Глава 8. Но вот молитвы побежденного командира услышаны

…Но вот молитвы побежденного командира услышаны! Капитан патрулирующего отряда размеренным шагом подходит к ним.

Чувствует себя Артур, следует заметить, отнюдь не в своей тарелке. Несмотря на то, что секунду назад он сладострастно смеялся над проигравшим мародером, самоуверенности он в себе найти лично не может. Особенно сейчас. Потому что он совсем не знает, как поступить! Говорил же ему Арчибальд, когда Барахлюш завалил противника на землю и принялся выворачивать конечности: «Артур, не влезай. Успеется», но он его не послушал и упрямо зашагал к дерущимся, желая, чтобы его друг остался после этой схватки хотя бы живым. Правда, как он уже подметил, помощь Барахлюшу действительно не нужна. Он и без нее прекрасно справляется: крутит продолговатые руки мародера так, будто радио настраивает. А увальни, стоящие буквально в метре от происшествия, старательно выдают свой восторг дракой яростными овациями, сопровождая изредка очередной фортель принца радостными повизгиваниями. Нет, как дети малые, ей Богу! Все-таки Минара была права: некоторые из них, по крайней мере, такого понятия как серьезность и взрослость вообще не понимают.

Но мы отошли от сюжетной линии! Так вот, перед нашим героем предстал выбор: либо он сейчас оттаскивает драчливого и взбешенного названного братца от поверженного мародера, и тогда тот его убивает, либо он сейчас прикончит мародерского начальника, и тогда его подчиненные выйдут из радостной эйфории и прикончат в свою очередь его… Либо, либо… Решив, что таким образом выполнит обещание, данное Минаре, Артур старательно потерев руки, отдирает Барахлюша от мародера. И благословит небо, что мародерский наряд предусматривает шлем с забралом, ибо первое, что сделал его милый брат, когда его освободили от «радостных объятий» с командиром отряда, это запустил растопыренную пятерню в лицо Артура, забыв, по-видимому, про защиту. Молодой король мысленно содрогается, стоит ему только представить, что если бы не она, то Барахлюш погрузил бы пальцы ему в глаза и тогда бы… Кошмар! Во что превращают война и голод милых и добрых людей?!

Однако это было еще полпроблемы. Стоило только Артуру отодрать отчаянно брыкающегося принца от мародера, как тот вскочил на ноги и, как и предсказывал наш герой, начал активно искать меч с явным намерением зарубить минипута, столь вероломно напавшего на него. Мальчик решил опередить возможные последствия, завернув руки своего друга за спину и придавив его коленом к земле. Может это и жестоко с его стороны, но так, по крайней мере, безопаснее для самого Барахлюша. Неизвестно откуда появляется Арман с веревкой в руках и перевязывает запястья молодого принца. Артур может только молча поражаться догадливости своего отца. Именно этого ему как раз и не хватало.

Поняв, что за него сделали практически всю работу, начальник мародерского патруля постепенно остывает, хотя это не мешает ему негодующе пнуть горку песка прямо в лицо распластавшемуся на земле Барахлюшу, заставив его тем самым и ослепнуть, и разучиться дышать разом.

- Вот ведь минипутская отрасль, - с ненавистью цедит сквозь зубы мародер, с раздражением смотря на поверженного принца.

- Какие есть, - грубо отзывается тот, надсадно откашливаясь. Ему сейчас практически наплевать – убьют его или нет. Он бы и сам их с землей сравнял, если бы не Артур. Правда следует добавить, что из-за нового камуфляжа Барахлюш подмял бы заодно и своего друга, и его отца, а потом и Арчибальда…

- Надо тебя на руки Крику сдать, - как бы задумываясь, говорит мародер, решив проигнорировать последнюю реплику бедного принца. – Он с тебя быстро кожу снимет. Даже не почувствуешь, - его усмешка становится ещё шире и злорадней – он что-то вспомнил. – Или подсадит на раскаленную плиту…или сделает парочку шрамов. Помнишь ушко твоей многострадальной сестренки?

Последняя фраза заставляет Артура выйти из размышлений: он как раз тщательно продумывал план по спасению брата. Но стоило только этому субъекту заговорить о сестре Барахлюша, как весь его слух обратился к нему.

- Н-да… А у нее ведь такие красивые ушки…были, - ядовито продолжает капитан патруля, и от последнего добавления у нашего героя перед глазами темнеет. – Красивое теперь только одно. Хотя думаю, тоже ненадолго… После свадьбы ей и на втором должны сделать клеймо.

Артур чувствует, что ноги его немеют. Что значит «после свадьбы»? Она же уже замужем!!! Страшное желание заткнуть этого паразита прямо-таки переполняет нашего героя. Он начинает ослаблять хватку, и отчаянно брыкающийся Барахлюш может вот-вот вырваться на свободу.

- Думается наш хозяин – Мразел – ее быстренько приучит к хорошим манерам… Пару деньков, и из глупой девчонки превратится прекрасная подставка для локтя…

ВСЕ! Терпение Артура иссякло!!! Он уже сам готов зарубить этого…этого…слов нет!!! Однако он предпочитает спустить с цепи рыбку покрупнее… Холодно рассчитав дальнейший план действий, он незаметно наклоняется к придавленному принцу и почти ледяным тоном произносит (так, чтобы уже вошедший в раж мародер ничего не заподозрил раньше времени):

- Бюш, можешь его хоть разорвать на мелкие куски, но сделай так, чтобы он замолк.

Барахлюш перестает вырываться и удивленно скашивает глаза на нашего героя. Тут-то он всматривается в глаза Артуру, и до него снисходит правда.

- Артур? - одними губами произносит принц, и его глаза наполняются такой радостью, что нашему герою становится даже немного легче.

