История Церкви 14 страница

б) Такого же рода неоднозначность содержится в акте, которым Церковь исключает кого-либо из своего общества. Иисус выразил идею отлучения в различных выражениях («то да будет он тебе как язычник...» Мф 18, 17, и наоборот: «Изгонят вас из синагог...» Ин 16, 2). В апостольские времена в Церкви реально существовало церковное отлучение. В догматической борьбе II и III вв. мы часто встречаем тот же феномен. В этом вопросе многие считали необходимой строгость: отлучение предает еретика проклятию (см. заключительную часть послания Сардикского собора к Констанцию или многочисленные формулировки африканских соборов относительно еретического крещения). С другой стороны, по одному из правил Никейского собора отлучение, произведенное епископом, подлежит контролю, а значит, может быть отменено. Благодаря знаменательным решениям Вселенских соборов, начиная с Никейского, отлучение становится одним из действенных инструментов борьбы за правоверие. Но, как уже было сказано, представление о значимости такого церковного отлучения, или экскоммуникации, на протяжении столетий значительно поколебалось. В Средние века из-за слишком частого применения оно, несмотря на чем-то более резкие формулировки, утратило свою внушительно сть (ср. тем не менее первое отлучение Генриха IV, § 48).

5. Догматическая работа богословия была направлена сначала на тринитарные, а затем на христологические тайны веры.

Откровение учило и общая вера Церкви исповедовала:

I. Один Бог; Отец = Бог; Сын = Бог; Святой Дух = Бог.

II. Иисус Христос = Бог и Человек.

Относительно I. Бесспорной была единственность: есть только один Бог. Исходя из этой единственности, монархиане (§ 16, 1) придавали слишком малое или не придавали никакого значения божеству Сына; таким образом, для них Сын или полностью растворялся в Отце, так что оказывался лишь одной из форм проявления Отца (модалисты) и умершим на кресте считался именно Отец (патрипассиане); или же для них Иисус был не воплотившимся Богом, но всего лишь был исполнен божественной силы, dynamis (динамисты). Последним выводом из этой установки стало представление, что Сын был творением Отца. В противоположность этому церковное богословие придерживалось единственности Бога и троичности божественных Лиц и нашла для этого формулировку, что Сын единосущен Отцу.

Относительно II. Исходный пункт дискуссии по этому вопросу составило церковное определение божественности Христа, нашего Спасителя. Христос — един (Спаситель), но Он так же Бог, как и человек. Как же нужно мыслить соединение двух природ? Было ли человечество поглощено явившимся во плоти божеством, или обе природы сосуществовали рядом? Подчеркивая двойственность, Несторий (§ 27) подвергает опасности единство личности Христа. Божество якобы просто обитает в человеке Иисусе как в храме. Напротив, исходя из единства, монофизиты пришли к отрицанию неущербности обеих природ; человечество поглощено божеством. Церковь, напротив, подчеркивает: две природы в одной божественной Личности, воистину единые и все же несмешивающиеся.

6. Может быть, нигде так хорошо, как в формулировании догматов, не распознается верное и мудрое соблюдение меры Церковью в отношении вверенного ей сокровища Предания и соответственно Священного Писания, а также сама Церковь как создающая синтез. То с одной, то с прямо противоположной стороны наступали на веру Откровения лжеучения, находящиеся во власти одностороннего философского, спиритуалистического или мечтательно-религиозного порыва. Церковь отвергла ограниченность как с одной, так и с другой стороны и утвердила в качестве содержания веры неумаленную полноту находящейся в провозвестии Иисуса и апостолов Истины.

7. Мы уже говорили, что в эту эпоху работа по формулированию догматов в соответствии с ее (философской) природой осуществлялась восточным богословием. На Западе, напротив, ввиду его специфики меньше занимались интеллектуальным осмыслением. Здесь больше интересовались практическими, нравственными проблемами. В то время как греки трудились над исследованием божественной и богочеловеческой природ, западных богословов занимал прежде всего процесс спасения: как человек достигает блаженства? Как взаимодей ствуют божественная благодать и человеческая воля?

