Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя-я-я!

Вот, казалось бы, наорал на друзей, выгнал их вон, велел не подходить. Нормальный человек должен обидеться как минимум. Или, например, мелко отомстить, показать, как неправ был обидчик. Но нет, мои друзья меня ненавидят, и так легко отделаться мне не удается. По крайней мере от Билла, припоровшего после школы ко мне домой с кучей барахла и наглыми претензиями относительно моей внешности.

-Я нравлюсь Георгу таким, какой есть, - терпеливо отражаю атаки Билла, вооруженного до зубов расческами, пенками, лаками и прочей ерундой.

-Это пока ваши отношения держатся на уровне поцелуев, - возражает Билл. - А что будет, когда он тебя разденет?

Краснею, вспоминая, как приставал ко мне Ги у себя дома. Он, наверное, привык к нежным прелестям девушек, а не к грубой, жирной и волосатой в большинстве мест коже. Георг, конечно, говорит, что уже встречался с парнями, но кто знает, какие они были? Может, такие вот огламуренные вроде Билла?

-Но ведь мы уже пробовали, он даже не обратил внимания, помнишь? - пищу свой последний аргумент, чувствуя себя мышкой, загнанной огромным котом в угол.

-Откуда тебе знать? Может, он просто не показал своих эмоций? - предъявляет контраргумент Билл. - Так, не спорь, мы же, кажется, договорились, что будем менять твою внешность к лучшему. Ты уже немного похудел, - он окидывает меня взглядом опытного маньяка. - Молодец, но этого мало. Сейчас сделаем тебе пилинг, питательную маску, над волосами тоже как-нибудь поколдуем, чтобы они стали мягкими и шелковистыми, маникюр, педикюр...

-Остановись! - истошно воплю, выскальзывая из его цепких рук.

Пытаюсь спастись бегством, но это мне не удается. Билл, проворная глиста, не подпускает меня к двери. Ведь там — свобода, можно улепетнуть к Каулитцу под крыло, а Билл к нему не сунется. Отсижусь до возвращения родителей, а потом, самодовольно задрав нос, вернусь домой. Но хр*н, Билл везде меня настигает.

-В этом нет... ничего … страшного! - он пытается отодрать меня от ручки двери, и в итоге ему это удается.

-Ну что ты ко мне прицепился? - со стоном сползаю вниз. - Найди себе другую модель для модных экспериментов. И вообще, тебе домой не пора?

Билл пропускает мои слова мимо ушей и тащит меня в центр комнаты, где уже предусмотрительно установлен стул.

Сажусь и обреченно прощаюсь с кучей времени, которое будет потрачено совершенно бесполезным образом. Хорошо хоть родители в гостях, не увидят этого позора.

-Так, начнем с очищения, - Билл материализуется возле меня с упаковкой ватных дисков и каким-то средством в руках. - Посмотрим...

Он вручает свою ношу мне и принимается вертеть мое лицо, разглядывая его пристальнее, чем следователи место преступления.

-Кожа не идеальная, конечно, нос и лоб жирные, остальное сухое. Впрочем, примерно такую картину я и ожидал, - выносит вердикт Билл. - Кстати, могло быть и хуже. Например, угревая сыпь. Но ты ничего такой, чистенький.

Не успеваю ничего ответить, так как лицо мне уже обильно обрабатывают. Билл мажет чем-то ментоловым “жирные” места, а “сухие” какой-то пахучей дрянью.

-Посиди так пару минут. Черт, волосы мешают, - он отлепляет прядку от моего лба и пытается ее куда-нибудь пристроить. - Секунду.

На несколько секунд он исчезает из поля видимости, а потом я чувствую его руки, ловко крепящие какую-то хр*нь на моей голове.

-Что это? - пытаясь увернуться, спрашиваю его.

-Крабики, думал, не пригодятся, но все равно прихватил. Вот так, - он отходит и с довольным видом оглядывает свою работу. - Теперь волосы не будут лезть на лицо.

-И долго мне так сидеть?

-Еще немного, - Билл подпирает подбородок кулаком и думает. - Так, давай определимся, что будем делать дальше.

-Только, я тебя прошу, давай без фанатизма? - сдаюсь на милость этому тирану. - Не надо менять меня кардинально, достаточно ухода за кожей и волосами. Обойдемся без макияжа и выщипывания бровей, хорошо?

-Брови? - Билл замирает, взгляд его устремляется на меня, становясь маньячно-невменяемым.

-Только попробуй, Трюмпер, и я тебя самого депилирую с ног до головы! - предупреждаю, заметив кровожадный блеск в его глазах.

Билл пожимает плечом и равнодушно хмыкает.

-Ладно, в принципе, брови терпимые. Тем более, Барби из тебя я делать все равно не собирался. Изящность тебе не к лицу, ты будешь похож на гейского гея из какого-нибудь клуба типа “Голубой коктейль”. А вот сделать красивым и модным вполне реально.

Облегченно вздыхаю и откидываюсь на спинку стула. Кажется, у Билла нет наполеоновских планов по косметическому захвату территории моего тела, внешне мне особая опасность не грозит. Так, морально только изнасилует.

-Кстати, я привез твою одежду, которую ты так хотел выкинуть в прошлый раз, - тут же разбивает все мои надежды копошащийся в пакетах Билл. - Я, в отличие от некоторых, бережлив.

Значит, меня снова будут рядить в эти костюмы?!

Пытаюсь возразить, но мне тут же властным жестом затыкают рот и отсылают смывать очищающие маски.

Плетусь в ванную, по пути обдумывая планы побега. Естественно, в таком виде я из дома и носа не высуну, придется сперва умыться, а потом давать деру. И заколочки эти дурацкие не забыть бы снять.

Избавляюсь от липкой субстанции и тщательно вытираюсь. Вот зачем мне кожу пощипывало несколько минут? Разницы наверняка никакой.

Смотрю внимательно в зеркало, щупаю лицо пальцами. Хм, я ошибся... Кожа стала мягче, блестит, словно натянутая, даже посветлела как-то. По-девчачьи немного, непривычно. Но на ощупь приятно. Так, ладно, хватит заниматься нарциссизмом, пора делать ноги. А то к вечеру я буду похож на девушку.

Осторожно приоткрываю дверь и выглядываю. Вроде никого. Быстро выскакиваю в коридор и беру курс на выход, но тут же из-за угла, преграждая мне путь к спасению, появляется Билл. Не сбавляя скорости разворачиваюсь и жму наверх. Облом, попытка провалилась.

Довольный до неприличия Билл идет следом, сложив руки за спиной и чеканя шаг, надзиратель, блин.

-Так, посмотрим на результат, - так и хочется двинуть по его довольной роже. - Неплохо. А где мои крабики?

Прикусываю губу и с самым ангельским выражением лица, на какое только способен, отворачиваюсь от его пронзающего насквозь взгляда.

-Густ? - грозно нависает он надо мной.

-Я их в ванной оставил, - пою тоненьким голосочком.

Билл хмурится, а потом идет к двери.

-Я быстро, сиди тут.

Ага, как же. Я не самоубийца. После того, как повыдирал эту хр*ноту из волос и переломал половину, я не стану дожидаться возвращения Билла.

-Густав, бл*дь! - доносится снизу.

Ну все, мне пора. Черный пла-а-ащ!

Подбегаю к окну и открываю его. Том сюда лазил, Георг тоже. Стало быть, и я смогу. Обладая примерной комплекцией Ги и неуклюжестью Каулитца, я все же надеюсь на успех.

Высовываю ногу и пытаюсь нащупать опору, из коридора уже слышен страшный топот смерти.

-Стоять! - Билл, кажется, теперь умеет перемещаться со скоростью звука. Он хватает меня за шиворот и тащит назад в комнату.

-Билл, учти, я буду защищаться! - воплю, вырываясь из его когтей.

-Сидеть! - толкает меня на стул.

-Да что ты как с собачкой, стоять, сидеть... - обиженно ворчу, потирая ушибленное после приземления бедро.

-Поговори еще! Кто мои крабики поломал?

-Они как-то... Сами, - вновь делаю невинное лицо.

-Не руки, а ковши экскаватора, - продолжает ругаться Билл, порхая вокруг меня. - Хорошо, что у меня еще есть. Так, сейчас нанесу маску на полчаса и огуречные кружочки приложу.

-А на нос что — банановую кожуру? Кружочки сваливаться будут.

-Огурец — на глаза! - Билл смотрит на меня как на умственно отсталого. - Чтобы снять отечность и убрать мешки.

-Нет у меня никакой отечности, что ты придумываешь?! - пытаюсь избежать овощной экзекуции.

