Глава 9. - Ешь! Ты уже взрослый парень

- Ешь!

- Нет!

- Ешь!

- Не буду!

- Ешь! Ты уже взрослый парень! Немедленно бери и ешь!

- Это же мясо!

- Оно полезно! Не будь младенцем! Вы же едите стрекозиные яйца – стрекоз потомства лишаете, и совесть вас не мучает. Так что давай, ешь!

Мракос неохотно берет ложку. Обращаться он ей умеет не очень-то хорошо. Минипуты редко пользуются столовыми приборами для обычного принятия трапезы. Кусок лесного ореха обмакиваешь в земляничное пюре или заглатываешь парочку стрекозиных яиц, и дело с концом. Все эти сложные для применения вилки, ножи и ложки использовались только на званых ужинах или всеобщих празднествах, поскольку Прошутто терпеть не мог, чтобы его кулинарные шедевры ели грязными руками. Можно было, конечно, на них не ходить, но королевский повар, будучи хоть сотню раз фанатиком своего дела, готовит изумительные вещи. Пропустить такое даже язык не повернется. Так что минипутам с вздохами и недовольством приходилось осваивать столовые приборы. Вот и сейчас Мракос с нежеланием берет серебряную ложку в руку и хмуро смотрит в тарелку с чем-то дымящимся. От Артура он слышал, что Маргарита в подходе с едой солидарна с Прошутто, так что он даже не смеет спросить, может ли он выпить эту мясную похлебку залпом через край тарелки. Бабулечка победоносно смотрит на своего гостя. Она же знала, что все-таки уломает его! Роза из дверного проема кабинета осторожно наблюдает, как Мракос нехотя приподнимается на локтях, берет ложку (это словосочетание употребляется уже в третий раз в одном и том же абзаце!), окунает ее в похлебку и подозрительно смотрит на вареный кусочек баранины в лужице жира. По его мнению, это самый настоящий яд.

- Ешь, - упрямо повторила Маргарита, когда Мракос с надеждой посмотрел на нее, надеясь на хоть какую-то милость.

Бывший Мрачный принц обиженно поджимает губы, становясь больше похожим на капризного мальчика, не желающего есть свою порцию манной каши. Он решает найти подходящий аргумент, по которому может избежать поедания этого страшного яства.

- Но ведь уже глубокая ночь, - делает он первую попытку.

- Всего-навсего одиннадцать часов, - безжалостно перерезает эту тонкую ниточку надежды бабулечка. – Вашему пищеварению хуже не станет.

Но Мракос не спешит. Он с явным отвращением вдыхает аромат вареного мяса. Запах и вправду приятный, но упрямый бывший Мрачный принц ни за что не покажет своего одобрения. Поэтому он отчаянно корчит мину омерзения. Он ведь и подозревать не смеет, что обидит этим Маргариту. А бабушка Артура задета. Причем сильно. Она пристально сверлит гостя взглядом. И, наверное, случилось бы что-нибудь не слишком приятное для Мракоса, если бы не внезапный звон битого стекла на кухне. Все трое: Мракос, Маргарита и Роза, быстро поворачиваются на звук. Через секунду все срываются с места. В том числе и уже здоровый пациент – куда же без Мракоса?!

Тройка вваливается на кухню. И молчит, тупо смотря на пол. На линолеуме по всей площади кухни были разбросаны острые стеклянные осколки от банки из-под огурцов. Маргарита вдруг припоминает, что перед тем, как в кабинет ее мужа свалился Мракос, она стряпала в своей обители, поэтому выставила банку с заключенным У на стол. Она всегда так делала, ведь дни жёсткого заключения давно кончились, но до этого бабулечка никогда не забывала убирать стеклянную тюрьму на место, а сегодня за всеми заботами этого не сделала…

Мракос, конечно, не знает всех тонкостей, но это ему и не нужно. С секунду он осматривает место происшествия. Его мозг развивает бешеную деятельность: он начинает соображать вдвое быстрее, чем обычно.

- Отец, - цедит сквозь зубы бывший Темный принц.

И прежде, чем Маргарита успевает что-либо предпринять, он уже в три прыжка пересекает расстояние, отделявшее его от лестницы, в два счета оказывается на втором этаже и мчится в кабинет.

- Мракос, не делай глупостей! – пытается предостеречь его бабулечка. – Мы же не знаем…

Но она не успевает договорить: Мракос уже летит вниз по лестнице, проносится мимо бабулечки с чем-то блестящим в руках.

- Это же последний пузырек! – явно раздосадованная таким расточительством кричит ему вслед Маргарита прежде, чем двинуться за ним.

Она нагоняет его у дверей и решительно заслоняет их собой.

- Нет, - коротко говорит бабулечка тоном вышибалы на фейс-контроле.

- Маргарита, - голосом внука, объясняющим бабушке, почему комиксы стоят дороже, чем в ее времена, откликается Мракос, – если это опять мой отец, то я не намерен ждать, пока он начнёт снова творить беззакония. Я не хочу, чтобы всё опять повторилось. Мы целых восемь лет прожили спокойно. И хотим прожить еще больше! И если…

- Ты даже не осмотрел осколки, - тянет свою линию бабулечка. Она не хочет просто признать, что не может больше верить, будто Урдалак, ставший ей уже за эти восемь лет другом, может быть причастен к новым бедам на семи континентах.

