История Церкви 11 страница

Следовательно, избранные апостолами вначале были их представи телями, а после смерти апостолов становились их преемниками.

2. а) Мы знаем уже из Послания к Филиппийцам 1, 1, что в христианских Церквях имелось местное церковное служение, несшие которое назывались епископами (блюстителями). Первоначально это означало то же, что пресвитер (старейшина) (это доказывает сопоставление Деян 20, 17 с 20, 28). Вероятно, старейшины (пресвитеры) в иудеохристианских общинах соответствовали должности настоятелей в иудаизме⁵⁸, тогда как в общинах христиан из язычников назначался епископ. Также и Павел не строил жизни своих общин, опираясь только на людей с исключительными духовными дарами. Описания ап. Павла в 1 Кор 14, 26 слл., имеющие в виду, очевидно, конкретные явления, не исключают существования должностных обязаннос тей. Так как Павел придавал решающее значение подтверждению своего учения старшими апостолами, он не мог отклониться от них в таком важном вопросе (ср. 1 Тим 3, 1 слл.; Тит 1, 5 слл. и уже названное место из Фил. 1, 1). Было бы грубой научной ошибкой ожидать от посланий апостолов, написанных по частному поводу, основательного изложения основ веры и исчерпывающего описания всех видов служения.

б) В больших общинах бывало по нескольку старейшин (пресвитеров). Первоначально они либо руководили общиной совместно, либо ответственным за руководство становился один из них. Название «епископ», т. е. «блюститель», постепенно стало закрепляться лишь за этим главным руководителем общины. Уже из первых посланий Климента становится ясным существование в Риме развитой дифференциации служений: старшим священникам подчинялись другие священники и их левиты (помощники).

Деяния Апостолов несомненно свидетельствуют о решающей роли иерусалимской общины (см. выше § 9). Но тексты так же ясно показывают, что это ни в коей мере не затрагивало авторитет апостолов; они всегда были выделены и возвышены над другими.

в) К сожалению (но также и вполне естественно), и в этом пункте с самого начала не было достигнуто общего согласия. О случайном характере разграничения церковной власти (авторитета) мы знаем по неоднократно упоминаемым разделениям на группировки: «Я Павлов», «а я Аполоссов...» (1 Кор 3, 4), а также из споров до, во время и после Апостольского собора (Деян 15, 2; Гал 2, 11).

Лучше всего нам известно о развитии епископата в Малой Азии. Уже послание Игнатия Антиохийского содержит следующие выражения: «Кто противится епископу, противится Богу», «Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и католическая Церковь». Из этих посланий и из посланий св. Поликарпа мы узнаем, что на рубеже столетий служения епископа и пресвитера разделились. Первое название — епископ — стало употребляться только для возглавляющего Церковь. Пресвитеры стали его помощниками. Мы видим уже сложившуюся иерархическую организацию, во главе которой стоял епископ (как образ Отца), затем — пресвитеры и диаконы.

Епископ должен избирать всех клириков и возлагать на них служение. Вся жизнь Церкви — крещение, покаяние, богослужение, отлучение и принятие в Церковь вновь, т. е. учение, организация жизни общины и литургическая жизнь, — проходят под его руководством (душепопечительством). «Поставил вас блюстителями (т. е. епископами) пасти Церковь Господа...» (Деян 20, 28).

В древнейшие времена каждая община имела своего епископа. Христианские общины, руководимые только священником (сегодня мы назвали бы это приходом), известны нам в Риме с III в., и с тех пор значение пресвитеров стало возрастать. Развитие церковной иерархии было тесно связано с борьбой с гнозисом, на который Церковь отвечала утверждением единства, более точной фиксацией догматов веры, более строгим отбором и проверкой вновь принимаемых членов (только тогда приобрела решающее значение disciplina arcana [тайное учение]).

Играющее большую роль служение диаконов, так же как и вдов или (позже) диаконис (последнее — специально для оказания помощи женщинам), ведет начало от апостольских времен (Деян 6, 22 слл.). Приблизительно с 250 г. существуют иподиаконы. Позже мы встречаемся с рядом низших церковных должностей. К ним относятся полномочия, которые в настоящее время передаются при так называемых низших рукоположениях (остиарии, экзорцисты, чтецы, аколиты) (После реформ II Ватиканского собора из низших степеней служения была сохранена только степень аколита. — Прим. ред.); они появились в Риме и лишь частично были заимствованы Восточной Церковью.