-Мастеру виднее, - отрезает Билл и шлепает мне на щеку вязкую маску. - Все, тебе нельзя разговаривать.

Размазывает пахнущую кокосом субстанцию, а потом обзор мне закрывают зеленые пластинки огурца. Вот что он делал внизу, тырил наши продукты.

-Ты пока сиди, я сейчас. У меня почти все готово.

Готово? Что он еще удумал?

Билл возвращается через пару минут, а в нос мне ударяет целый букет противных запахов.

-Вижу, что интересно. Не смей открывать рот.

Билл ходит вокруг меня, как акула курсирует, наконец, останавливается позади и без предупреждения начинает лить что-то на голову. Пытаюсь встать, но получаю болезненный пинок в бок.

-Сиди, кому говорят? Это маска для волос, между прочим, очень полезная и питательная. Нет ничего лучше, чем природные средства, поэтому я пользуюсь всегда этим составом. Тут дрожжи, яйцо, пива я не нашел.

Блин, еще бы говном помазал! Смиренно терплю, как эта жижа течет по голове, пробираясь к шее, а Билл своими кривыми пальцами втирает все это в волосы. Бр-р-р, противное ощущение.

-Вот какой ты проблемный подопечный, ужас просто. Я, как твой крестный фей, официально заявляю, что превращение из замарашки в принца идет крайне туго, и это все исключительно благодаря тебе. Ты намеренно блокируешь всякие изменения, все еще цепляясь за свой никудышный жизненный план, составленный по детской глупости. Математика и ковыряния в технике не принесут счастья, только моральное удовлетворение, хотя мне оно вовсе не понятно. А теперь ты, Густав, поздний цветочек, наконец раскрылся для взрослой жизни, стал испытывать чувства и желания, но, цепляясь за пережитки своего прошлого, активно сопротивляешься собственному счастью. Ты пойми, - он наклоняется, чтобы до меня лучше дошло, наверное. - Не имеет значения, будут ли у вас с Георгом длительные отношения, не он, так кто-нибудь другой. Найти в жизни свою половинку — вот, что важно. А поиски могут быть долгими, и нужно к ним подготовиться, и для этого я здесь. Найти ее, а потом не отпускать.

Билл замолкает и перестает терзать мою голову, но это только физически. Морально он просто вынес мне мозг. Все, вокруг чего я бродил несколько недель, пытаясь разобраться, он соединил вместе и разложил по полочкам всего за пару минут. Билл, по сути, прав, хоть и руководствуется исключительно эмоциями, а не разумными доводами. Вообще, по части эмоций и чувств ему как раз нет равных. Если отбросить все привычки и принципы, взглянуть на последние события беспристрастно, можно понять, что впервые за всю свою жизнь я счастлив. Да, я теперь меньше уделяю времени учебе, родителям, друзьям. Теперь я провожу досуг с Георгом, обнимаюсь с ним, целуюсь и получаю удовольствие. Но не это главное. Мне хорошо, комфортно с ним, мы общаемся на такие темы, которые не затронуть с Томом или Биллом, он всегда имеет свое мнение, интересное, между прочим. Не скажу, что это любовь до гроба, может, всего лишь подростковая влюбленность, но Билл прав: рано или поздно освободившееся место займет другой парень, и все придется начинать сначала. Мне необходимо научиться, выработать иммунитет, так сказать, чтобы не робеть и не падать в обморок от одной мысли о физической близости.

Замираю, осознав одну очень важную вещь. Я всегда буду встречаться с парнями и всегда буду только “девочкой”. Пройдя через испытание Анжелой, да и другими барышнями, теперь с уверенностью могу сказать, что девушки меня не интересуют. За ними нужно ухаживать, дарить подарки, потакать капризам, предугадывать желания, а я на такое не способен. Я сам похож на девицу. Закатываю Георгу скандалы, устраиваю истерики, сам не знаю, чего от него хочу, но требую это. Я с самого начала позволяю ему вести в нашей паре и чувствую себя комфортно в роли ведомого. Мне нравится, что не нужно принимать решений, что Георг успокаивает меня, уговаривает, носится со мной, как мамаша с ребенком. Мне нравится его забота, уверенность, сила, мощь. Я хочу быть за этой каменной стеной. Но без цемента кирпичики развалятся, я тоже должен что-то делать для Георга. Например, цвести и пахнуть, радовать его глаз. Пора уже взрослеть и меняться, когда-то пришлось же отказаться от памперсов, а так удобно было — не надо бегать в туалет. Теперь вот стану симпатичным парнем, скрывающим в себе гея. Эх...

Билл, до этого притаившийся где-то в комнате, освобождает мои несчастные глаза. Ура, я прозрел, я вижу!

-Сейчас пойдешь в душ, смоешь с себя все, и будем делать эпиляцию.

-Что?! - на мгновение забываю свое решение измениться, но потом исправляюсь: - Ладно. А что с тобой?

Билл какой-то грустный, глаза красные, видно, что пустил пару слезинок.

-Все в порядке. Иди, а то передержишь.

Сбегаю вниз и с непередаваемым наслаждением смываю всю эту гадость. Ощущение, правда, такое, словно по мне прошлись волшебной палочкой. Откуда-то появилась легкость, беззаботность. Даже начинаю мурлыкать песенку Гаги про роман, виляя задом в такт.

-Густ, ты все? - ломится ко мне Билл.

-Почти!

Быстренько домываюсь и вытираюсь. Надеваю банный халат и выхожу.

-Я все.

-Отлично.

Билл вталкивает меня обратно, в руках у него снова какие-то средства.

-Я долго выбирал и остановился на обычном бритье. Для эпилятора у тебя еще слишком густая растительность, после воска ты не успокоишься, пока не закопаешь мой хладный труп, а станком, надеюсь, пользоваться умеешь?

Киваю, с ужасом глядя на эти орудия пытки.

-Значит так, начнем с подмышек, потом ноги, ну и... - Билл оглядывает меня. - Интимная зона.

-Что?! Билл, мне для мотива воск не понадобится!

-Не переживай, после подмышек я уйду. У меня дела, - он как-то странно смотрит в пол.

-А если я отрежу себе что-нибудь ценное?

-Для этого я припас крем. Инструкция на упаковке, только подержишь минут на десять подольше. Итак, подмышки. Раздевайся.

Ойкаю, осознав, что снять халат и не обнажить всего себя не получится. Отворачиваюсь и пытаюсь завязать рукава вокруг талии. Вроде не должно упасть.

-Действия те же, что и при обычном бритье.

-Пену наносить?

-Вреда не будет, - подумав, выдает Билл. - Я обычно в процессе мытья это делаю. Давай.

Под его брезгливо сморщившуюся морду шлепаю в раковину коротенькие прядки вьющихся волос вперемешку с пеной, а сам офигеваю от ощущений. Немного нервничаю, но не позволяю себе отступить.

-Сейчас смоешь и то же самое с ногами. Тут у меня специальное средство, его нанесешь до пенообразной массы, потом брить. Аккуратнее с коленками и под ними, щиколотки тоже можно порезать. С остальными частями проблем возникнуть не должно. Если что, попробуй крем для депиляции, - дает мне последние наставления Билл. - В комнате оставлю лосьон для тела, намажься весь, кроме лица. Для рук и ступней отдельные крема, там разберешься. Лицо пока не трогай, пусть после маски отойдет. Все, я побежал!

Не успеваю и пикнуть, как Билл испаряется. Отлично, бросай меня на произвол судьбы!

Второй раз забираюсь под душ. Тру руками подмышки. Непривычно, они такие гладкие. Бедные мои подмышечки, брошенные и одинокие, голые, некому вас согреть...

Мажу ногу этой фигней, оставленной Биллом. Смотрю на пока еще волосатенькую, белую от крема конечность. Прощай, естественное утепление! Здравствуй, гладкая кожа. Но я должен это сделать.

Несмело провожу станком от щиколотки до колена, оставляя полоску чистой, избавленной от волос кожи. Вроде бы ничего страшного. Повторяю маневр левее, и тот же результат. Кошмар, я брею ноги! До чего докатился!

С первой ногой все выходит благополучно. Оставшиеся кое-где волоски сбриваю дополнительно, смываю все теплой водой. Стою и сравниваю обе ноги, которые словно из рекламы станков сбежали. Эту ногу я побрила обычным, а эту — новым “Gillette for Woman”. Через неделю вот такой результат.

Вздыхаю и принимаюсь за вторую. Так, сперва легкие места, потом труднодоступные. Расправляюсь почти со всеми волосами, остается одна щиколотка. Ну, держись!

Однако держаться приходиться мне. Окрыленный успехом, теряю бдительность и в самый последний момент делаю неосторожное движение. Кровь появляется мгновенно, еще так щиплет, бл*!

