затемняет факты и истины изначальной вековой Мудрости. Все осторожные намёки Павла имели истинно эзотерическое значение, и потребовались столетия схоластической казуистики, чтобы получить их нынешние искажённые толкования. Глагол и Люцифер едины в их двояком аспекте суть два аспекта одного единства; и «Князь Воздуха, господствующий в воздухе», (princeps aeris huius) это не «Бог того периода», а вечно сущий принцип. Сказав, что последний вечно вращается вокруг мира (qui circumambulat terram), великий Апостол имел в виду лишь никогда непрекращающиеся циклы человеческих воплощений, в которых зло неизменно будет преобладать, пока человечество не будет искуплено истинным божественным Просветлением, которое даёт правильное восприятие вещей.

Нетрудно искажать неясные выражения, написанные на мёртвых и давно забытых языках, и навязывать их невежественным массам как истины и открытые через откровение реалии. Тождественность мысли и значения удивляет изучающего во всех религиях, упоминающих предание о Падших Духах, а среди этих великих религий нет ни одной, которая так или иначе не упоминала бы и не излагала бы его. Так, Хоангти Хуан-Ди, Великий Дух, видит, как его Сыновья, обретшие активную мудрость, падают в Долину Скорби. Их водитель, Летающий Дракон, испив запретную Амброзию, пал на Землю 543] {СЕДЬМАЯ ТАЙНА ТВОРЕНИЯ} со своим Воинством (Царями). В «Зенд Авесте» Ангра Майнью Ангро-Майнью (Ахриман), окружив себя Огнём («Пламёнами» Станс), пытается завоевать Небеса.[1329] Но в битву с Ахриманом вступают Ахура Мазда, спустившийся с твёрдого Неба, где он живёт, на помощь Небесам, которые вращаются (во времени и пространстве – проявленные миры циклов, включающих и циклы воплощения), и Амешаспенты Амшаспанды, «семь блистающих Сравах», в сопровождении своих звёзд. В результате побеждённые Дэва дайвы вместе с Ахриманом падают на Землю.[1330] В «Вендидаде» Дэва дайвы названы «злодеями», они устремляются «в бездны… адского мира», или в материю.[1331] Это аллегория, показывающая, что Дэвам пришлось воплотиться после отделения от своей Основной Родительской Сущности, – другими словами, после того, как Единство стало множеством, после дифференциации и проявления.

Тифон, египетский Пифон, Титаны, Суры и Асуры – всё это персонажи той же легенды о Духах, населивших Землю. Они не «Демоны, которым поручено создать и организовать эту видимую вселенную», а Ваятели, или «Зодчие», Миров и Прародители человека. Они, метафорически говоря, есть Падшие Ангелы – «истинные отображения» Это Падшие Ангелы, метафорически – «истинные зеркала» «Вечной Мудрости».

Каков же полный смысл и эзотерическое значение этого общемирового мифа? Всей сути истины не передать ушам устами. И никакое перо не опишет ни её, ни даже истину об Ангеле Свидетельствующем, если только сам человек не найдет ответ в святилище своего сердца, в сокровенных глубинах своей божественной интуиции. Это великая Седьмая Тайна Творения, первая и последняя. И те, кто читал «Апокалипсис» Св. Иоанна, могут найти её тень, сокрытую под седьмой печатью. Её можно показать лишь в её видимой, объективной форме, подобно вечной загадке Сфинкса. Если Сфинкс бросился в море и погиб, то не потому, что Эдип разгадал вековую тайну, а потому, что, очеловечив вечно духовное и субъективное, он навсегда осквернил великую истину. Поэтому мы можем дать её лишь в её философском и умственном планах, которые раскрываются соответственно тремя ключами, ибо четыре последних из семи ключей, широко открывающих врата к Тайнам Природы, находятся в руках у высочайших Посвящённых и не могут даваться массам без разбору – во всяком случае, не в этом столетии.

544] Мёртвая буква всюду одинакова. Дуализм в маздеистской религии – это порождение экзотерического толкования. Святой Аирьяман Айрьяман, «дарующий благоденствие»,[1332] призываемый в молитве под названием Аирьяма-ишио «Айрьяма-ишио», это божественный аспект Ахримана, «Мертвящий зловещего, Даэвы Даэвов Дайвы Дайвов»,[1333] а Ангра Майнью Ангро-Майнью – тёмный, физический аспектом первого. «Избавьте нас от ненавистника нашего, О Мазда и Армаита Армайти Спента»,[1334] – по своему смыслу это обращение как молитва и взывание тождественно молитве «Не введи нас во искушение» и обращено человеком к страшному духу двойственности в самом человеке. Ибо Ахура Мазда это Духовный и Очищенный Человек, и а Армаита Армайти Спента, Дух Земли, или олицетворение материальности, в каком-то смысле тождественна Ахриману, или Ангра Майнью Ангро-Майнью.

