Шаг вперед — два назад.

Я никогда не опускался до соплежевания или “голодовок”, чаще всего проходивших в обнимку с холодильником, всегда был послушным и целеустремленным ребенком, и все мои желания вписывались в рамки разумных и доступных родителям. А те, в свою очередь, никогда не отказывали мне в скромных просьбах, ведь они были рациональны и касались непосредственно моего образования и будущего. Повзрослев, я точно так же не испытывал каких-либо трудностей. Все, что было мне необходимо, родители предоставляли с превеликим удовольствием. Ну а одноклассники... У меня никогда не ощущалось потребности в общении с противоположным полом, и я не ждал, что к моим ногам падет куча покоренных сердец, и уж тем более не распоряжался ими. Идти к своей мечте по заранее составленному плану, целиком и полностью посвятив себя учебе — вот мое жизненное кредо. И, за неимением опыта, я теперь стою перед одной большой проблемой, и имя ей — Георг.

Пережив отказ, я даже как-то смирился с тем, что парень, которого я люблю, принадлежит кому-то другому и не испытывает ко мне никаких чувств. Поэтому, когда Георг теперь предлагает встречаться, из моего рта сдуру вылетают слова согласия. Почему сдуру? Потому, что как бы ни был умственно развит, я понятия не имею, что теперь делать с этими внезапно свалившимися на меня отношениями!

Я так долго ждал, что он станет моим, а теперь не знаю, что мне со всем этим делать. И как дурачок сижу и задаю себе этот вопрос на все лады. Вот так бывает: жаждешь чего-то, мечтаешь, а как получишь — растерянно топчешься на месте и не знаешь, рад ты или нет. Еще и это поганое чувство, что мне снится сон, и когда прозвенит будильник, его внезапно возникшая любовь растает призрачной дымкой.

На самом деле, получив желаемое после долгого и тщательного уничтожения нервных клеток, я испытал лишь кратковременную эйфорию. А сейчас сижу и с ужасом слушаю всякую лабуду, хоть и любуюсь попутно Георгом.

-А затем ты снова мне приснился. И был таким грустным-грустным, у меня сердце сжималось потом весь день, - продолжает он, по-прежнему держа меня за руки и тем самым отвлекая от своей ереси. - Я понял, что не могу так больше. Даже к матери обратился, чтобы погадала.

-И? - спрашиваю зачем-то. Наверное, тупо поддержать разговор.

-Вышло, что передо мной распутье, одна дорога легкая, другая трудная и долгая. Но зато в конце — карта счастья. Знаешь, что это?

Мычу, стараясь поддержать вид заинтересованности. Пусть несет свою ахинею про знаки, только руки не убирает...

-Это выбор между тобой и Мирандой. С тобой все не так просто, зато по-настоящему. Не думаю, что ты признался бы мне в чувствах, не будь все очень серьезно. А с ней хоть и легко, привычно, но как-то обыденно. Нет, она клевая девчонка, но это скорее промежуточный вариант, чтобы одному не ходить. Да и сколько я не загадывал на нее, пусто, ничего. Не моя судьба, это точно.

Сейчас стукну. Злобно зыркаю на него и тут же отстраняюсь. Ну какого хр*на, а? Еще в любви ей признайся!

-Ты чего? - недоумевает. А у меня сейчас пар из ушей и языки пламени изо рта вырываться начнут.

Меня спасает звонок. Слава репутации ботана, факт, что я вскакиваю и хватаю рюкзак, особого удивления не вызывает.

-Ты куда? - а нет, вызывает.

-Урок уже начался, - быстро отвечаю. И откуда только слова берутся? Еще пару минут назад я робел в присутствии Георга, во рту пересыхало, язык прилипал к небу, а в голове медленно помешивалась каша. - Пошли, потом договорим.

Стараясь не встречаться с ним глазами, боком выскальзываю из библиотеки и на всех парах несусь к кабинету истории, судорожно прижимая к себе рюкзак, словно он мог мне чем-то помочь. Я получил то, что хотел, так чего, спрашивается, меня всего трясет и я чувствую, что готов разреветься?

Теперь, когда гипнотическая власть Георга ослабла, мной овладевают обида и разочарование. Выходит, он меня вовсе не любит, это все знаки, сны и чертовы гадания ему подсказали — встречайся, мол, с Густавом! Интересно, а если в скором времени ему приснится, что по нему сохнет очкастая Рита, он и меня бросит?