Вопрос, безусловно, чисто риторический, но Артур предпочитает всё же кивнуть в ответ. Затем он незаметно достает из сапога небольшой, но весьма острый охотничий нож, который хранится в каждом доспехе мародеров, и перерезает узел на запястьях принца под злорадные насмешки командира мародерского патруля. Он в красках и подробностях описывает, как можно усмирять строптивых девчонок, однако мальчик предпочитает пропускать половину мимо ушей. Пытки его не интересуют. Тем более, если принимать участие в них будет его принцесса. Но вот веревка, наконец, развязана. И Барахлюш срывается с належанного места и кидается на обидчика…

В течение остальных десяти минут молодой принц старательно мял и изгибал вредного мародера, словно пластилин. Но самое удивительное было, пожалуй, то, что подчиненные чересчур злорадного командира, стоявшие во время поражения Барахлюша поодаль, вновь возобновили радостные овации в его сторону. Так вот, десять минут издевательства над поверженным врагом не прошли зря. Уже через десять минут он был без сознания. Артур бы пожалел его, наверное, если бы не то, что он только что наговорил. Он сам едва сдерживался, чтобы не присоединиться к Барахлюшу и не наподдавать этому грубияну. Однако лежачих по законам чести не бьют, так в народе говорят? Пожалуй, наш герой последует здравому смыслу и не станет отдаваться по течению грязных вод ненависти и обиды. Хотя…

- Бюш, как на счет того, чтобы сбросить его в канаву поглубже?

Нет, похоже, будет.

Барахлюш смотрит сначала на счастливых мародеров, потом на Артура и только потом на своего никудышного противника, на котором он сейчас сидит. Взор его омрачается думой. Буквально на секунду.

- Отличная идея, друг! – с энтузиазмом откликается он, лучезарно блестя зубками. - Ты за ноги, я за руки. Здесь неподалеку есть небольшой выступ… Туда мы мусор весь и скидываем на перегной.

Но мечтания нашего принца прерывают яростные протесты Арчибальда.

- Стоп, стоп, стоп! Вы же несерьезно, друзья мои! Артур, мальчик мой, ты ведь не станешь…, - начинает было Арчибальд, но его прерывает удивленный возглас: - Артур?

Наши друзья оборачиваются на говорящего. И всех охватывает небольшой шок, когда понимают, кто это говорит.

- Неужели тот самый Артур Гиганток! – восклицает в свою очередь другой мародер из патруля проигравшего капитана.

Артур непонимающе рассматривает их всех троих. Они его знают? Тут у Барахлюша в глазах что-то вспыхивает, и он мгновенно оказывается между нашим героем и мародерами, наставив на них свой знаменитый перочинный ножик в триста функций… Так, момент! Всем успокоиться!! Ножик?! Артур делает два решительных и быстрых шага назад. Теперь он уже не смеет и догадываться, кому грозит опасность: мародерам, Барахлюшу, ему…или может всему миру предстоит пережить атомный взрыв???!!! Он даже представить боится, что за дьявольская штука может быть спрятана в этом агрегате, хозяин которого все еще никак не может до конца его изучить. Но это было легкое отступление от главной сюжетной линии.

- Артур, берегись! - говорит молодой принц, и мальчик делает на всякий случай еще два шага назад. Он почти уверен, что осторожным надо быть именно по отношению к Барахлюшу и его многофункциональному ножу. Впрочем, вопрос, конечно, намного глубже. – Их хозяин наверняка предупредил этих тварей, чтобы они тебя убили при первой же возможности!

Мародеры тупо переводят взгляды с ножика на Барахлюша, пылающего пламенным негодованием патриота. А потом один из них задает совершенно неожиданный вопрос:

- Вы разве нам что-то приказывали, хозяин?

Теперь настала очередь молодого принца недоумевать, а Артура соображать. Он начинает вспоминать слова Минары. Девочка что-то говорила об этом, но вот что?.. И тут наш герой понимает.

- Кодекс чести, - тихо произносит мальчик, и взгляды окружающих (в том числе и запутавшегося в событиях Армана, который уже точно устал от этих всех минипутских непоняток) упираются в него. – Вы чтите кодекс чести, а по нему обязаны быть под командованием сильнейшего из вас. Но если вашего главнокомандующего кто-то победил…

-…этот кто-то становится вашим хозяином… - заканчивает за друга Барахлюш. Потом он неуверенно смотрит на окончательно растерявшихся мародёров. – Это я что ли?

Те, молча, кивают. Н-да… события развиваются очень стремительно… Первым из ступора выходит, собственно, наш герой. Что-то последнее время он часто впадает в него и отдается потокам воспоминаний. Влюбился что ли? Дважды в одну и ту же???

- Так, ладно… - медленно произносит Артур, выводя из забытья и всех остальных. – Что нам с этим делать, Бюш?

Его друг все еще пораженно смотрит на мародеров – своих теперешних подчиненных. Ему трудно свыкнуться с мыслью, что дав волю гневу, он получил не нагоняй, а приз. Стоп. Приз ли?.. Сомнения одолевают молодого принца, и он решает кое-что проверить. Его уже давно интересует это.

- Снимите свои шлемы, - спокойным тоном командира, унаследованным от отца, приказывает Барахлюш своим новым воинам. Фантастическое ощущение, надо сказать!

Мародеры тихонько переглядываются. Даже сквозь их шлемы читается неуверенность и недоумение. Прежде, чем наши друзья успевают задать соответствующий вопрос, они отвечают сами, хотя и не в прямой форме.

- Вы уверены? – осторожно подает голос тот третий, который все это время предпочитал помалкивать. – Наш прошлый хозяин под страхом смерти запрещал показывать лица.

- Почему? – просто спрашивает Арчибальд, чем повергает трех воинов, стоящих в пяти метрах от него, в полнейшее смущение. По его мнению события бегут свой марафон с рекордной скоростью.

Мародеры лишь разводят руками. Ну, конечно, они не знают! Как вы могли обвинить их в такой дерзости? Артур вздыхает. Ему не терпится с этим покончить и срочно обсудить с Барахлюшем план по спасению Деревни. А теперь он уже даже не знает, с чего начать. Верно, у нашего героя ведь большие дела на сегодняшний день! Победить практически в одиночку огромное войско, не забыв при этом, конечно, пристукнуть их главного командира, спасти возлюбленную принцессу, попавшую в очередную ловушку и находящуюся сейчас в огромной опасности, освободить маленьких человечков, которые являются в связи сего положением его подданными, от гнета вражеских войск… Ему кажется, или он когда-то этим уже занимался? Артур закатывает глаза. Это все, безусловно, весело, но пора бы менять сферу деятельности. Неужели на нашего героя свалилась, страшным весом давя к земле, такая коварная штука, как апатия?

