Глава 7. Отмеченный.

Господин директор,

Настоящим сообщаю Вам, что мой сын, Драко Малфой, будет отсутствовать в школе с 4 по 9 февраля. Прошу, чтобы материалы занятий и задания за это время были подготовлены для него заблаговременно. Портключ будет доставлен 3 февраля, чтобы он покинул школу в конце дня.

С уважением,

Люциус Малфой.

*С, пожалуйста, зайдите ко мне сегодня днем. Д.*

Желудок сжимается от дурных предчувствий, и я выпускаю пергамент из рук. Не говоря уже о буре эмоций, захлестнувших меня от просьбы Люциуса. Дамблдор знает, что это значит. И я знаю. И Люциус знает, что мы знаем. Он усмехался, когда это писал. Я уверен.

Я смотрю на часы, желая перевести стрелки назад. Они продолжают тикать, насмехаясь надо мной. Я выхожу из кабинета, запираю дверь и шагаю по коридорам, стиснув зубы. Коридоры и лестницы, и еще раз эти чертовы лестницы. Наконец, я оказываюсь перед горгульей, которая свирепо смотрит на меня. Я отвечаю ей тем же.

— Тянучки, — рычу я. Проклятое создание смотрит на меня и открывает проход.

— Добрый день, Северус, — говорит Дамблдор, как будто я зашел к нему в гости. Как будто мы собираемся обсуждать модели абажуров, а не горькую судьбу мальчика. — Щербет…

— Альбус, — нетерпеливо рявкаю я.

— Садись, — он ставит вазу со сладостями и наливает две чашки чая — так медленно, насколько это вообще возможно. Блюдце начинает скользить по столу, и он ловит его. — Что ты предлагаешь? — спрашивает он глухим голосом, поднося чашку к губам.

На мгновение я потрясен тем, насколько быстро он перешел к делу. Я ожидал минут пять разговоров о сладостях и дурацких шуток. Я чувствую благодарность. Благодарность и растерянность. — Я думаю, мы не сможем удержать его здесь под благовидным предлогом.

— Люциус Малфой должен подумать, что все изменилось в последние секунды. И Драко должен быть на нашей стороне. Иначе, боюсь, мы его ничем не удержим. — Он смотрит на меня.

И тот до меня доходит, что это мне предстоит убедить мальчика быть на нашей стороне. Кто-нибудь может мне объяснить, почему я должен быть спасителем для всех Хогвартских шестиклассников из группы риска? Северус Снейп против Волдеморта. Часть вторая.

— Я поговорю с ним, — отвечаю я, держа себя в руках. — Но не думаю, что смогу сильно на него повлиять. — *Да вообще никак не смогу *. — В случае если мне удастся настроить Драко против отца, школа предоставит ему защиту?

— Конечно, — кивает он.

— А если он с нами не согласится? — я не хочу слышать ответ. Я его знаю. Я прошел через это около двадцати лет и сотни смертельно опасных опытов назад.

Дамблдор опускает глаза и вздыхает. — Обсудим это, если появится такая необходимость.

Я пялюсь в свою чашку. У меня столько же шансов настроить Драко Малфоя против отца, сколько убедить Волдеморта вплести в волосы цветы и воспевать мир и свободную любовь. От такой мысли я фыркаю и замечаю, что Дамблдор за мной наблюдает. Он выглядит усталым, как будто его неизменный оптимизм потерял свою силу.

— Как вы, Альбус? — спрашиваю я прежде, чем успеваю подумать. Звучит немного странно, и я хотел бы вернуть свои слова обратно.

Его глаза вспыхивают, и я чувствую досаду. Он находит забавным, что я спрашиваю о его самочувствии. Я снова напоминаю себе причину, по которой никогда не задаю ему таких вопросов — мне это все равно, черт побери.

— Это был год испытаний, — улыбается он.

Да уж. Это был год испытаний и для меня — с частыми приступами жгучей боли в левой руке, отчаянной борьбой здравого смысла и моего либидо, и обязанностями посредника между светлой и темной сторонами Хогвартса. Но, несмотря на все это, Дамблдору пришлось пережить в десять раз больше. Попытки наладить работу Ордена Феникса, подпольная война, споры с Министерством. Не говоря уже о скучных обязанностях директора школы. На своих старых плечах он держит тяжесть всего волшебного мира, и, похоже, его спина начинает прогибаться.