Нет, нет! Невозможно сегодня встречаться с симпатичной, со всех сторон положительной девушкой, а завтра вдруг осознать любовь к парню, тем более по дурацким знакам! Зачем он так поступает со мной? Неужели вправду верит во всю эту чушь? Неужели не понимает, как это обидно и унизительно? Угораздило же меня влюбиться в конченного фаталиста!

Залетаю в класс и тут же получаю нагоняй от герра Зайнера. Мог бы и простить первое опоздание!

Плюхаюсь на свое место и только сейчас замечаю, что чего-то не хватает. Лучший друг, в очередной раз кинув меня, сидит с Биллом, оставив в полном одиночестве. Оба поворачиваются ко мне, а в их бесстыжих глазах буквально плещется море вопросов.

Не успеваю праведно возмутиться поступком Тома, как дверь вновь открывается, являя классу запыхавшегося Георга.

-Простите, герр Зайнер, - как всегда с оттенком вины в голосе говорит он.

Оторвавшийся на мне учитель лишь грозно смотрит на него, кивает и продолжает урок.

И только сейчас я осознаю, насколько подставил меня Каулитц, потому что Георг подходит ко мне и опускается на его место!

Стаю обезьян под предводительством Тома в мою образцово прибранную комнату! Что делать? Он ведь обязательно начнет допытываться, чего я так стремительно рванул, или, еще хуже, продолжит сверлить дыры в моем мозгу своими знаками. Если на первое я могу вполне обоснованно и адекватно ответить, что просто торопился на занятие, ведь я приличный ученик, то второе предотвратить не в моей власти.

Но Георг не оправдывает мои ожидания. Он вполне себе спокойно сидит добрых две минуты и ковыряется в своей сумке, разыскивая нужные принадлежности. А я не знаю, радоваться этому временному затишью или нет.

Вот почему я такой? Сам не знаю, чего хочу. Уже пора бы успокоиться и наслаждаться жизнью, а все мне что-то не так. То бешусь из-за придурков и пытаюсь их развести. Только смиряюсь, и сразу же появляется Георг, одним своим присутствием разнося в пух и прах устаканившееся течение жизни. Весь мой уклад пострадал, перевернулась система ценностей. Впервые в жизни стремление к знаниям, к учебе оказалось не на первой строке моего хит-парада, как сказал бы Том. И только я вылезаю из-под груза навалившегося на меня чувства, окончательно решив похоронить его глубоко в себе в виду полной его бесперспективности, как мое заветное желание исполняется. И снова я недоволен. Но как же быть, если Георг меня не любит? Какие могут быть отношения? Он что, будет со мной из жалости? Как же это унизительно...

Ой, что это?

Не может быть... У меня глюки? Георг что, лапает меня за коленку?!

Осторожно скашиваю взгляд на него. Так и есть: с совершенно невозмутимым лицом смотрит на учителя, а рука уходит под парту и шарит по моей ноге. Что за х*рня?!

Нет, мне, конечно, приятно, но зачем он это делает? Меня и так кроет, когда он рядом, а сейчас, несмотря на все мое раздражение, я вообще плавлюсь и вот-вот стеку аккуратной лужицей к его ботинкам.

Осматриваюсь вокруг на предмет какого-нибудь спасения, но сегодня явно не мой день. А Георг не унимается, поглаживает так нежно, бл*. С*ка, и отчего же так мучительно стыдно и приятно одновременно? Хочется встать и заорать на весь класс, только вот не понятно, от ужаса или счастья?

Наверное, выгляжу я как последний имбецил, потому что к концу урока Билл с Томом уже откровенно ржут, то и дело оборачиваясь. Ну вот чего лыбятся, а? Довольные еще такие, с*ки.

Не успеваю я обрадоваться звонку и исчезнувшей руке Георга (хотя тут все спорно — немалую толику сожаления я все-таки испытываю), как парни хватают меня под руки и волокут в сторону туалета. Только и успеваю крикнуть ошалевшему Георгу просьбу, чтобы скинул наши вещи в сумки и отнес в следующий кабинет. Дурням, по ходу, до учебных принадлежностей никакого дела нет.

-Ну что за варварство?! - кричу, вырываясь из их страшных лап, когда дверь в туалет уже закрывается за нашими спинами. – По нормальному нельзя? Сказали бы: Густав, дружище, отойдем на пару слов. Нет, надо хватать меня и тащить.