- Допустим, - вяло говорит Король, потирая виски. – Однако вам сейчас приказано их снять, так что вы должны их убрать со своей башки и следовать указаниям. Разве я не прав?

Барахлюш оглядывается на друга, и понимает его состояние. Во-первых, дело их дрянь. Это было ясно еще тогда, когда путешественники увидели незащищенную воротами Деревню. Во-вторых, у Селении сейчас действительно большие проблемы. Преогромнейшие. И Артур это наверняка уже осознал. В-третьих, и отнюдь не в-последних, мальчика ищут по всему городу, и если какой-нибудь вражеский мародер-психопат узнает о его приходе… Думается, не стоит говорить, что проблем у Артура хватает и на в-четвёртых, и на в-пятых, и так до десяти.

Мародеры снова переглядываются между собой, но уже не так растерянно. Наконец один кивает другому и третьему, и они синхронно снимают с себя шлемы. Эх… знаете, нашему герою, как в общем-то и его спутникам, уже поднадоело удивляться, испытывать шок, изумленно хлопать глазами, поражаться быстроте смены событий и так далее. Если быть откровенным, это у них уже в печенках сидит! Некоторых людей раздражают такие индивидуумы, которых ничем не удивить, которые говорят, что все на свете они уже повидали. Они и впрямь являются раздражающим фактором, но вряд ли хоть кто-нибудь задумывался, почему они так делают. Неужели никому даже в голову не приходило, что они не просто устали – им попросту осточертело поражаться загадкам окружающего мира. Готов поспорить, что вы никогда не спрашивали этих людей, что они на своем веку повидали. А то, что они могут вам рассказать, может быть так захватывающе, что вы даже перестанете замечать их занудство и будете тайком от родителей бегать к ним, чтобы послушать очередную историю. Если, конечно, вам повезет, и вы найдете такого человека…

Так вот, я надеюсь, что никто не обидится, если мне придется сказать, что наши герои отнеслись вполне равнодушно к тому, что оказалось под шлемами. Точнее кто. Мародеры не без доли тревоги смотрели за их лицами и остались, похоже, ими довольны. Их абсолютно одинаковые глаза цвета топленого молочного шоколада смотрели так по-детски, что это даже завораживало. Сами лица были разные, но серая, шершавая кожа, отсутствие ресниц и наличие четырех ушей у каждого вместо двух выдавало их национальность (если можно так выразиться) с головой. В остальном они были очень и очень похожи на обыкновенных минипутов.

- Да… - хрипло признает Бюш – ему удивляться еще не надоело. – Это… довольно неожиданно…

- Вот такие белликорны… - грустно подает голос Барахлюш, хмуро глядя в землю.

Они уже довольно далеко отошли от его новых подчиненных, которые по его приказу должны были вернуть своего бывшего командира и пошнырять в стане врагов до тех пор, пока все это дело не будет улажено.

- А как мы с ними при случае свяжемся? – спрашивает Арчибальд как бы вскользь. Все это и вправду довольно чудно.

Однако, несмотря на то, что вопрос был адресован в частности Барахлюшу, на него отвечает Арман:

- Так они же одну местность только патрулируют.

Все одновременно утыкаются в него пораженными взглядами.

- А…а откуда такая уверенность? – пытаясь совладать с лицом (хотя такового за шлемом все равно никому не видно), говорит Артур, чувствуя, что левое его веко поддергивается.

- Ну-у… - тянет его отец в замешательстве. – Раз эти мародеры даже не поставили караул возле входа, то вряд ли они сообразят менять людей в патрулях, - выдает он, наконец. Арчибальд с его внуком потрясенно молчат, а Барахлюш, еще не понявший кто это собственно перед ним, тихонько признает: - Да, это не лишено здравого смысла…

Да, действительно! Пусть рассуждения Армана не могут быть подтверждены фактами, и ученая степень ему не светит, логика все равно улавливается. Хотя все можно объяснить куда проще…

- Но на самом деле, - решает просветить своих друзей Барахлюш, - перед входом охраны нет только потому, что Мразел скоро будет смещаться. Думаю, именно по этой причине сменять людей в патрулях они не станут.

Да, это звучит уже более обоснованно…

Заслышав имя своего главного врага, Артур выходит из небытия. Только бы добраться до него!.. Уж он бы вбил в эту тупую голову, что нужно, а что можно. И что НЕЛЬЗЯ!

- Бюш, мы к тебе? – решив забыть о гневе, который никогда ни к чему хорошему никого не приводил, Артур задает глупый и абсолютно ненужный вопрос.

Тот пожимает плечами, мол, да. Ох, как же все разговорчивы сегодня. Сил нет! Впрочем, говорить действительно не о чем…

- Неужели никто из вас не заметил главное отличие между командирами и обычными солдатами? – внезапно возмущается Арчибальд, абсолютно не согласный с последним утверждением.

Артур поднимает глаза вверх, вспоминая. Ну, и что из того, что их командиры уродливы, а солдаты более или менее походят на людей?.. Хотя рожица у того капитанчика что-то напоминает и больно тычет в заднюю стенку черепной коробки, но мальчик слишком устал, чтобы заморачиваться с этими своими воспоминаниями. У него их сегодня было выше крыши!

- Ну, и?..- равнодушно-устало отзывается Артур. Апатия – бич народов, скажу я вам!!! Хотя, думается, читателю хоть раз, а приходилось испытывать ее мощную разрушительную силу на себе – он поймет.

- Ну и?! – негодующе восклицает дедулечка, голос которого отчаянно заглушает шлем мародерского наряда. Поняв, что говорит недостаточно убедительно, он откидывает забрало. – Какие-то восемь лет прошло, а ты, молодой парень, не узнаешь осмата?!

Его внук резко останавливается, пораженный собственной слепотой. Апатию словно водой слило. Барахлюш тоже замедляет шаг, хотя эти слова его нисколько не тронули. Подумаешь, возращение падших олухов. Низкий им поклон.

- А…а кто такие собственно эти осматы? – осторожно спрашивает Франсуа, прекрасно понимая, что своими вопросами скоро доведет окружающих до белого каления. Хотя наш герой тоже когда-то таким был, так что совсем не стоит злиться.

