Густав в недоумении: половина и половина - равно два?

С утра Каулитц немного повеселел, хотя на лице до сих пор заметны следы переживаний: промеж бровей морщинка, под глазами мешки, да и сам Том выглядит каким-то помятым. Подбодренные маминой стряпней, мы едем в школу, и я до дрожи в коленях боюсь встречи с Биллом. Страшно представить, что он учинит после вчерашней выходки с отключением телефона. Даже мои трепыхания по поводу Георга отходят на задний план, когда на горизонте маячит выволочка от пассии Тома. Причем я уверен, что рикошетом достанется и мне, для профилактики.

Каулитц почему-то спокоен и вовсе не переживает по этому поводу. Он снова стал тем беззаботным разгильдяем, к которому я привык: сидит, портит школьное имущество, вырисовывая маркером неприличные слова на стенке автобуса, язык даже высунут от усердия. С учебой бы так старался. Неужели он не боится? Или не помнит, что вчера было? Если честно, выглядит Том так, словно его по башке чем-то тяжелым ударили. Если бы мне грозили разбирательства с разгневанным Биллом, я уже сгрыз бы себя вместе с одеждой.

Пытаюсь привлечь его внимание деликатным покашливанием, но это не дает результата.

-Том, - осторожно зову его. - Том!

-Что? - Каулитц оборачивается и удивленно хлопает глазами, словно меня тут и вовсе быть не должно.

-Как ты планируешь мириться с Биллом?

Я понимаю, что затрагиваю болезненную для него тему, но это просто необходимо. Кто знает, может, если опередить начало бури каким-нибудь милым сюрпризом, от которых Билл обычно с ума сходит, радуясь и пища, ее и вовсе удастся предотвратить?

Том хмурится, и я вижу, что покой и умиротворение вновь покинули моего друга.

-Я и не собираюсь, - тихим глухим голосом говорит Каулитц. - Пусть сам прощения просит.

Удивленно таращусь на него. Том обычно в ногах валяется у Билла, лишь бы августейшая особа не гневалась, причем совершенно неважно, кто виноват. А тут такое... Ну и дела.

Со шлепком определяю ладонь на лоб Каулитцу, сгребая его кепку до самой макушки. Вроде температуры нет.

-Ты здоров? - осведомляюсь. - Ты вообще представляешь, что тебе сейчас устроит твой Биби?

Том с раздражением сбрасывает мою руку и водружает головной убор на место.

-Более чем. Густ, не лезь ко мне со своими ботанскими нравоучениями. Я как-нибудь сам разберусь в отношениях с собственным парнем.

-Да как ты будешь разбираться, если ваши привычные методы не действуют?

-Ты же сам знаешь: я только за, даже если ни в чем не виноват. Да, Билл бывает стервозным, но это приятно — потакать его мелким капризам.

-Так в чем же сейчас проблема? - недоумеваю.

Том тяжело вздыхает и откидывает голову на спинку сидения.

-Густав, какой бы бред он не нес, я всегда знал: это понарошку. Это игра, которую можно было при желании прекратить в любой момент. Но сейчас все по-настоящему. Билл просто не хочет понимать, как мне плохо. Он отказывается что-либо обсуждать, упрямо гнет свое. Ну ладно, с этим я могу смириться. Но зачем каждый раз провоцировать меня? - Том чуть поворачивает голову, и в его взгляде мечутся печаль и немая просьба о помощи. - Он постоянно сталкивает нас лбами, подстраивает встречи. Говорит, что хочет нашего примирения. Все счастливы, обнимаются, поют и танцуют, конец индийского фильма.

-А ты не пробовал пойти им навстречу?

-Нет. Ни за что.

Лицо Тома сурово, и я понимаю, что он не отступится. А, значит, мне придется его поддержать в этой борьбе. Одна проблема: по ту сторону баррикад находится Билл, и вести беспощадную борьбу с ним я не смогу, все-таки мы стали друзьями. Понятное дело, я поддержу Каулитца, но и у Билла наверняка имеются причины так поступать.

Есть, правда, один шанс замять скандал, и я решаю им воспользоваться. Поэтому, как только мы замечаем долговязую фигуру подпиравшего стену Билла, я хватаю Тома за руку и тащу к нему.

Каулитц не сразу замечает свою зазнобу и начинает вырываться только за пару шагов до конечной цели. Собственно, мне удается дотащить его.

-Привет, Билл, - здороваюсь, стараясь придать голосу как можно больше оптимизма. - Я знаю, что вы поссорились вчера, и вот что хочу сказать: так нельзя. Парни, ну это детский сад какой-то. Давайте, миритесь сейчас же.

Заканчиваю свою речь и взглядом стараюсь выцепить хоть какие-то признаки улучшения на их физиономиях.