-Ну, что произошло? - не обращая никакого внимания на мое возмущение, Билл навис надо мной в опасной близости. Его волосяные иглы, того и гляди, выколют глаза. - Он признался тебе в любви? Или снова отшил? Густ, не молчи!

-Правда, что ты как дурачок весь урок просидел и сейчас продолжаешь прикидываться? - вторит ему Каулитц. - С таким лицом застыл, словно решал свои любимые супер умные примеры.

-Что вам надо? - спрашиваю, сделав над собой гигантское усилие, чтобы оставаться спокойным.

-О чем вы разговаривали с Георгом? - не скрывая зашкаливающего за все мыслимые границы любопытства, на выдохе сипит Билл. А сам так и сверлит своими светящимися нездоровым интересом глазищами.

-Вас это не касается, - не успев подумать, брякаю я.

Придурки, кажется, обиделись.

-Томми, пойдем отсюда, - поджав губы и высоко вздернув нос, Билл цапает когтями руку Каулитца и тянет его к двери. - Простым смертным не позволено знать, что происходит с их богами. Ну и х*й с ним, с этим козлом.

-Погоди, - притормаживает его Том. - Биби, он же наш друг. Не видишь, как ему х*ево?

-И что? Это не повод нас отшивать, да еще так грубо, - не сдается Билл.

А мне все равно. Вот они говорят что-то, трещат опять между собой, а мне пофиг. Как-то плохо мне... Может, рассказать им? Хотя все равно ведь засмеют.

-Густи, ты только скажи: он тебя обидел? Я сейчас пойду и урою его нах*р!

Каулитц, воинственно размахивая тощими макаронинами, двинул на выход.

-Притормози, Рембо, - хватаю его за край майки.

-Если ты сам не скажешь, мы пойдем и потребуем ответа у Георга! - выдвигает ультиматум Билл. Вот сволочь.

И что мне с ними делать?

-Не обижал он меня и не отшивал, - и затыкаюсь. Не знаю, как это вообще озвучить.

-Ну? - продолжает наседать на меня Билл. - А что вы делали?

-Георг, наверное, упал на колени перед Густи, прижал к груди лапки и предложил ему руку и сердце.

-Знаю, что это лишь плод твоей безумной фантазии, но ты почти угадал, - вот бесит меня Каулитц!

Стою, сложив руки на груди, и смотрю на вытянувшиеся морды придурков. Мда, даже они с их страстью к утопическим хэппи-эндам, по ходу, не ждали такого. А каково мне тогда?

-Густ, ты только признайся, мы все поймем. Если надо, сбросимся с Биби на доктора, родакам твоим ничего не скажем, – суетится Том. - Это марихуана или гашиш?

Ну до чего же он порой дебильные вещи вываливает на мою бедную голову!

-Кокс, - хмуро отвечаю я.

-Погоди, Томми, кажется, он не шутит, - осадил его Билл. - Это правда?

-Да, - отвечаю, а сам опускаю глаза и носком кроссовка начинаю третировать брошенный кем-то бычок. - Сказал, что долго думал обо мне, хотел и раньше поговорить, да я в школу не ходил. Наговорил кучу всякой ерунды про знаки, мол, ему судьба подсказала, что нужно бросить Миранду и уйти ко мне.

-Как это мило! - Билл смахивает несуществующую слезу и принимается хлопать в ладоши.

-А чего ты напрягаешься-то? Георг твой, ты должен скакать от радости и обнимать своих друзей, благодаря за оказанную помощь. Где прущее изо всех щелей счастье? - недоумевает Том, а я не знаю, что ответить.

Как им объяснить, что не нужен я Георгу?

-Отскакал уже свое, - выдаю, не успев толком подумать. - А как дошло до меня, что все это лажа, сразу радость закончилась.

-Как лажа? - Билл вцепляется в мое плечо. - Он типа посмеялся над тобой, что ли?

-Все, ему не жить!

Каулитц закатывает рукава, которые тут же падают обратно, и вновь порывается идти защищать мою честь.

-Куда ты собрался? Он же тебя поколотит, - резонно замечаю я.

-Хр*н! - вопит Том. - На моей стороне правда!

-Правда заключается в том, что он побил Бена без особого напряга. А Бен, если ты забыл, поколотил нас с тобой как котят. Да и не в этом дело. Георг не смеялся надо мной. Просто он совершил ошибку. Он не любит меня, а весь этот детский лепет про сны и гадания — чушь собачья.