Я ставлю чашку на стол, пытаясь не думать о том, что только что понял — Дамблдор не вечен. — Я поговорю с ним.

— Скажешь мне, если понадобится моя помощь, — говорит он, печально улыбаясь и глядя на меня с надеждой. Мне будет больно разочаровывать его.

Я киваю и ухожу. Его взгляд преследует меня до самого подземелья.

***

— Класс свободен. Мистер Малфой, зайдите ко мне в кабинет на минутку, — говорю я и вижу вспышку нехорошего предчувствия в его глазах. Он знает, что я хочу с ним обсудить. Он кивает и продолжает собирать вещи. Я иду в кабинет, оставив дверь полуоткрытой. Я сажусь за стол и жду его.

Осторожные шаги. Он заглядывает в кабинет и проскальзывает внутрь.

— Закройте дверь и садитесь — говорю я, не отрывая от него взгляда.

Он поворачивается и немного неуверенно закрывает дверь. Потом садится, стараясь держаться прямо. Его лицо непроницаемо, если не считать его обычной усмешки.

— Ваш отец прислал директору письмо, в котором просит отпустить вас на несколько дней в феврале.

— Да, сэр, — отвечает он и поджимает губы.

— Не могли бы вы сказать мне, зачем? — я спрашиваю как бы невзначай, но он уже знает, к чему я веду. Думаю, что Люциус подготовил его к этому разговору. Он смотрит на меня с искренностью человека, держащего шпаргалку под партой.

— Мой День рождения, сэр. Нет ничего необычного в том, что студенты отмечают свое совершеннолетие дома, правда?

Я качаю головой. — Должен спросить — вы действительно этого хотите?

Он еле заметно колеблется, потом вздыхает. — Это мое совершеннолетие, сэр. Я должен приехать домой. Такова традиция Малфоев. — Его голос холоден. Я смотрю на него. — У меня нет выбора, — говорит он сквозь зубы.

Я поднимаюсь и подхожу к нему, присаживаюсь на край стола и складываю руки на груди. — Если вы хотите покинуть школу, никто не будет вас удерживать. Когда вы вернетесь, за вами будут наблюдать, и если вы сделаете что-то неподобающее, вы будете исключены. Вашу палочку сломают, а вас передадут в руки ауроров. Большая жертва в пользу семейных традиций.

Он краснеет от гнева, — Не могу поверить, что вы… Вы будете проверять всех, профессор? Пойдете против собственного факультета?

Я злобно усмехаюсь. — Нет, напротив. Я освобожу факультет от чумы, которая его съедает, мистер Малфой. И если для этого нужно проверять каждого из вас, я это сделаю. Я смотрю на него, пока он не отводит взгляд. — Вы должны решить, стоит ли ломать свою жизнь ради возможности упасть на колени перед Темным Лордом.

Он вздыхает и трясет головой. — Это не о нем. Вы просите, чтобы я сделал выбор между своим отцом и…

— И собой. Вот уж дилемма, — я издеваюсь над ним.

Он негодующе смотрит на меня. — Вы не понимаете.

— Я не понимаю?

— У меня нет выбора, — настаивает он.

— Я предлагаю вам выбор, мистер Малфой. Здесь вы будете в безопасности.

Он фыркает. — Замечательно. Вы закроете меня здесь, как Поттера.

— В вашем случае все совсем не так, как с мистером Поттером. Темный Лорд не будет тратить время на вас. У него уже полно упрямых маленьких негодяев в услужении.

— Отец лишит меня наследства.

Я смотрю на него и понимаю, что мои усилия бессмысленны. В конце концов, я попробовал. Сыновья любовь к отцу. Малфоевская гордость за свое происхождение. В груди оседает неприятное чувство беспомощности, и я набираю воздух, чтобы заговорить снова. — Можете подумать, хотите ли вы иметь что-то общее с человеком, который отдает вас в рабство.