-Привет, Густ, - он делает паузу, словно раздумывает: здороваться ли с Каулитцем? - Том. Помимо вопиющей грубости ничего такого не случилось, — он надменно отворачивается, всем своим видом выказывая благосклонное расположение к простым смертным. - Но я уже привык. Я не сержусь, - выдает он в конечном счете тоном палача.

Каулитц молчит и сверлит его взглядом. Пинаю его по ноге.

-Том! - шиплю ему на ухо. - За тебя все сделали. Просто пойди на мировую, а там, глядишь, сумеешь достучаться и все объяснить. Ну?

Под моим давлением он сдается:

-Забыли, - излишне сухо говорит Том. - Все нормально.

Вижу, что ничерта не нормально. Придурки по-прежнему дуются друг на друга, напряжение между ними можно пилочкой для ногтей распилить. Если удастся, конечно, отнять ее у кривящего морду Билла. Так, надо срочно что-то делать. Необходимо напомнить парням, как сильно они друг друга любят. А что они обожают делать друг с другом? Правильно, слюнявить.

-Вот и отлично. А теперь поцелуйте друг друга, - говорю им, а мысленно помечаю в списке дел шлепнуть себя по руке резинкой.

Парни таращатся на меня, еще бы: я, вечно запрещавший им подобные действия в моем присутствии, сам призываю целоваться. Я бы тоже уставился на себя, да нет такой возможности.

-Ну? - подпихиваю Тома к Биллу, буквально впечатывая их друг в друга. - Скрепляйте мирный договор поцелуем и живите долго и счастливо.

Каулитц, неизвестно по какой причине смутившись, чмокает Билла в щеку. Тот не выдерживает и вешается ему на шею, засасывая по полной программе. Пара взмахов руками, и Том вновь порабощен, а я с облегчением выдыхаю: моя миссия оказалась выполнимой.

-Я так соскучился, - Билл трется носом о его щеку и шепчет предоргазменным голосом. - Ты не пожелал мне спокойной ночи, и я не смог уснуть. Половину тоналки извел, чтобы хоть немного походить на человека.

-А ты не пробовал вообще не краситься? - справедливо замечаю. - Эффект был бы куда больше.

-Томми, он опять меня обижает.

-Том, нифига. Я говорю правду.

-Ты просто завидуешь! - закипает Билл, а мне так хорошо — все по-старому!

-Чему? Боевому раскрасу? Нет уж, я в индейцев в детстве наигрался, и то обходились бумажными перьями и луками из веточек.

-Понимал бы в красоте! У самого рожа, как у носорога жопа! - Билл обиженно пыхтит, но я-то знаю, что эта перепалка доставляет ему удовольствие. - У тебя поры расширены настолько, что в них можно запрещенные вещества проносить в больших количествах!

Нет, а вот это уже слишком! Чем ему мои поры не угодили? Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы напомнить Биллу, как он собственные вакуумным очистителем постоянно обрабатывает, но меня буквально убивают контрольным в висок:

-А Густав с Георгом целовался, - шедший до этого молча Том вдруг совершенно не в тему открывает свой кошмарный рот и выдает меня с потрохами. А я-то думал, он мои слова мимо ушей пропустил!

-Что? - воодушевленный нашей “зарядкой” Билл становится жутко заинтересованным. - Вы целовались? Где? Когда? Густав, ты должен нам все рассказать!

Они вдвоем наступают на меня и зажимают в углу.

-Гу-у-уст! - угрожающе начинает Билл. - Ты просто обязан все рассказать! Мы же тебе помогали!

Так, добром они не отстанут. Заговорщицки оглядываю их, и придурки ведутся и расслабляются.

-Х*р вам, а не подробности! - взвизгиваю и стартую по направлению к классу, ловко проскользнув в открывшуюся между ними лазейку.

Весь день Билл с Томом не давали мне проходу, атакуя по поводу наших с Георгом амурных дел. И только под угрозой обратиться ко второму участнику вчерашних событий я сдался, выпросив себе отсрочку до приезда домой.

-Густ, колись, - едва успев переступить порог моей комнаты, требует Билл.

-Да что тут рассказывать? - возмущаюсь. - Ну, поцеловались. Ну, еще раз.

Устраиваюсь на стуле, так как кровать моя, бедняжка, навечно занята Томом и его размалеванным багажом.

-Он тебя связал, что ли? - недоуменно почесывая под кепкой, спрашивает Том.

-Ты как всегда гениален. Еще варианты будут? - бурчу я. - Все было нормально. Я погладил его кота, он сыграл на своей гитаре... Чего ты ржешь?

Гневно наблюдаю, как Том, согнувшись в три погибели, заходится в приступе безудержного смеха, да так, что мелко трясутся и кровать, и Билл.