Очень важно, что к греческому языку очень скоро прибавился латинский, «язык приказа» (Worringer)⁸³. Содержание веры было в Библии сформулировано большей частью на греческом языке. И догматическая работа на Западе велась методами, доставшимися Риму от греческого образования (прежде всего у Августина). Но все, что касается организации этой веры, было в основном делом латинского гения и латинского языка, так же как и развитие литургии на Западе. Со второй половины IV в. латынь стала своего рода палладиумом правоверия. Это имеет огромное значение. Перед нами та единственная духовная сила, которая на римской почве реально, хотя и неосознан но, противодействовала беспрекословно принимавшейся доселе ориентализации всей позднеантичной культуры и тем самым подготови ла предпосылки для образования самостоятельной Европы (H. E. Stier).

Несомненно, что гений латинского языка заложил и основу для расхождений с греческим осмыслением веры, которые не всегда можно было с легкостью избежать. Особенные трудности возникали в связи с проблемой адекватной передачи основных понятий при переходе с одного языка на другой.

§ 26. Тринитарный вопрос

1. Арий († 336 г.), родом из Ливии, поначалу был известен как благочестивый священник в Александрии — городе с греческой образованностью и греческим богословием. Еще более важным для его становления было то, что он пришел из Антиохии, где богословская школа была известна своим критическим уклоном. Там его учителем был основатель школы Лукиан.

Таким образом, Арий был выходцем из школы, которая видела в Иисусе не Бога, но Творение, наделенное божественной силой. И именно этому он учил как устно, так и письменно, но при этом он насколько возможно приближал Иисуса к Богу. Второе лицо божества, Сын, не единосущен Отцу и, следовательно, по своему существу не есть Бог. По учению Ария Христос-Логос не родился от Отца, но первым был сотворен Богом из ничего. Однако внутренне Он настолько уподобился воле Бога, что был принят Им в качестве Сына.

2. а) Арианское учение нашло многих приверженцев среди простонародья в Александрии, но и вне ее его одобрил кое-кто из епископов и духовенства. Среди последних нужно назвать двух наиболее выдающихся деятелей восточной Церкви, которые оба носили имя Евсевий: один — епископ Кесарии в Палестине, высокообразованный историк Церкви († 339 г.), воспитанник школы в Кесарии, основанной Оригеном, другой — епископ Никомидийский (из Антиохийской богословской школы). Кроме императора никто другой не сделал столько для распространения арианского учения, как эти двое, в особенности Евсевий Никомидийский († 341 г.).

б) В Александрии против таких взглядов, расходящихся с верой христиан, выступил весь клир, возглавляемый епископом Александром († 328 г.) и его дьяконом Афанасием; они настойчиво проповедо вали истинное божество Христа; епископ Александр на созванном им соборе отлучил Ария от Церкви.

в) Спор распространился, и в смуту было вовлечено чуть ли не все христианское население. Но императору Константину нужно было единство Церкви, и он всеми средствами стремился его обеспечить. Сначала он попытался затушить распри посредством письма к главным противникам — Александру и Арию. Успеха не последовало. Тогда в 325 г. он созвал (возможно, при содействии папы Сильвестра⁸⁴) «Вселенский собор» в Никее в Малой Азии (§ 24, 3). В летнем дворце императора собралось около 250 епископов «отовсюду». В основном был представлен Восток, в том числе и епископы из стран вне пределов империи, например епископ Персии и «митрополит готский». Папу Сильвестра представляли епископ Осий (Оссий) Кордовский и два пресвитера.

г) Константин открыл Собор торжественным заседанием, на которое он «вступил как посланец Бога», в то время как епископы, сидевшие вдоль стен, в благоговейном молчании поднялись со своих мест. Константин произнес речь, что примечательно — на латинском языке, так как он не владел греческим.

Хотя председательс твовал тогда Осий, подлинным главою Собора был Константин, осознававший себя как «pontifex maximus» главою Церкви. Впрочем, его речь со всей убедительностью продемонстрировала, чтоv именно его волновало — установление церковного единства: «Внутренние разделения в Церкви Божией кажутся нам более тяжелыми и опасными, чем война».