Я вижу, что мои слова его задевают, и возвращаюсь за свой стол. — Но сейчас речь о другом. Сейчас, мистер Малфой, я предлагаю вам выбор, который был у меня много лет назад. Я советую вам выбирать с умом. Если вы передумаете после того, как все будет сделано, вы не представляете, насколько сложно будет все изменить. Пожалуйста, сообщите мне о своем решении, чтобы я смог подготовить для вас задание на дом.

Он пристально смотрит на меня, потом решительно кивает и поднимается. Когда он оглядывается у дверей, мое сердце замирает.

— Вы можете заставить меня остаться?

Я вздыхаю, собираясь с силами для ответа. — Боюсь, что решение за вами.

Он поворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь.

***

**— Вы хотели меня видеть, профессор Дамблдор?

— Заходи, Северус. Хочешь чаю?

— Да, сэр. Спасибо. — Я сажусь в кресло, зажав потные ладони между коленями. Сердце колотится, когда я вспоминаю горечь, переполнявшую меня, когда я в последний раз был в этом кабинете. Тайна, преследующая меня в ночных кошмарах.

— На каникулах тебе исполнится семнадцать, верно? — он любезно улыбается, но я чувствую, как он изучает мою реакцию. Я концентрируюсь на том, чтобы выглядеть непроницаемым, как научил меня Люциус.

— Да, сэр.

Он смеется. — Вспоминаю свое совершеннолетие. Отцу пришлось тридцать раз чинить окна в нашем доме. Меня заперли на восемь дней. — Его глаза затуманены воспоминаниями. Мне неинтересно слушать об этом, но я впечатлен. Обычному волшебнику требуется около двух дней, чтобы вступить в силу.

Я нетерпеливо ерзаю на стуле. Я почти уверен, что он знает, что я собираюсь сделать. Не удивительно. Дамблдор знает все.

Он прищуривается. — Я говорил с твоей матерью, Северус. Она говорит, что все готово. Хотя, подозреваю, что ты не вернешься до начала семестра. — Он смотрит на меня, и у меня сводит живот от смеси отвращения и вины. И от гордости за его веру в мою мощь. Я отбрасываю эту мысль. Мне все равно, что там бормочет магглолюбивый ублюдок.

— Твоя мать сказала мне, что ты хочешь провести эти дни в поместье Малфоев, это так? — невинный тон, но глаза обвиняюще поблескивают.

— Я хотел, сэр. Но она мне не разрешает. — Отвечаю я, стиснув зубы. *не твое дело, старый ублюдок*

— Ну, я уверен, что у нее есть на то причины. Ведь в это время волшебник становится наиболее уязвим. — Улыбается он. Я пытаюсь сохранять усмешку. Я же не идиот. И не один из его домашних магглокровок, которым все нужно объяснять. — Меня беспокоят слухи о том, что Лорд Волдеморт в последнее время проявил странную заинтересованность в колдунах и ведьмах, стоящих на пороге совершеннолетия.

Я холодею. Вот он — разговор, к которому я готовился. Я собираюсь с силами и придаю лицу удивленное выражение при упоминании Темного Лорда.

— По некоторым данным, он нашел способ усиливать мощь входящих в силы волшебников, чтобы привязать их к себе и использовать в своих целях. — Он откидывается на спинку стула и задумчиво теребит кончик носа. Я заставляю себя выглядеть потрясенным. Он улыбается, видя мои старания. — Кажется, ты понимаешь, почему мы должны быть осторожны, Северус.

Я киваю и пытаюсь сдержать усмешку. Ага, осторожны. Человек, который наводнил школу грязнокровками и оборотнями, говорит мне об осторожности. Я в ярости. Вот против таких людей мы и боремся. Против людей, которые обвиняют Темного Лорда в зверствах, а потом позволяют своим драгоценным гриффиндорцам безнаказанно убивать.

Он пристально смотрит на меня, и снова глупо улыбается. — Я не задерживаю тебя, мой дорогой мальчик. Желаю тебе хороших каникул и поздравляю с Днем рождения. Удачи.

Я смотрю на него, на мгновение позволяя своему презрению отразиться на лице, чтобы он смог его увидеть. Потом я улыбаюсь, — Спасибо, профессор Дамблдор. Вам тоже счастливых каникул. — Я иду к двери.**

— Северус?