-Ну у тебя и ассцоци... Асце... Ну, ты сравнил! - Том продолжает угорать, а я никак не пойму, о чем это он.

-Томми, сладкий, о каких ассоциациях ты говоришь? - Билл, кажется, тоже не догоняет.

-Ну, он же назвал член Георга котом, - не прекращая смеяться, выдает это чудовище. - Никогда не слышал, чтобы так петтинг называли!

Фу, бл*! Фу!

-Да как в твою пустую голову такая мысль вообще пришла?! - ору на него, подлетая и хватая за грудки. - Ты, гомосек озабоченный! Я попросту был у него дома, гладил кота, - Том ржет еще громче, - он рассказал, что играет на бас-гитаре, и продемонстрировал в качестве примера какую-то мелодию!

-Ой, я не могу! - вереща и задыхаясь, Каулитц хватается за бока и сползает на пол, по-прежнему сотрясаясь от хохота.

Беспомощно опускаю руки и смотрю на Билла в поисках поддержки. Он лишь пожимает плечами: такой уж его Томми.

-Что было на самом деле? - вполголоса спрашивает он, отодвигаясь от умирающего Каулитца.

Присаживаюсь рядом на самый краешек.

-Мы были у него дома. Поговорили, все выяснили. Потом он меня поцеловал.

-И как? - Билл щурится и подается вперед. - Тебе-то понравилось?

-Он получил та-а-акое удовольствие, - Каулитц ползет к нам, ему уже легче.

-Том, хватит, - довольно резко обрывает его Билл, даже не взглянув. Он все так же сверлит меня взглядом, ожидая свежей информации для своей охочей до всяких нежностей душонки.

Каулитц замолкает и обиженно поджимает губы, но покорно садится позади Билла и обнимает его.

-В общем, - мямлю я, ковыряя взглядом пол, - должен признать, что это было … не так плохо, как я себе представлял.

-Георг плохо целуется? - сочувственно спрашивает Билл.

-Нет, что ты! - мне даже обидно стало за моего парня. - Георг целуется обалденно, я другое имел в виду!

-Другое? - не понимает Билл.

-Сам процесс, - встаю и начинаю бродить по комнате. - Не с физической, а с психологической точки зрения.

-Да, ты у нас псих знатный, - вставляет свое Том.

-Так, а на тебя я вообще обиделся! - прерываю очередной поток его гениальности. - Ты еще за петтинг не извинился.

-А что в этом такого? - довольно серьезно говорит Каулитц. - Что ты возмущаешься? Рано или поздно у вас до этого дойдет, я уж молчу о радостях секса.

-Чего? - хриплю, подавившись собственной слюной.

-Кстати, а вы уже решили, кто будет сверху? - не замечая моего ужаса, продолжает он.

-Ты охр*нел?!

-А ты сам как хочешь?

-Том! - разом орем вместе с Биллом.

Наступает тишина, а я в панике смотрю то на него, то на Тома.

-Густав, ты сейчас успокойся, - говорит Билл так, словно обращается к буйнопомешанному. - Томми ляпнул, не подумав.

Но все его слова уже не достигают моего разума, который застилает пелена безумия.

-Что значит: кто сверху?! - воплю на высоких нотах. - Я никак не хочу! - подлетаю к распластавшемуся на постели Каулитцу, хватаю его за плечи и трясу: - Возьми свои слова обратно, слышишь?! Я не собираюсь ничем таким заниматься! Том!

-Хорош визжать! - орет он в ответ, отцепляя мои руки.

-Билл, пусть он возьмет свои слова обратно! - с воплем кидаюсь к нему. - Иначе ты лишишься парня!

-Да успокойся ты.

Том пихает меня в спину, я падаю рядом с Биллом и затихаю, только часто-часто дышу и с ужасом рассматриваю узор на дизайнерских джинсах. Вот что он сказал?! Зачем?! Нет, нет, нет, Густав Шаффер не будет заниматься подобным непотребством!

-Да ладно тебе, чего ты, в самом деле, - Билл хлопает меня по плечу. - Понятное дело, что когда-нибудь у вас дойдет до постели. Секс — это нормальное явление.

-Нормальное — это когда в процессе участвуют только те органы, что предназначены для этого! Я уже смирился с вашими сексуальными изысками, но чтобы самому — нет уж, увольте! - возражаю ему.

-Густ, секс предназначен не только для размножения, но и для получения удовольствия, - принялся увещевать меня Билл. - Возьми нас с Томом, к примеру.

-Не хочу я вас брать! Я вас и так каждый день наблюдаю! У меня передоз!

-Не хочешь нас, - обиженно говорит он, - тогда наши мамы. Тоже однополый секс, а сколько стонов. Я на днях пришел домой, а там...