- Да что проверять? – упрямый Мракос не намерен ослаблять защиту. – К тому же… - он показывает опустевший наполовину пузырек.

Обомлевшая бабулечка растерянно освобождает путь уже начинающему меняться гостю. Мракос быстро выскакивает из дома и несется к старому дубу. Там он, уже будучи размером с Артура, снимает садового гнома с входа в свой мир и, становясь все меньше и меньше с каждой секундой, прыгает вниз. Бабулечка грустно смотрит ему вслед. Она даже подлечить его как следует не успела… Да…и еще ко всему этому…

- Даже суп не доел, - с тоской бормочет Маргарита.

Роза с недоумением провожает глазами Мракоса, выскочившего за входную дверь, а за ним и свою мать. Она все меньше понимает, что творится вокруг нее. Чего все так переполошились? Ведь банка же наверняка разбилась не просто так… Женщина вертится на месте вокруг своей оси, чтобы найти возможную причину внезапного разрушения. Вдруг ее глаз улавливает какое-то движение. Взгляд Розы фокусируется на черно-белой морде любимого Артуром пса Альфреда. Поняв, что его засекли, пес виновато поскуливает, уши его опускаются. Он явно раскаивается. Вот только как он задел банку?.. Мать Артура вновь продолжает повороты вокруг себя, пока не натыкается взглядом на лежащую на полу швабру. Странно, что она ее сразу не заметила. Значит такая вот несложная цепочка: Альфред – швабра – банка. А как она смогла дойти этого сама??? Роза на мгновение задумывается, но потом решительно откидывает этот вопрос: во-первых, он не так уж и важен, а во-вторых, эта загадка будет почище падение банки со стола…

Вздохнув, женщина приседает на корточки и начинает собирать самые большие осколки. Уж что-что, а в сборе осколков она мастер! Роза может гордиться: ее стаж по собиранию битого стекла, фарфора, керамики и всего такого прочего примерно равен стажу по разбиванию выше названного. Она даже научилась не резаться всякий раз, когда собирает остатки своих разрушений. Теперь причина не она, а собака, а поскольку Маргарита занята, то Роза считает своим долгом заменить ее в столь ответственном деле. Поэтому именно она занимается сбором мусора с кухонного пола, а не ее мать. Хотя согласитесь, что, несмотря на свой весьма немалый рабочий стаж, Роза находится на волоске от очередного обморока – кровь все так же плохо ею переносится. Будем надеяться, что на этот раз обойдётся без жертв.

Наконец на полу лежит лишь последний большой осколок, оставшийся видимо от дна банки. Внезапно Роза замечает, что тот придавил какое-то черное насекомое. Даже не придавил: каждый знает, что дно у банки вогнуто внутрь. А значит, осколок просто посадил это существо в стеклянную ловушку. Женщина осторожно поднимает отбитое донце и смотрит на насекомое. Однако зрение у нее не ахти, и ей приходится с минуту охлопывать себя, чтобы найти очки. Она редко одевает их, так как считает, что оптика старит ее, но сейчас никто ее не видит, и Роза может спокойно смотреть на мир четко и без искажений. Она снова упирает взгляд в несчастное насекомое. Вроде живо… ну, внешних повреждений, по крайней мере, не видно. О! Роза напрягает глаза. Оно зашевелилось! Мать Артура спешно оглядывает кухню в поисках какого-нибудь подходящего вместилища для пострадавшего. Не понятно, почему она до сих пор не заорала и не закричала. Ведь существо совсем не походит на подходящий объект для наблюдений Розы. Оно скорее похоже на маленького таракана, а таковых Роза никогда терпеть не могла. Однако женщина видимо уже столько пережила за этот день, что такая мелочная встреча с братьями нашими меньшими совсем не волновала ее теперь. Наконец, взгляд матери Артура находит очень милую коробочку из-под спичек с изображением алого цветка на черном фоне. Какой-то частью мозга женщина вспоминает, что во времена ее детства мальчишки прятали в такие же коробочки понравившихся жуков. И, хотя это существо при ближайшем рассмотрении на насекомое и близко не похоже, Роза решительно освобождает коробок от спичек и, отложив на время крышку, торжественно кладет находку внутрь. Затем она начинает еще внимательнее рассматривать странное насекомое. И откуда интересно у нее это странное ощущение дежа вю? Будто она его уже где-то видела?..

Бабулечка бесшумно входит на кухню и заста т там рассевшуюся на полу дочь. Она заглядывает ей через плечо и убеждается в худшем (или все-таки лучшем?..) – Урдалак все еще здесь и даже не думал сбегать. Маргарита удовлетворенно хмыкает. Роза вздрагивает, будучи выведенной из собственных размышлений, растерянно оборачивается и по-детски испуганно, словно ребенок, притащивший в дом облезлую, но «такую милую и несчастную, нуждающуюся в ласке» собаку, смотрит на свою мать.

- Запомни, доченька, - с мрачными нотками в голосе напутствует Маргарита, выводя тем самым мораль к последним событиям, - спешка никогда не приведет разумного человека к верным выводам, - тон ее становится практически смертельно ядовитым. - Особенно, если этот «разумный человек», из-за своей горячности будет выламывать дверной косяк и без того пострадавшего кабинета твоего отца!!!

- Кста-ати! – с напускным энтузиазмом в голосе тянет Барахлюш, когда все сняли мародерское снаряжение, решив хоть самую малость размыть то гнусное, но весьма справедливо настроенное на насилие желание Артура прикончить Мразла как можно скорей, возбужденное еще более его рассказом. – Мы ведь даже не здоровались!