Скорее смываю остатки липкой пены, стараясь направлять струю воды так, чтобы не попало на ранку. Угораздит же вечно, блин!

Выпрыгиваю из душа и шлепаю к шкафчику. Нахожу пластырь и заклеиваю порез.

Оглядываюсь. Ну и срач я тут развел! Весь пол улит водой от моих бесконечных перемещений, там валяется бритва, тут баночки и тюбики Билла. Придется это все убрать до возвращения родителей.

Смотрю на крем для депиляции. Делать или нет? До такой близости у нас еще не скоро дойдет, с моими-то тараканами.

Так! Раз решил меняться, надо делать все и сразу! Решительно читаю инструкцию, открываю тюбик. Пахнет ужасно, но я стерплю.

Смотрю вниз. Ну, прощайте, кучерявые! Долго я вас растил.

Мажу вокруг гениталий кремом, противно до жути. Может, пока он действует, прибраться? Благо дело, опыт мытья после депиляции имеется.

Вытираю лужу, мою раковину. Да уж, от меня-то волос побольше будет, чем от Билла. Во-первых, площадь покрова у него меньше, во-вторых, он себе уже половину с корнем выдрал, наверное.

Сижу еще несколько минут. Интересно, что в этот крем понапихано, что так на волосы воздействует? Можно ли считать состав безопасным? Собираюсь его изучить, но тут пищит напоминалка в телефоне, обнаруженном мною ранее среди принесенных Биллом вещей. Ну, пора.

Беру лопатку и провожу ею сверху. Волоски отделяются не все, провожу еще раз, нажимая сильнее. Так, процесс пошел.

Убираю все с лобка, наклоняюсь и, стоя враскорячку, пытаюсь добраться до более сложных мест. Черт бы побрал этого Билла с его депиляцией! Стой тут теперь, мучайся!

Добираюсь, наконец, до своей комнаты. Билла давно след простыл, все его шмотье отсутствует. На кровати аккуратными стопочками лежит одежда, трусы новые, и те прикупил. Тесные, должно быть.

Одеваю, пробую присесть. Ничего так, не натирают вроде. Белые с принтом на причинном месте. Мда. Ладно, завтра надену, а пока в стирку все.

Переодеваю трусы и продолжаю осмотр. Так, это я уже знаю. Та самая одежда, что мне накупил Билл. Поверх одной из стопок лежит записка.

“Это оденешь завтра. Только попробуй прийти в своем убожеском прикиде.”

-Есть, капитан!

Кидаю записку обратно. Ладно, доверюсь Биллу. Смотрю дальше: ага, вот они, крема, рядом лежит лак для волос и еще одна записка:

“Сделай завтра прическу как в тот раз. И намажься обязательно, после бритья кожа начнет шелушиться. Это очень неприятно.”

А раньше ты предупредить не мог? Откладываю бумажку и начинаю натираться. Ощущение сродни тому, как я гладил кошку Георга. Вроде знаю, что должна быть шерсть, а все равно под ладонями нечто голое.

Одеваюсь в домашнее и впервые понимаю, насколько это разные ощущения. Ткань скользит по гладкой коже, приятно щекочет. Блин, мне даже нравится в какой-то степени.

Смотрю в зеркало и понимаю, что уже изменился. Бритых ног не видно, но выражение лица — другое. Новый образ мне все-таки нравится, думаю, я сумею привыкнуть к ежедневным укладкам и подбору костюмов. Наверное, необходимо заставлять себя заниматься всяким непотребством в виде бритья интимных мест, как бы временами ни хотелось швырнуть крем для депиляции в ближайшую урну и сжечь ее. Главное, чтобы Георгу понравилось.

В школу я иду при полном параде, как и велел мне снарядиться Билл. Новые черные брюки из какой-то переливающейся на свету ткани приятно ласкают осиротевшие без волосяного покрова ноги, светло-бежевая рубашка исчезает под лакированным ремнем, на этот раз безо всяких зайцев, на шее у меня цепочка из белого металла и кулон, очки завершают образ. Признаться, мне нравится то, что я вижу в отражении. А уж как воодушевляются при моем появлении одноклассники, словами не передать. Все перешептываются, поглядывают на меня, обсуждают, две девчонки устраивают между собой тотализатор: приду я завтра в обычном или нет. Ужас, кому какое дело, во что я одет?

Подхожу к своему месту, усаживаюсь, Георг смотрит на меня в упор, по его лицу невозможно догадаться, что он обо всем этом думает. Если скажет, что мне не идет, завтра же сниму.

-Привет, - здороваюсь с ним. - Ну, как тебе?

Не смею поднять взгляд, комкаю в руках тетрадку. Как он отреагирует?

-Главное, чтобы тебе нравилось, - чувствую, что он привстал и перегнулся через парту. - А мне ты нравишься любым.

-Нет, я серьезно, - поднимаю взгляд. - Мне важно твое мнение.

-Ты и раньше был симпатичным, и сейчас тоже. Просто немного по-другому, - он подмигивает и улыбается. - Будь таким, каким тебе комфортно быть.

И как это понимать? Я столько мучился, а ему все равно? Ему что, совсем на меня плевать?

Расстроено выкладываю учебные принадлежности и, не зная, куда себя деть, перебираю их, пока мне в руки не попадает бумажка. Разворачиваю, и на душе у меня мгновенно теплеет.

“Если честно, я в восторге. Боюсь, не выдержу и ущипну тебя за что-нибудь аппетитное. Так что извини, нужно держать себя в руках. Погуляем после школы? Покажешь, что там у вас в округе интересного есть, кроме тебя?”

Смотрю на Георга и взглядом обещаю не только показать, но и позволить пощупать. И пощипать. И помацать.

-А ты Анжелу видел? - Том наклоняется ко мне, задевая козырьком. - Сразу к тебе поп*здовала, но как увидела, что с Георгом говоришь, съ*балась. Кажется, наша взяла.

Довольно улыбаясь, открываю порядком измятую тетрадь. Надо подготовиться к уроку, что ли...

Я давно привык, что мои слова для друзей — пустой звук, но все равно каждый раз как-то обидно. Билл мой приказ проигнорировал, Том вот тоже не отлепляется ни на секунду. Фактически, свидание с Георгом уже идет, а он сидит впереди нас с видом самого печального человека на Земле и вздыхает, король призраков, блин. Естественно, мы не можем плюнуть на него и заняться собой, приходится периодически хлопать Каулитца по плечу и подбадривающе спрашивать: “Чувак, ты как?”.

Том совсем скис сегодня. Я заметил, что с каждым словом, каждым движением Билла он сникает все больше и больше. Блин, когда уже наступит себе на горло и первым пойдет мириться?

На остановке он прощается с нами и понуро тащится домой, а у меня сердце сжимается при виде его опущенных плеч. Где мой жизнерадостный друг, несущий всякую чушь? Хочу прежнего Тома.

-Не переживай, все у них наладится, - Ги берет меня за руку и поглаживает пальцем ладонь. Не знаю, почему он так делает, и как это вообще срабатывает, но я всегда успокаиваюсь.

-Спасибо, - улыбаюсь, но руку отнимаю. Еще увидят соседи или, вообще кошмар, родители. Все-таки приехать сюда вдвоем - плохая идея. - Ну что, пошли? Смотреть тут особо нечего, можно пройтись вниз по улице, там будет дорога к речке. Полюбуемся природой, если ты не против.

Достопримечательностей тут и вправду нет, у нас же обычный пригород. Здесь не происходили важные события, никто никого не спас, люди просто живут и не совершают героических поступков. Так что ни памятников, ни каких-либо музеев, ни легенд в нашем городишке нет.

-Хорошо, - легко оглашается Георг. - Ты будешь любоваться природой, а я — тобой.

Чувствую, что краснею, так мне приятны его слова. Все-таки мой Ги такой романтичный, что даже я не могу устоять и проникаюсь духом всех этих ахов, вздохов и нежных поцелуев под луной. Ну, то есть под деревьями и на берегу реки.

Идем уже довольно долго, минут пятнадцать. Никто нам не попадается, и не мудрено: еще слишком рано для прогулок, в лесу снег не сошел до конца, да и холодно пока для вылазок на природу. Это нам все равно, лишь бы шагать вот так рядышком и говорить о всяких интересных вещах.

-Нет, Густав, в поэзии много прекрасного, - возражает Георг. - И следует различать бумагомарательство, как ты выражаешься, и настоящие стихи. Кто-то считает, нужно просто постараться, чтобы строки красиво звучали, укладывались в размер, но это еще не все. Можно научиться подбирать рифму, но писать пустые, никому не нужные стихи. В мире миллионы людей пишет на досуге, в прежние времена этим едва ли не каждый второй страдал, но, как ты думаешь, почему в школе мы всегда проходим одних и тех же писателей и поэтов, эдакий круг избранных?