Том, до этого наглаживавший его по руке, вдруг замирает, и я сам внутренне напрягаюсь, вмиг позабыв о собственной истерике. Ой, Билл такой дурак! Ну только помирились же!

-Ты зачем сейчас про них вспомнил? - ядовито шипит Каулитц, отдергивая руку.

-Том, не начинай, - предупреждает Билл.

Мне это все напоминает сцену разборок в стае хищников: угрожающее рычание, чтобы отпугнуть противника и не допустить драки.

-Это я начал? - Каулитц вскакивает. - Я тебя, по-моему, за язык не тянул!

Билл тут же оказывается рядом с ним, а мне кажется, что я вижу пролетающие между ними искры электрических разрядов.

-Парни, хватит вам, - пытаюсь образумить их.

-Заткнись! - орут они вместе, а у меня от удивления и обиды пропадает дар речи.

-Сколько можно! Ты ведешь себя как ребенок! Неужели ты не понимаешь, что они счастливы?!

-Да, я ребенок! Брошенный собственной матерью!

-Ты уже взрослый, можешь сам как-нибудь обойтись! А ты видел, какие они счастливые? Да впервые в жизни моя мать перестала тиранствовать и ведет себя как нормальный, адекватный человек!

-Ну конечно, наш Билли эгоист, как же я мог забыть! - с издевкой кривляется Том. - Он ведь думает только о себе, до других ему нет дела! А что пострадала целая семья, ему плевать — главное, теперь так хорошо живется!

-Да ты! - Билл подлетает к нему и отвешивает пощечину.

В полнейшем шоке смотрю на них: даже это не отрезвило обоих, парни продолжают ругаться!

-Что, на нормальный удар силенок не хватит?!

Том хватает его за рукав, но Билл вырывается и налетает на него с кулаками. Как в замедленной съемке вижу смещающуюся челюсть Каулитца, его злые и безразличные к боли глаза и ответный удар в живот.

-Ну все, хватит! - отмираю и кидаюсь разнимать их. - Только потасовки в моем доме не хватает! - растаскиваю их, Билла швыряю на кровать, Тома толкаю к окну. - До чего вы докатились, вы же любите друг друга! Как можно бить морду собственному парню?!

-Да лучше нам вообще расстаться, раз он перестал меня понимать! - пыхтя и отдуваясь, выдает Билл.

-О, впервые за последние дни ты сказал разумную вещь! - сверкая глазами, зло кричит Том.

-Парни, остановитесь! - сиплю, сползая по стенке на пол.

-А зачем, Густав? Том наконец признался, как на самом деле ко мне относится! Считает меня тупым!

Билл вскакивает, хотя по нему заметно, что живот все еще болит.

-О, да неужели? - саркастически усмехается Том. - А ты сейчас не говорил, что я бесчувственная скотина, которая не способна тебя понять, да?

-Да, говорил! Так оно и есть!

-Да ты сам-то не лучше!

-Все, хватит! - отчаянно кричу, хватаясь за голову, и поднимаю на них взгляд. Как они так могут?!

Парни тяжело дышат, оба раскраснелись. У Билла из левой ноздри идет кровь, у Тома разбита губа, оба невероятно злые и смотрят то друг на друга, то на меня, сидящего на полу.

-Ты прав, с меня хватит, - Билл хватает свои вещи и, хлопнув дверью, удаляется, а с лестницы до нас доносится: - Между нами все кончено!

-Вали! - Том распахивает дверь и орет что есть сил. - И не вздумай приползать ко мне!

Он резко разворачивается, оглядывает комнату, смотрит меня и наконец приходит в себя. Вижу, как лицо его меняется, осознает, наверное, что натворил. Сейчас побежит просить прощения, а я — следом. А то вдруг Билл вздумает сопротивляться? Надо будет помочь.

-Густав, ты извини, что пришлось это все слушать, - не своим голосом говорит Каулитц. - С другой стороны, не придется завтра ничего объяснять.

Не понял? Что объяснять? Эй!

Том подхватывает сумку и уходит, напоследок кинув короткое:

-Извини.

И я остаюсь один, погруженный в сильнейший шок, наедине со свалившимся на мою голову разрывом друзей.

Когда придурки при мне порвали отношения, я с таким ужасом на это взирал со стороны, что страшно вспоминать. Я пытался их остановить, но ничего не вышло: судя по всему, они шли к этому с самого воссоединения матерей. Но ведь это просто невозможно! В моем сознании прочно укоренилась мысль, что Билл с Томом — некое единое целое, что их отношения навсегда. Я не могу представить их поодиночке. А что теперь делать мне? Как их мирить? Если они не сойдутся вновь, не смогут находиться рядом, а делить себя я не позволю.