Наш герой очень не хочет обижать друга, поэтому пытается выдать из себя хотя бы некое подобие улыбки. И, не без усилий, ему это удается! Он заключает в братские объятия своего названного брата.

- Рад тебя видеть, Бюш! – пытаясь, чтобы голос звучал как можно искренне, запоздало приветствует Барахлюша Артур. Он ведь и на самом деле рад его видеть, чего таить? Просто при других обстоятельствах он был бы этому рад раза в три больше. Нет, пожалуй, в тридцать.

- Я тоже рад, братик! – приветствует в свою очередь друга маленький принц как-то…хрипловато. Неожиданно медвежья хватка нашего героя была для него, прямо скажем, неожиданностью. Хотя он может объяснить столь внезапный сюрприз тем, что наш герой еще не совсем остыл после его истории. Если честно, то он и не думал остывать. Сейчас главное, чтобы горячность его помыслов и излишняя восприимчивость не выбили дверной косяк в домике Барахлюша – как это сделал Мракос в доме Маргариты. Освободившись от рук Артура, принц переходит к дедулечке: - Арчибальд! Сколько лет, сколько зим! Ты, надеюсь, помнишь, как мы вместе сидели в тюрьме в Некрополисе?

Дедушка Артура протягивает к нему руки. Он разделяет желание мальчика разрядить атмосферу.

- Конечно, помню, дружок! Разве можно такое забыть?! – нарочито негодующе восклицает Арчибальд, заключая принца в столь же радостные объятия.

Барахлюш задерживается у него ненадолго. Он отходит от дедулечки и хочет, было, перейти к Арману, но застывает на месте, с интересом вглядываясь в лицо. Бюш практически уверен, что если и видел это лицо, то очень давно. Ему хочется верить, что он никого не забыл из своих знакомых. Но для приветствия незнакомцев следует быть более формальным даже минипуту. Поэтому маленький принц решает проявить сдержанность и с серьезным выражением лица протягивает Франсуа руку. Отец Артура с удивлением смотрит на нее, но все-таки решается и пожимает ее.

- Франсуа-Арман Гиганток, - решает пролить свет на свою личность он, отпуская руку Барахлюша.

Принц закатывает глаза к верху и хмурит брови, явно пытаясь что-то вспомнить. Он готов поклясться, что слышал это имя, и не раз. Гиганток – это, конечно, фамилия Артура, значит это видимо тоже его родственник. А о каком родственнике Артура он больше всего наслышан, раз это имя кажется ему знакомым?.. Так, Роза Гиганток – это его мать. Но перед ним, очевидно, мужчина. Значит… Глаза Барахлюша округляются от ужаса. Нет, нет, нет! Этого еще не хватало для полного счастья. Принц срочно хочет себя успокоить и уже хочет открыть рот, дабы осведомиться, что это ведь не…

- Это мой отец, Бюш, - услужливо разрушает все надежды принца Артур, даже не догадываясь, какой шок от этого заявления чувствует его друг. Если сказать откровенно, то сила шока у принца примерно равна силе электрошока, с помощью которой можно поднять из гроба даже мертвого.

Барахлюш выдавливает из себя нервную улыбку в адрес Арману и поворачивается к другу. Выражение его лица меняется до неузнаваемости – его физиономия искажается от страха.

- Артур, можно тебя на минутку? – еле ворочая внезапно пересохшим языком, задает риторический вопрос Барахлюш, деликатно взяв мальчика за локоть и решительно ведя его в сторону выхода.

- Нет, - необычайно просто отвечает наш герой, выдергивая руку из хватки друга. Это движение необычайно напоминает ему тот момент, когда он свалился к минипутам и когда Барахлюш попытался втайне от мальчика препроводить его под венец. – Слушаю тебя. Думаю, всем будет интересно, что тебя так волнует.

Барахлюш шумно сглатывает. Неужели он не понимает?!

- Господи, да вы что все рехнулись?! – стонет молодой принц. – Сначала Селения, потом ты…

- А что Селения? - мгновенно оживляется Артур. Имя возлюбленной для него, что вспышка света в темноте.

Барахлюш закатывает глаза. По его мнению, его друг не уловил более главного.

- Это подождет! – нервно рассекает рукой воздух принц. Он должен срочно успокоиться! Срочно! Иначе он тоже сойдет с ума и присоединится к своим вечным товарищам, разум которых, похоже, окончательно превратился в желе, раз они не понимают самых элементарных вещей! – Ты что, правда, не понимаешь, что начнется, если хоть кто-нибудь за пределом континентов узнает, что у нас находится твой отец?!

Глаза Арчибальда, с интересом наблюдавшего до этого времени за принцем, расширяются от ужаса.

- Точно! – пораженно шепчет дедулечка, явно чувствуя прежде всего свою вину в случившемся и в возможных событиях. – Это же практически объявление войны! Вся фауна сада воспримет отца Артура в штыки! Его имя скоро станет приносить несчастье также, как и имя Ужасного У!

Артур моргает и растерянно разглядывает сначала Арчибальда, потом оценивающе изучает растерянного Франсуа, не понимающего практически ничего в данных событиях, и только затем переводит взгляд на принца.