д) Дело дошло до резких взаимных обвинений со стороны обеих партий, причем оба Евсевия — Кесарийский и Никомидийский, — возглавившие своего рода промежуточную партию, пытались добиться принятия более или менее многозначных формулировок⁸⁵. Но епископ Ария Александр, поддерживаемый Афанасием, а также некий священник Александр из Константинополя настаивали на ясном решении. Около пятнадцати епископов, присоединившихся или сочувство вавших учению Ария, все же в конце концов подписали принятый Собором символ веры (тем более что его одобрил император): Сын есть «Бог от Бога, Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного, рожденный, несотворенный, единосущный (homo-ousios) Отцу». Арий с немногими приверженными ему епископами (вчисле которых был Евсевий Никомидийский) был предан анафеме, выслан, его сочинения были сожжены, их хранение каралось смертью.

3. Этот Собор, имевший столь важные последствия, вынес еще и заключение о времени празднования Пасхи и установил практику, действительную и по сей день.

Кроме того, возникла, пусть в неопределенной и безобидной форме, еще одна тема, которой вскоре предстояло стать основным предметом раздора и вызвать бесконечные внутрицерковные распри: официальные права определенных древних Церквей, в особенности Александрийской и Антиохийской, должны были сохраняться за ними в прежней форме (патриархата), поскольку, как гласит соответствующий канон, это соблюдается для епископа Рима.

Другой канон, касающийся лиц женского пола, которым позволительно проживать в доме духовного лица, показывает, что соблюдение целибата уже тогда считалось обязательным.

4. С осуждением учения Ария был разрешен спорный вопрос, но сам спор не закончился; скорее, он еще только начинался. Усилению арианства особенно способствовала поддержка, которая оказывалась этому лжеучению императорами. Уже Константин приказал вернуть Ария из ссылки, а Афанасия отправить в изгнание как нарушителя спокойствия. Констанций, полностью находившийся под влиянием Евсевия Никомидийского, добившись путем убийства обоих своих братьев единоличной власти также и над Западом, пытался и там насадить арианство. Не только Константинополь, но и весь Восток стал арианским. Запад под руководством папы, напротив, гораздо более определенно придерживался никейства: Рим и западные епископы, такие как Амвросий (§ 30), стали спасителями истинной веры⁸⁶. Туда бежал Афанасий; папа Юлий (337_352) на одном из римских синодов объявил, что Афанасий, изгнанный с Востока по приказу императора, был лишен своей кафедры незаконно, и вернул ему его прежнее положение: юрисдикция папы распространялась и на Восточную Церковь.

5. а) Афанасий († 373 г.) стал епископом Александрии в 328 г. Он был душою сопротивления арианству и борьбы за никейский Символ Веры. В юности под руководством отшельника (= анахорета) Антония (§ 32) Афанасий приучил себя к тяжелым лишениям. И сколь неутомимо (хотя нисколько не жестко, но миролюбиво) он трудился на благо истинного учения, столь же бесстрашно и непобедимо терпел ради него все невзгоды. При четырех императорах ему пять раз пришлось отправляться в изгнание (дважды на Запад: Рим и Трир; трижды в Египет⁸⁷). Изгнание вообще играло большую роль в догматичес ких битвах того времени.

б) В ссылке Афанасий был не только защитником никейства; он возвещал в Риме и в Трире еще неизвестную Западу новую славу Церкви — египетское монашество с его отвержением мира. Он написал житие отшельника Антония, оказавшее в латинском переводе большое влияние на Запад. Афанасий — один из четырех великих греческих учителей Церкви (§ 27).

6. Впоследствии арианской язве раскола покровительствовал Юлиан Отступник. Его наследник тоже был арианином. Когда Григорий Назианзин стал епископом Константинополя, он мог служить только в маленькой часовне, поскольку все остальные церкви в городе были заняты арианами.