-Это не чушь! - Билл приосанился, готовый до последней капли туши отстаивать свою позицию. - Это все есть на самом деле! Он просто сердцем чувствовал, что испытывает к тебе чувства, а умом не понимал. Вот ему подсознание и подсказало это в виде снов. А потом он уже и простые события стал толковать так, как велело сердце. Ну, что ему нужен только ты.

Как у него всегда все просто. Только не верю я ни на йоту, бред это все. Но почему, бл*дь, так щемит в области сердца? Почему так хочется, чтобы Билл оказался прав?

-Густав, что ты нюни распустил, как баба? Выше нос, фройляйн Шаффер! Георг теперь твой, и только от тебя зависит, будет ли он любить так, как это нужно. Ты его только зацелуй до смерти, дай за зад пощупать себя, ну или просто дай...

Чего?!

-Охр*нел?! - воплю, кажется, на всю школу. - Так, все, отвалите!

Вырываюсь и бегу прочь. Что такое мелет это пустоголовое недоразумение?! Что значит — дай?!

Долетаю до класса и останавливаюсь, чтобы отдышаться. Черт, черт, черт! Ну кто тянул Каулитца за язык?

Не успеваю придти в себя от бредовых слов Тома и дополнительного занятия физкультурой, как на меня обрушивается новый удар: около стенда с расписанием стоит Георг и премило беседует со своей тупой блондой! И — о, ужас — она нагло лапает его за плечи и прижимается к груди!

Вот тебе и любовь подсознательная, вот тебе, с*ка, и отношения!

Залетаю в кабинет, стараясь не привлечь их внимания. Хр*н им, а не повод постебаться над глупеньким педиком Густавом!

Плюхаюсь на свое место. Вещи уже здесь, наши сумки аккуратно лежат на партах. Причем вещи Билла и Тома — там же, где и на предыдущем уроке. Заботливый какой, с*ка.

Медленно поворачиваюсь и кошусь на учебные принадлежности Георга, расположившиеся по соседству со мной.

Зачем он это делает? Хочет посмеяться?

Не успеваю вновь накрутить себя, как объект моей несчастной обманутой любви заходит в кабинет и, быстро преодолев расстояние между нами, садится рядом. Отворачиваюсь, всячески демонстрируя свое холодное отношение и крайнюю незаинтересованность. Пусть обломится эта сладкая парочка. Густав Шаффер, может, и убежденный девственник и главный дуралей в любовной академии, но смеяться и играть на своих чувствах не позволит.

-Густав, - зовет меня, дотрагиваясь до плеча. Совсем офигел?

Оборачиваюсь, чтобы презрительным взглядом поставить нарушителя моего покоя на место, но тут же натыкаюсь на его добрые глаза и мягкую улыбку. Каков предел человеческого коварства? Неужели вот этот замечательный парень способен издеваться над моей глупой любовью? Или мне как всегда необходимо пропить курс витаминов и заняться дыхательной гимнастикой, чтобы чушь всякая в голову не лезла?

-Я хотел сказать, - продолжает он, - что расстался с Мирандой, только что. Теперь между нами нет никаких преград.

Ух, как бьется сердце... Ну я и дурак! И с чего я решил, что он сперва бросил свою крысу, а потом принялся меня ждать? Хотя... Стоп, выходит, он так подстраховался? Не выгорит с мальчиком, девочка все равно ничего не знает? У-у-у, коварный! Но все же мне теперь намного легче...

Понимаю, что уже с минуту молчу. Черт, нужно что-то ответить.

-Ну-у-у, - очень умно тяну я. - Это хорошо. Не для нее, конечно, - бубню под нос.

А Георг смотрит на меня как-то странно. Что?

Дальнейшую беседу, являющую собой пример глубокомысленности и красноречия, прерывают вваливающиеся в класс придурки, и это один из тех немногих случаев, когда я благодарен их шумному появлению.

-Густав, родненький, выручай! - вопит Каулитц, бухаясь передо мной на колени.

-Ты просто обязан нам помочь!

Билл, в отличие от своего лавер-боя, не унижается вытиранием дизайнерскими штанами школьных полов и садится на свое место.

-Да что случилось? - хватаюсь я за возможность избежать беседы о Миранде и прочих перипетиях только что зародившихся отношений. - Объясните толком.