- Да брось, - неуверенно говорит мальчик. – Он же давно перестал убивать членистоногих. Мне казалось, что они уже все…

- …забыли? – издевательски договаривает за него молодой принц, намериваясь видимо заменить на время свою любимую сестричку. – Ты это пчелам скажи!

Наш герой содрогается. Да, если такие гордые и честолюбивые создания, как пчелы, узнают о наличии его отца у их союзников…

- Арчибальд прав! Нас ждет война, если они узнают! – чуть ли не плачет Барахлюш, зарывая своё лицо в ладони. – Да о чем ты думал?! Ты хоть представляешь, чем такое столкновение сил обернется.

- Столкновение сил, говоришь? – уже практически не соображая, вяло переспрашивает Артур, истерически посмеиваясь. Потом он тяжко, прекрасно понимая теперь свое ужасное положение, вздыхает и добавляет с невыносимой горечью: - Селения меня теперь точно убьет…

У Барахлюша подергивается нижнее веко. Так! Слишком поздно: Артур свихнулся окончательно!

- Уф-ф…- Король медленно оседает на кресло, откинув голову назад. Забыться бы… - Давайте сменим тему.

- Стоп! А если никто больше не узнает о моем приходе в наш мир? – пытаясь не говорить на повышенных тонах, предлагает Арман. Излишняя нервозность и восприимчивость окружающих уже раздражает его. Постепенно он начинает чувствовать себя в своей тарелке и приноравливаться к темпу этого мира. Соответственно и гонор у него растет неумолимо.

Арчибальд задумывается.

- А ведь Арман прав, - успокаивающе мудрым тоном произносит он.

Барахлюш убирает руки от лица и с удивлением смотрит на Артура, в то время как наш герой выходит из прострации и пораженно смотрит на него. С секунду они разглядывают друг друга, но стоит только этой секунде пройти, как друзья уже весело смеются. Хотя… надо сказать, что смеются они довольно истерически…Но действительно, чего они так переполошились? Все ведь так просто! Вообще, если они так и продолжат нервничать, то не только их психика не выдержит, но и читателя, а заодно и моя (за компанию…).

Отсмеявшись, Артур тяжело вздыхает. Еще один такой общий срыв, и он точно долбанется обо что-нибудь головой, и ему будет, наконец, предоставлена возможность забыться.

- Так, ладно, - устало, словно он переносил три тонны кирпичей, мальчик обращается к другу, - давай к делу. У тебя есть хоть какое-нибудь подобие плана, Бюш? - спрашивает Артур, даже не догадываясь, что только что заговорил цитатами Селении, пользовавшийся ими при недавнем тюремном разговоре с братом.

Барахлюш же, как очевидец, способен учуять дежа вю. Впрочем, он ограничивается подозрительным взглядом в сторону друга. И, чтобы полностью дополнить предыдущую картину, мальчик выдает честное и откровенное:

- Эм-м-м…

- Понятно! – другого Артур и не ожидал, поэтому заранее подготовил следующий вопрос: - А где именно находится Селения?

- Артур, - обреченно качает головой Арчибальд, кладя руку ему на плечо. – Это не лучшая из твоих затей. Если ты пойдешь освобождать Селению прямо из Дворца, то насилие неизбежно. А ты ведь обещал Минаре, что не станешь…

- Минара? – внезапно взволновался Барахлюш. Кажется, что его взгляд, до этого затуманенный, сейчас запылает от радостного возбуждения. – Как она?

Наш герой закатывает глаза. Нет, ну до чего же легко этот мальчишка перескакивает с темы на тему. Разве это сейчас так важно?

- С ней все прекрасно. Играет с мародерами в жмурки и распивает с ними сворок, болтая на светские темы, - на одном дыхании отвечает мальчик, не намереваясь больше к этому вопросу возвращаться.

Барахлюш, решивший, что ему в ответ, который столь важен для него, несут полную чушь, обиженно надувает губы. Однако Артур уже не замечает этого. Он поворачивается к дедулечке с намерением успокоить его:

- Дедушка, я не собираюсь устраивать погром среди мародеров. И почему ты уверен, что будет насилие?

- Это же война, - просто отвечает Арчибальд, даже не задумываясь.

Артур в ступоре. Но, следуя этой самой логике, насилие необходимо, раз они намериваются сопротивляться захватчикам.

- Ну…хорошо, - медленно проговаривает мальчик, усилено соображая. Внезапно в его голове вспыхивает идея, благодаря которой возможно дедушкино одобрение. – Но мы освободили Барахлюша. И притом без всякого насилия!

- Без насилия? – хором переспрашивают остальные. Для полной иронии этой картины Франсуа скептически приподнимает правую бровь. Но Артур не намерен сдавать позиции!

- Это не считается! – отчаянно цепляется он за последнюю возможность скорейшего освобождения возлюбленной. Он думает, что этого будет достаточно, но, встретив укоризненный взгляд дедулечки, добавляет: – И вообще, то был не мародер, а осмат! А значит обещание Минаре не нарушено!

- Какая разница? К тому же, ты так и не узнал бы в том капитане осмата, если бы я тебе не сказал, – холоднокровно отбивает этот протест Арчибальд, тоном бывалого прокурора. – И, мой мальчик, ты ведь прекрасно знаешь, что незнание не освобождает от виновности.

Мальчик чувствует, что проигрывает это дело…кхм… то есть, спор, конечно! Что ж… тогда он просто обязан уйти с достоинством!

- Ну, неужели никто из вас, кроме меня, не понимает, что Селении не престало находиться в плену у врага, который оказался еще и таким садистом к тому же?!