-Потому что не у всех стихоплетов есть богатые спонсоры? - предполагаю единственно разумный вариант.

-Какой ты материалист, - смеется надо мной Ги. - Главное — это душа поэта, его эмоции. Если человека одолевают чувства, они сами собой выплескиваются на бумагу. Все, что трогает, волнует, вызывает в нас отдачу. Смотри, - он останавливается, придержав меня за локоть. - Видишь этот листочек? С чем он у тебя ассоциируется?

Разглядываю сухой лист, оставшийся на ветке с осени.

-Лист как лист, что в нем особенного?

Георг улыбается, обнимает меня и говорит:

-Он очень сильный. Все другие листики пооблетали, а он остался. Пережил зиму с ее снегами и ветрами. Гордый и независимый, но такой одинокий. Придет весна, вокруг распустится новая, нежная листва, и рано или поздно он упадет на землю. Я бы сравнил этот лист с человеком, который пережил страшную непогоду в своей жизни, но не сумел вовремя вернуться к людям, да так и остался один, сухой и черствый.

-Но лист не виноват, что остался на дереве, - улавливаю я расхождение.

-Он мог упасть, но не сделал этого. Человек сам решает, кем ему быть. И с кем.

-И все равно я не понимаю, зачем сравнивать такие вещи? Пиши, как есть: человек обижен на весь мир и не видит, что жизнь продолжается.

Георг вздыхает.

-Ты мыслишь по-другому. Это не значит, что неправильно, просто под иным углом. Ты ко всему подходишь с научной точки зрения.

-Это плохо? - напрягаюсь. К чему он клонит?

-Нет, просто так нам сложнее понять друг друга. Но, с другой стороны, нам не скучно, - он прижимается и целует меня. - Когда часто слышишь мнение, схожее с твоим, оно приобретает будничный характер.

Собираюсь спросить, что он имеет в виду, но кто-то звонит мне на мобильный. Приходится отложить разговор на потом.

-Да?

Интересно, что так срочно запонадобилось Тому? Только что разошлись ведь. Опять, что ли, за уроки сесть решил?

-Гу-у-уст, - воет Каулитц. - Гу-у-уст...

-Да я помню свое имя, спасибо. Чего звонишь-то?

-Густ, мне так плохо, - Каулитц всхлипывает.

Плачет, что ли?

-Живот болит? Печень? Желудок? Температуру мерил? - начинаю паниковать.

-Густ, приходи ко мне, - хнычет Том. - Мне без Билла плохо, я не знаю, что делать. Я сейчас сдохну...

И эта тварь мозгососущая бросает трубку!

-Том, Том! - ору коротким гудкам. - Так, Георг, он что-то удумал! Срочно возвращаемся!

Назад идем быстрее, и вот уже вдалеке виднеются наши дома. Еще минутка, и я ломлюсь к лучшему другу.

-Каулитц, открой, сволочь! - ору, колотя в дверь.

А если он там себе вены вскрыл?

Вспоминаю про запасной ключ и ныряю вниз, шаря рукой под трубой. Где же он...

-Ага! - радостно воплю, вытаскивая на свет этот кусочек металла.

Быстро открываю дверь и несусь наверх, Георг бежит за мной. Только бы он ничего не натворил, только бы успеть!

Залетаю в его комнату, спотыкаюсь обо что-то и едва не падаю, Ги успевает меня схватить за куртку. Смотрю на все это безобразие и чувствую, что закипаю.

В связи с тем, что Билл здесь больше не появляется и надобность в ежедневной уборке отпала, комната начала вновь превращаться в помойку, и именно поэтому я чуть не расквасил себе нос. Сам Том апатично глядит в окно, сидя на подоконнике, и на нас никакого внимания не обращает.

-Ты, бл*дь, х*ли трубку бросаешь?! - ору на него во всю глотку. - Я весь пересрал, думал, твой труп тут обнаружу!

Порываюсь кинуться на него с кулаками, но Ги крепко держит меня за куртку, и я трепыхаюсь, как подвешенная на гвоздик тряпичная кукла. Смотрю на него полным возмущения взглядом, но Георг как-то уж слишком серьезен. Он кивает в сторону окна.

Блин, а Том ведь даже не шелохнулся. Сидит и смотрит, словно ждет, что к дому вот-вот подойдет его Биби.

-Надо его из этого состояния вытаскивать, - шепчет мне на ухо Георг. - Совсем плох.

Оглядываюсь в поисках чего-нибудь, что поможет мне заинтересовать Каулитца. Помимо валяющихся шмоток и тетрадей в комнате, оказывается, ничего нет. А где упаковки из-под еды? Журналы неприличного содержания, гордо именуемые им средством от всех напастей?

-Как ни крути, но лучший шкаф для одежды - это стул, не так ли, Том? - пытаюсь разрядить обстановку шуткой, но сам понимаю, как она неуместна.

-Густ, мне х*рово, - бесцветным голосом тянет Каулитц.

-Это я вижу, - подхожу к нему и пристраиваюсь рядышком. - Еще новости будут?

-Я по нему скучаю. Густав, я ведь понимаю, что вспылил, потом дурака валял, в какой-то момент даже всерьез думал, что ненавижу его. Злился на его поведение и сам совершал ошибки. Что мне делать, Густ?

Ох, как же мне это не нравится, кто бы знал! Обычно мой не очень умный друг несет всякую ересь и постоянно жрет какие-нибудь чипсы или печеньки, а сейчас он напоминает совершенно обычного человека, отягощенного тяжелыми мыслями и вполне земными проблемами. Я вообще в последнее время все чаще замечаю, что Том изменился, повзрослел, что ли. Проблемы в личной жизни вытеснили из головы всю дурь, и мне бы радоваться, да не получается. Тому плохо, очень плохо, и я боюсь представить, что будет дальше. Нет, однозначно пора сводить парней обратно. Признание Тома уже получено, осталось или подтолкнуть его сделать первый шаг, или вывести на чистую воду Билла. А вообще, можно совместить эти варианты...

-Том, а может, ну его, этого Билла? - попробую-ка действовать методом от противного. - Сколько крови он из тебя выпил? Вспомни, каким ты был до встречи с ним: веселым балагуром, любителем женского пола и любимцем, кстати, тоже. Забудь ты его и вперед, в рейд по девочкам!

Внимательно слежу за изменениями в нем. Каулитц напрягается, взгляд фокусируется на оконном стекле, а не бродит бесцельно по улице, губы плотно сжимаются. Кажется, я правильно нащупал.

Встаю, делаю круг по комнате и плюхаюсь рядом с Георгом на заваленную вещами Билла кровать.

-Ты все правильно сделал, эти отношения все равно ни к чему не привели бы, - продолжаю втирать ему, надеясь на обратный эффект. - Ты был счастливей всех на планете, но от тебя ежедневно откусывали по кусочку. Организм воспротивился в целях самозащиты и избавился от паразита. Да, сейчас у тебя отходняк, но ты сможешь без Билла. Подумай только, - делаю драматическую паузу. - Вся жизнь, целая вечность без Билла. Так что расслабься, друг. Иди, развейся, потуси с каким-нибудь симпатичным парнем, если на девиц больше не тянет.

-Да пробовал я уже, - Том вдруг снова сникает и апатично сообщает: - Не получилось ничего. Один раз вкусил настоящей любви, и от поддельной теперь воротит.

Падаю на пол и в шоке пялюсь на него. Нет, то, что я соскользнул по его футболке прямо в кучу какого-то хлама, ни в какое сравнение не идет с тем, что я только что услышал! У Тома Каулитца ничего не получается в постели? У нашего мачо, который вечно без устали трындит, какой он секс-гигант? И он это открыто признает?

Смотрю на друга и чувствую, как жалость к нему подкатывает к горлу и щиплет глаза. Я представить не мог, насколько все серьезно. Неужели эта разбитая по глупости любовь навсегда изменит моего друга?

-Что ты собираешься делать? - подает голос Георг.

-Ничего, - убито говорит Том. - Он меня разлюбил. Ему плевать, у него новый парень.

-Кто? - ох*еваю я.

-Клаус. Видал, как он за него заступается? Трется постоянно рядом с ним, флиртует...

-Да нет между ними ничего, - опровергает эту чушь Ги. - И Билл тебя тоже любит, просто не хочет этого показывать.

-Это правда, - поднимаюсь и отряхиваюсь. - Том, только вы, два идиота, не замечаете. Ему тоже плохо, у него такая тоска в глазах, ты бы знал!