Том смешно клацает зубами и с шумом перемещает пятую точку на стул.

-Мы с Биби сидим в кладовке, никого не трогаем, целуемся, - масленый взгляд скользит по смачному засосу на шее Билла, - и вдруг открывается дверь, и...

-И директор школы говорит, что вы исключены, - предполагаю я самое очевидное. - Только никак не пойму: чем я могу помочь в борьбе с этим справедливым возмездием?

-Ты мечтаешь об этом, верно? - осклабился Билл. - Но тебе не удастся так скоро избавиться от друзей. Видишь, Георг, тебе придется изрядно потрудиться, чтобы воспитать из этого представителя ботана мегаразумного, подвид занудообразных, человека и адекватного члена общества.

Вздрагиваю и пытаюсь втянуть голову в плечи. Блин, кто тебя за язык тянет? Это так ты о помощи просишь?

-Так кто вас застукал? - быстро возвращаюсь к их проблеме, стараясь при этом не смотреть на Георга.

-Физичка, бл*! - раздосадованно восклицает Том, хлопая кулаком по нашей парте. - Плакаты ей какие-то понадобились, видите ли! А то, что два бедных, влюбленных сердца хотят насладиться короткими моментами интимной близости, ей пох*р!

-Скорее, два слишком длинных языка — суете их, куда ни попадя. И что? От какой беды вас спасать-то?

-Она так развопилась, эта грымза, - подхватывает эстафету Билл. - Томми, как настоящий мужчина, не смог промолчать и объяснил ей, что климакс — вещь естественная, но завидовать другим и срываться на них не следует. Короче, она заявила, что собиралась задать какую-то работу сегодня, и единственную супер-пупер сложную тему отпишет нам.

-Так, и я должен за вас все подготовить? Но Билл, судя по тому, что ты даже тему не в состоянии запомнить, назревает вопрос: как вы будете защищать работу? - резонно замечаю я.

-Нет, - Том машет на меня. - Ты не понял. Ты просто перебьешь эту тему. А мы возьмем что полегче. Если нам вообще достанется.

-Да как я пойму, что именно это она приберегла для вас, если вы назвать толком ничего не можете? - вскипаю я.

-Спокуха, - Том ладошкой останавливает меня. - Она сказала, что мы первыми попадем под удар. Значит, первая же тема — твоя.

-С этого и надо было начинать.

-Потянешь ручку, поплачешь, поноешь, мол, мое любимое, не отнимайте у ботана его счастье, - продолжает развеселившийся Каулитц. - Она тебя любит и пойдет навстречу.

Билл, почуяв, что пахнет жареным, тянет Тома за рукав и что-то шепчет ему на ухо. Гусеницы, поселившиеся когда-то давно у него на месте бровей, постепенно сползаются в одну линию, а лицо приобретает выражение крайнего замешательства. Кажется, Билл объясняет, что со своим будущим спасителем до поры, до времени шутит не стоит.

Что же, придется помочь парням. Вздыхаю и ненароком поворачиваюсь к Георгу. Он с какой-то невообразимо теплой улыбкой смотрит на нашу троицу, подперев рукой голову. Его волосы свободной волной спадают на плечо, а мне хочется зарыться в них, да там и остаться, повиснув, как детеныш мартышки. Заглядевшись, упускаю момент, когда он переводит взгляд на меня, и вот уже мы смотрим друг другу в глаза.

-Вы такие забавные, - тихо говорит он. - Такие веселые, у вас очень крепкая дружба. Я иногда боюсь, что не впишусь в вашу компанию.

-А хотелось бы? - шепчу в ответ.

Георг только утвердительно кивает, потому что в этот момент входит физичка. С выражением крайнего злорадства она проходит к своему столу и водружает на него те самые схемы, навлекшие на головы придурков столь страшную кару.

Вздыхаю, приготовившись спасать их вылизанные задницы. Фу, дожил, уже со странным спокойствием отношусь к их похотливым утехам. Неужели это Георг заставляет меня так менять нажитые за семнадцать лет убеждения?

О, как я зол! Сижу и сверлю взглядом спину зубрилы Ваймер. Что вообще значит: спасибо, Георг, что помог познать себя и поверить в собственные силы? Бабы что, сговорились довести меня до белого каления? Чего эти куры глупые лезут к моему Георгу? Не успел от одной избавиться, вторая нарисовалась!