Несмотря на то, что на эту фразу Король не надеялся, ведь это был просто крик души, который он так хотел излить, эта тирада произвела впечатление на его друга, которому как никому другому было известно, какую жертву приносит его сестра ради той хрупкой надежды на спасение народа.

- Артур прав, - решительно встает на сторону друга Барахлюш. – Не самый лучший вариант для безопасности моей сестры дожидаться двенадцати часов.

После такого заявления все внимание окружающих приковывается к принцу. Особенно внимание Артура – такого пристально буравящего взгляда Бюш еще никогда на себе не испытывал!

- Ну, несмотря на то, что она вбила себе в голову, что бездействием спасет свой народ, сестренка все-таки решила взяться за ум, - начинает было принц, но потом замолкает. Учитывая недавнюю реакцию Артура на его последний рассказ, он не уверен, что следует преподнести еще и этот. Его домик такой теплый, уютный…в нем столько прекрасной и удобной мебели…Видеть всё это разрушенным - не самый приятный выход.

В течение минуты путешественники ждут продолжение. Но по истечению этих шестидесяти секунд с парочкой микрон им это надоедает.

- Ага?.. – как бы намекая, что все ожидают продолжения, произносит дедулечка, желая поскорее вывести Барахлюша из задумчивости.

Принц неуверенно смотрит на него.

- А вы можете мне гарантировать, что Артур не убьет меня за то, что я ее не отговорил? – хмуро спрашивает он, всем телом повернувшись в сторону Арчибальда, чувствуя однако спиной, как жутковато-пристально его друг разглядывает его сзади. Неприятное ощущение, надо сказать…

Дедулечка осторожно смотрит через плечо Барахлюша, дабы рассмотреть внука. Закончив осмотр, он возвращает взгляд на принца, и в нем Барахлюш, к огромнейшему своему сожалению, не находит ни капли уверенности в положительном ответе. Нет, конечно, если рассуждать серьезно, то Артур просто не мог убить своего друга за какую-либо провинность вообще, но покарать бы определенно был бы в состоянии. Разрушенный дом, как пример наказания, кажется, достоин рассмотрения…

- Артур, мальчик мой… Ты не мог бы присесть вон на тот стул и успокоиться? – вежливо предлагает Арчибальд, косясь на внука.

Довольно мудрое замечание. Если честно, то самое нужное сейчас для физического и душевного здравия нашего героя – это прилечь и отдохнуть. Однако несложно догадаться, что ему не до этого. Поэтому придется обойтись действиями «присесть» и «задуматься над своим поведением». Мальчик, конечно же, предпочитает послушать дедушку и присаживается на указанное кресло. Усевшись поудобнее, откинувшись всем телом на мягкую спинку и запрокинув голову, он понимает, что дело его швах. Потому что глаза совершенно не желают ему подчиняться, поставив перед собой цель, видимо, закрыться и заставить своего несчастного и уставшего хозяина забыться глубоким, расслабляющим все мышцы сном. Ну, хотя бы на минутку. Хотя бы на пять минуточек. На полчасика…на часок...

Король огромным усилием воли заставляет свои глаза раскрыться, спину выпрямиться, словно бы в нее вставили железный шест, а голову подняться выше, приняв тем самым очень благородный вид. Уши его принимают напряженно горизонтальное положение, что говорит об абсолютнейшем внимании к речи собеседника, о котором мечтает каждый рассказчик. Но Барахлюш сейчас меньше всего желает, чтобы его друг слушал его. Лучше бы его веки победили бы его волю, и он погрузился бы на время этого разговора в сон. Но ничего не поделаешь! Придется смириться с тем, что без перенервничавшего и расстроенного Артура не обойтись – его гениальные планы до этого прекрасно срабатывали. Сработают и сейчас! А ведь теперь на кону свобода минипутского народа!

Принц вздыхает. Ну, пошло…

- Она намерена сразиться с Мразлом в поединке, - выдает он, наконец, зажмурив глаза, будто бы ожидая взрыв. Однако его не последовало.

- Так?..- ободряюще произносит Артур, явно говоря тем самым, чтобы Бюш продолжал.

Принц удивлен. Он готовился к очередному взрыву эмоций, а получил холодное пренебрежение роковой новостью. Неужто никто не понял, в чем соль?

- А что, шансов нет? – осеняет Армана, и тон у него такой, словно он спрашивает о возможности любимой футбольной команды выиграть в следующем чемпионате. То есть сказал он это так озабочено, будто речь вовсе не шла о возможной опасности для чело…то есть, минипутской жизни.

Барахлюш неуверенно усмехается.

- Сам я этого Мразла не видел, но… по рассказу, как мне кажется, понятно, что он отнюдь не страдает маленьким ростом. А, учитывая, как этот субъект обожает честные поединки, где противники равны во всем, шансов нет никаких, - хмыкает принц, тряхнув головой. - Да и еще…я тут только что понял… - он задумывается и добавляет со знанием дела: - Ведь по кодексу чести, если Селения победит Мразла на дуэли, тот потеряет все свое войско, которое после его проигрыша по праву перейдет к ней… Этому выродку подобный оборот совсем невыгоден, сами понимаете.