Я поднимаю голову и вижу, что он закончил свои исследования. Он поднимает бровь.

— Что? — раздраженно спрашиваю я.

— С тобой все в порядке? — Вопрос, который в последнее время он задает слишком часто. Я вздыхаю.

— Ты закончил?

Он кивает и откладывает книгу, потом подходит ко мне и кладет голову мне на колени.

— Хочешь поговорить об этом? — тихо спрашивает он.

Я поджимаю губы, — Поговорить о чем?

Он пожимает плечами, — Ну, о том, что тебя беспокоит в последние недели.

— У меня все хорошо. — Я вру, и он мне не верит. Он кривится. Я пытаюсь посмотреть на него свирепо, но не надеюсь, что он поймет намек.

— Хочешь прилечь?

— Я же сказал, что у меня все хорошо, Поттер. Будь добр, отвали.

— Я не спрашиваю, все ли у вас в порядке, профессор Сволочь. Я спрашиваю, хочешь ли ты со мной в постель.

— Нахал.

— Невозможный нахал, — ухмыляется он.

— Уходи.

— Пойдем со мной. — Он встает и берет меня за руку. Я почти с благодарностью принимаю его приглашение и иду за ним, как безвольный подкаблучник, как жалкая тень человека, которым я был. Я позволяю ему увести меня в тот мир, где нет Драко Малфоя, и где он не заклеймен.

Он ложится рядом со мной, прижимаясь ко мне своим горячим телом. Я вздыхаю с облегчением. Он обнимает меня, пальцы зарываются в мои волосы. Он целует мое плечо.

— Это Малфой, да?

— Поттер…, — предупреждаю я.

— Не называй меня так. Я заметил, что… что все это с тобой происходит с тех пор, как он уехал.

— Я прошу тебя заниматься своими проблемами. Мои студенты тебя не должны беспокоить.

— Ты прав, — говорит он, накрывая меня своим телом. — Но они беспокоят тебя.

— Как трогательно, — усмехаюсь я и пытаюсь сердито на него посмотреть. Достаточно затруднительно, учитывая то, что мы оба раздеты. Я закрываю глаза. — Но мне не нужно твое сочувствие.

— Ладно, не буду. И ты будешь просто жить с этим, да?

Я открываю рот, чтобы возразить, но он меня перебивает.

— Молчи. Я буду волноваться за тебя, даже если ты меня выгонишь. — Я открываю глаза и вижу его усмешку.

— И почему я это терплю?

Усмешка становится еще шире. Он вздыхает и говорит, — Наверное, потому, что ты меня любишь. — Он наклоняется, чтобы меня поцеловать.

Я напрягаюсь, как и всегда, когда он произносит это отвратительное слово. Он закатывает глаза. — Я всего лишь пошутил.

Я провожу рукой по его волосам. — И я так думаю. Как можно любить мальчика, который постоянно тебя раздражает? — усмехаюсь я, поднимая бровь.

Он игриво прищуривается. — Потому что я очаровательный, умный, внимательный молодой человек, да к тому же еще и великолепный любовник. — Он двигает бедрами.

— О? Великолепный любовник? И скажите же, мистер Поттер, кто же вам сказал, что вы великолепный любовник?

— Я не слышал, чтобы ты жаловался.

— Ну, я стараюсь поощрять своих студентов, — бормочу я, закрывая глаза.

Он фыркает. — Ага. Если ты будешь поощрять нас еще хоть чуточку сильнее, у нас у всех будут нервные расстройства.

— О, заткнись!

— Заставь меня, — шепчет он с вызывающей улыбочкой.

Так я и делаю.

***

Я не сплю. Я лежу и пытаюсь сконцентрироваться на тепле тела, лежащего рядом. Напрасно. Мои мысли заняты мальчиком, который сегодня вечером принесет себя в жертву темным силам. Я проиграл борьбу. Я потерял его. Я не оправдал надежды Дамблдора. И каким-то образом, я потерял себя. Вот почему я взялся за эту адскую работу. Было понятно, что пока волшебный мир празднует победу маленького мальчика над могущественным колдуном, чудовище где-то прячется. Пока Знак Мрака был еле виден на коже, сила где-то копилась. Все последователи Волдеморта знали, что это только вопрос времени. Я работал здесь и наблюдал.