а) Закат арианства наступил, когда в нем начались расколы. Одни ариане учили, что Христос никак не равен Богу, другие же говорили о некотором подобии (полуариане). Под влиянием каппадокийцев (Григория Назианзина, Григория Нисского, Василия Кесарийского) эти полуариане объединились с католиками. Тяжелый удар постиг арианство, когда на трон взошел Феодосий. В своем эдикте 379 г. он очень резко высказывался и угрожал наказать «дерзких и безумству ющих» и «бесчестие еретического учения». Он закрыл для ариан все церкви Константинополя и созвал там в 381 г. II Вселенский собор, который торжественно утвердил Никейский Символ веры⁸⁸. Это означало окончательное поражение арианства (ср., однако, п. 7).

б) Часть полуариан, которые признавали божество Сына, отрицала божество Святого Духа (пневматомахи). Афанасий и каппадокийцы придерживались единосущия также и Святого Духа. Собор присоединился к их мнению и осудил пневматомахов.

В современном Никео-Константинопольском Символе Веры (в Credo католической мессы) говорится, что Дух Святой исходит «от Отца и Сына». Однако это «filioque» («и от Сына») присутствовало там не изначально, но было введено только в 589 г. на Соборе в Толедо. До этого было сказано только, что Дух Святой исходит от Отца, хотя всеобщая вера гласит, что Дух Святой имеет своим источником взаимную любовь между Отцом и Сыном. Добавление о том, что Дух Святой исходит от Отца и Сына, только проясняет эту веру.

7. а) Большое историческое значение имело германское арианство. Готы-христиане до 325 г. занимали левый берег нижнего Дуная. Преследуемый их королем ок. 348 г., а затем теснимый гуннами ариански мыслящий епископ Вульфила, возведенный в сан в Константинополе, просил императора Констанция об убежище в Римской империи для себя и своих германцев. Их прошение о предоставлении им земли было удовлетворено с условием, что они будут нести военную службу. Император Валент (367_378) проводил эту политику еще более энергично.

Готские ариане принесли арианство своим германским соседям. Здесь речь идет о восточных германцах, собственно племенах великого переселения народов, которые в своем движении принесли арианство в Южную Галлию и Испанию (вестготы), Северную Африку (вандалы) и Италию (остготы, лангобарды). Расположенные в отдаленных внутренних областях германские племена оставались язычниками. К ним относятся франки, которые сразу (не пройдя вначале через арианство) приняли католичество.

б) Арианство у германцев, конечно, нельзя сравнивать со спекулятивным и рациональным арианством греков⁸⁹; пожалуй, здесь уместнее говорить только о полуарианах. Однако утверждение о том, что их расхождение с ортодоксальным учением может быть полностью или по преимуществу сведено к терминологическим различиям, представляется спорным. Носителями и посредниками этого германского арианства были Библия в переводе Вульфилы и литургия.

Некоторые из принявших арианство германских племен были настолько нетерпимы в религиозном отношении, что дело доходило до гонений на католиков; так было в Южной Галлии, в Испании и особенно тяжело и долго — в «римской» Африке (вандалы при Гейзерихе и его преемниках: истребление католиков на Пасху 484 г.; тогда в провинции Карфаген вместо 164 было только 3 католических епископа).

В 517 г. стали католиками ариане-бургунды, в 590 г. — вестготы, в 650 г. — лангобарды. У остготов и вандалов арианство погибло вместе с их государствами (из-за Юстиниана). Только тогда была устранена огромная опасность, которая, по знаменитым словам св. Иеронима, заставила стонать весь мир, удивленный победой ереси (Ingemuit totus orbis et Arianum se esse miratus).

8. Говоря об историческом феномене «арианства», мы не должны, как уже указывалось, ограничивать его арианским учением. Это было еще и всеобъемлю щее направление мысли, мощно вторгавшееся в политическую и церковно-поли тическую реальность, где с необычайной силой на протяжении столетий велся бой за христианский мир. Принципиальное значение решений Никейского собора неоценимо, но оно оттеснило арианство лишь на короткое время, а для многих христианских народов лишь поверхностно. Успешная во многом борьба против Афанасия с упорно умножавшимися бессмысленными обвинениями и искусными интригами доказывает влиятельность арианской партии. Сила арианства коренились в односторонне подчеркнутом монотеизме, что отчасти объяснимо. Ведь христианство победило именно как монотеистическая религия.