Артур кладет голову на сплетенные пальцы и в уже который раз устало вздыхает. Да…сон был определенно вещим. Значит, ему впервые за восемь лет показался знак судьбы, желая видимо предупредить детскую психику от возможных повреждений. Артур искренне благодарен за заботу, конечно, но вот только радости он почему-то от этого не ощущает… Может он и вправду перестает довольствоваться тем, что получает? Ведь, если вспомнить, он всегда любил приключения… Правда, с другой стороны, никогда еще опасность не подкрадывалась к его возлюбленной так близко…

- Так что нам придется спасти ее до полуночи, - подводит очевидный итог Барахлюш, догадавшись, что Артур пока не в состоянии сделать это сам. По крайней мере, не вслух.

- Ладно, уговорили! Уговорили.

Арчибальд поднимает руки в знак высшей силы. По его мнению, все должно быть не так уж и сурово, однако раз все так настаивают… Артур радостно вскакивает с кресла. Он готов расцеловать дедулечку. Ему ли не знать, как трудно было ему уступить и дать свое благословение на мордобой! Наш герой бросается с места и торжествующе – в знак своего выигрыша – раскидывает руки, решив задушить дедушку в радостных объятиях, однако тот, предчувствуя возможные последствия, которые могут произойти вследствие внезапного роста силы своего внука, останавливает его предостережением:

- Только не забывай об обещании, Артур! Ты должен выполнить данное обещание, раз дал его.

Мальчик чувствует себя пойманным в клетку и опускает руки. Он понимает, что его надули, и теперь ему придется действовать куда более изящно, чем требует его богатое воображение, так и подсовывающее в разум нашего героя столь желанные картины сражений…но…

- Ну, да…обещание…- тихо мямлит наш герой. Лучше бы он с самого начала делал все сам!

- Да, мой мальчик, обещание, - говорит мягко дедушка. Он не хочет так уж донимать любимого внука, но чувствует необходимость напомнить разгорячившемуся мальчику о самом важном. – Ты ведь понимаешь, что дал ей слово, а значит не можешь не выполнить его. В этом ведь твоя роль, Артур.

Мальчик кивает, показывая тем самым, что понял. Барахлюш принимает решение поддержать друга и кивает вместе с ним. А вот Арман чувствует себя отнюдь некомфортно в кампании всезнаек.

- Какая такая...? – начинает было он, но Артур, решив избежать лишних вопросов, удивлений и возможных скандалов – хотя отдадим должное: Франсуа ведет себя просто превосходно! – перебивает его более важным заявлением: - В таком случае, я иду к ней.

С этими слова он молниеносно выпрыгивает из кресла и целеустремленно направляется к выходу. Окружающие с оттенком меланхолии смотрят ему вслед. Во взглядах их читается что-то вроде: «Совсем у паренька крыша поехала».

- Так и пойдешь? – Барахлюш, развалившийся тем временем на диване в позе мадам Рекамье, полным пофигизма взглядом наблюдает, как застывшая было спина его друга медленно поворачивается к нему, открывая до смешного растерянное выражение лица нашего героя.

Что тут еще можно сказать? Ромео! Сумасшедший обожатель!.. Ну и дурак набитый ты, Ромео!!! Но действительно! Зачем искать мозг человеку? Зачем искать тому, кто и найти не хочет? Ладно…не будем извращать классику. Нам по незнанью эта боль смешна…

- Ну, нет, конечно! – спохватывается наш Роме…то есть Артур! Сейчас к нему этот образ очень подходит, несмотря на то, что этой Джульетте, в отличии от предыдущей, грозит опасность. – Оденусь в доспехи мародеров, а дальше проберусь во дворец…

- Что, так просто? – с наигранным интересом уточняет его названный братец, и наш герой затихает, пристыжено опустив голову. Ох, как же он мог надеяться, что если все проходило до этого времени неплохо, то и теперь ему должна сопутствовать фортуна?! Неужели он настолько наивен?!

- Наивно, - тихонько подтверждает опасения мальчика его отец, делая вид, что самым внимательным образом разглядывает пейзаж за круглым окном, вид которого аккурат выходит на Главную площадь. Даже для него рискованность ситуации очевидна.

Арчибальд тоже разглядывает внука с необычайной иронией – словно Артур – это просроченная банка с ананасами в собственном соку, и дедулечка не может никак поверить производителю, несколько привравшему истечение срока годности. Артур вспыхивает. Он понимает, что сплоховал, но подростковая гордыня и свойственная его возрасту запальчивость не дают мальчику признать это перед окружающими. Лучшая тактика – это нападение. В худшем случае – контратака.

- У тебя появился план, Бюш? – очень, очень и очень ехидно спрашивает мальчик, готовясь к очередным запинкам и тянущимся гласным. Однако теперь Барахлюш с превосходством ухмыляется, оскалив зубы. Наш герой с горечью убеждается, что сел в лужу и на этот раз со своей контратакой. Поэтому ему придется расслабиться и наслаждаться поражением.

- Ну, я тут вспомнил… - полным озорного самодовольства тоном, словно только что отполированный до блеска самовар, начинает принц, вальяжно закинув ногу на ногу и разглядывая ногти на левой руке. – У меня же теперь есть самые настоящие солдаты в подчинении…

- Ты рехнулся, - в который раз вяло констатирует Артур, надевая мародерский шлем.

Барахлюш с легким оттенком пренебрежения пускает на него взгляд. Неужели так сложно просто довериться старому другу – у одного него ведь с психикой пока все нормально. По крайней мере, он не влюблялся в собственную сестру. Скорее бы нашел веревку, мыло и…сделал бы из этого суп.