3. а) Чем интенсивнее была религиозная и нравственная жизнь в молодой Церкви, тем в большей мере она основывалась на любви, тем меньше было у власти необходимости принуждением добиваться своего признания. По этой же причине не было необходимости точно описывать полномочия церковных властей. Поэтому неудивительно, что проявления церковной жизни того времени кажутся более демократичными, и мы очень мало знаем о деталях разграничения администра тивной власти.

б) По своему авторитету апостолы, а затем и их местные представители и преемники были главными представителями Церкви. Основание Церкви было важнейшим моментом благовестия Иисуса (§ 6). Поэтому само существо раннего христианства и ранних Церквей состояло в том, что их вера осуществлялась в единении и в нем выражалась. Христиане составляли Церковь, которая уже тогда охватывала собою, как указывалось выше, все стороны жизни. Несомненно, что и само понятие «Церковь» принадлежит к таким понятиям, которые в ранние времена уже считались по большей мере установившимися. Несмотря на неисчерпа емое по глубине учение о Церкви, содержавшееся в Евангелиях, у Павла и в Апокалипсисе (Ин 10.1_16; Еф 1, 23; Откр 22 и др.), представление, выраженное ими, кажется часто несколько неопределенным, так что нам во многих вопросах следует быть осторожными в выводах. Но сам факт, что христианство — это Церковь, остается непреложным. По ап. Иакову (5, 14 сл.), если больной призовет священника, чтобы тот, призывая Господа, помазал его елеем и помолился над ним, то он получит прощение грехов. Даже в глубоко личном процессе очищения от грехов участвует вся Церковь. Игнатий Антиохийский и Тертуллиан учат, что браку, хотя он и совершается самими брачующимися, необходимо содействие Церкви, ее согласие и благословение.

Первым ясно и определенно о Церкви сказал Ириней. Хотя вся она — Дух и благодать, но одновременно и видима. Апостольским преемством епископов сохраняется истина; из него вытекает необходимость послушания священникам. Кто не следует апостолам, тот не пребывает в истинном учении и предании. Эту мысль Киприан, борец за единство Церкви в III в., хотя и не всегда бывший ее служителем, выразил краткой, но содержательной фразой: «Кому Церковь не мать, тому Бог не может быть Отцом».

4. С ростом значения епископства во внешнем мире более определенными становились и требования к личности несущего это служение. Важнейшим из них было требование безбрачия, установившееся лишь постепенно и соблюдавшееся в разных местах различно и не всегда успешно.

Большинство апостолов были женаты. На это ясно ссылается Павел, говоря, что он мог бы, подобно им, иметь жену (1 Кор 9, 5). И в своем рассуждении о браке и девственности он не отрицает ни того, ни другого (об этом «...я не имею повеления Господня... впрочем, если и женишься, не согрешишь» (1 Кор 7, 25).

Во всяком случае, примечательно, что мы совсем не осведомлены ни о домашней жизни апостолов, ни об их женах. Пример Господа и Его Матери, Его слово о тех, «кто может вместить» (Мф 19, 12), высокая оценка Павлом девственности и требование безраздельного служения Господу с юности (1 Кор 7, 34) были причинами особого отношения к девственности. С ранних пор вошло в обычай, что епископы и священники не женятся. Продолжение семейной жизни, если кто-то призван к служению, уже будучи женатым, всегда было разрешено. Из распространявшейся практики безбрачия в клире развился на Западе в результате решений различных соборов⁵⁹ и в определении папства всеобщий и узаконенный целибат (см. § 24).

⁵⁹ Эльвирский собор 306 г. сделал целибат обязательным для Испании. Папа Лев I распространил обязанность безбрачия также и на иподиаконов. Отмена целибата в 325г. в Никее ни в коей мере не означает, что стала меньше цениться девственность. На Востоке брак священников стал правилом (остался запрещенным повторный брак), но установилось, что епископ должен жить в безбрачии.