9. Арианский спор привел к возникновению целого ряда опасных мелких схизм. Прежде всего он, нарушив любовь, ослабил силу единства. С другой стороны, он несомненно привел и к укреплению организационного устройства католической Церкви. Бесконечные споры вынуждали искать ту инстанцию, которая могла бы вынести окончательное решение. В ортодоксальной (= правоверной) части Сардикского собора (343 г.) эта потребность выразилась в признании высшего судейского авторитета римского епископа. В том, что явившиеся в Сардику арианские епископы не присоединились к Собору, но заседали и выносили решения отдельно, мы видим яркое проявление церковного раскола, разделившего уже сам этот Собор.

10. а) Помимо Афанасия, три других великих учителя Церкви, подаренные ей Востоком в IV в., каппадокийцы, также были выдающимися борцами за никейскую веру против арианства. Это братья Василий Великий, епископ Кесарии († 379 г.), и Григорий, епископ Нисский (†ок. 394 г.) и их друг Григорий, родом из Назианза († ок. 390г.), впоследствии — патриарх Константинополя.

До служения Церкви в качестве епископов они некоторое время жили вместе в пустыне, изучая в особенности труды Оригена. Василий составил тогда монастырский устав, ставший основным для восточных монастырей. Он написал сочинение «К юношам» о правильном изучении языческой литературы. Крестился он, так же как и Амвросий, уже взрослым.

К деятельным защитникам никейской веры принадлежал также строгий аскет Епифаний, настоятель монастыря и митрополит Саламина (ок. 315_403), который, однако, был невысокого мнения о спекулятивном богословии и усматривал в философии корень всех ересей.

б) Другой великой фигурой среди богословов и церковных деятелей этой эпохи был Иоанн Хрисостом († 407 г.). Он славился своим поразительным красноречием, с которым он без устали произносил длинные (до двух часов) проповеди. Слава его проповедей побудила двор хитростью заполучить его в Константинополь в качестве патриарха. Но там проявилась твердая неустрашимость этого церковного деятеля. Те, кто хотел только наслаждаться блестящими риторическими периодами, должны были выслушивать горькие истины о своем недостойном поведении (придворные епископы) и тщеславии (императрица Евдоксия). Недоброжелательство в конце концов изгнало этого великого человека на Черное море, где он и умер как свидетель Евангелия и неотъемлемых обязанностей и прав Церкви.

§ 27. Христологический вопрос

I. Несторианство

1. Аполлинарий Лаодикийский († ок. 390 г.) полагал, что безгрешность Спасителя и единство Христа можно объяснить, только если отводить Его человеческой природе возможно меньшую роль. В итоге он пришел к отрицанию полноты человеческой природы в Христе: он и его школа видели в божественном Логосе (а не в человеческой душе) неопосредованный принцип, оживотворяющий Христа.

Это учение было осуждено в Константинополе в 381 г. Результатом церковного осуждения и тринитарных споров стало следующее определение: Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек.

2. Возник вопрос, каким образом две совершенные природы соединяются в Иисусе Христе и образуют единство Богочеловека.

Итак, основной темой христологических споров было не само по себе наличие во Христе двух природ, но то, как они соединяются: как именно вторая божественная ипостась — Логос — соединяется с человеческой душой и телом Иисуса из Назарета. На решение этой проблемы были направлены все усилия. Опасность нес любой односторонний подход, независимо от того, какая из двух природ Христа преувеличивалась — божественная или человеческая.

3. Богословие Антиохии, с одной стороны, и богословие Александрии, с другой, дали два в корне различных ответа на этот вопрос. Для того чтобы правильно оценить разные точки зрения и вынести окончательное суждение, нужно учесть, что терминология тогда во многом не была выработана, и требовалось еще длительное время для ее уточнения (natura, persona, сущность, ипостась).