Дамблдоровский ручной Пожиратель Смерти.

Метка не беспокоила меня до появления Квиррела. Потом я ощутил легкое щекотание под кожей. Темный Лорд был слаб, но становился все сильнее. Я пытался сказать Альбусу о своих подозрениях, но этот старый дурак меня не слышал. Я все еще уверен, что он знал, что я был прав. А когда мальчик снова победил Волдеморта, Метка успокоилась.

Я не могу взять на себя всю ответственность за то, что не удержал младшего Малфоя от Темной стороны. Он готовился к этому все семнадцать лет с той ночи, когда он родился. Группа риска. Интересно, как я собираюсь удержать их? Если это вообще возможно.

Мои размышления прерываются слабым стоном. Он напрягается. Я не уверен, стоит ли спросить его о том, что ему снится. Я чувствую, как магия начинает царапаться под кожей, и рассеянно почесываю руку. Я поворачиваюсь к Гарри и вижу его искаженное лицо. Он вскрикивает и садится, хватаясь за шрам. Я лежу молча, ожидая, когда это закончится. Он падает головой мне на грудь, хватаясь за затылок. Я глажу его по спине. Это скорее привычка, чем желание успокоить. Так его не успокоишь.

Через некоторое время по его телу пробегает дрожь и он расслабляется. Тяжело дыша, он поднимает голову. Глаза полны слез. Я не могу сказать, от боли это или от чего-то еще. Он всхлипывает и падает на спину, закрывая лицо. До меня доходит, что он рыдает. Я даю ему выплакаться.

Проходит несколько бесконечно длинных минут, и он садится, размазывая слезы по лицу. Он поворачивается и видит, что я на него смотрю. Он глядит на мою левую руку, которую я инстинктивно прячу под одеяло. Он фыркает и трясет головой, — Ты разрешил ему забрать твою магию.

— Не совсем так, — еле слышно шепчу я.

— Я видел это… *почувствовал* это. Он забрал магию Малфоя, — настаивает он. Его глаза сердито блестят.

— Он не *забирает* ее. Он просто связывает ее с меткой и с собой. Он может пользоваться твоей силой, но не может ее забрать, — пытаюсь объяснить я. Отвращение на его лице заставляет меня замолчать и отвести взгляд.

Он опускает голову. — Это больно, да? Он… он кричал.

Я киваю, не в силах сказать ему, чтобы он убирался. Он вытягивается на кровати и смотрит на меня, скользя рукой под одеяло. Он берет меня за запястье, — Можно я на нее посмотрю?

Он никогда раньше не уделял ей внимания, так же, как я стараюсь не замечать его шрам на лбу. То, что он хочет видеть ее сейчас, беспокоит меня сильнее, чем должно было. С каких это пор он стал таким любопытным?

Вздохнув, я позволяю ему вытащить мою руку из-под одеяла. Я много раз лежал рядом с ним раздетым, но никогда не чувствовал себя таким беззащитным. Это мое клеймо. То, за что мне всегда стыдно. И сейчас я боюсь того дня, когда скрываемая в нем магия освободится. Эта метка связана с мальчиком, который сейчас разглядывает ее с благоговейным ужасом, так же, как и с ублюдком, который выжег ее на моей коже. Пожелать смерти одному — означает пожелать смерти и другому.

Я сдерживаю иронический смех.

Он не прикасается к ней, только смотрит. Его лицо кривится от отвращения, он нервно сглатывает. Думаю, что он проглатывает вопросы, которые лезут из него. Один все же вырывается. — Почему? — шепчет он, потом мигает и смотрит на меня.

Я пытаюсь вытащить руку, но он сжимает ее и извиняется.

— Прости, - быстро говорит он. — Я не должен был… это не важно… — Он вздыхает и смотрит на безобразную метку, которая уже почти погасла. Большим пальцем он ласкает мое запястье. — Можно… можно я к ней прикоснусь? — Он смотрит мне в глаза.