А, может, я напрасно паникую? Вдруг они так каждый день расстаются? Это ведь первая ссора, которую я наблюдал лично. Конечно, до мордобоя у них еще не доходило, иначе ходили бы одинаковые с естественным “макияжем”. Если честно, я даже вообразить не в состоянии, что придурки могут расстаться. Нет, это все очередная их блажь. Нехватка острых ощущений. Сегодня же будут льнуть друг к другу как похотливые котята и удивляться моим вопросам о статусе их отношений.

-Да? - принимаю входящий от Тома.

-Густ, привет. Что там по математике задали?

Что?

Проверяю дисплей: все верно, звонят с номера Каулитца, да и голос вроде бы его. В чем подвох?

-Том, а почему тебя это интересует? - осторожно спрашиваю.

Он как-то обреченно вздыхает.

-Да скучно мне, занять себя нечем.

-А ты Биллу позвони, - на свой страх и риск предлагаю я.

-Дорогой мой друг, ты зря стараешься, - я прямо вижу, как он ощетинился. - Я больше не желаю его видеть.

-Тогда пойдем гулять, - быстро перевожу тему.

Придется отказаться от похода в кружок, но помочь другу — моя святая обязанность.

-Не хочется. Густ, ты скажешь или нет? У меня в кои-то веки тяга к учебе, а ты вредничаешь.

Да я сам в шоке. И даже не знаю, от чего больше: оттого, что у него тяга, или оттого, что я еще не выдал ему домашнее задание.

Быстро диктую номера задач, и Том отключается.

Что-то я не замечал раньше за ним подобного. Обычно он долго не переживает, начинает ухлестывать за новой девчонкой. Конечно, тут совсем другой случай, и Билл — не обычный, да и не девчонка, но чтобы вот так, учиться? Мир сходит с ума, и это — первый признак конца света. А второй — я ничуть, ну вообще ни капельки не рад его внезапному стремлению к знаниям, хоть и добивался этого всю сознательную жизнь.

Мобильник оживает, и я радостно хватаюсь за него в надежде, что Том одумался. Но это не Том.

-Привет, Георг, - немного разочарованно тяну в трубку.

-Привет. Я не вовремя?

-Нет, с чего ты взял?

Падаю на постель. За последние сутки столько всего произошло, что я боюсь грохнуться от любой новости.

-У тебя голос уставший.

-Да, - вздыхаю. - У Тома и Билла проблемы. Они решили расстаться, а я пытаюсь их образумить.

-Ничего себе, - удивляется Георг. - Расскажешь? Или это секрет?

Все мои ожидания оказались напрасными: Билл к нам больше не приезжал, а Том ходил мрачным все выходные. Никакие мои попытки его расшевелить или заговорить на тему их отношений не приводили ни к каким результатам: он или отмалчивался, или просил закрыть тему. Даже погулять с Георгом звал, но безуспешно. Я уже не знаю, что мне делать. Надеюсь, простая встреча вправит им мозги. Ну я-то знаю, что они не могут друг без друга!

Тащу Тома по школьному двору, взглядом сканируя толпу учеников. Билл у нас фигура приметная, в серой массе не затеряется. Если, конечно, он вообще придет. Отношение к учебе у него столь же безалаберное, как и у Каулитца, и прогулять школу в качестве показательного акта на тему страданий не доставит никакого труда и уж тем более угрызений совести.

-Да куда ты так прешь? - возмущается пыхтящий у меня за спиной Том. - Я курить хочу!

-Так кури, кто тебе не дает?

Вот чего лезет ко мне со своими глупостями, я занят! Мне надо срочно найти Билла и помирить их.

-Ты предлагаешь сделать это прямо здесь? Посреди двора, где полный обзор для учителей и директора?

Смотрю на него. Никаких следов угрызений и самокопания. Что же с ним творится? Вздыхаю и разворачиваюсь. Курить так курить. Может, пропажа уже там, смолит свою сигаретку.

Не успеваю сделать и пару шагов, как мимо деловито рулит Билл. Лицо спокойное, ничего не выражающее, движения привычные, никакой нервозности. Притворяется, конечно, но как умело!

-Привет, Густав, - на ходу бросает мне Билл.

Придурки даже не смотрят друг на друга, а я в шоке наблюдаю, как двухметровая заноза, покачиваясь на своих ходулях, идет к двум болтающим парням из нашего класса. Осторожно кошусь на Тома: сейчас он разозлится, начнет сжимать кулаки и клясться, что побьет этих у*бков. Мне, конечно, жаль одноклассников, но придется ими пожертвовать ради счастья друзей.

-Привет, Клаус, - доносится голос Билла. - Как дела?

Он откровенно флиртует, это даже такому профану, как я, видно. Ох, зря он провоцирует Тома, сейчас ведь будет страшное сражение.