- Чей бы гамуль ревел, - неохотно отзывается принц, уже устав усмирять друга. – Сколько раз я хотел тебе это сказать, когда ты преподносил очередной бредовый план. Однако все они срабатывали.

Артуру очень хочется напомнить, что это все-таки были его планы, но вовремя прикусил язык. На самом деле ему не хочется обижать друга.

- Значит, вы останетесь здесь? – явно недовольно спрашивает он у дедулечки с отцом, дабы отвлечься. Те дружно кивают головами, давая понять, что ни за какие коврижки не согласятся идти вместе с этим помешанным на спасении принцесс и миров – как человеческих, так и минипутских.

Мальчик грустнеет, хотя за шлемом этого и не видно. На самом деле его не слишком-то радует перспектива лезть во вражеское логово в одиночку. То есть, он будет не один, но разве можно считать напарниками…

- Мои воины-мародеры встретят тебя у дворца – я тебя лично к ним препровожу! – абсолютно не чувствуя себя собственником, продолжает Бюш, наслаждаясь собственным триумфом. Когда все закончится, на него будут просто ведрами лить благовония и почет! Артур будет плакать от радости и жать ему руку, давая понять, что он ему безмерно благодарен, а его сестрица… его сестрица пообещает больше никогда не нарушать протокол! Эта последняя мечта заставляет принца пустить слезу радости. Вот главная его греза: перестать, наконец, бегать за этой парочкой в страхе очередного правонарушения и заняться своей личной жизнью! Но принц слегка замечтался. Моль-молей по весне считают – или когда там у них официальный брачный период?

Артур закатывает глаза. Неужели его сегодняшняя рассеянность оказалась заразной, и теперь еще и Бюш будет целый день напролет мечтать о несбыточном? Наш герой деликатно прочищает горло. Барахлюш, отвлекшийся от нынешних событий и даже не заметивший, что вот уже минуту стоит с несколько по-глупому счастливой улыбкой на лице и раскачивается из стороны в сторону, приходит в себя. Простите, среди читателей найдутся врачи? Ну, или хотя бы люди, хоть немного знающие о шизофрении. Простите, это и вправду заразно??? Я бы не хотела, чтобы у меня переболели все пациен…герои!

- Ладно, в путь! – бодро заявляет принц, окончательно оклемавшись, и решительно ступает за порог, махнув оставшемуся внутри Артуру. С его отцом и дедушкой он прощаться не стал – он ведь намерен сюда еще вернуться.

Артур тяжко вздыхает и кивает на прощание своим бывшим спутникам. Арчибальд пытается ему улыбнуться, но получается это у него, надо сказать, не очень удачно. Арман, который даже не собирается делать вид, что не волнуется, напряженно кивает в ответ. Нашему герою ужасно хочется утереть лоб. Что-то он начал волноваться. Причем волнение это было опять-таки не из-за скорой стычки с Мразлом, а из-за возможной стычки с Селенией. Он не может знать, конечно, что девочка сейчас только и мечтает о том, как было бы здорово поболтать с ним сейчас… Хотя бы самую малость…Самую чуточку…хотя бы просто услышать три заветных слова: два местоимения и глагол, идущие бок о бок…Чтобы они согрели ее…

Селения сидит на подоконнике все в той же позе: обняв руками согнутые к груди колени, смотрит в окно. Ей очень хочется снова заплакать, но весь слезный запас вышел. Артур так и не пришел за ней… Конечно, она просто не имела права надеяться на человека, которого даже не предупредила об опасности. В который раз в голову девочки приходит мысль о возможной поимке мальчика, но Селения решительно ее отгоняет. Через пятнадцать минут все будет кончено. За пятнадцать минут вряд ли случиться нечто ужасное... Знаете, не следует так говорить, ибо, к сожалению, во многих случаях после подобных слов все получается ровно наоборот, и ты убеждаешься, что твое прежнее положение было просто сказкой по сравнению с нынешним. Так случилось и на этот раз.

Дверь камеры с жутким грохотом растворяется, и принцесса нарочито медленно поворачивает голову. И натыкается взглядом на плотоядную ухмылку Мразла. На его лице сияет победоносное выражение, и девочка чувствует, что внутри у него все холодеет. Ей совсем не нравится это ликование на этой противной физиономии, хотя она и понимает, что чисто теоретически Мразел может радоваться своей скорой победе. Однако шестое чувство, прекрасно развитое особенно у индивидуумов женского пола, ей подсказывает, что дело тут не чисто. Было в этой роже что-то…страшное. За Мразлом вошло еще четверо мародеров, через мгновение встав по двое от каждой стороны входа. Селения не стала особо их разглядывать. Все ее внимание было приковано к ее так называемому ухажеру.

- Чудесный день, не так ли, женушка? – до чертиков довольный Мразел действительно чуть ли не светится от ликования. Хотя по его рыбьему лицу удильщика не разберешь.

- Особенно он скрасится, когда ты будешь избитый валяться на земле, - нахально отвечает девушка, решив пока не слезать с подоконника. – Чего тебя опять нужно, уродец?

Мразел закатывает свои маленькие, бледно-голубые глазки, явно отчаянно что-то вспоминая. Потом он ленивыми шажками подходит к Селении. В отряде мародеров образуется некое движение, привлекая к себе внимание нашей принцессы. Но что это было, она так и не поняла. Похоже, кто-то из этих статуеобразных существ перешагнул с ноги на ногу. Уму непостижимо!