а) Антиохийская школа исходит из того, что человеческая природа Христа пребывает автономной и безущербной; чтобы сохранить это положение, она прежде всего придерживается строгого разделения обеих природ Спасителя. Поэтому антиохийская школа учит, что две природы во Христе не соединены внутренне — они только связаны, подобно двум кускам дерева, которые плотно прилегают друг к другу, но при этом не повреждаются. Это означало: человеку — Иисусу из Назарета — нельзя приписывать атрибуты Логоса.

Такое понимание ставило под вопрос единство сущности Спасителя, а следовательно, спасение; утверждалось не истинное воплощение (инкарнация) Логоса, а только вселение Логоса в человека, только нравственное соединение человека и Бога. Перед нами чрезмерное акцентирование полноты человеческой природы в противоположность учению аполлинаристов, которые именно эту полноту отрицали или ставили под сомнение. Вывод был неизбежен: в Иисусе Христе сосуществуют два раздельных лица — Второе Лицо Бога и человек Иисус. Такова была теория Феодора Мопсуэстийского из Антиохии († 429 г.).

б) Эта теория оказалась значимой для истории Церкви, когда ее взял на вооружение ученик Феодора Несторий из Антиохии, ставший в 428 г. патриархом Константинополя (умер он в 451 г., изгнанный в египетскую пустыню); Несторий проповедовал крайний вывод из этой теории, утверждая, что Марию нельзя называть Богородицей.

4. а) Ход мысли александрийского богословия был обратным: оно избежало односторонности антиохийской школы. Александрийское богословие исходило как из полноты человечества Иисуса, так и из Его Богочеловечества. Оно учило, что обе Природы подлинно соединены в одном Лице, без смешения. Оно подчеркивало, что это единство — реальное, физическое. Главным представителем этой теории был патриарх Кирилл Александрийский († 444 г.).

б) После того как по его настоянию папа Целестин уже в 430 г. осудил на Соборе в Риме учение Нестория, в 431 г. Феодосий II по настоянию Нестория созвал Вселенский собор в Эфесе. На нем Несторий был отлучен от Церкви, лишен епископского сана и всех церковных званий. Марию стали называть Богородицей.

К сожалению, александрийский патриарх Кирилл при открытии Собора проявил нетерпение. Он и епископ Эфеса со своими епископами начали Собор, не дождавшись антиохийского патриарха с его суфраганами. В результате по прибытии последних состоялся своего рода антисобор, на котором был осужден уже Кирилл, в то время как осуждение Нестория было отменено. Но затем прибыли папские представители, вновь были подтверждены первоначальные решения, которые одобрил и император.

Сложная и запутанная ситуация породила бурные события, по которым мы можем теперь догадываться, сколь неприязненными и угрожающе напряженны ми бывали зачастую отношения между отдельными партиями и Церквями.

II. Монофизитство

1. Понимая реальность соединения двух природ во Христе и, следовательно, единство личности Иисуса Христа слишком односторонне, решительный противник несторианства, в высшей степени уважаемый монах Евтихий († 451 г.) и патриарх Диоскор Александрийский († 454 г.) пришли к следующему выводу (сближавшему их с Аполлинарием): единение обеих природ столь глубоко, что они не только обеспечивают единство личности Христа, но становятся одной природой. А поскольку речь шла о спасении, то провозглашалась единствен ность именно божественной природы Христа: монофизитство; человеческая природа Спасителя поглощалась божественной.

а) Это лжеучение было побеждено и на Западе, и на Востоке. Но именно на его примере ясно видно, как многоразличны были силы, противостоящие друг другу в борьбе. Возникала запутанная ситуация сосуществования и переплетения ревностного отношения к Эфесскому собору (или же страха перед всяким проявлением того, что казалось близким к его решениям), церковно-политического высокомерия и придворных интриг. Чрезмерное богословское рвение, вероятно, сильнее всего проявилось у уже упомянутого патриарха Диоскора Александрийского, преемника Кирилла, — героя Эфесского собора.

Однако тяжелее всего видеть, как под влиянием сил, не имевших никакого отношения к религии, провозглашалось то одно, то другое учение, одновременно осуждалось учение, ему противоречившее, и как эти силы влияли на управление Церковью. Антагонизм между Антиохией и Александрией усиливался, подобным же образом усиливалось и противостояние набиравшего силу Нового Рима (Константинополя) и Александрии.