-Том, - Георг подходит к нему и пристраивается на то место, где раньше сидел я. - Если ты хочешь спасти ваши отношения, забудь про гордость. Иди к нему и скажи, что был дураком и просишь прощения. И не важно, кто из вас больше виноват, оставьте это в прошлом.

Каулитц молчит, вероятно, задумавшись.

-Я должен скорее помириться с Биллом!

Он вскакивает и уверенным шагом направляется к выходу. Вот это мой друг, вот таким он мне нравится!

Том распахивает дверь и замирает.

На пороге стоит Билл. Он бледен, не накрашен, волосы растрепаны, глаза лихорадочно блестят.

-Т-там дверь была открыта... - Билл замолкает, его взгляд бегает по лицу Тома. Вдруг он не выдерживает и, заломив руки и зарыдав, взвывает: - То-о-омми, прости-и-и меня-я-я! Я был таким эго... эгои-и-истом! Думал только о своей ма-а-атери! - Билла трясет, он уже бьется в истерике. - Я так больше не могу-у-у, я тебя люблю!

-Биби! Я тебя тоже люблю!

Том хватает его и прижимает к себе. Парни сцепляются, как два мокрых котенка на крыше во время наводнения. Билл трется зареванным лицом о плечо Тома и, все еще всхлипывая, смиренно просит:

-Давай попробуем заново?

Придурки, мои славные придурки обнимаются и наконец-то целуются!

-Нельзя через порог обниматься, это дурной знак, - обеспокоено суетится возле меня Георг.

-Помолчи.

Тяну его на себя и затыкаю поцелуем, чтобы не портил момент своей суеверной чепухой.

Как же хорошо, когда все хорошо!

Сегодня мы с Томом выехали пораньше, сперва зашли за Биллом, потом за Георгом. Правда, Том отказался подниматься к своему Биби домой, мы ждали его на улице.

Солнышко с утра светит совсем по-весеннему, настроение с каждой секундой взлетает все выше, и даже прохладный ветер его не портит. Придурки снова вместе, у нас с Георгом наступила гармония, среди уроков сегодня не было литературы — жизнь удалась!

В фойе небольшая очередь, все стремятся получить поскорее верхнюю одежду и вырваться на волю. Мы уже одеваемся, как вдруг на мое личное солнце наползает большая серая туча.

-Привет, - Ваймер подкатывает к моему Ги, словно меня тут и нет вовсе. - Георг, я хотела...

-Рита, - Георг обрывает ее, тон у него жесткий и непреклонный. - Я рад, что сумел тебе помочь перед тем конкурсом, но дальше нужно двигаться самой. Ты не можешь всю жизнь советоваться со мной. Пора научиться по-настоящему ценить себя и самостоятельно принимать решения.

Рита хлопает ресницами и таращится на него.

-Я... П-просто, я... думала, м-мы... Между нами...

Ваймер берет его за руку, и это становится последней каплей. Наверное, я похож на взбешенного носорога, не могу контролировать себя и свои эмоции. Пора расставить все точки над i.

-Послушай, я, кажется, уже дал понять — этот парень мой!

Отпихиваю Риту и буквально набрасываюсь на Георга с поцелуем. Пусть эта с*чка видит, что я его не отдам!

-Он харакири! - слышу голос Каулитца.

-Камикадзе, Томми, - поправляет его Билл.

Их комментарии отрезвляют, и я, отстранившись, понимаю, что все смотрят на нас, пребывая в глубоком шоке.

-Еб*ный стыд! - утыкаюсь лицом в грудь Ги, пытаясь скрыться от этого множества ох*евших глаз.

-Я всегда знал, что ты невероятно смелый, - Георг, похоже, очень счастлив. Он тоже целует меня.

-Томми, иди ко мне!

Приоткрываю глаза и вижу, как Билл набрасывается с поцелуями на Тома, но Ги меня тут же отвлекает на себя и наш поцелуй.

Вот и все. Теперь вся школа знает, что Густав Шаффер встречается с Георгом Листингом. Ну и пусть. Это смелый поступок, и я уж точно не буду о нем жалеть.

-Что я наделал?! Мы будем изгоями в собственной школе!

Хватаюсь за волосы, но обилие лака мешает их выдрать.

-Не будем, - уверенно говорит Билл.

Стоим во дворе как экспонаты. Сплетни разлетаются мгновенно, и теперь все, похоже, знают, что произошло в фойе минуту назад.

-Педерасты! - проходящие мимо парни показывают нам факи.

Том набычивается, но Билл мягко усмиряет его одним прикосновением.

-Это они не нам, - спокойно говорит он.

Каулитц расслабляется, а я тихо вою сквозь зубы.

-Густав, перестань. Неужели тебе так важно мнение всех этих людей? - Георг пытается меня обнять. Совсем сдурел?!

Выскальзываю из его рук и тут же получаю один обиженный и два осуждающих взгляда.

-Что? - нападаю, защищаясь. - Что вы так смотрите? Ох, не надо было мне этого делать!

-Значит, ты меня стесняешься?

-Я этого не говорил! Я не это имел в виду!

-Но это так. А я думал, ты меня любишь!

-Да тише ты, не так громко! - шиплю на Георга. Чего он разорался про любовь-морковь?

Георг иронично хмыкает, хлопает в ладоши один раз и, отвернувшись от меня, резко стартует на выход со двора.

-Георг! - зову его, но не получаю ни ответа, ни реакции.

-Ну ты и осел, - качая головой, говорит Том.

Смотрю на него с негодованием. И это мне пеняет человек, который столько времени мучился из-за собственного кретинизма?

-В самом деле, Густав, - с неудовольствием причмокнув, вторит ему Билл. - Глупо это. Зря только своего парня обидел.

И этот туда же? Застонав и схватившись за голову, срываюсь с места и иду прочь от них.

Ну почему не бывает таких дней, чтобы все, абсолютно все шло хорошо?!

12. Густав и Ко разрабатывают план “Я так люблю обижаться”.

Зачем нужна хорошая погода, когда у меня отвратительное настроение? Еще два часа назад я был абсолютно счастлив, а потом сам все испортил. Сперва поддавшись эмоциям, а потом — голосу разума. Георг до такой степени обиделся, что долго не брал трубку, а когда я его достал, попросил не беспокоить. Ему нужно побыть одному, видите ли.

Переворачиваюсь на живот и зарываюсь лицом в подушку. Как он мог сказать, что я его не люблю? Я столько сделал ради наших отношений, каждый день себя ломаю, я систему ценностей обновил! А ему не нравится, блин, что я жалею о своем поступке!

-Эй, задница Густава, - зовет Билл. - Долго ты еще будешь пластом лежать?

-Ни я, ни моя задница не просили вас тащиться сюда и портить мне настроение еще больше, - ворчу из подушки.

-Ты должен немедленно помириться с Георгом! - меня толкают в бок, пытаясь перевернуть.

-Билл, отвали!

-Не повторяй моих ошибок, друг! - драматично говорит Том. - Как мы с Биби намучились! Звони ему сам!

Поворачиваюсь на бок и апатично смотрю на парней.

-Да звонил я, пока вы у себя там тр*хались. Он обиделся и разговаривать не хочет.

-И что, ты так и будешь валяться и ничего не предпринимать? - возмущается Билл.

-А что я могу сделать? - злюсь на него. Чего прицепился?

-Если он не хочет выяснять отношения по телефону, езжай к нему и поговори с глазу на глаз!

-Он сказал, что хочет побыть один. Думаю, под запрет попадает и личная встреча.

-Густи, я что-то не пойму, - Билл усаживается рядом. - Ты хочешь помириться с Георгом или нет?

-А почему я должен извиняться?

Вскакиваю, едва не спихнув его с кровати, и отхожу к окну. Надоели мне придурки, чего пристали вообще?

-Нет, вы посмотрите на него! - Билл не отстает и тут же оказывается рядом. - Ты сделал такой огромный шаг вперед и тут же струсил! Ты подумал, каково Георгу было выслушивать твою истерику? Ты бы видел его лицо! Ты сделал ему больно, Густ!

Прикусываю губу и пялюсь в окно. Почему придурки встали на сторону Ги? Почему никто не хочет понять меня?

-Густав, ты мой друг, и я хочу сказать тебе то, что думаю, - Том пристраивает зад на подоконник по другую сторону от меня. Теперь я окружен. - Мы учимся в этой школе последний год, всем друг на друга давно насрать. Ну, посудачат немного и забудут, если ты не будешь реагировать. Вспомни нас с Биби. Всем, кого что-то не устраивало, мы заткнули глотки, и сейчас нас никто не трогает. А теперь скажи, тебе действительно мнение этих бакланов важнее, чем ваши отношения, чем радость в глазах Георга? Ты его вознес до небес, а потом столкнул вниз. Какое тебе дело до других? Это твоя жизнь и твое счастье. Ты так и будешь вечно прятаться и шифроваться?