Мне требуется мгновение, чтобы справиться с раздражением. — Если ты чувствуешь, что должен это сделать, — бормочу я. Он напрягается и набирает в легкие воздух, прежде чем медленно потянуться к цели.

— Да черт тебя побери, — рычу я и тяну его руку к своей. Он закусывает губу и касается пальцем метки.

На мгновение мы оба замираем. Я почти ожидаю, что что-то произойдет, когда он ко мне прикоснется. Но ничего нет. Похоже, он тоже ожидал большего. Он проводит пальцем по коже и убирает руку. — Что с ним теперь будет? — спрашивает он, машинально вытирая палец об одеяло.

— С кем? — спрашиваю я, хотя знаю, о ком он говорит.

— С Малфоем. Его исключат?

Я поднимаюсь с кровати. — Это касается мистера Малфоя, директора и меня, и я попрошу тебя в это не вмешиваться. — Я натягиваю на себя мантию и вижу, что он тоже одевается.

— Ты не можешь разрешить ему остаться, — настаивает он. Он не смотрит на меня, поэтому не замечает моего предупреждающего взгляда. Я не отвечаю на его глупость, и ухожу в гостиную. Через минуту он приходит ко мне.

— А если Волдеморт прикажет ему тебя убить? — звенит его голос.

Я фыркаю, понимая, что он имел в виду на самом деле. — Ты не окажешься в опасности. Метка не изменит поведения Малфоя. Он никого не убьет. *в Хогвартсе* — молча добавляю я.

Убийство совершится еще до того, как он вернется в школу. Как часть обряда. Я задумываюсь, сколько времени это у него займет. Мне потребовалось больше суток, чтобы проклятие заработало. У Малфоя есть четыре дня.

Он подходит ко мне и обвиняюще заявляет. — Так ты позволишь ему остаться?

Меня охватывает злость и негодование. Да кем он себя считает, черт побери? — Надеюсь, что ты не вообразил, что если мой член побывал у тебя в заднице, ты имеешь право критиковать мои профессиональные способности. Что бы ты там ни думал, Поттер, это не твое дело. Ты вмешиваешься в очень деликатную ситуацию. Очень жаль, что ты стал свидетелем этого. Но это не означает, что тебя это касается. И я попрошу тебя не совать свой нос в эту историю.

Он краснеет, потом бледнеет, — Как ты можешь его защищать? Зная, что он сделал… как ты можешь? — он пялится на мою руку.

— Спокойной ночи, мистер Поттер.

— Это не то же самое. Ты, по крайней мере, из нормальной семьи, а он…

Я удивленно поднимаю брови. Он отводит взгляд. — Ладно, делай что хочешь. — Он берет сумку с книжками и банку дымолетного порошка. Я все еще заинтригован его упоминанием моей семьи, и даже еще больше — тем уверенным тоном, которым он говорил об этом. Возможно, он что-то услышал от Блэка, хотя тот практически ничего не знает о моей семье. Он лишь однажды видел мою мать, и даже здоровался с ней, но не более. В конце концов, я решаю, что не хочу знать о том, что он там обнаружил.

— Увидимся, — ворчит он и исчезает в камине.

Я едва подавляю желание чем-нибудь в него кинуть, и игнорирую мысль о том, что это очень напоминает ссору двух любовников. Я поднимаюсь со стула и возвращаюсь в постель, где собираюсь проклинать себя за еще одну потерянную душу, и пытаться не думать о своей собственной.

***

Прошло двадцать лет с тех пор, как я принял сторону Темных сил. И теперь, видя лицо Драко Малфоя, в моей голове рушится старательно воздвигнутый барьер, который охранял меня от жутких воспоминаний. Излечивающие заклинания и обезболивающие средства ничего не сделают с болью и пустотой, которая поселилась в серых глазах мальчика — неизгладимые последствия Смертельного заклинания.

Где-то сейчас лежит тело маггла, с написанным на лице облегчением от того, что наконец-то наступила смерть после мучительных дней, проведенных в качестве мишени для тренировки нового прихвостня Темного Лорда. Семнадцатилетнего мальчика, обладающего теперь всей своей силой. Навсегда связанного с темнотой.