Оборачиваюсь к Каулитцу и ох*еваю окончательно. Нет бешенства во взгляде, ревностных криков, вообще никаких эмоций насчет Билла. Более того, Том не смотрит в его сторону, он улыбается, хоть губа и болит до сих пор, и машет каким-то девчонкам.

Я знаю, что их равнодушие наигранное, но зачем они так? Что между ними происходило в мое отсутствие? Зачем сейчас мучают самих себя таким жестоким способом? Они же любят друг друга, такие чувства не могут уйти в одночасье!

Я начинаю беспокоиться за парней. Неужели они в самом деле хотят расстаться? Может, это решение обосновано и тщательно обдумано? Я же не знаю всего, что между ними происходит в последнее время, а Том на удивление молчалив.

В конце концов, может, оно и к лучшему? Ведь когда-то я был уверен, что все их отношения — лишь подростковые эксперименты, что они перебесятся и разойдутся, чтобы в старости, вспоминая, сгорать от стыда. Они так заигрались в любовь, что даже я, такой уравновешенный и разумный человек, поддался их голубому идиотизму и поверил в истинность их отношений. Я настолько погряз в этом самообмане, что мне даже казалось: придурки никогда не расстанутся. А сейчас они подтверждают мое первое мнение. И что теперь? Получается, все те слюнявые ценности, которые они привили мне за это время и которые я сам на себя навешал — это все чушь? И все-таки нет никакой любви, а есть только химические процессы, протекающие в наших организмах? И мое чувство к Георгу рано или поздно вот так же пройдет? И ничего не останется? А зачем тогда вообще все эти отношения, если они неизбежно приведут к краху?

Столько вопросов и ни одного ответа. Я настолько гружусь, что даже не замечаю, как оказываюсь в нужном кабинете. Каулитц, что ли, довел?

Плюхаюсь на свое место, и меня подкарауливает новый сюрприз: Том садится рядом.

-Ты ничего не перепутал? - с нажимом говорю. Надеюсь, до него дойдет, что теперь место принадлежит Георгу.

-Нет, все ништяк, - беззаботно выдает это чудо.

-Том, свали отсюда, - шиплю, пригнувшись, так как Георг появляется в дверях. - Тут уже занято!

-Если ты прогонишь своего друга, ему придется искать убежища у Анжелы, больше мест нет.

Это удар ниже пояса — взывать к долгу дружбы. Но мне ничего не остается, кроме как приютить нашего блудного Ромео. Взглядом объясняю Георгу ситуацию: они не помирились, извини. Он понимающе кивает и садится впереди.

-Привет, - здоровается он. - Как дела?

-Ты знаешь, замечательно, - слишком жизнерадостно сообщает Каулитц, и даже человеку, не знакомому с ситуацией, была бы видна вся его фальшь.

-Привет, - голос Георга меняется на более ласковый, и он дотрагивается до моего плеча. - Как спалось?

Мне кажется, или я краснею? Блин, ну почему он такой? Чувствую себя размазней влюбленной.

-Здравствуй. Лег пораньше, отменно выспался, - тараторю, пытаясь скрыть смущение. - Слушай, у тебя сколько в задаче получилось?

Лезу за тетрадкой, а мысленно отвешиваю себе оплеуху: ну какая еще задача? Там ерунда простейшая, спалился только лишний раз.

-У меня вышло четыре, - сообщает Том.

Ничего себе. Он что, действительно делал уроки?

-С-спасибо, - запнувшись, благодарю его.

От дальнейшего цирка своим появлением меня спасает Билл. К слову, я ожидал его в особо страшном одеянии и макияже, но придурки, не сговариваясь, продолжают удивлять. Он в ярко-красной, вызывающей футболке, какой-то драной, висящей лоскутами кофте кофейного цвета и светлых джинсах с красными кожаными вставками. Даже внешним видом он бросает вызов.

Поздоровавшись с Георгом, Билл делает морду кирпичом и, игнорируя Тома, усаживается к себе.

Смотрю на Каулитца и не знаю, радоваться или нет. Он уже не скрывает своих истинных чувств, но их набор далеко не радужный. Том сверлит взглядом худющую спину Билла, и в нем нет вины, раскаяния, желания помириться. Просто какая-то жгучая ненависть. Как их помирить, если они друг другу в глотки готовы вцепиться? И есть ли вообще смысл это делать? Может, стоит оставить все как есть? Или они выдержат это испытание, или с самого начала был прав: их любовь просто вымысел.

Не решаюсь трогать парней, а то еще достанется на орехи. Вон какой Том мрачный, Билл сидит без единой эмоции на лице. Георг тоже видит неладное, тем более, он знает причину. Обстановка электризуется, даже одноклассники это чувствуют, затихли и стараются лишний раз мимо нашей шайки не проходить. Хотя, какая мы сейчас шайка? Так, отдельные элементы. Зато опасные и, если кто-то сунется, криминальные.