Сижу, методично истребляя карандаш точилкой. Том опасливо косится, на что я, не поднимая взгляд, тихо выдаю:

-Недостаточно острый. Я не так хочу.

Да, черт возьми, я не так хотел! Все идет наперекосяк. Ну что я за человек такой, все через жопу!

-Тьфу, бл*, - кончик карандаша ломается, не выдержав натиск.

Да, Густав, смирись — стал геем, так не сетуй, что все через зад.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, но тут же вздрагиваю и сжимаюсь изнутри: воровато оглядываясь, к нам заходит бледная моль Миранда.

Ну что такое? Как по минному полу, бл*дь: вспышка справа! Только оклемался, два метра прополз — вспышка слева! И бомбят, и бомбят, с*чки!

Сжимаю карандаш так, что он и вовсе с громким треском разламывается посередине. Вот бы с ней так же можно было!

-Миранда? - удивленно-то как!

-Георг, я хотела с тобой поговорить, - мямлит лабораторная крыса, а мне хочется загнать ей обломок карандаша прямо в блеклый глаз, как одержимому пришельцами преподу в фильме “Университет”. Я еще тогда думал, что фильм об учебе, потому и смотрел, а он оказался голимой фигней про инопланетян. Как будто мне этих гуманоидов, шушукающихся за партой впереди, не хватает.

-Мы вроде все обсудили, - с небольшим нажимом отвечает Георг, и мне хочется его поцеловать.

О, я что хочу сделать? Нет, это я тороплюсь. Не хочу я целовать Георга. Он же … парень! Черт...

Пока я ужасаюсь собственным мыслям, Георг куда-то исчезает, а с ним и его блонда. Что за нафиг?

-Парни, а где Георг? - спрашиваю, наклоняясь вперед.

-Пока ты сидел с лицом, похожим на садовую тяпку, твоя недавняя соперница увела его поговорить, - замечает Билл, смачно хрумкая своей ручкой. - А вот почему ты не встрял и не послал ее, мне не понятно. Теперь у вас отношения, и ты должен защищать их.

Том, глупо ухмыляясь, потянул лапищу к его заднице. А мне все равно, пусть хоть завалит его прямо в классе. Как Георг мог так поступить? Почему пошел с ней? Неужели он не понимает, как мне это неприятно?

Чертова с*чка, никак не хочет отпускать Георга! А что, если он захочет к ней вернуться? Взыграют чувства, так сказать? Ведь он не просто так с ней встречался, было же что-то между ними.

-Густав, сделай лицо попроще, - гогочет Том.

-Ты на индюка похож, - поддерживает измывательство над лучшим другом Билл.

Убейтесь, бл*! Чего скалитесь? Видеть не могу ваши ржущие рожи! Надоели!

-Густ, не молчи, поговори со мной! - пищит, захлебываясь в своем веселье, Каулитц.

Сдохни! Исчезни с глаз моих долой! Да что же вы за друзья такие? Неужели не понятно, что я страдаю? Или вы думаете, что раз Георг предложил встречаться, все, проблем больше нет? Густав счастлив и порхает, как фея, с цветочка на цветочек? Укурки, бл*! Ржут и ржут! Ненавижу!

Полный отчаяния и злости, доламываю карандаш. Теперь передо мной валяются четыре обломка. Представляю, что каждый из них — Миранда, Рита, Том и Билл — и начинаю с остервенением сжимать их в кулаках. Ненавижу, ненавижу их всех! За посягательство, за равнодушие — ненавижу!

Где ж его носит так долго? О чем можно говорить с этой курицей? О, а вот он — большой, красивый и крепкий! Получи!

С размаху бью кулаком о блестящую поверхность точилки и только спустя мгновение понимаю, где я и что делаю. Все, кто есть в классе, пялятся на меня, как на умалишенного. А я такой и есть. Растерянно оглядываюсь в поисках поддержки: придурки сидят, схватившись за руки, и смотрят на меня огромными глазами.

Застонав, опускаю голову на кулаки и из своего импровизированного убежища информирую:

-Да, Густав сошел с ума. Просьба не беспокоить во избежание физического насилия, - слышу шорохи впереди. - И вас это тоже касается!