-А что, надо ходить с бейджиком “Я гей”? - пытаюсь отбиться, но все равно понимаю, что Каулитц прав.

-Да не надо ничего, - встревает Билл. - Просто не делай трагедию из того, что произошло. Раз случилось, значит, так было нужно. На все воля Божья.

Пропускаю последние слова мимо ушей, стараясь сконцентрироваться на сути. По большому счету, Билл тоже прав: что сделано, то сделано, надо просто постараться замять эту историю. Если я начну ходить и перед каждым оправдываться, будет еще хуже. Во-первых, я только подтвержу, что у нас с Георгом отношения, во-вторых, дам окружающим понять, что стесняюсь и опасаюсь их мнения, и бесконечный поток засирательств и насмешек будет преследовать меня до выпускного. Придется вести себя пох*истически, мол, мне по барабану, что вы думаете. Да и парни не дадут меня в обиду. Вот только Георг...

-Я, наверное, вел себя как кретин?

-Не сомневайся, брат, - Том хлопает меня по плечу. - Именно так ты себя и вел.

-Спасибо, - кисло улыбаюсь. - Что мне теперь делать?

Билл воодушевляется и, хлопнув в ладоши, устремляется к моему столу.

-Чего ты там забыл? - ворчу, понимая, что он опять что-то задумал.

-Георг сказал, что не хочет с тобой разговаривать, так? Но про чтение речи не было. Значит, мы просто напишем ему любовное послание с извинениями.

-Билл, какая разница, читать он это будет или слушать? Другая форма извещения ничего не изменит.

-А что ты предлагаешь — сидеть и ждать, пока он сам к тебе на коленях приползет, соскучившись? Прости, но виноват в ссоре ты, тебе и делать первый шаг.

Билл уверенно копошится в столе и выуживает все мои тетради.

-Что ты делаешь?! - воплю, протестуя. Какое варварство!

-Ищу подходящий материал, только у тебя везде скучная клетка. Нет какого-нибудь блокнотика с веселой или романтичной картинкой?

-Билл, ты в гостях у Шафферов, а не у себя дома. Нет тут такого.

Он поджимает губы и хмурится, размышляя. Наконец его лицо озаряется очередной идеей, безумной, наверное. Впрочем, как всегда.

-Тогда найдем что-нибудь подходящее в интернете и распечатаем! У тебя принтер цветной ведь?

К сожалению, Билл вскоре распознает, что его предположение верно, и через несколько минут беспощадного кастинга на столе красуется нежно-розовый лист с рамкой по краям из завитушек, розочек и сердечек. Мои попытки возразить остаются без внимания.

-Ну? - смотрю на Билла. - Что писать?

-Если ты начнешь сразу с извинений, будет выглядеть жалко. Сперва дай ему понять, как ты его любишь.

-И? - выжидающе пялюсь на него.

-Мне за тебя все придумывать, что ли? - возмущается Билл.

-Но я не имею никакого опыта, а краска в принтере заканчивается, - привожу свой аргумент.

-Так ты пиши на черновике, дурень.

Нормально так. Придурки пеняют мне на недостаток интеллекта.

Старательно вывожу то, что приходит на ум. Ги сам говорил, что у поэта на первом месте чувства и эмоции, что он выплескивает все на бумагу. Вот я и пойду тем же путем.

-Ну-ка, дай посмотреть, чего ты там наваял! - Билл, подкравшись, выхватывает у меня листок.

Страшно гордый собой, жду его реакцию.

-Это что такое? - поморщившись, недовольно говорит Билл. - Что за электрические импульсы в нервной системе? Ты кому любовное послание пишешь, Георгу или физичке?

-Я предупреждал, что опыта не имею! - раздраженно швыряю ручку на стол и отворачиваюсь от парней. Билл не оценил мой творческий порыв. Все, я обижен.

-Ты пиши красивыми словами, а не терминами из учебников, - Билл сует мне розовый листок. - Сейчас перефразирую то, что ты тут намалевал.

Он прикрывает глаза и задумывается на пару минут.

-Билл, спать езжай домой, - начинаю психовать.

-Заткнись, - спокойно говорит он. - Значит так, записывай. Когда ты смотришь на меня, мир прекращает движение. Когда ты держишь мою руку, я чувствую дыхание Рая. Я люблю тебя, Том.

- … я люблю тебя, То... Что?

-Ой, прости, - Билл смущается и льнет к подоспевшему Каулитцу. - Не мог же я думать о Георге и выдавать строки о любви. Пришлось вдохновляться своей половинкой.

-Биби, ты такой замечательный! - Том тискает и целует его.

-Да, я такой, - мяукает вмиг разомлевший в его объятиях Билл.

-Вы закончили? - напоминаю о себе. - Тут, вообще-то, литературный провал года намечается.

-М-м-м, - Билл задумывается. - Напиши, что тебя привлекают его ягодицы. Напиши по-французски.

-Ягодицы?! Ты смеешься надо мной, что ли?!

-Густи, не забывай, что Георг — парень, ты его явно привлекаешь физически.

-И?

-Ты должен ему показать, что и он тебе интересен в этом плане.

-Но почему именно эта часть? - смущаюсь, но стараюсь не показывать этого. - У него красивые мускулистые руки, широкая сильная спина, аппетитный зад...

Ой, кажется, меня не туда тащит.

-Вот видишь, - сияя довольной мордой, торжествует Билл. - Так что давай.

Эх, придется, видно, смириться с попранием моих моральных устоев. Буду писать про сладкие попки.

-Ладно, я согласен на французскую задницу.

-Кто знает по-французски? - Том задумчиво чешет голову через кепку.

Не понял.

-Ты же ходил в кружок языка, - напоминаю ему.

Билл тут же активизируется и, повернув любопытную моську к Каулитцу, говорит:

-Правда? Я не знал.

-Туда ходила девочка, которая мне нравилась.

Ой, зря это он...

-Что?! Кто эта стерва?! Я убью ее! - тут же раздается истошный вопль ревнивого Билла.

Так, надо их остудить. Переведу тему в первоначальное русло.

-Так как по-французски будут ягодицы?

-Ля жопа.

-Чего?

Том пожимает плечами.

-Ну, я недолго ходил. Та девчонка мне разонравилась, она подкладывала в лифчик вату. Нельзя обманывать парней! Если у тебя в лифчике ничего нет, то так об этом и скажи!

Билл тут же смешно дергается и, выпучив глаза, говорит:

-У меня в лифчике ничего нет! – и оттягивает майку, в доказательство, видимо.

-Билл, у тебя и лифчика-то нет, забыл? - напоминаю, а сам еле сдерживаюсь, чтобы не заржать.

-Ты не отвлекайся! - мне тут же прилетает болезненный подзатыльник. - Пригласи его на романтичное свидание, чтобы доказать свои чувства.

-Как встреча может доказать, что я его люблю? - возражаю я. - У нас уже были свидания, и подобного эффекта я что-то не наблюдал.

-А кто их устраивал? - ловит меня Том.

-Ну...

-Вот именно, - подхватывает Билл. - А ты соверши что-нибудь эдакое. То, на что обычно не способен. Георг увидит, как ты стараешься ради него, и все поймет.

-Ну а что ты предлагаешь? Билл, давай ты сразу все скажешь и не будешь заставлять меня позориться.

-Ну, например, можно устроить свидание на крыше... Ты смотрел фильм “Кейт и Лео”?

-Не помню такой, - честно признаюсь.

-В общем, он накрыл на крыше стол, нанял скрипачей, зажег свечи...

-Свидание на крыше - это банально, - встревает Каулитц.

-Откуда ты знаешь, ты никогда не приглашал меня на крышу, - немного обиженно говорит Билл.

-А что в этом романтичного? Билл, и кто будет переть мебель? Вспомни, Том, как мы надрывались, таща стол на вашу первую свиданку. А когда вечером настроение закономерно перейдет в иную плоскость, это все сначала придется убрать. Если это пикник, то можно завернуть остатки в плед и оставить до лучших времен. А если по правилам, со столом, стульями, свечами? На крыше не оставишь, нет гарантии, что ночью все не раскидает ветром, а птицы не поклюют хавку, - разбиваю в пух и прах его идею. В самом деле, зачем мне это надо — надрываться, а потом качаться на холодном ветру, как тот сухой листик.

-Или какой-нибудь самоубийца не решит подкрепиться в последний путь, - поддерживает Том.