Уныло подпираю подбородок рукой и смотрю на кипящую за пределами наших парт жизнь. Притихнуть-то притихли, да глаза не спрячешь. Вон, Оливия, вся сияя, рассказывает подружкам о новом бойфренде, Анжела, будь она неладна, строчит что-то на листочке. Еще не хватает, чтобы это оказалась любовная записка для меня. Зубрила Ваймер, сверкая новой, лишенной металла улыбкой, вплывает в кабинет. Кто-то судорожно списывает домашнюю работу, кто-то сплетничает, кто-то тупо досыпает жалкие, но драгоценные минуты перед звонком. И только над нашими партами время останавливается.

Краем глаза замечаю, как Рита кидает вещички на парту и, развернувшись, движется в нашем направлении. Не понял... Что ей надо?

-Привет! - пищит она радостно. - Георг, здравствуй! Как дела? Ой, а чего вы такие хмурые?

Она бесцеремонно присаживается на край стола у него перед самым носом! Теперь уже я начинаю лазерную атаку глазами. Так, если он сейчас начнет с ней любезничать, будет или труп, или две расставшиеся пары!

Однако злой до чертиков Том делает всю работу за меня:

-Послушай, красотка, - с сарказмом и нескрываемым ядом в голосе шипит он. - Ты хоть и сняла свои брекеты, одела что-то кроме половой тряпки и нацепила парик на свои крысиные косички, все равно осталась страшной зубрилой и нас с парнями не привлекаешь.

Рита меняется в лице. С извращенным удовольствием наблюдаю, как у моей неудачливой соперницы начинают трястись от обиды губы, как она бледнеет.

-Да ты! Ты! - верещит она.

-Что — я? Выучила новое слово? Раньше никто с тобой не говорил, и в нем не было надобности?

Георг кашляет и поворачивается к нам, с неодобрением глядя на Каулитца, но тому абсолютно плевать. А я вот мысленно ору как целый стадион и аплодирую своему другу.

-Дебил с кепкой вместо мозгов! - обиженно кричит Ваймер, вскакивая со своего места. Она бросает быстрый взгляд на Билла, словно боится, что он начнет мстить за оскорбление Тома. - Педик сраный!

Гордо вздернув подбородок, по которому я сейчас с радостью проехался бы башмаком, хоть она и девчонка, Рита уходит на свое место, а я облегченно выдыхаю. Теперь она не скоро отважится подойти к нам, если вообще такое когда-нибудь случится.

Удовлетворенно улыбаясь, открываю тетрадь. Вот так-то, знай наших! А Билла с Томом я обязательно помирю, еще не хватало, чтобы кто-то прибрал их к рукам. Нет уж, придурки любят друг друга и должны быть вместе.

Урок проходит без инцидентов, если не считать за таковой ответ Каулитца у доски. Признаться, не только я, но и весь класс во главе с преподавателем были в глубоком шоке. Оказывается, у Тома есть мозги, просто он тщательно от меня их скрывал. Просиживание над уроками не прошло даром: он решил уравнение, пусть и схожее с заданным на дом, сам, без подсказок, да еще и не строил из себя шута, как обычно. И я даже стал задумываться о верности своего решения: все же эта ссора пошла Тому на пользу. Хотя, кто знает, если он способен учиться без Билла, то и с ним сможет. Главное, что теперь я знаю: ему по силам грызть гранит науки, он просто лентяй и бережет молочные зубы.

-Молодец, - хвалю его. - Я почти счастлив.

Показательно утираю несуществующие слезы. Нужно же как-то подбодрить Тома, пусть вот таким дурацким способом.

-Спасибо, я тронут, - бурчит Каулитц, угрюмо утыкаясь в тетрадь.

Мне это определенно не нравится. Том серьезно все воспринимает, это само по себе нонсенс. Неужели действительно решил порвать со своим Биби?

Раздается звонок, и я, хмурясь, собираю вещи. Плохо дело, и мне даже не с кем посоветоваться. Посвящать Георга во все перепетии их отношений я не собираюсь — не люблю сплетни, хоть и знаю точно, что он не станет болтать. Но все-таки мы недостаточно знаем друг друга, да и не мой это секрет. А кроме него и самих парней я ни с кем не могу поговорить. Родители вряд ли помогут в этом вопросе, еще и высмеют в своей занудной манере, как это сделал бы я сам несколько месяцев назад. К кому пойти бедному Густаву?

-Погоди, Том.

Георг притормаживает Каулитца, и тот садится на место. Оглядываюсь: Билла давно след простыл, класс вообще пустой. Может, он поговорить о Билле хочет? Мозги вправить?

-Ну? - бубнит Каулитц.

-Я с тобой о Рите Ваймер поговорить хотел. Я понимаю, у тебя сейчас сложный период, но нельзя вот так срываться и обижать окружающих, тем более девушку.