5. Единство Церкви. Иисус провозвестил Свою Церковь как грядущее Царство Божие, Павел описывал ее как мистическое Тело Христа. Все христиане сознают себя причастниками этого Царства, членами Тела Христова. В первые века Церковь осознавала свое единство прежде всего в едином совершении евхаристии, в общей вере и общении с епископом. Совместное действенное исповедание Единого Бога во время гонений и переносимые за это страдания, естественно, еще теснее сплотили Церковь.

Это сознание единства всех христиан поддерживалось и укреплялось взаимным общением Церквей во главе со своими епископами. Особая связь соединяла материнские Церкви с основанными ими общинами. Их главы (с III в. — митрополиты) имели широкие права. Сознание церковного единства нашло формальное выражение на собраниях епископов (синодах, соборах), известных нам со II в., где обсуждались важные для всех вопросы; с 250 г. стали более или менее регулярно проводиться поместные соборы, где собирались епископы соответствующих провинций империи. Растущее сознание главенства Римской Церкви и обязанность других Церквей согласовывать с ней свои действия постепенно стали силой особого рода и для сознания единства разных Церквей. С новой, огромной силой выразилось сознание единства и одновременно связанные с этим сложности на Вселенских (экуменических) соборах (§ 24).

Между епископами велась оживленная переписка, которая собиралась (в более крупных Церквях специальными служителями). Насколько важны были эти послания, мы видим на примере посланий Игнатия, Киприана или описаний мученичества, а позже — по посланиям Иеронима, Августина, Льва I. Александрийский епископ ежегодно рассылал пасхальное послание.

Несмотря на рост влияния высшей иерархии, не следует все же искать здесь сходства со средневековым клерикализмом. Вплоть до V и VI вв. епископ выбирался народом и священниками. Начиная с VIв., с появлением знати, т. е. земельной аристократии, право выбора епископа было для общины ограничено. Одновременно возросло значение митрополитов (§ 24) при выборе епископов. То, что власть императора на Востоке и Западе проявлялась даже в прямом назначении епископа, воспринималось как должное и ни в коей мере не относилось только к Константинополю.

6. а) Примат Римской Церкви. Римские епископы как преемники Петра с ранних времен притязали на первенство в Римской Церкви. Вследствие особого положения христиан первых поколений эта прерогатива вначале редко оказывалась существенной. С другой стороны, она встречала и сопротивление, преодолеть которое ей удалось не сразу⁶⁰. Однако вмешательство Римской Церкви в беспорядки в Коринфе (см. Послание папы Климента в 96 г.)⁶¹, особое усердие, с каким в Риме пеклись о сохранении чистоты веры, осуждая ереси, и позиция римского епископа в пасхальном споре (см. ниже) показывают, что уже с ранних времен у нее было сознание своего превосход ства. Конечно, то, что Климент говорил от имени Римской Церкви, свидетельствует не более чем о само собой разумеющемся единстве епископата и Церкви; но это не умаляет авторитета римского епископа. Мы не можем даже проследить, как постепенно растет сознание превосходства Римской Церкви и ее епископа. Это отражается, например, в изобразительном искусстве в появлении образа Церкви в виде корабля с Петром в качестве кормчего, Ноева ковчега, пережидающе го всемирный потоп, а также в постепенно складывающейся символике. Со времени св. Иеронима Петра называют «Princeps Apostolorum» (Предводитель апостолов).

б) Уже в конце II в. угроза римского епископа Виктора (189_199) отлучить Церковь Малой Азии за ее несогласие в вопросе о праздновании Пасхи свидетельст вовала об осознании этого авторитета. В то же время это говорит о далеко простирающейся самостоятельности отдельных Церквей, что особенно касается старейших христианских Церквей. Сознание того, что римский епископ предводитель ствует в христианстве, должно было быть весьма глубоко, чтобы он мог отважиться на такую угрозу и чтобы его влияние могло иметь силу даже и там, где отвергалась римская точка зрения! Весьма важно, что когда римский епископ Стефан (254_257) выступал в защиту действительности еретического крещения, возражая Африканскому собору и епископам, возглавляемым Киприаном, то он ссылался на преемство Петру и грозил отлучением от Церкви (§ 29). Если исходить из представлений того времени, постановление папы Каллиста I о восстановлении в Церкви согрешивших блудом имеет такое же отношение к притязаниям на примат римского престола. И вновь притязание Рима на главенство проявляется, когда папа Дионисий (259_268) предлагает своему тезке, епископу Александрии, покаяться в том, что он позволил себе еретические высказывания в учении о Троице.