Арчибальд, например, не в обиде. Поэтому он деловито кладет на плечо зятя руку, решительно отходит вместе с ним на небольшое расстояние от застывшего Артура и усталого Барахлюша и начинает приглушенным голосом объяснять, кто такие собственно эти осматы. Но, думается, читатель о них все, что ему хотелось бы, уже знает, и мы не станем навязывать и без того известную информацию. Наш герой пробуждается от своих дум, и это счастливое событие совпадает с глухим, но весьма громких стуком, мгновенно разлетевшимся по заледеневшей от ожидания Деревне, словно бы в воздухе соприкоснулось нечто, сделанное из полых костей. За стуком последовали десять уже не таких громких, но похожих звуков. Видимо сильно ударившись друг о дружку, два неизвестных объекта ударились еще. Уже не по своей воле, если так можно выразиться.

- Одиннадцать часов, - присвистнул Бюш, косясь на наших путешественников. Впрочем, Арчибальд продолжает просвещать отца Артура – минипутские часы на Главной площади его сейчас мало интересуют. А вот Артур чувствует себя после этого просто отвратительно. – Ага, - хмуро отзывается он в том смысле, что столь приятные факты совсем необязательно констатировать – считать до одиннадцати он еще в состоянии. Заметив плохой настрой друга, Бюш вжимает плечи в голову. Он понимает, что другу сейчас очень и очень плохо.

Вообще сейчас Артуру не просто плохо – ему тошно, погано, дурно, скверно, неудовлетворительно на худой конец от всего этого (думается, что это было ясно почти с самого начала). Не поймите принца неправильно – ему совсем не надоели приключения с опасностями, которые подстерегают на каждом шагу и т.д и т.п и весь алфавит по буквам. Будьте к нему снисходительней, в конце концов! Во-первых, голова у него трещит по швам, и больше всего ему сейчас хочется не напрягать ее для придумывания очередного плана, а треснуть обо что-нибудь и забыться. А во-вторых, проделать ему это мешает понимание того, что буквально через час самого дорогого для него человека попытается забрать отвратительнейшее существо на свете, забрать навсегда, без возможности на встречу, а у него для его спасения еще ничего не готово – более того! – даже не начинало готовиться! Хотя больше всего это понимание напоминает скорей ощущение, когда тебе задали сделать на дом длиннющий доклад и рассказать его на уроке перед всем классом, и от него зависит твоя годовая оценка, а ты вспоминаешь об этом только за минуту до звонка на этот урок. В общем, чувство это отвратительное, кто не знает. А в данном случае все еще хуже. Потому что Артур прекрасно знает, что возможности пересдать не будет. Знаете, чувство неотвратимости – страшнейшая штука… Особенно когда она овладевает главными действующими лицами…

- Осматы… Этого как раз не хватало для полного счастья… - устало вздыхает наконец Артур, трогаясь с места. – Здравствуйте, родные вы мои. Скучал по вам безумно, ночами не спал – о вас думал. Богатыми будете…

По сути, слушает, как он зубоскалит с воображаемым собеседником, только Барахлюш, так что посмеяться над его сарказмом может только сам Артур, так как его брат слишком устал, чтобы поддержать нашего героя. Поэтому все, на что он способен, это улыбнуться одними уголками губ.

- А ничего, если нас встретит ещё какой-нибудь патруль и застанет вас со мной? – вдруг осеняет Бюша, зашагавшего внезапно чуть быстрее. Ему, если честно, совсем не хочется сейчас с ними сталкиваться.

- А чего нам волноваться? – отвечает вопросом на вопрос Артур, нервно хихикая. – Ты же их всех поставишь на лопатки…

На этот раз принц даже не пытается улыбнуться. Он только бросает на друга раздраженный взгляд, и нервозные смешки прекращаются.

- Да ладно тебе… - отмахивается мальчик, горько вздохнув. Поняв, что не объяснился до конца, он продолжает: – Барахлюш, вот веришь, нет, а мне сейчас абсолютно все равно. Если быть точным, мне начхать! В случае чего, я с ними…переговорю.

Что ж… последнее заявление обнадеживает… Хотя принц предпочел бы что-нибудь побезопаснее. Весь его недавний пыл, с которым он так усердно мял осмата-капитана, испарился сразу после того, как его объявили новым командиром троицы мародеров.

- Не пойму, чем тебя так взволновало появление этих чудиков? – почувствовав легкое облегчение, принимается недоумевать мальчик, имея в виду, естественно вновь объявившихся осматов. – Ты же с ними постоянно разбирался.

Ах, как мило звучит! Артур тихо скрипит зубами. Ну, конечно!!! Это же его прямая обязанность – разбираться с кем попало и влипать в дурно пахнущие ситуации! Нет, знаете, на самом деле – это мечта всей его жизни: висеть на волоске от кучи самых больших проблем, и что бы при этом окружающие отчаянно этот волосок перерезали!.. Ох, что-то он стал к этому слишком ранимо относиться… Взрослеет что ли?.. Переходный возраст, как бы между делом вам сообщаю, - очень нервная пора…

- Дело вовсе не в этом, - скрепив сердце, врет Артур, отводя взгляд. Он отчаянно смотрит на движущихся неподалеку дедулечку и Франсуа. Арчибальд что-то активно показывает зятю на пальцах.

- А-а… - снижает тон Барахлюш, решив проявить понимание. – Это все из-за того, что наговорил тот красавчик в благородном костюме?

Наш герой грустно опускает голову, без слов говоря, что тот осмат, безусловно, ранил мальчика. Между нами говоря, это было причиной его недавней апатии.

- Как она? – хрипло спрашивает Артур, и его другу сразу становится ясно о ком речь. Он даже не пытается врать. – Скверно, - с легким оттенком знания дела односложно отвечает Бюш, хмурясь. – Очень скверно. Буду с тобой честен по старой дружбе: просто отвратительно.

- Спасибо за откровенность… - даже не пытаясь скрыть горечь в этих словах, отзывается его собеседник.

- Да не за что… - следует вялый ответ Барахлюша.

Десять секунд они идут в тяжелом молчании. Только позади них Арчибальд что-то старательно вдалбливает Арману, нервно жестикулируя. Потом Артур решается задать очень мучающий его вопрос.

- Скажи…а насчет ее ушей…клеймо…

Сказать до конца и цельным предложением мальчик не способен. Ему и так нехорошо. Его друг осторожно скашивает глаза в его сторону и вздыхает.