Кажется, мои слова прозвучали убедительно - никто ко мне не подходит и не пристает со своими еб*чими вопросами. А я продолжаю мариноваться в том дерьме, что наполнило мою голову, и время от времени закипать, проклиная все и вся. Так я и сижу до конца занятий, тщательно игнорируя Георга на уроках и прячась от него во время перемен, и строя планы, как бы ретироваться после школы и сбежать от всего мира.

Вот уже полчаса дурни сидят у меня в комнате и действуют мне на нервы. Какого черта, спрашивается, они приперлись? Я и так на взводе, накрутил себя за день до невозможности. Прибежал домой, хлопнул дверью, нагрубил матери, за что, кстати, раскаиваюсь - надо будет сходить и извиниться. Улегся пораскинуть мозгами, чтобы успокоиться и придти к какому-нибудь логическому выводу, а не вызверяться мысленно на всех и вся. Но как же, дадут мне! Сидят вон, старательно изображают дружескую поддержку, а у самих на рожах написано: поскорей бы свалить и заняться всяким непотребством!

Блин, смотрю на них и сразу вспоминаю, как к Георгу подкатывали эти курицы! Бесит!

Делаю паузу, огромным усилием заставляя себя ни о чем не думать.

Интересно, что эта крыса блондинистая такого наплела Георгу? Он ведь ничего не сказал, в отличие от первого раза. Я же знаю, что она просто так не сдастся. Надо бороться, но... Ух! Как же мне хочется размозжить ее тупую башку о ближайшую стену!

Так, все, Густав. Вдох-выдох. Ты спокоен.

Что на меня вообще находит сегодня? Я ведь никогда не наблюдал за собой подобного поведения. Стоит мне подумать о Георге, как тут же начинает казаться, что на него охотятся все хищницы школы, и в груди сразу появляется тупая ноющая боль. Меня бесит, что к нему липнут девчонки, и эта его вежливость тоже ужасно раздражает. Просто необходимо расшаркиваться перед ними! А мне что делать? Молча наблюдать со стороны, как моего парня обхаживают девицы, и молчать в тряпочку? У меня поднимается давление, когда вижу его с кем-то другим! И сразу хочется кого-нибудь убить. Только вот одного не пойму — почему сейчас мне в разы тяжелее смотреть на это все? Неужели из-за того, что теперь я имею на Георга какие-то права?

Получается, это — банальная ревность? Да в гробу я видал такие отношения, бл*дь! За каким х*ем мне это нужно — смотреть, как он флиртует с девчонками, и утопать в собственной злобе? За целый день, что мы “встречаемся”, я лишь минуту был счастлив и всем доволен — когда соглашался на эту, теперь кажущуюся мне весьма сомнительной, авантюру. А все остальное время я раздражался и ненавидел мир. Если раньше я хотя бы четко знал свое место, сейчас это все намного обидней терпеть. Что за бл*дская хр*нь? Эти наши отношения — нерентабельная и нерациональная штука, как бы мне ни хотелось думать обратное. А что будет завтра? Я так и буду кидаться на людей, мысленно призывая на головы окружающих всевозможные несчастья? Да зачем оно мне нужно! Я был нормальным! Я был спокойным и уравновешенным! Что Георг вообще сделал со мной? Какой толк во всем этом, если ровным счетом ничего не изменилось? От пары снов в нем любовь не проснется, а ревновать его к другим я могу и так.

Подпрыгиваю от неожиданности — кажется, пока я вновь закипаю, мне кто-то звонит на мобильный. Оглядываюсь: на столе нет, кровать, испуганные и странно косящиеся на меня придурки, ага, рюкзак! Поднимаюсь и на негнущихся от навалившихся за день на меня несчастий ногах тащусь к трезвонящему телефону.

-Номер незнакомый, - бубню вслух и принимаю вызов. - Да?

-Привет, - отзывается трубка голосом Георга, и я, кажется, сейчас заору.

-Георг? - кашляю, поперхнувшись. - Откуда у тебя мой номер?

-Том дал, - с присущей ему честностью ответил Георг. - Я что звоню... Ты так поспешно ушел, я даже не успел попрощаться. Что-то случилось?

Злобно зыркаю на притихших друзей: ну что за мания у Тома раздавать всем подряд мой номер, не спросив предварительно у меня? То с Анжелой подставил, теперь вот с Георгом...

Каулитц догадывается, что я добавил очередной проступок к его списку, и весь втягивается в свою сорочку, попутно прячась за Биллом. Провожу пальцем у горла и взглядом обещаю вернуться к этому инциденту.