Как уже упоминалось, существовали значительные разногласия между Киприаном († 258 г.) и Римом; его учение о Церкви видит в сильном епископальном устройстве Церкви идеал Христа и гарантию единства. Он признает примат Петра, но не считает, что служение Петра перешло к римскому епископу; с другой стороны, он высказывается за главенствующее положение Рима. Такая разница пониманий была возможна в то время и в большой мере объясняет, как могло случиться, что обе стороны со спокойной совестью так жестко противостояли друг другу. В связи с этим надо обратить внимание на то, что занятая Киприаном в этом вопросе позиция также неоднозначна.

В то же время высказывания многих епископов показывают, что притязания Рима воспринимались как законные. Св. Игнатий Антиохийский († ок. 110г.) пишет: «Римская Церковь главенствует в союзе любви». Св. Ириней Лионский (епископ в 177/178 г., † ок. 290 г.): «Любая Церковь, т. е. объединение верующих всех мест, должна согласовываться с Римской Церковью вследствие ее высокого авторитета».

в) Четко выраженное правовое закрепление главенствующего положения Римской Церкви естественным образом произошло впервые после легализации Церкви, в послеконстантиновское время. В развитии римского примата (и в общецерковном осознании его) с этого времени играло все большую роль то, что могло составить ему конкуренцию. К этому относится возникновение на Востоке патриархатов, особенно рост влияния патриарха Константинополя, с его сознательны ми и успешными интригами в качестве епископа нового Рима против Рима старого.

Никейский (325 г.), Константинопольский (381 г.) и Халкидонский (451 г.) соборы занимались и этим вопросом. Их постановления могут по праву считаться утверждением первенства римского епископа над всеми другими, в том числе и восточными. Однако их дословный текст был не настолько определенным, чтобы из него можно было вывести полный и реальный примат, хотя папские легаты и занимали на соборе первое место. Никейский собор говорит о древних привилеги ях Рима; в Халкидоне связь между «почетом» и «приматом» проводится неоднозначно и неясно. Но на соборе в Сардике в 343 г. был определенно признан примат Рима как учрежденный Петром.

§ 19. Исповедание веры, крещение, богослужение и покаяние в ранней Церкви

Все положительное, что привело христианство к победе над языческим государством и языческой религиозностью, представало язычникам гораздо более в жизни христиан, чем в их учении и писаниях. Однако религиозно-нравственное обновление было в раннем христианстве неотделимо от истинного вероисповедания. В единстве веры и жизни было величие христианства и его победа.

а) Случалось, что во время гонений язычник совершенно неожиданно объявлял себя христианином. В этом случае мученичество (крещение кровью) заменяло таинство водного крещения и всю предварительную подготовку. Общим же правилом для христиан было: «Тайну цареву прилично хранить» (ср. 1 Тим 3, 9; Дан. 2, 18 слл.), и новый член Церкви допускался к Святым тайнам только после достаточных наставлений в вере. Разумеется, со временем подготовка усложнилась и стала более дифференцированной. Первоначально исповедание веры могло быть сведено к одной фразе, сказанной сотником перед крестом: «Воистину, Он был Сын Божий» (Мф 27, 54). Но чем более глубоко было разработано и богословски разъяснено учение, чем сильнее становилась угроза ереси, тем точнее необходимо было придерживаться выработанных догматических установок.
б) В период подготовки к вступлению в Церковь (= катехизации) оглашаемые могли присутствовать лишь на первой части богослуже ния, на само же евхаристическое таинство они не допускались. Появление многочисленных lapsi, охлаждение религиозного рвения (на что так настойчиво жалуется Ориген) и все более широкое распространение запутанных гностических учений привели к тому, что Церковь стала осторожней принимать новых членов. Короткое первоначально время подготовки было продлено (disciplina arcana); теперь одним только посвященным полагалось знать все таинства и молитвы (Символ веры, Отче наш и канон евхаристической литургии), сокровенный смысл выражений и символов. После исповедания веры (уже в I в. оно в основном соответствовало нашему сегодняшнему Апостольскому Символу веры) катехумены принимались в Церковь через Крещение. Крещение торжественно совершалось после приуготови тельного поста в ночь на Пасху или на Пятидесятницу; крестили через погружение, по возможности в проточной воде, если нет — то через обливание водой, с начертанием знамения креста, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Некоторые надолго откладывали свое крещение, иногда даже до конца жизни, чтобы умереть, насколько это возможно, в состоянии совершенной чистоты; иные делали это просто по недостатку нравственной ответственности.