- Хозяин, - неуверенно подает голос один из них.

- ЧТО?! – мгновенно взвинчивается Мразел, в ту же секунду развернувшись к девушке спиной, чтобы упереть свой горящий ненавистью взгляд в говорившего. Страшнейшая ошибка! Селения через мгновение уже стоит на полу. Бежать! Плевать на честь! Сейчас совсем не до нее! Это, безусловно, поразительное и благородное безрассудство – сражаться с Мразлом без оружия – но за эти два дня она уже успела понять, что ее смерть проблемы Первого континента не решит. Может, ее на всю жизнь прозовут трусихой, но она, по крайней мере, предпримет, наконец, хоть какие-нибудь действия!

Эти раздумья занимают у девушки буквально секунду. За этот кратчайший промежуток времени она решила раз и навсегда – она помрет в бою, а не в жалком рабстве у этого садиста, жизнь с которым, между прочим, и будет являться чем-то между жизнью и небытием. Поэтому она, не собираясь более мешкать, в мгновение ока выхватывает из ножен, торчащих из-под левой руки Мразла, страшного вида большой охотничий нож. Кто не знает, скажу – разъяренная принцесса с ножом наголо – это жуткое зрелище, зрелище не для слабонервных. По крайней мере, некоторые мародеры уже начали впадать в панику и потихоньку пятиться к выходу. Впрочем, тот молодчик, заговоривший с Мразлом, даже не шелохнулся. Наверное, за спиной Мразла он не может созерцать жутко злую девушку, готовую при случае лишить жизни всех ныне здесь находящихся. Хотя Селения и не намеривается пугать его…пока. В голове у девушки яростно шебуршатся различные мысли, которые так и нашептывают самые разнообразные планы дальнейших действий. В основном, совершенно бездарные и глупые, но самая разумная из них беззаботно замечает, что следует для начала отвлечь Мразла от двери и задержать его в комнате хотя бы до тех пор, пока Селения не скроется за поворотом небольшого коридорчика, на который ей придется выскочить при побеге. Дальше действовать придется по наитию. Не то, чтобы такой расклад ей нравился, но…

Не считая должным более оставаться на месте, принцесса решительно замахнулась и обрушила страшный удар ножом на широкую спину Мразла, что непременно должно было привести если не к летальному исходу, то к хотя бы серьезному ранению. То есть, оно бы так и случилось, если бы не одно обстоятельство – Селения не учла, что доспехи зачастую гораздо прочнее тех оружий, которые носит их владелец. По крайней мере, этот великан прекрасно знал, что воспользоваться его боевым оснащение несложно – оно ведь просто выпирает у него из всех щелок. В любом случае все, что остается от ножа в следующее мгновение вряд ли хоть самую малость походит на нечто боеспособное. Потому что нож весело и с «безумно мелодичным» железным визгом ломается пополам. Теперь на ручке, которую все еще судорожно сжимают руки Селении, имеется тоненькое лезвие, способное ранить отныне, только будучи перпендикулярно направлено к противнику. Н-да…неприятный поворот событий. Впрочем, все мы знаем, что отрицательные герои просто не могут быстро и дельно умереть – им непременно нужно оттянуть момент своей кончины. Так что нам придется немного набраться терпения и ждать, пока это случится. А пока наблюдаем за происходящим…

Поняв, что просчиталась и на этот раз, Селения невольно отступает на шаг. Мразел, весь дрожа от гнева, медленно поворачивается к ней. Еще бы! Его ведь так просто застали врасплох! Если бы не хитиновые доспехи, он бы уже валялся на полу. К тому же удар пришелся как раз на его старую, но довольно болезненно напоминающую о себе, рану. Да и вообще где это видано – на него напала девчонка и чуть было не убила! Тут бы каждый взбесился! Не собираясь дожидаться праведного гнева Мразла, который непременно обрушится на все и вся, девушка что есть сил драпанула (прошу прощение за подобное выражение, тем более по отношению к особе знатного происхождения, но в данном случае оно никак нельзя лучше подходит к тому действию, которые совершила наша отважная Селения) к выходу.

Мародеры, только заприметив на горизонте девушку с пускай и сломанным, но все еще обнаженным и оттого еще более опасным ножом, кинулись врассыпную, освобождая ей проход. Отвлекший Мразла мародер, по вине которого и случилось все это, успел только открыть рот и поднять палец к небу, желая видимо произнести нечто умное. Мразел резко поворачивает на него голову. Больше всего этот несчастный мародер хочет кинуться за Селенией. Но не для того, чтобы поймать. Просто на данный момент он ей завидует…

- Так что ты хотел? – нарочито мягким тоном, от которого по спине бегут мурашки, спрашивает Мразел, чувствуя, что правое веко у него поддергивается.

Мародер сглатывает.

- Следует быть учтивее…с дамами… - пискляво отвечает тот. После чего не выдерживает нагрузки и грохается в обморок.

Мразел часто вздыхает и выдыхает, словно внутри него запущен огромный механизм, поглощающий кислород и выдающий углекислый газ в громадных количествах. Потом он поднимает яростные глаза на своих подчиненных – но тех уже и след простыл. Тогда вся ненависть и злость выливается из Мразла в громоподобном крике:

- СХВАТИТЬ ЕЕ!!!

Дата добавления: 2015-07-10