- Я думал ты заволновался больше по поводу свадьбы… - довольно мило было напомнить о ней и без того расстрадавшемуся Артуру, не так ли?

- Да…- цедит сквозь зубы мальчик, пытаясь пресечь свои попытки нашарить эфес Великого Меча. – Она меня тоже очень волнует, но я спросил о том, что этот урод сделал с моей женой! – он довольно резко поворачивает голову к другу. – Мне безумно хочется услышать, что произошло! До безумия! Знаешь, Барахлюш, дождаться не могу, когда ты мне во всех подробностях расскажешь, как у них пройдет их бракосочетание, но сейчас мне просто до коликов в животе хочется послушать, какое украшение получила Селения из-за моей безалаберности!

Да, теперь Барахлюшу сомневаться не приходится, что у его друга просто преотвратнейшее настроение. Так становиться похожим на Селению он мог только тогда, когда становился очень и очень раздраженным. Да и каким еще надо быть человеку, когда он, наконец, приходит домой после долгого отсутствия, но вместо покоя и долгожданного умиротворения он находит кучу проблем и новых врагов, которые, по-видимому, просто ночами не спят – мечтают получить по первое число. Поэтому Барахлюш мгновенно понимает, что лучше бы просто ответить на заданный (пусть и не совсем в корректной форме) вопрос, и будь, что будет. Но молодой принц хочет проявить благородство.

- Вообще-то ты совсем тут не виноват, Артур, - мягко начинает маленький принц, говоря как можно более успокаивающе. Он чувствует, что обязан перед другом, у которого просто скоро моральное перенапряжение будет выходить наружу не в виде раздражения, а с помощью битых черепов его недругов и поломанной мебели, если таковые подвернутся – первым так вообще в течение оставшегося часа не стоит даже из Дворца выходить, если они хотят остаться в живых…на эти оставшиеся шестьдесят минут. Как бы там ни было, новоиспеченный личный психиатр Артура продолжает: - Ты сам должен понимать, что твое вмешательство ничуть бы не помогло. Эффект внезапности – это даже лучше! – он смотрит на друга, но судя по мрачным глазам, виднеющимся из отверстий в шлеме, он его не убедил. Что ж…психиатр благополучно провалил дело со своим первым и последним пациентом. Так что Барахлюш решает оставить затею с успокоением и переходит к своему обычному тону…

Селения попала к мародерам почти сразу. Угадайте, кто первым (помимо Мракоса, конечно) выскочил встречать врага, хотя домик той, о которой мы сейчас говорим, находится довольно далеко от ворот? Да, принцесса несколько ночей уже не спала, подсознательно чувствуя, что Ворота вот-вот падут. Запах вкусно пахнущего, но взрывоопасного мха корфина, не открытого пока людьми-биологами, чувствовался ей в тот день практически везде. Корфином пахли фонари-цветы, освещающие минипутскую деревню, корфином пахла земля, по которой она вступала, корфином пахла даже она сама… Но все-таки самый отчетливый запах этого опасного мха доносился из-за ворот, где скопилось войско их захватчиков. Несложно было угадать их замыслы, так что для Селении не стал сюрпризом взрыв, столь напугавший Минару. То есть, как девочка и рассказывала нашим героям, это было больше похоже, как если бы ворота развалились, а не взорвались, но если нанести корфин тонким слоем на поверхность взрываемого объекта, то результат будет именно таким.

Громкий воинственный крик Селении «За короля!» огласил деревню сразу же после взрыва. Надежды на победу не было никакой, но принцесса твердо решила умереть в бою. Мародеры, только вошедшие в ворота, очумело расступались перед несущейся девочкой. Решительно, уступить дорогу разъяренной Селении – очень мудрое решение. Таким образом, из врагов получился целый тоннель, через который прошла принцесса, так никого и не задев. И все выглядело бы, наверное, довольно комично, если бы не огромный громила, стоявший в самом конце строя. Когда принцесса подскочила к нему с обнаженным кинжалом, тот простым движением руки, но с дикой силой вывернул её конечность. Что-то жутко хрустнуло. Кинжал, звонко ударившись о камень, упал на землю. В ту секунду что-то в девочке разорвалось. Она словно бы разделилась на две истерически кричащие половинки: одна вопила от ужасной боли в запястье, а другая вопила от обиды на саму себя за излишнюю злость. Она ведь даже драки ни с кем завести не успела! И все эти эмоции, абсолютно не поддаваясь хозяйке, выступили на глазах, и заструились по щекам. Девочка закусила губу. Господи, как же больно!

Где-то позади слышались крики вперемешку с руганью – Мракос раздавал направо и налево гостеприимные приветствия в виде ударов в челюсть с последующим нокаутом. Думается, не сложно догадаться, что мародеры тоже отличались дружелюбием и не оставались в долгу. Впрочем, вам уже известно, в каком состоянии Мракос пришел к нашему герою. К слову сказать, войско из двухсот мародеров (даже не войско, если честно, а отряд - знали, что идут за несложной добычей) потерпело огромные убытки, сократившись до ста. Удивительно, что эту сотню умудрился Мракос пропустить. Хотя считать он всегда умел просто несносно.

- Не стоит плакать, Ваше Величество, - с насмешливо-драматургическими нотками в голосе сказал великан, после десятисекундного молчания. Он по-хозяйски смотрел на Селению сверху вниз, словно бы это была его вещь – изрядно поднадоевшая. – То, что хрустнуло, были всего на всего суставы моих пальцев. Благодаря Вам я их прекрасно размял. Хотя… - он с наслаждением поглядел на ее запястье и лениво продолжил: - С тем же успехом это может быть всего лишь кость.

Несмотря на неутихающую боль, принцесса еще могла соображать и понимать, что он говорит. Девочка скрипнула зубами. Даже в таком неловком положении она способна дать отпор. Уверенная в этом утверждении, Селения пересилила себя и другой рукой выхватила за торчащую из небольших ножен рукоять охотничий нож и решительно ткнула им в грудь уже успевшего ей надоесть великана. Тот глухо зарычал и согнулся пополам, но руку принцессы не отпустил. В тот же момент к ним подскочили несколько мародеров, и стали поддерживать его, в то время как принцесса отчаянно пыталась высвободить свою конечность из стальной хватки. Без всякого успеха. Рука, держащая ее, впилась еще сильнее. И прежде, чем потерять сознание от боли, которая стала окончательно невыносимой, она издала пронзительный крик, достойный самого жуткого фильма ужасов в мире. И только практически впав в забытье, она услышала, как все тот же бас великана проговорил с ленцой:

- Занимайтесь лучше вторым. Эта царапина уже затягивается. Девчонку заткните и - в каталажку!