Я слышу звонок и отпускаю класс. — Мистер Малфой, на пару слов, пожалуйста. — Мне не нужно смотреть на него, чтобы знать, как побледнело его лицо.

Вместо этого я иду в свой кабинет, слыша, как он следует за мной. — Закройте дверь.— Я не смотрю на него, пока не слышу щелчок закрывающегося замка. Я поворачиваюсь и протягиваю руку, — Вашу палочку.

На его лице вспыхивает страх, сменившийся гневом. Он послушно протягивает мне палочку. Я не ожидаю, что смогу что-то обнаружить. Наверняка Люциус поработал с ней перед его возвращением в Хогвартс. Но неуверенность, которую я чувствую в воздухе, делает мои действия менее бесполезными. Он боится. И у него есть причина.

— Priori Incantatem, — серебристое облачко заклинания появляется на конце палочки. Я повторяю его несколько раз. Заклинание левитации, несколько проклятий — но ничего противозаконного. Я возвращаю ему палочку и сажусь за стол. — Это все.

— Вы не хотите проверить мою руку? — дерзко спрашивает он.

— Я предоставлю это директору. Думаю, скоро вы получите приглашение на чай, — усмехаюсь я.

Он упрямо смотрит на меня, — Он ничего не найдет.

Я фыркаю и складываю руки на груди и смотрю ему в глаза, пока он не отводит взгляд. — Знак Мрака — не единственная улика против вас, мистер Малфой. Думаю, что Дамблдор точно знает, когда вы вернулись в школу. И я могу сказать, что несмотря на всю маскировку, у вашей церемонии был невольный свидетель.

Его глаза расширяются, и он озадачено смотрит на меня. Я неприятно улыбаюсь.

— Будет проще, если вы не будете играть в невинность. Вам пора на следующий урок. Думаю, мы еще увидимся.

Он сжимает губы, и мне приходится отвести взгляд, чтобы не видеть отчаяния на его лице. Я начинаю копаться в своих бумагах и слышу, как он открывает дверь.

— У меня не было выбора, профессор, — мягко говорит он.

— Отлично, — отвечаю я своему столу. — Значит, ничего не изменилось.

***

**— Вы хотели меня видеть, директор? — Я пытаюсь улыбнуться. Напрасно. Вряд ли я когда-нибудь снова улыбнусь.

— Да, заходи, Северус. — Я чувствую, как он следит за мной глазами, и не могу выносить его разочарования. Я падаю на стул и отказываюсь от предложенной конфеты. Вряд ли мой желудок сможет что-то принять.

— Как ты, Северус? — его глаз ждут моей лжи. И я осмеливаюсь солгать.

— Все в порядке, сэр, — отвечаю я, пытаясь расправить плечи. Я знаю, что он знает, что случилось. Я чувствую, как он читает меня, проникая в глубину моего сознания. Я пытаюсь заглушить растущее во мне сожаление. Я стараюсь убедить себя, что все сделал правильно.

Он откидывается на спинку стула и смотрит на меня. Я начинаю ерзать. Метка, выжженная на моей коже, кажется, каким-то образом поселилась на моих веках. Каждый раз, закрывая глаза, я снова вижу ее.

Она напоминает мне, что я ничем не обязан этому человеку. Он собирается дать доступ куче магглов в волшебный мир, несмотря на то, что мы сильнее. Эти ублюдки никак не могут этого понять.

Я поднимаю голову и заставляю себя встретиться с ним взглядом. Он грустно улыбается. Меня пронзает острое чувство вины.

— Боюсь, что ты сделал большую глупость, Северус. — Он поднимает руку, не давая мне сказать. — Все, что я хочу знать — это собираешься ли ты после этого остаться в школе.

Я хмурю брови и киваю.

— Итак, мы пришли к согласию. — Он наливает две чашки чаю. Я смотрю на него, гадая, к какому же согласию мы только что пришли. Он придвигает ко мне фарфоровую чашку, и подносит свою к губам. Я не пью.