2. О крещении детей почти нет свидетельств до 400 г. В Новом Завете об этом прямо ничего не говорится, но можно понимать как косвенное свидетельство, например, рассказы о том, как некто уверовал и крестился сам «и все домашние его» (Деян 16, 15.33).

Это один из тех случаев, где сомнения порождаются отсутствием прямых указаний в Новом Завете, тогда как одно ясное высказывание избавило бы христианский мир от бесконечных проблем и трудностей роста. Но Царство Божие растет по своим великим законам как полная противоположность буквальному установлению всех частностей с самого начала. Ниоткуда не следует, что все, что проповедовали Иисус и его апостолы, могло быть зафиксировано письменно. Ориген, к примеру, ссылается на апостольское предание, нигде не записанное. Следует относиться весьма серьезно к развитию Церкви: ведь Господь предсказал, что Святой Дух «приидет и наставит на всякую истину»; и совершенно очевидно, что некоторые откровения, содержавшиеся в проповеди Иисуса лишь в зародыше или имплицитно, со временем благодаря водительству Святого Духа обретали отчетливую форму. Так и проповедь Крещения полностью входила в объемлющую ее проповедь веры, на которой все утверждается и которая, следовательно, обращена к взрослым. И все же повеление о крещении относится ко всем.

Новокрещеные тотчас допускались к евхаристии, и тогда на них возлагал руки епископ (конфирмация). Так, Петр и Иоанн, прибыв в Самарию, возложили руки на крещенных Филиппом, и «они приняли Духа Святого» (Деян 8, 17). Тертуллиан в конце II и Киприан в середине III столетий знают ту же последовательность действий, которой до сих пор придерживается Восточная Церковь.

3. Христиане и после того, как они отделились от иудейской общины и отошли от храмового богослужения, все же строили свое богослужение по образцу иудейского: чтение Священного Писания и проповедь (ср. ап. Павел Деян 20, 7 слл.); к этому прибавилось «преломление хлеба», т. е. евхаристическое празднование трапезы Господней. Некоторые сведения о литургии в ранней Церкви содержатся в упомянутом тексте Деяний. С III в. (длительное затишье в гонениях, материальное благосостояние Церкви, ее важные политические связи) у христиан уже существуют собственные здания для богослужения.

Все, что нам известно о христианском богослужении I_II вв., указывает на сдержанность и простоту, соответствующие духу Евангелия и особенно тону проповеди Иисуса. Пафос богослужения начинает возрастать только с проникнове нием эллинистического образа мыслей и чувствований (ср., например, Климент Александрийский и Ориген). Причастие давалось под обоими видами хлеба и вина. Иустин в числе освящаемых веществ называет также воду. Освященный хлеб раздавался участникам прямо в руки (во времена преследований его уносили домой). Празднование Святой Вечери совершалось вечером. Во избежание различного рода неудобств, возникавших из-за того, что оно длилось до глубокой ночи, уже во II в. его перенесли на утро.

4. а) Уже в «Учении двенадцати апостолов», так называемом «Дидахэv» (не позже первой половины II в.) евхаристия была названа жертвой (ср. также послания Игнатия Антиохийского). И другие учители I_III вв., например Иустин и Ириней («Новая Жертва Нового Завета»), Климент Александрийский, а часто и Тертуллиан, свидетельствуют об этом учении. Правда, многие из высказываний сами по себе не содержат точных указаний на жертвенный характер трапезы, подобно словам Иисуса, сказанным Им во время Тайной вечери накануне Своих страданий⁶², или словам ап. Павла, которыми он определил сущностную связь Причастия со смертью Господа⁶³. Не всегда очевидно, что под словом «жертва» подразумевается именно евхаристия, а не те приношения, с которыми верующие приходили на трапезу любви. Однако в свете всего известного из Нового Завета эти тексты становятся достаточно ясными. Высказывания же Иринея вполне определенны.