Очнулась девочка уже в зарешеченном зале, в котором Селения незамедлительно признала кабинет, где раньше всегда заседал Большой Совет. И тут же последовали все остальные воспоминания. Она поднялась с некоего подобия коврика, на котором до этого лежала, быстрыми шагами подошла к двери и осторожно дернула за ручку. Никаких изменений. Она дернула сильней – безрезультатно. Исполинская злость охватила девочку. Резко отскочив от двери, она подскочила к ближайшему стулу и с силой пнула его, заставив отлететь к дальней стене. Он с треском развалился. Однако скоропостижно скончавшийся стул отнюдь не успокоил разгневанную принцессу, а наоборот – подлил масла в огонь ее разбушевавшихся чувств. И Селения стала решительно крушить всю мебель, находившуюся в зале. Когда большой стол, где некогда сидели самые мудрые минипуты в Деревне, представлял собой лишь кучу жалких обломков, на растерзание принцессе осталось лишь массивное кресло, в котором должен восседать король во время совещаний. Но сейчас девочке абсолютно неинтересно, что это великолепная работа, выполненная лучшим мастером на всех Семи континентах. Так что она с размаху разделила его на две половинки: спинку и сидение, – на удивление хрупкое кресло! – и бросила спинку прямо в дверь, ведущую к холлу. Как раз в этот момент эта дверь открылась, и солдат-мародер вошел внутрь.

- К Вам… - он хотел, видимо, проявить подобие манер, и предупредить даму о прибытие посетителя, однако «дама» не дала ему договорить.

Летящий прямо в него объект сделал на нем резкую остановку, сопроводив свое прибытие отчетливым «бум!». Мародер не издал ни звука и отклонился в сторону продолжения полета спинки королевского кресла, став чем-то похожим на Пизанскую башню. А посетитель, предусмотрительно стоявший в это время сбоку от входа, с интересом наблюдал, как бедный солдат упал на пол, все еще не шелохнувшись, прямой, как струнка. Тогда громила, вывернувший недавно нашей принцессе руку, – а ее посетитель именно он и есть, - деликатно переступил через распластавшегося мародера и вошел в зал. Он с секунды две наблюдает за застывшей Селенией, а потом, шаркнув ногой, отвешивает резкий издевательский поклон в ее сторону и басовито выдает:

- Ты станешь моей женой.

Принцесса так и села на неполноценное ныне кресло, обитое листками акации.

- Я…- начала было она, растерянная столь внезапным предложением. Даже не предложением – объявлением! Но новоиспеченный жених не дал ей продолжить: - Я понимаю, что это неожиданно, - было сказано с таким пафосом, что сразу стало ясно, что он лично так не считает – этот красавец-переросток все заранее запланировал. – Мы незнакомы…и бла-бла-бла… - неимоверно красноречиво. – Я – Мразел. Ты – Селения, - он самодовольно ухмыльнулся. – Ну, теперь можно и свести сердца брачными узами и тому подобная бредятина.

- Этого недостаточно, - обретя, наконец, себя, с прежним сарказмом отозвалась девочка. Она надменно поднимает бровь. – К тому же, если Вы не в курсе, я уже давно замужем.

Мразел на это заявление разорвался громким гомерическим хохотом, от которого, кажется, даже стены затряслись.

- И где же он теперь, твой муженек? – все еще похохатывая, осведомился он, не способный сдерживать порывы смеха. Великан разводит перед собой руками, показывая, таким образом, на все помещение. – По-моему, ему как раз пришло время появиться.

Принцесса поджала губы. Слова этого гадкого приставалы с кошачьим визгом заскребли когтями по её душе, заставив появиться в ее горле жутко противному и надоедливому комку, желающему вылиться наружу. Немедленно! Однако этот Газ или Камаз – или как там его? – уже видел ее слезы, и Селения не намерена вновь так низко падать перед своим врагом.

- Ну, я скорее съем себя, чем выйду за такого, как ты! - напыщенно ответила девочка, решив ни за что не показывать своего отчаяния.

Ухмылка Мразла стала еще шире. Он хищным шагом приблизился к гордо восседавшей на поломанном кресле девочке, наклонился близко к ее лицу и тихо, но весьма угрожающе подметил:

- А на это было бы очень интересно посмотреть, принцесса, - он разогнулся и отклонился корпусом назад, с превосходством разглядывая Селению сверху вниз. – Но у меня будет еще уйма времени сделать с тобой и не только это. Знаешь, мне пару раз приходилось выворачивать руки по-настоящему. Очевидцы говорят, что это не слишком приятно… - он гадко ухмыльнулся, обнажая идеально белые клыки, напоминающие больше зубы рыбы-удильщика. Вообще ухажер Селении был неимоверно похож на эту глубоководную рыбу. Разве что у него не свисает лампочка со лба. Принцесса может успокаивать себя только тем, что родство с этим хищником абсолютно исключено. Попробуйте познакомиться с рыбкой, живущей на дикой глубине, и при этом желающей скорей съесть собеседника, чем поговорить, и вы поймете почему.

Принцесса предпочла промолчать. Не пристало благородной особе объяснять некоторым недоумкам, что будь у нее такая же силища, как и у этого громилы, то она бы сама с удовольствием вывернула бы ему руки. И ноги, и сломала бы нос, выбила бы его прелестные белоснежные клычки…

- Но я вообще-то не за этим пришел, - продолжил Мразел гордо. – Поскольку ты намереваешься стать моей женой, - при этих словах девушка саркастически подняла бровь, но ее ярый поклонник предпочел проигнорировать этот явный жест насмешливости, - то тебе придется сделать отличительный знак.

Принцессу сковало напряжение, и ее здоровая рука (запястье все еще адски напоминало о недавней позорной стычке) лихорадочно впилась в обивку кресла. Сделать? Не получить, а сделать? Мразел сразу же заметил замешательство на лице принцессы. Он дьявольски усмехнулся.