-Да и вообще – кто это нас пустит на крышу? Правила безопасности никто не отменял, - ставлю жирный крест на этом варианте.

Билл дуется, но не сдается.

-Хорошо. Тогда ужин в кафе.

-А это, блин, не банальщина! - вскипаю я. Что его на еде переклинило? - Вид кушающего человека не располагает к интимным беседам.

-Хорошо, тогда кино, - у Билла сейчас дым из ушей повалит.

-Сидишь, молчишь, смотришь...

-Да нет! Можно поболтать, пообниматься.

-А смысл в кино идти тогда?

Билл рычит, но не капитулирует:

-Пригласи его в клуб.

-Он там каждые выходные бывает, он же играет в группе.

-Тогда на танцы!

-Вот интересно, а как называется танец, когда в паре оба — мужского пола?

Том поднимает взгляд к потолку и задумывается.

-Наверное, педриль... - выдает он результат своей мозговой деятельности.

-Густав, ты невозможен! - срывается Билл. - Тебе все не так, все не эдак! Ты вообще хочешь помириться с Георгом?

-Помириться, - делаю упор на это слово, - хочу. Дурака валять не желаю.

-Да почему дурака?!

-Густав, может, ну ее, романтику эту? Просто дашь ему, и дело с концом?

-Ты что, совсем охр*нел?! - подрываюсь и хватаю Каулитца за футболку.

-А что, Томми дело говорит... - Билл нехорошо смотрит на меня, а у самого вид такой задумчивый.

-Нет, увольте!

-А для чего ты все себе брил?

-Что? - Том, кажется, близок к оргазму. - Ты брил яйца?!

Минутку...

-Билл, ты бреешь яйца?

-Что?! - Билл отчаянно краснеет. - Ничего я их не брею, с чего ты взял?

-Ну, Том же сказал.

-Том твои, вообще-то, имел в виду.

-Он же основывался на твоем опыте депиляции, - продолжаю измываться над засмущавшимся Биллом.

-Он не так выразился! - начинает оправдываться он. - Это неправда!

-Ну-ну, - злобствую. - Не юли! Сверкаешь голыми шариками перед Томом, да?

-Биби, а ты не боишься порезаться? - беспокоится Каулитц. - А то вдруг все вытечет...

-Что вытечет? - перестаю паясничать. О чем это Том?

-Ну, белок... Из яиц, - он озадаченно смотрит то на меня, то на свой прицеп.

Закатываю глаза. А я-то думал, кто-кто, а Каулитц о размножении уж точно все знает, в том числе и об органах, участвующих в этом процессе.

Билл молчит, хоть его и распирает поскандалить и поржать одновременно. Но вдруг его лицо принимает естественный цвет номер два или три, не помню, какой у него тональный крем.

-Гу-у-устав, - этот хищник подползает ко мне, извиваясь всем телом. - Он же любит поэзию, да?

Неприятный холодок совершает путь по моей спине.

-Ну?

-А я видел рекламный щит, в городе сегодня будет открытый поэтический вечер. Современная лирика и классика. Думаю, это достаточная жертва, чтобы показать, как ты его любишь.

-Да какое же это свидание? - икнув, я начинаю отступать к стене. - Я слышал, в парке открылось чудное кафе, может, после кино сразу туда?

-Не-е-ет, - подобно демону из Ада, Билл нависает надо мной, своей несчастной жертвой. - Ты все мои предложения отверг и осмеял. Теперь пойдешь слушать стихи.

-Я передумал! - пищу, понимая, что теперь загнан в угол. Вечно вот так довыпендриваешься...

-Решено!

Билл в один прыжок достигает стола, хватает начатую записку и бежит к двери.

-О свиданке на словах передам! В полседьмого у входа в городскую библиотеку! - кричит он с лестницы. - И, Том, одень его поприличней!

Билл позвонил и сообщил, что договорился с Георгом. Записку мою он прочел, но не растаял. Пришлось Биллу звать его на поэтический вечер от своего имени, в надежде, что там мне удастся эффектно появиться и заставить Ги меня выслушать. Поэтому я стою, спрятавшись у входа, и наблюдаю, как марширует эта рыбья кость по тротуару в ожидании моего парня, а позади пыхтит недовольный Каулитц.

Блин, я разрываюсь между желанием помириться с Георгом и убить Билла. Этот с*чок, видите ли, забыл сообщить, что после бритья ног и прочих нежных мест кожа не только шелушится и чешется, но еще и волоски начинают отрастать, и все это дело нещадно колется. Билл сказал, что я привыкну со временем, но сути это не меняет: ему не жить, как не живу я уже пару часов. Проклятый зуд!

-Долго еще? - нетерпеливо переминаясь и шмыгая красным носом, ворчит Каулитц.

-Мне за Георгом с секундомером бежать? - огрызаюсь я. - Тебя никто не просил сюда тащиться!

-Я не позволю им оставаться наедине!

-Тихо ты! - хватаю разбушевавшегося Тома за руки и волоку в тень. - Кажется, идет.

Он пищит, словно Билла уже соблазнили.

-Да замолчи, всю операцию провалишь!

Притаившись, наблюдаю, как здороваются парни. Вид у Ги неважный, переживал, наверное. Эх, какой я гадкий, так испортил ему настроение!

Билл что-то говорит ему, и Ги меняется в лице. Наверное, не хочет меня видеть, поворачивается и пытается уйти, но Билл цепляется за него и не пускает. Так, теперь мой черед!

Выбегаю из своего укрытия и спешу к ним. Главное, чтобы Георг меня выслушал, только бы выслушал!

-Георг, подожди! - налетаю на него и хватаю за руку. - Не уходи!

Он останавливается, но на меня не смотрит. Прижимаюсь к его спине и обнимаю.

-Мне нужно тебе кое-что сказать, прошу, останься, - шепчу, пристроившись щекой ему на плечо. Георг молчит, и это сводит с ума.

-Ну, я, пожалуй, отойду.

Билл делает ноги, и мы остаемся вдвоем.

-Георг, пожалуйста, - хнычу, пытаясь надавить на жалость.

-По-моему, ты все четко дал понять еще в школе, - говорит он наконец. - Я не думаю, что тебе действительно нужны эти отношения.

-Это не так, не так! - с отчаяньем уверяю его и прижимаюсь еще сильнее.

-А как? Густав, ты же хотел поговорить — так говори.

Резко разворачиваю его к себе и целую со всем своим умением, всей страстью, на какую только способен, пытаясь передать то, что чувствую.

-Я тебя люблю, - говорю, отстранившись. - Я тебя очень люблю. С тех самых пор, как ты впервые вошел в наш класс. Люблю до умопомрачения, - утыкаюсь лбом ему в плечо и со стоном продолжаю: - Ну не заставляй ты меня это доказывать другим! Ты же все это знаешь, и даже то, что не предрасположен я к наглядной демонстрации чувств! Я трус, у меня в голове калькулятор, я в принципе не способен скакать от счастья и рассыпать цветочки на головы окружающим, восторгаясь своим любимым! Ведь главное — не показуха, а то, что вот здесь?

Хлопаю себя рукой по грудной клетке, обозначая место, где болит.

-Ну да, я паникер, зануда, скептик и все такое. Я...

Но договорить мне не дают. Ги отстраняется, удерживая меня за плечи на расстоянии, и внимательно смотрит в мои глаза.

-Теперь я понимаю, что знаки тут ни при чем. Я сам выбрал тебя, потому что ты совершенно особенный.

-Что?

-Вот такой ты мне нравишься, весь занудный и вредный, - Георг ненадолго прижимается к моим губам. - И как бы я ни старался на тебя сердиться, не могу. Не получается. И именно эти твои черты характера привлекли меня в первую очередь, когда мы только познакомились. Еще до признания и школьного вечера. Я до сих пор думал, что это была дружба, но теперь понимаю, что ошибся. Уже тогда это была любовь.

Георг серьезен, но во взгляде таится огромная нежность. Георг любит меня, он любит! Вот такого Пиноккио с мозгами робота, руками лягушки и эмоциональной емкостью в пол-единицы.

-Да поцелуйтесь вы уже наконец! - кричит кто-то.

Перевожу взгляд к дверям и вижу какую-то женщину, прижимающую к глазам платочек, на заднем плане топчутся придурки.

-Современная фрау, - хмыкает Георг, а сам пристально смотрит на меня, выжидая, что же я предприму.

-А вот хр*н тебе, я назад не сдам! - заявляю, шмыгая носом, и, обхватив руками за шею, притягиваю к себе и целую.