— Всего лишь Earl Grey, Северус. Вполне безопасно, — говорит он, мерцая глазами впервые с тех пор, как я вошел. Я не могу сказать, чувствую благодарность или хочу убить старого ублюдка за это. Я делаю глоток, наблюдая за ним. Я почти ожидаю ощутить вкус Веритасерума. Но это всего лишь чай. Я ставлю чашку на блюде и нервно складываю руки на коленях.

— Что он ожидает от тебя, пока ты находишься в школе? — спрашивает он.

Первым желанием было изобразить из себя дурачка. Но Дамблдора это не впечатлит. Я опускаю глаза. — Он ничего не ожидает. Пока я здесь. Волдеморт не настолько глуп, чтобы думать, что Пожиратель Смерти может безнаказанно действовать в Хогвартсе. Нас просят вести себя как обычно, и возвращаться к нему во время каникул.

Я вижу, как он понимающе кивает. Интересно, что же он нашел в моем ответе. Я прокручиваю в голове свои слова, чтобы найти, где я промахнулся.

— Хорошо. Ты с ним говорил? Он чем-нибудь интересовался?

Я поджимаю губы и качаю головой. Правда, когда я с ним говорил, он не интересовался ничем, кроме меня. Но что-то удерживает меня от того, чтобы сказать об этом Дамблдору. Я боюсь, что он увидит в этом что-то, чего не заметил я. Я не хочу, чтобы он снова делал из меня дурака.

Он изучающе смотрит на меня, потом кивает.

— Конечно, я должен передать тебя в руки ауроров, Северус. Но не думаю, что это будет верным решением. Я разрешу тебе остаться, если ты пообещаешь делиться со мной информацией, которую узнаешь. Ты сам решишь, о чем мне стоит рассказывать. Я верю, что ты меня не разочаруешь. — Слово "опять" остается невысказанным. Он смотрит на меня, и я киваю. Я жду, когда он скажет мне о своих условиях. Молчание затягивается, и у меня появляется нехорошее предчувствие.

— Это все, — говорит он и встает, Он открывает для меня дверь. Я тоже поднимаюсь. Это не все. Я кого-то убил. И, если это возможно, то, кажется, он не знает об этой части обряда. Сам факт того, что я стал Пожирателем Смерти, заслуживает гораздо большего наказания чем то, которое он дал мне.

Я неуверенно иду к двери, все время ожидая, что он меня остановит и договорит то, чего я боюсь. На пороге я поворачиваюсь к нему. — Сэр вы… вы скажете моей маме?

Он тяжело вздыхает. — Северус, твоя мама и без того много страдала. Ты принял это решение как взрослый волшебник, и я не думаю, что ей нужно знать.

Благодарность, вина и негодование наполняют меня. Я иду на обед в Большой зал, и по пути встречаю Джеймса, ту магглокровку и оборотня. Чувство вины тут же исчезает, и я свирепо смотрю на них.

— Привет, Сев. С Днем рождения, — неловко говорит Джеймс, обнимая девушку.

Я фыркаю и прохожу мимо. Люциус уже занял мне место. **

— Сэр? Дамблдор сказал, что вы хотели меня видеть.

Я открываю глаза и вижу Малфоя, чье лицо слегка искажено страхом. Я горько улыбаюсь.

— Думаю, вы поняли условия, которые поставил вам директор. — Он кивает и пытается сделать лицо менее самодовольным. У него почти получается. — Итак, вы будете сообщать мне всю информацию, которую считаете важной, — резко говорю я, давая ему понять, что я ему не доверяю.

— Да, сэр.

— Вы хотите что-то еще мне сказать?

— Нет, сэр.

Я позволяю себе усмехнуться. Он уже не выглядит уверенным. — Можете идти на обед, мистер Малфой.

Он смотрит на меня обалдевшими глазами и выходит. Занимая свое место за учительским столом, я вижу, как он здоровается с друзьями. Я чувствую на себе пронзительный взгляд зеленых глаз. Входит Дамблдор и похлопывает меня по плечу, проходя на свое место.

Я смотрю на Гарри. Он трясет головой и поворачивается к друзьям. Когда-нибудь я объясню ему, что все под контролем.

Когда-нибудь я поверю в это сам.

Дата добавления: 2015-07-07