б) О дальнейшем развитии богослужения известно следующее: первоначально оно включало в себя две основные формы — саму культовую трапезу в канун воскресенья и затем, в воскресное утро проповедь и совместную молитву. На Востоке соблюдали воскресный день, на Западе же довольно рано стали служить мессу и по будням. Начиная примерно с 200 г. в некоторых местах евхаристия совершалась ежедневно — об этом есть свидетельства у Оригена и Киприана. Севхаристической трапезой первоначально была связана обычная трапеза, агапэv (об этом см. у Павла 1 Кор 11, 20 сл.; у Оригена «Против Цельса»). Эта трапеза рано была отделена от собственно евхаристической службы, но вплоть до IV в. еще сохранялась. Когда евхаристия была перенесена с вечера на утро, она естественным образом соединилась с молитвенной частью богослужения, прежде составлявшей особую службу. Согласно античной традиции, все необходимое для культовой трапезы нужно было обеспечивать самим. Так происходило и в первохристианской общине; отсюда берет начало сбор пожертвований.

Хотя в священнодействие входили дары и молитва, приносимые человеком, но под «жертвой Нового Завета» имелась в виду не та жертва, что приносилась человеческими руками: евхаристия — это воспроизведение в настоящем крестной жертвы Христа. Христос Сам приносит Себя в жертву Своему Небесному Отцу. Священник и община служат только орудием, поводом и местом этой воспомина тельной трапезы.

5. Ход евхаристии был определен лишь в основных чертах; это была, скорее, схема, с которой соотносились, но епископ при совершении таинства не только мог, но и должен был молиться своими словами. Главное значение придавалось содержанию и смыслу, а не буквальному повторению определенных стереотипов⁶⁴. Только позднее стали пользоваться только готовыми текстами (отдельные случаи встречались уже в начале III в.).

а) В первые века языком литургии был греческий. Считалось естественным, что молитвы должны быть понятны всем участникам богослужения. Например, поскольку в Риме христианство распространилось главным образом в кругу выходцев с Востока (из эллинизированной антиохийской иудейской общины), то богослужения и там сначала совершались на греческом языке (так же, как в Армении на армянском, в Египте на коптском). Когда всеобщим обиходным языком стала латынь, литургия не сразу перешла на него; в Риме латынь установилась в качестве богослужебного языка лишь в IV в.

Тот факт, что совершалось только одно евхаристическое богослужение одного епископа, сильнее всего выражало единство общины. Из главной церкви Священный хлеб передавался другим церквям. Позднее в больших городах было уже по нескольку главных церквей (в Риме — так называемые титульные церкви).

б) Все, что не раз говорилось об исполнении времен, о полноте, принесенной Иисусом Христом, относится и к богослужению ранней Церкви; верно и то, что в предсказанном возрастании Царства Небесного принимало участие и христианское богослужение, питаемое материнской почвой тех культур, в среде которых оно совершалось. Разработанный иудейский культ Иисус дополнил, с одной стороны, одухотворенностью, с другой — существенно более реальным общением с божественной благодатью как через Свое учение о молитве в Духе и Истине, так и через установление на Тайной вечере жертвенной трапезы, дающей нам в пищу Его Тело и Кровь во оставление грехов и жизнь вечную. А бывшим язычникам христианский культ был близок благодаря знакомству с мистериями, мистериальными трапезами, символизировавшими мистическое и физическое соединение с божеством. С другой стороны, из этих мистерий можно было многое заимствовать как для совершенствования внешнего убранства, так и для углубления символики. Церковь здесь фактически продолжала свое мудрое дело синтеза: она восприняла этот мир мистических, мыслительных и чувственных представлений и одновременно возвещала тайны своей неколебимой веры в ясно сформулиро ванных догматах, представляя ее также и в богатом формами культе.