Деятельность разных группировок после первого осуждения монофизитства привела к победе этого учения на Константинопольском соборе 448 г. и на Эфесском соборе 449 г., созванном монофизитски настроенным императором при патриархе Диоскоре. На Соборе 449 г. использовались и угрозы, и лишение права голоса, и моральное давление; посланцы папы Льва I не были допущены к председательству (и им не дали огласить его догматическое послание): Лев I осудил это сборище, назвав его «разбойничьим» собором.

б) По существу решающий поворот в отношении догматов стал возможен после смерти императора. Его сестра Пульхерия, ставшая императрицею, и ее супруг Марциан пресекли придворные интриги, и в 451 г. был созван Халкидонский собор. В нем тоже принимали участие почти одни только восточные епископы, но председательствовали посланцы папы, они говорили и подписывали документы первыми. Послание Льва I, направленное им еще в 449 г. Константинопольско му патриарху, было оглашено и встречено восторженными восклицаниями («Устами Льва говорил Петр!»). При этом не обошлось без волнений. И все же послание Льва победило. Собор исповедовал «Господа в двух природах (substantiae), в одном Лице, без слияния или разделения». Диоскор был низложен и сослан.

в) Поскольку Несторий преуменьшал в Христе божественное начало, монофизиты всякую попытку умерить их преувеличение божественной природы Спасителя готовы были воспринять как проклятое несторианство. Именно такой была реакция александрийских монофизитов. Протест народных масс и вышедших из своего уединения монахов перешел в бунт, в 457 г. во время одного из таких волнений был убит патриарх Протерий со своими сторонниками. В Палестине также взяли верх мятежные монахи при поддержке императрицы Евдоксии, пока их силы не были жестоко подавлены армией.

2. И все же монофизитство стало самой могущественной и популярной ересью христианской древности. Этот раскол имел и реальную политическую, а точнее — церковно-политическую основу: дело в том что существовавшая до той поры иерархическая структура всего церковного Востока изменялась теперь в пользу города императора, который был возвышен как «Новый Рим» и приобретал все большее значение, что, в свою очередь, понижало статус Александрии. Случилось так, что Александрия вместе с египетской Церковью (за некоторыми исключени ями) не приняла решений Халкидона. Вскоре монофизитам удалось завладеть всеми епископскими кафедрами в патриархатах Александрийской и Антиохийской (Сирийской) Церквей.

И хотя при императоре Льве I (457_474) еретичествующие патриархи были вынуждены оставить свои кафедры, после его смерти они были восстановлены (узурпатором Василиском, 475_476): спор переместился в сферу политики.

Император Зенон (474_491) пытался достичь примирения, обнародовав компромиссное вероопределение, которое было отступлением от Халкидона (так называемый Энотикон 482 г.); в нем учитывались только решения Эфеса, Константи нополя и Никеи (что как бы косвенно осуждало Халкидон). Но поскольку в это время папа Феликс II (483_492) объявил отлучение и низложение патриарха Акакия, советника императора, дело дошло до полного разрыва между Восточной и Западной Церквями (так называемая Акакианская схизма 484_519 гг.), во время которого на Востоке все шире распространялось монофизитство. В 519 г. император Юстин восстановил мир (в то время произошло торжественное признание римского примата греческими епископами), но монофизитство и позднее представляло опасность для внутреннего единства империи. Император Юстиниан пытался примирить монофизитство с имперской Церковью; для этой цели были изданы два эдикта⁹⁰ и созван V Вселенский собор в Константинополе в 553 г. Ивсе же монофизитские (и несторианские) церкви Востока оставались в решительной оппозиции Византии. На Западе решение Собора 553 г. также было принято не всеми. Церковные провинции Медиолана и Аквилеи долго не подчинялись Римскому престолу.

Это означает, что монофизитство постепенно побеждало в большинстве Церквей Византийской империи, а несторианство в то же время распространялось в Персии, Индии, Северной Аравии и далее вплоть до Сибири.

Дата добавления: 2015-11-03