Слышу, как с воплями “Ой, вы же опоздаете!” к нам побегает Билл, а за ним шуршит штанами Том. А, плевать, если Георгу нравятся стихи, значит, придется и мне их слушать.

-Ты хочешь идти на этот вечер? - спрашивает Ги, потираясь со мной носами. - Может, просто погуляем по городу? Погода замечательная.

Ого, вот это удача! С радостью соглашаюсь и, утаскивая Георга за руку прочь отсюда, показываю растерявшемуся Биллу язык: не получится у тебя, дружок, сегодня поизмываться надо мной.

Идем, держась за руки, и я с трудом контролирую себя. Надеюсь, Георг не чувствует, как я напряжен.

-Хочешь, зайдем куда-нибудь? - предлагает он. - Я бы не отказался от хорошей порции мороженого с фруктами и взбитыми сливками.

-Ничего себе, - удивленно смотрю на него. - Не знал, что ты такой сладкоежка.

-Это все ты виноват — такой аппетитный и сладкий на вид, что так и хочется тебя съесть, - отшучивается Георг, а потом, состряпав серьезное лицо, добавляет: - Придется заедать недостаток тебя вкусностями.

Он не выдерживает и прыскает со смеху, я же иду и улыбаюсь. Вот ребенок чистой воды!

-Может, просто купим ингредиенты и к тебе? - предлагаю, предвкушая долгий вечер и страстные поцелуи. - Обещаю приготовить самое вкусное лакомство на свете!

Перед глазами появляется картина, от которой меня бросает в жар. Георг сидит на своей кровати, обнаженный по пояс, а я мажу его фруктами и сливками, а потом все это слизываю... Черт!

Сглатываю скопившуюся слюну и искоса поглядываю на Ги: заметил или нет мою перекошенную рожу? Уверен, щеки у меня сейчас просто пунцовые, а выражение лица — хоть в уфологический музей устраивайся экспонатом.

-Это соблазнительно, - поигрывая бровями и облизываясь, говорит Георг. - Я согласен. Тогда пойдем сразу ко мне, там рядом есть магазин.

Довольно улыбаюсь, следуя за ним. Сегодня я такой странный, готовый на все, сам себя не узнаю. Мало ли что у нас может получиться?

Естественно, приготовление сладостей мы оставляем на потом и первым делом вваливаемся в гостиную, чтобы вдоволь нацеловаться. Георг сегодня такой необычный, такой мужественный, соблазнительный... Он меня с ума сводит, засранец, и ему даже не стыдно!

-М-м-м, Георг, что ты делаешь? - пытаюсь протестовать, когда он начинает расстегивать мою рубашку.

-Ну давай хотя бы снимем верх, Густи, - он пыхтит, страстно целуя мою шею, и продолжает свое нехорошее дело.

-А зачем? - начинаю терять голову под воздействием его чар.

-Для остроты, - он одолевает мою рубашку, - ощущений.

Быстро снимает футболку, и передо мной снова возникает видение, посетившее меня на улице. О, этот коварный Георг со своим мускулистым телом и сливками на нем!

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, иначе звук, который я издам, будет мало напоминать членораздельную речь.

-Может, по мороженому? А то мы оба разгорячились, - пытаюсь отвлечься. - Обещаю не одеваться.

-Хитрюга, - Ги заваливает меня на себя и целует в середину груди. - Ладно.

Встает и подает руку. Как барышне, блин! Нехотя принимаю его помощь, но Ги тут же дергает меня на себя, и я оказываюсь в его цепких львиных лапах.

-Ах ты! - притворяюсь возмущенным, но смех меня выдает.

Георг хитро улыбается и целует в губы. Соприкасаемся кожей, и на смену жару приходит настоящий озноб от этого ощущения. Чувствую, такими темпами до кухни мы не скоро доберемся.

-Все!

Вырываюсь и бегу, полуголый, за спасительным лакомством. Кто-нибудь, верните мне разум! Что я творю?

На кухне немного успокаиваюсь. Где он там? Не могу же я хозяйничать в чужой квартире.

-Георг! - зову, но он уже тут как тут, стоит и обнимает, прижимается ко мне жарким телом.

-Я тебя внимательно слушаю, - мурлычет он мне на ухо.

-Выдавай посуду.

Георг наиграно вздыхает, и мы принимаемся сооружать сладкие горы.

Наверное, я слишком суров. Может, воспользоваться советом Билла и предложить Георгу что-нибудь жутко романтичное?

Идея появляется сама собой.

-Георг, скажи мне одну вещь.

-Какую? - немного удивляется он.

-Те свечи, что у вас в гостиной — они какие-нибудь ритуальные, или их можно зажечь просто так?

-Густав, - Ги отвлекается от уливания мороженого сиропом. - Ты не перестаешь меня удивлять. Что с тобой сегодня такое?

-Ну... - утыкаюсь в свою порцию и начинаю вырисовывать кренделя сливками. - Понимаешь, я так сегодня испугался, что потеряю тебя... Во мне что-то перевернулось, изменилось. Я стал по-другому относиться к нашим отношениям. Я их до конца принял, что ли.

Тяжело признаваться в таком, особенно себе. Но нет никакого смысла заниматься самообманом и уж тем более обманывать Ги.

-Иди сюда, - он обнимает меня и гладит по волосам. - Все у нас будет хорошо, я так сказал.

Собираюсь ответить, что его магической способности видеть будущее я доверяю, но мне мешает раздраженное покашливание, исходящее явно не от моего парня.

-Не помешаю?

Медленно поворачиваемся к двери. В проеме стоит молодой человек. Коротко стриженный, по-модному одетый, в темных зеркальных очках, которые он тут же перемещает на макушку, открывая такие же глаза, как у Георга.

-Ян? А ты что так рано?

-Непредвиденные проблемы, на сегодня клуб закрыт. А ты, я вижу, не очень рад. Привет, - его взгляд перемещается на меня.

Я только сейчас осознаю, что стою на чужой кухне в обнимку с парнем, мы оба полуголые и готовим вкусненькое. Сразу становится ужасно неуютно, мне хочется с тихим писком уползти куда-нибудь и спрятаться. Или, на худой конец, просто прикрыться.

-Это Густав, мой парень, - с вызовом говорит Георг, а я готов сквозь землю провалиться от этого знакомства. - Густ, про своего брата я рассказывал.

-Георг, можно тебя на минуточку? - елейным голоском зовет его Ян.

-Мне, пожалуй, пора, - пищу и выскальзываю из объятий Ги.

-Я тебя провожу, - тут же суетится он.

Ян не препятствует нам покидать квартиру и только молча наблюдает, как мы одеваемся и уходим.

И только в подъезде Ги нарушает молчание.

-Ты извини его, он просто не в восторге от моей ориентации, - оправдывается он.

-Понятное дело, - тоном бывалого человека говорю я.

-Он как-то застукал меня с одним из своих друзей, такой скандал учинил. Мы с месяц не разговаривали.

-И как вы все уладили?

Ну ничего себе! Что же будет с моими предками?

-А как решаются вопросы между братьями? Подрались.

Внимательно смотрю на Георга и ищу признаки веселья, но им и не пахнет.

-Ты серьезно?

-Конечно. Он хоть и старше, но поколотить его я вполне могу. Не зря же занимаюсь каратэ.

Блин, и когда он все успевает? Впрочем, кто бы говорил. Уж сколько у меня секций и кружков, позавидовать можно. Правда, из-за Георга я больше половины забросил...

Уже второй раз Георг дрался из-за меня. Первый раз с Беном, второй раз был вчера, после того, как я уехал. В школу Ги пришел с огромным синяком на животе, который я обнаружил чисто случайно, лапая его за углом, пока он курил. Георг болезненно скривился, застонал, и ему пришлось сдаться под моим натиском и рассказать, что случилось. Оказывается, когда он вернулся домой, они с братом начали ругаться, и Георг не выдержал, “научил его вежливости”.

Это, конечно, приятно, что он заступается, но получить пяткой в живот — дело довольно опасное, и я почти настоял, чтобы он обратился в больницу. Помешало мне одно: Георг, оказывается, может быть еще занудней и упрямей, чем я.

-Ладно, пока, Том! - избавляюсь от своего спиногрыза. Хотя, если быть честным, размолвка с Биллом явно пошла ему на пользу, сделала серьезнее и взрослее. Теперь он хоть немного различает, когда нужно думать, а когда — омрачать окружающим существование своими пошлыми шуточками.

-Будь!

Вслед мне летит комок жеваной бумаги, и я на секунду замираю, получив удар в затылок, а потом продолжаю путь как ни в чем не бывало. Станешь обращать на Каулитца внимание — прилетит что-нибудь пострашнее слюнявых листочков.

Дата добавления: 2015-11-04