Вошло двое мародеров. Заметив занятого хозяина, попытались быстренько ретироваться, но тот их остановил коротким жестом. Они мгновенно приняли достойный вид и прямые как струнки встали по обе стороны от входа – прямо между ними все еще валялся первый несчастный мародер. Впрочем, он начинал уже очухиваться – тихонько подергивал конечностями.

- Ну, мы что-то заболтались, - с огромной порцией пренебрежения в голосе заметил Мразел, лениво поворачиваясь к своим подчиненным, и обратился к ним: – Можете отводить.

Твердо решив не впадать в панику, принцесса переняла тон своего собеседника и так же неохотно сказала:

- Эй, а я имею право знать, что вы со мной намериваетесь делать?

Громила через плечо посмотрел на нее.

- Сюрприз, - с нотками сарказма отозвался верзила, и девочка напряглась еще сильнее.

Однако самообладания не потеряла. Совладав с собой, встала и спокойно подошла к ее сопровождающим. А те и не знали, куда глаза девать – Селения их сверлила взглядом так, словно намеривалась сделать в них отверстия для шурупов. В общем, она как обычно осталась на высоте. Мразел усмехнулся. Что-то вроде этого он и ожидал. Ничего, после парочки процедур девчонка быстро сломается…Он в этом абсолютно уверен. С ленцой пройдя к своим подчиненным и встав впереди них, Мразел сделал еще одно незначительное движение рукой, и через мгновение мародеры стояли уже позади принцессы.

Селения хмуро ухмыльнулась. Они ожидали, что она попытается сбежать. Ну, что ж… они не такие уж и тупицы, какими казались изначально. За секунду оценив позиции мародеров позади себя и торчащее из всех возможных щелочек их многочисленное оружие, принцесса молниеносно обернулась, встав на секунду спиной к самому опасному здесь врагу, но даже если тот и предполагал возможный ход событий, предпринять ничего не успел. Она быстро выхватила клинок позначительней у стоящего справа от нее мародера, одновременно уворачиваясь от его попытки ее остановить. Его реакция была, видимо, намного хуже, нежели у девочки. Сделав пару оборотов вокруг себя, Селения оказалась за их спинами и поставила клинок наизготовку. Так, что теперь? Она лихорадочно соображала. Мародеры уже оборачивались и вытаскивали из ножен свое оружие. Бежать? Ага, конечно! Что за позор?! Тогда драться? Но драться сейчас с ними бесполезно: мародеров она может и победит, но с Мразлом ей не справиться без хорошего плана и удобного оружия. Слишком уж он здоровый. Так, что идет третьим пунктом?.. Все???!!! Значит всё-таки самый удобный вариант – это побег?! Мародеры повернулись и с леденящим скрежетом металла обнажили мечи. Мразел даже головы не повернул. Но Селения решила не акцентировать внимание на этом зазнавшемся переростке. Значит так… как раз сзади нее находится лестница, ведущая вниз, потом направо, снова вниз и налево к выходу. Там уже наверняка стоит множество врагов…но с этого момента ей придется импровизировать. И Селения резко развернулась и побежала к лестнице. Надо сказать, что все, что сейчас описывалось здесь, девочка обдумала гораздо быстрее, чем вы прочитали.

Адреналин, хотя еще отнюдь не сильный (Селения знала настоящий адреналин - приятно щекочущее нервы чувство риска; то же, что сейчас она ощущала, было своего рода азартом игрока), подгонял принцессу, заставляя бежать намного быстрее. Ее напрягло, конечно, что она не слышала за собой погони, но предположила, что Мразел надеется на охрану внизу. Вот уж дудки! Она их всех одним махом перебьет. Но уровнем ниже никого не оказалась. «Может, они это предусмотрели и поставили часовых сразу у выхода?» - попыталась объяснить про себя это явление Селения, поворачивая на вторую лестницу. И тут только она заметила, что на нее вдруг напала страшная усталость. Ноги уже не желали держать, сердце билось слишком бешено, дышать стало совсем трудно. Шатаясь, принцесса подошла к выходу. Никого. Ноги подогнулись, девочка чувствовала, что по спине струйкой течет пот. Она не могла сделать больше ни движения – все тело болело так, словно бы она весь день занималась гимнастикой с сеньором Гамбетто, а не пробежала жалкие метры и то не на полной скорости.

По лестнице послышались медленные ленивые, но весьма громкие и отчетливые шаги вперемешку с такими же громкими, но более быстрыми и синхронно звучащими. Конечно, это был Мразел с двойкой мародеров. Спустившись вниз и убедившись в полной истощенности девочки, Мразел снова подал знак своим подчиненным. Те в тот же момент подняли на руки принцессу и понесли ее наверх вновь. Расспрашивать о странности своего состояния Селения не видела смысла, да и сил говорить не было. Все было ясно, как светящийся муф-муф. Ей что-то подсыпали, вкололи, ввели – да все равно! – и теперь она становится «салатом» сразу же после больших нагрузок. Принцесса только с ненавистью глянула на Мразла. Тот с превосходством оскалил клыки.

- Зелье действует только двадцать четыре часа. К свадебной церемонии будешь как огурчик, женушка.

- Трус, - устало, но с чувством выдала Селения. Мразел оскалился только еще шире.

На какое-то время девушка снова потеряла сознание. Когда же она вернулась к жестокой реальности, то уже лежала на твердом, как камень столе. Долгое время принцесса не могла понять, в каком помещении во Дворце она находится. Но потом догадалась, что это место для перекройки. Просто она никогда здесь не была – ее не слишком интересовало, как можно сделать из осмата пристойного вида минипута. И тут ей овладела настоящая паника. Что они намереваются делать?!

- Очнулась, - констатировал пресным тоном скрипучий голос.

Селения быстро повернула голову на звук этого писклявого голоска. Ее взгляд наткнулся на худощавого, уже скукожившегося от старости насекомого. Такого она еще не видела. Похоже, помесь богомола с саранчой, но для отпрыска таких великанов маловат ростом будет… Впрочем, сейчас родственники ее нового тюремщика принцессу мало волновали. Особенно после того, как она поняла, что ее конечности плотно прикреплены толстыми ремнями к столу. Она едва смогла сдерживать бьющую ее дрожь. Краем глаза она уловила фигурки мародеров. Сфокусировав на них свое зрение, она всмотрелась им в глаза и поняла, что они смотрят на нее…с жалостью! Они ей соболезновали!