6. Христианским Праздником по преимуществу, существовавшим с самого начала и довольно долго остававшимся единственным, была Пасха с последующими днями до Пятидесятницы. На Пасхальном таинстве основывался и характер празднования воскресного дня, оно отражалось и в Пятидесятнице. И лишь в IV в. постепенно установил ся христианский календарь; в него вошли также дни памяти мучеников, Рождество, а на Востоке — праздник Богоявления.

а) В литургических молитвословиях ранней Церкви обращает на себя внимание место, отводимое в них Христу, иначе говоря, преимущественная направленность молитвы. Они почти исключительно обращены к Богу Отцу и в своих формулировках подчеркивают посредническую роль Сына («через Господа нашего Иисуса Христа»). Только арианские споры IV в. дали толчок к решительным переменам в этом отношении.

Нельзя не заметить отличительное свойство, общее для ранних литургических молитв, которые являлись в противоположность молитвам индивидуалистического Нового времени «объективными» и краткость которых выражала пребывающую и покоящуюся в себе «созерцательность».

Христиане освящали день частой молитвой. Заповедь Господа о непрестанной молитве (Лк 18, 1) осуществлялась в их жизни в первую очередь благодаря твердости веры, которая наполняла всю их жизнь любовью к Богу и ближним, постоянной близостью к Господу. Однако по сообщению Тертуллиана в его время христиане Северной Африки исполняли эту заповедь буквально. Помимо обычной молитвы три раза в день⁶⁵, они всякое дело начинали или сопровождали «малым знамением» (осеняли знамением креста лоб). Они были убеждены в том, что с верой совершаемое крестное знамение обладает чудотворной силой, побеждающей и болезнь, и отраву.

Особым видом религиозного служения был пост. Постились каждую неделю по средам и пятницам (дни statio⁶⁶) и в последние дни перед Пасхой. В III в. к ним прибавился сорокадневный пост.

б) Богослужение веками оставалось важнейшей и часто единствен ной формой воспитания душ верующих. Уже к концу раннехристи анского периода любому верующему был понятен смысл каждого слова и образа в церковном обряде. Чтения на воскресных евхаристичес ких собраниях, а также во время ежедневных утренних и вечерних богослужений открывали для верующих Священное Писание. Причастие (по крайней мере на Западе) было главным делом всего народа Божия.

7. а) Для подготовки пресвитеров и епископов, а также появившихся к тому времени низших служителей, т. е. для того, что мы сейчас назвали бы образованием, предназначенным для духовенства, в разных местах ойкумены стали возникать свои многочисленные традиции. Можно предположить, что духовное наставничество осуществлялось так: опытные в вере служители сами выбирали себе помощников, которые через их уроки и в личном общении с ними постигали Откровение; такими были при Петре Марк и многие соработники, упоминаемые в посланиях Павла. С другой стороны, и римско-эллинис тический, и иудейский мир уже имели свой опыт наставления в божественной Премудрости. Естественно, что Церковь использовала его. Кроме того, уже со II в. при больших церквях существовали катехизаторские школы, которые служили в том числе и для подготовки духовенства (наиболее авторитетные из них — в Александрии, Эдессе, Антиохии, § 15).

б) Первые христианские общины славились своей нравственной чистотой и братской любовью. То и другое трогательно отображено как христианскими (Деяния Апостолов, апологеты), так и языческими авторами (письма Плиния к Траяну, Лукиан, Гален). Эта нравственность была не просто намного выше, чем у язычников, а нечто совершенно иное: это была militia Christi (Воинство Христово). Творить любовь для них означало укрепляться в Господе и делать добро скорбящим подобно Ему (Мф 26, 30_46). Христиане, Его воины, вели борьбу против дьявола, страстей, заблуждений и стояли на посту. Забота о братьях специально организовывалась (ср. уже в Рим 16, 1; 1 Тим 5, 9; Деян 4, 35; 6, 2 слл. и др.). Особенно заботились о страдающих за веру. Язычники же, хотя номинально у них и было понятие «брат», едва ли знали истинную братскую любовь.

Дата добавления: 2015-11-03