-А ты сам как думаешь? - все еще давясь злостью на Тома, довольно резко говорю я. - Могло ли что-то произойти за сегодняшний день, что выбило бы меня из привычного ритма жизни, что заставило бы меня желать никого не видеть и поскорее добраться домой?

-Я не знаю, - удивленно шепчет Георг. - Тебя кто-то обидел? Ты скажи, я разберусь, я ведь...

-Ты ведь — что? - не сдерживаюсь и шиплю. - Ты теперь мой защитник? Так? Тебе нужно защищать свою “девочку”? Ведь ты к этому привык, да? - несу какой-то бред, но так проще.

-Густав, я...

-Послушай, Георг, - перебиваю. - Это все — большая ошибка. Слышишь? Не нужно мне было к тебе подходить, а тебе — предлагать встречаться. Это все х*р-ня, - говорю по слогам, чтобы лучше дошло. - Все, извини, ничего не получится!

Нервно тыкаю, не попадая, на кнопку отбоя. Чуть не раздолбав телефон, швыряю его обратно в рюкзак.

Ну что же так все х*ево-то, а? Я разрубил этот гордиев узел, осталось только забыть обо всем, как о страшном, полном хаоса и идиотизма сне!

Стараясь ни о чем не думать и сохранять спокойствие, делаю три глубоких вдоха, чтобы обогатить кровь кислородом и вытеснить из головы мысли о только что содеянном, и, подхватив рюкзак, не торопясь иду к своему столу. Буду делать уроки. Полезно, нужно и нервы успокаивает. Не то, что всякие там... Нет, не думать!

-И что это было? - раздается голос прифигевшего Билла.

-А что было? - включу дурака. Не все же мне одному диву даваться, какие у меня друзья.

-Это, - подходит ко мне, размахивая руками. - Что за х*рня? Зачем ты наговорил Георгу всю эту чушь?

-Это не чушь, а взвешенное, обоснованное решение. Не пара мы с ним, - говорю, а внутри все стягивается в тугой ком. Я ведь верю в свои слова, почему же так плохо?

-Ты отшил парня, по которому сох столько времени? Да ты король динамщиков! - Том приземлился рядом, примостив свой микрозад на мой стол.

-Свали отсюда, - спихиваю его локтем. - На столах не сидят.

-Правильно, на столах тр*хаются, - тут же вылетает из его озабоченного рта. - И ты бы это познал, если бы не твоя заумность. Это ж надо — послать парня, которого так добивался! Задрот несчастный!

-А чего тебе от меня вообще надо?! - не сдерживаюсь и ору на Тома. - Достал! Тр*хаются?! Я тебя самого сейчас тр*хну, головой об угол! Глядишь, мозги на место встанут!

-Заткнись! Не смей на него кричать! - вопит Билл, заступаясь за своего ненаглядного. - Ты сам виноват в своих комплексах! Сколько я тебе говорил — отключай мозги хотя бы на ночь! Займись телом и душой! А ты...

-Значит так, магистр йоги, - шиплю, грозно поднимаясь. - Ноги в руки, любовничка в охапку — и вон отсюда! Задолбали, блин! Сколько проблем от вас! Не узнали бы — давно пережил эту дурацкую любовь! А от ваших советов в пору с ума сойти! Кыш, пошли отсюда! И пока все не станет, как прежде, ко мне не подходите!

-Густик, дорогой, да что с тобой, - чуть не плача воет Том, бросаясь ко мне. - Тебя сглазили, да? Может, Георг, пока гадал, порчу ненароком навел? - с надеждой обращается он к Биллу, одновременно повисая на мне.

-Нет, Томми, это наш друг вконец оборзел, - шипит его Биби. - Так что шлем его на х*й и уходим, как он и мечтает.

Хватает упирающегося Тома и тащит его на выход. Дверь захлопывается, и мне бы радоваться, только на душе так погано — сволочная совесть уже выползла наружу. Ну почему все идет кувырком? Почему не бывает так, как хочешь, как планируешь? Я хотел быть с Георгом — не получается. Я люблю своих стукнутых друзей — и обижаю их.

-На х*й такую любовь, лучше быть роботом и вообще ничего не чувствовать, - реву я и бросаюсь на кровать, яростно кусаю и молочу подушку, давая выход обуревающим эмоциям.

Дата добавления: 2015-11-04