- Крик, давай скорей, - все так же лениво, как и до ее последнего обморока, попросил Мразел. Жалко, что принцесса его не может видеть – сейчас она практически верит, что смогла бы убить ядом своего взгляда даже этого громилу.

- Будет немного больно, - обратился старик к девочке, и на слове «немного» он сосредоточил столько лицемерия, что Селении показалось, что она сейчас им подавится.

Мразел грубо загоготал, а мародеры поежились. Им, похоже, сейчас совсем не хотелось здесь находиться. Крик достал сверкающие ножницы – явно заточенные и специально для этого дела отполированные. Когда он начал приближать их к ее лицу, девочка с ужасом отодвинула голову. Старик закатил глаза – бесполезность этого действия ему казалась настолько очевидной, что жалкие попытки Селении его откровенно бесили. Решив закончить это все поскорей, он не стал заморачиваться. Быстрым движением обнажил одно из лезвий ножниц и молниеносно провел им вдоль правого уха принцессы. Девочка содрогнулась. Она и ожидать не смела, какой зверской болью это отзовется во всем теле. На секунду ей показалось, что от этой боли она умрет. Но потом она откинула эту мысль. Умереть здесь, сейчас казалось ей позорным. К тому же ей не хотелось умирать сейчас. Сначала она должна увидеть Артура. Хотя бы просто увидеть, посмотреть в его карие глаза. Чтобы прижаться к нему и расплакаться в жилетку, девушка уже и не мечтает. Самый дорогой на свете ей человек, с которым было связано столько прекрасных и светлых воспоминаний, казался сейчас таким далеким от этих зверств, творившихся здесь. Селения до крови закусила губу, но не издала ни звука. Крик был явно разочарован.

- Может прижечь углями? – с надеждой проскрипел Крик. Принцесса раскрыла глаза. Если он это сделает, она уже точно не выдержит.

Мразел мерзко хихикнул.

- Это ты сделаешь уже после того, как она станет моей женой, Крик. Шрам у нее останется. А значит, клеймо будет и так прекрасно напоминать ей о первом уроке, - он гадко хохотнул. – В следующий раз будет знать, как кидаться на своего мужа, - потом в его ленивом голосе появились оттенки серьезности. – К тому же к свадьбе она должна хорошо себя чувствовать. Не дело будет, если эта девчонка даже на ногах не сможет удержаться.

«Значит, буду бить тебя при первой же возможности!!!» - прокричала ему мысленно Селения, превозмогая боль.

Она еще чувствовала, как какие-то руки освободили ее от ремней и понесли. Опять куда-то понесли. Она догадывалась, что обратно в камеру, но теперь твердо решила во что бы то ни стало сменить ее. Селения не желала смотреть на Главную площадь из окна своей темницы. Хотелось забыться. От сумасшествия ее смогут сейчас спасти только воспоминания о ее счастливой и такой далекой теперь жизни.

Больной, искалеченный день подходил к концу. И девочка уже в который раз теряла сознание.

Примерно такой рассказ и поведал Барахлюш Артуру. В общих чертах, конечно, но его друг все прекрасно понял. Теперь он идет вперед и тупо смотрит в землю, переваривая информацию. Почти к самому началу истории подоспели Арман с Арчибальдом. Франсуа плохо понял, почему все сейчас обсуждают эту Селению. Об этой девочке он знает всего лишь как о фантазии своего сына – то есть он считал, что это фантазия. Отец Артура понимает только одно: для всех минипутов она, очевидно, очень важна.

Все потрясенно молчат. Потом Артур зло констатирует:

- Я его убью.

Его спутники отвечают ему одобрительным молчанием. Даже дедулечка не встревает. Какая может быть речь о любви к себе подобным после такого садизма!

- Вот мы и дошли, - вдруг прерывает мрачные размышления Артура Барахлюш. – Заходите, чувствуйте себя как дома.

Он подскакивает к своему домику, к которому они подошли и открывает гостям дверь, пропуская их внутрь первыми. А Артур вновь задумывается о появлении осматов. Если они вновь появились, значит, у них должен быть командир. Без главного они не способны даже строем пройтись. Но единственным, кто ими командовал, был Урдалак. А совсем недавно бабулечка обвинила его в том, будто бы он может выбираться наружу. Значит главный злодей, которого все считали изменившимся в лучшую сторону, вернулся к старым делам?..

Уже знакомый нам отряд мародеров с его горе-капитаном вновь патрулируют ту же самую местность. Осмат-командир почти уверен, что нарушитель уже томится в темнице – он ведь и не подозревает, что мародеры, которые его окружают, уже не являются его подчиненными, а тот второй патруль был целиком из его потенциальных врагов. Внезапно взгляд его упирается в округлый предмет. Осмат присматривается. Это, пожалуй, странно для него – осматы, как вы знаете ужасно тупые и невнимательные создания. Однако этот, похоже, будет поумнее. Осмат нагибается, поднимает предмет и вертит его в руках. Сзади он видит какие-то закорючки.

- Слышьте вы! – небрежно обращается он к своему патрулю. – Кто-нибудь из вас, недоумки, умеет читать?

Один из тройки мародеров нерешительно отделяется от своих товарищей и приближается к осмату. Он сосредоточенно изучает надпись и читает написанное. Только потом до него нисходит смысл того, что он прочитал, но уже поздно. Глаза осмата-командира уже округлились.

- Все бегом на базу! – отдает он приказ мародерам. Те молча плетутся ко Дворцу, не зная, что теперь делать – может они отнюдь не самые злые существа на земле, но сообразительностью все-таки не отличаются. Например, сейчас они прекрасно понимают, что о случившемся следует рассказать новому хозяину, и в то же время помнят, что он им приказал не уходить со своей охраняемой территории… вот и пойми этих хозяев, что им нужно!!!

Дождавшись, пока патрульные скроются, осмат сам припускает к входу во Дворец. Его ждет повышение в должности, это точно!

Дата добавления: 2015-07-10