Чего?! Ги, дорогой мой, сейчас я сорвусь!

Со злостью дергаю молнию на рюкзаке, только на меня никто не обращает внимания.

-Да она вообще обнаглела, чего лезет? Ты ее вообще видел? - Том, кажется, бесится. И правильно, я тоже.

С громким шлепком Георг опускает ладони на парту.

-Какая бы она ни была, как бы ты лично к ней не относился — она девушка. Имей уважение, в конце концов.

-Уважение? - шиплю, вставая. - Она тебя клеила самым наглым образом! А ты и рад, да?

Георг смотрит на меня с удивлением, Том тоже. Что, не ожидали? А у робота-Густава тоже есть чувства. И меня бесит, что мой парень защищает эту выдру, которая на него свой подслеповатый глаз положила!

-Густав! От тебя я этого не ожидал.

-А я от себя не ожидал, что в парня втрескаюсь, и ничего, живой пока, - язвлю. - Жаль только, что этот парень за каждой юбкой готов подолы носить.

Закидываю рюкзак на плечо и удаляюсь, бесконечно обиженный. Не буду я с ним после этого разговаривать!

Сижу, злой донельзя, даже задачи по химии меня не могут успокоить. Как Георг мог так сказать? Эту защищает, а мне пеняет на невоспитанность! Нехорошо, значит, Густав поступает, поддерживая грубость Тома, а разве хорошо флиртовать с чужими парнями? Это ей с рук должно сойти, да? И даже не попытался извиниться, весь день так и молчали как четыре пенька. Даже в столовой сели по разным углам. Черт, что вообще происходит? Дурдом какой-то.

Вижу, что рука дорисовывает на полях слово “х*йня”. Блин, это же не черновик!

Хватаю тетрадь и смотрю, можно ли выдернуть лист.

-Сегодня просто не мой день, - со стоном роняю голову на руки, убедившись, что середину я уже давно миновал, а на парном листке записана важная тема. - Черт!

Не люблю я мазню в тетрадях, на то и придуманы черновики, чтобы устраивать каля-маля там. А теперь передо мной красуется огромное пятно замазки, через которое все равно просвечивает мой шедевр.

-Бл*дь, - подвожу я итог и нервно взвизгиваю, услышав звонок: - Ну, кто еще там?!

Хватаю мобильник и не глядя принимаю вызов. Кто бы ни побеспокоил меня в неурочный час, оторвусь на нем!

-Алло! - ору в трубку.

На той стороне молчат, видимо, в шоке от моего тона. Это как-то отрезвляет.

-Извините. Я вас слушаю.

-Ты так обиделся, что стер мой номер? - печально спрашивают меня, и я узнаю голос Георга.

-Нет, я так злился, что не посмотрел, кто мне звонит, - чувствую, как негодование возвращается ко мне.

-Густав, ты зря так все воспринимаешь, - после непродолжительного молчания говорит он. - Я понимаю, что тебе неприятно внимание кого-то другого к моей персоне, но я же не могу приказать не подходить ко мне, верно?

-Зато ты можешь не защищать этого другого до потери пульса, - вредничаю я, но уже смягчаю тон.

-Не ревнуй, я тебя прошу. Я даже не смотрю на эту Риту, и на других тоже. Пойми, я просто всегда вежлив с девушками и заступаюсь за любую, и это ровным счетом ничего не значит. Для меня это так же естественно, как завтрак.

-Неужели ты не можешь объяснить ей, что уже занят? - не сдаюсь я.

-А ты хочешь, чтобы все узнали о наших отношениях? Густав, ты еще сам не до конца к ним готов, сомневаюсь, что гласность придаст тебе оптимизма и уверенности.

-А ты скажи, что у тебя есть девушка. Например, она старше и уже учится в колледже. И предъявлять ее не надо, и Ваймер отстанет.

-Я подумаю, - идет он на мировую.

-Подумает он, - капитулирую. - Только не на ночь.

-Нет, на ночь я думаю только о тебе, - с улыбкой в голосе мурлычет мой зеленоглазый кот.

Жутко смущаюсь и наполовину сползаю под стол, будто меня тут кто-то видит.

-Ловлю тебя на слове. Не будешь думать обо мне — обижусь, - что за чушь я несу?

-А ты?

-А что я? - пищу под натиском этого коварного соблазнителя.

-Будешь обо мне думать? - с придыханием шепчет Георг.

-Я и так уже... Давно, - выпаливаю через несколько секунд и сбрасываю звонок.

Мама, как стыдно! Вот какое теперь мнение сложится обо мне? Закрываю лицо руками и со стоном окончательно сползаю вниз. Что-то это уже вошло у меня в привычку — валяться на полу.

Дата добавления: 2015-11-04