Вся литература Магов или Маздеев волхвов, или маздеистов, – или то, что от неё осталось – носит магический, оккультный, а, значит, аллегорический и символический характер, даже её «тайна закона».[1335] Так, мобеды и парси парсы во время жертвоприношения смотрят на Баресму Баросму – божественную ветвь «Древа» Ормазда, превращённую в связку металлических прутьев, – и удивляются, почему ни Амеша Спенты, ни «высокие и прекрасные золотые Хаома, ни даже Воху-Мано Воху Мана (благие мысли) и Рата (жертвоприношения) не слишком-то помогают им. Пусть они поразмыслят о «Древе Мудрости» и в изучении усвоят один за другим его плоды. Путь к Древу Вечной Жизни, к белому Хаома, Гаокерена, пролегает от одного конца Земли к другому, а Хаома находится и на Небе, и на Земле. Но чтобы вновь стать его священнослужителем и «целителем», человек должен сначала исцелить самого себя, ибо это необходимо, чтобы исцелять других.

Это ещё раз показывает, что для хотя бы относительно справедливой оценки так называемых «мифов» следует тщательно изучить все их аспекты. Действительно, для раскрытия всего круга тайн каждый из семи ключей следует использовать по назначению и никогда не смешивать его с другими. В наше время мрачного, душеубийственного материализма древние жрецы-Посвящённые стали в глазах наших образованных поколений синонимом искусных мошенников, разжигавших огни суеверия для более лёгкого подчинения людских умов. Но это безосновательная клевета, порождённая скептицизмом и дурным суждением. Никто больше, чем они, не верил в Богов – или, как можно назвать их, в духовные и 545] {ЧИСЛО 888} ныне незримые Силы, или Духов, Ноумены всех феноменов. А верили они только потому, что знали. И хотя, получив посвящение в Мистерии Природы, они вынуждены были скрывать свои знания от профанов, которые, несомненно, стали бы злоупотреблять им, подобная таинственность была, безусловно, менее опасной, нежели политика их узурпаторов и преемников. Первые учили лишь тому, что хорошо знали; последние же, уча тому, чего не знали, выдумали как надёжное убежище для своего невежества жестокое и ревнивое Божество, под страхом проклятия запрещающее людям проникать в его свои тайны. И это хорошо, ибо о его его тайнах, в лучшем случае, можно намекнуть скромному слушателю, но описать их нельзя. Обратитесь к труду Кинга «Gnostics and their Remains» и посмотрите, как автор определяет первый Ковчег Завета:

Раввины хранят предание,… что Херувимы, помещенные над ним стоявшие на нём Херувимы олицетворяли акт совокупления мужского и женского начал, выражая великую доктрину Сущности Формы и Материи, двух принципов всего сущего. Вполне естественно, что, когда ворвавшиеся в Святилище халдеи увидели этот поразительный символ, они воскликнули: «И это ваш Бог, любовью к чистоте которого вы похваляетесь?![1336]

По мнению Кинга, это предание «слишком отдаёт александрийской философией, чтобы верить ему», но мы не согласны с этим. Вид и форма крыльев двух Херувимов, стоящих на правой и левой сторонах Ковчега и соединяющих их над «Святое Святых», – это символ, достаточно красноречивый сам по себе, не говоря уже о «священном» Jod Йод в Ковчеге! Только тайна Агафодэмона, который говорит в легенде – «Я есмь Хнум, Солнце Мира Вселенной, 700», может разрешить тайну Иисуса, число имени которого «888». Это не ключ Св. Петра и не церковная догма, но Нарфекс – Жезл нартековый жезл Кандидата на Посвящение,[1337] который нужно вырвать у долго молчавшего векового Сфинкса. А пока:

Авгуров, которые при встрече друг с другом должны закладывать языки за щеку, чтобы подавить приступ смеха напускать на себя серьёзность, чтобы не рассмеяться, в наш век, пожалуй, больше, чем во времена Силлы Суллы.

546]

Дата добавления: 2015-07-10