История Церкви 3 страница

Иисус Христос, Его сущность, Его жизнь, Его страдание, Его Воскресение и Его проповедь представляют собой весть Отца человечеству. Историю основанной Им Церкви доvлжно описывать так, как она реально происходила во всей ее неповторимости. Ценность же, а значит, и оценка хода истории зависит, естествен но, от того, насколько верна — или насколько неверна — оставалась она этой вести Отца в Иисусе Христе.

6. Всякому историческому исследованию грозит большая опасность: оно легко склоняется к тому, чтобы принять конкретный материал, содержащийся в сохранившихся источниках (законах, письменных и архитектурных памятниках и т.д.), за объективное отображение истории в целом. При этом собственно жизнь народа, народных «масс», слишком отступает на второй план. Опасность такого недопустимого ограничения существует и для истории Церкви, причем и именно для истории Церкви. Учение и труды иерархии и богословов по большей части документированы сравнительно хорошо, вера и ее влияние среди других членов народа Божия — гораздо слабее или совсем не документированы.

Но теперь очевидно, что возвещенное нам Царство Божие осуществляется на земле не только служением и таинством, но и полнотой истинной веры, которой обладают в массе все члены Церкви. И поскольку многое, а может быть, и большая часть из того, что составляет этот процесс, остается анонимным, скрытым за невидимым чередованием исторических картин, в деталях неизвестным, приходится признать существенный факт: мы знаем лишь ничтожную часть того, что составляет историческую жизнь Церкви. Всякая история богаче, чем ее видимый облик; и понятно, что в отношении земной истории тайн Божиих это особенно верно.

7. Как и политическая история, история Церкви требует вдумчивого осмысления, что включает в себя интерпретацию, критику и оценку. Необходимо особо оговаривать различную значимость отдельных личностей и фактов. Простое перечисление единичных фактов должно быть лишь предварительной ступенью, иначе оно приводит к историческому релятивизму и, следовательно, к отрицанию абсолютной истины.

Полнота и богатство истории Церкви должны получить живое представление при всем соблюдении критического беспристрастия, чтобы можно было обратиться к отдельным личностям. Ведь хотя история и дело прошлого, но она не просто прошлое; она активно вторгается в нашу жизнь, то предлагая нам реализовать ее сокровища, то требуя от нас точнее и лучше осуществить историческую задачу, недостаточно разрешенную в свое время. Это относится ко всей вообще истории. Для истории Откровения о спасении, которое зовет нас на жизнь и на смерть, это, разумеется, имеет особое значение, в том числе и негативное. И в истории Церкви тоже есть существенные отклонения от правильного развития и недоразумения, и некоторые из них могут иметь всемирный масштаб. Их нужно со всей определен ностью назвать своими именами. Тот, кто отказывается от задачи изложения истины и тщательного отделения ее от лжи, может давать лишь позитивистское описание явлений, именующихся христианскими, но историю Церкви Христовой он не пишет.

§ 2. Периодизация истории Церкви

I. Функциональное деление

1. История Церкви предстает нам сначала как пестрое многообра зие событий, совершающихся на многих аренах в различных странах и в разные времена. Но это многообразие не есть нечто несвязное. Сила, смягчающая или даже преодолевающая все различия, — это прежде всего личность Основателя Церкви, с Которым всегда так или иначе связаны все люди и все их религиозное достояние. В этом смысле Церковь представляет собой, согласно новозаветным источникам, как уже сказано, единое целое, а именно, живой организм. Сознание органического единства и цельности, постоянно возраставшее, было поразительно интенсивным уже с самых ранних времен христианства. Соответственно этому и история Церкви, основываясь на том фундаменте, который есть Иисус Христос, Его дело, Его учение, созданная Им общность, постоянно вращаясь вокруг одних и тех же тем, определенных Им и поставленных как задание, составляет единство.

Однако, поскольку Церковь, будучи созданием Божественной благодати, все же проявляет себя в смертных людях и в преходящих, обусловленных временем деяниях, ее жизнь, а значит, и история тоже многообразны — имеется в виду не только то разнообразие, о котором мы говорили в начале этого параграфа, но то, которое порождается развертыванием во времени различных элементов ее структуры. Сэтой точки зрения можно выделить следующие стороны жизни историчес кой Церкви: (а) основную, (б) внутреннюю, (г) внешнюю.

2. а) Основная жизнь Церкви есть божественное в ней, Церковь в самом узком смысле слова; это — Сам Иисус Христос как глава Своего мистического тела; это — мистическое тело Христа, в той степени, насколько оно, безотносительно к религиозно-нравственному состоянию членов, живет божественной благодатью, то есть сама эта благодать; это — объективная истина и объективная святость Церкви, которая никогда не будет омрачена и тенью заблуждения и греха.

Из основной жизни Церкви вытекает ее внутренняя и внешняя жизнь, в которой принимают участие члены Церкви.

б) К внутренней жизни относится то, что Церковь творит, исходя из себя самой и безотносительно к степени совершенства существующего рядом с ней государства, независимо от «мира»; итак, это та ее жизнь, которая относится непосредственно к религиозной сфере. К внутренней жизни Церкви мы относим, например, совершение таинств и другие религиозные действия, ее благотвори тельную деятельность, ее богословие, в общем — все, что связано с религиозным самосознанием Церкви.

в) К внешней жизни Церкви относятся в первую очередь ее взаимоотношения с государством и миром, а значит, и с культурой, с другими религиями, ее внешнее распространение — но «внешнее» не означает безоговорочно или исключительно «вне». Благодаря миссионерскому характеру, который имманентно присущ христианству, отношения Церкви к государству, миру и культуре имеют существенное значение для ее жизни.

Для понимания церковной истории и самой Церкви крайне важно разглядеть в проявлениях сегодняшней Церкви эти названные выше области, и прежде всего их тесное взаимопереплетение.

II. Хронологическое деление

1. Периодизация исторического материала — проблема отнюдь не второстепен ная; периодизация — наиважнейший фактор для понимания истории. Поток исторической жизни непрерывен, но в этой непрерывности он не представляет собой бесформенную массу. Напротив, он структурируется сам по себе и независимо от человеческого разума исследователя. Эту структуру можно с определенной степенью точности описать, обозначив соответствующими названиями отдельные ступени роста. Обычно такое описание называется «делением», и оно, будучи выбрано точно, оказывает огромную помощь в изучении и понимании истории, при условии, конечно, что будут учитываться все необходимые смысловые ограничения. Кто фундаментально выработал правильный общий взгляд на историю Церкви и у кого возникла ясная внутренняя позиция в отношении ее развития, тот (а) имеет твердую и легко обозримую схему, внутри которой он может найти правильное место для частных исторических явлений; (б) руководствуясь этим общим взглядом, может научиться видеть и понимать все единичные явления в свете общей линии развития и таким образом глубже понять смысл истории.

2. Жизнь отдельного человека различна в детском, юношеском и зрелом возрасте. Нечто подобное можно утверждать и для целых народов; то же верно и для жизни Церкви. Для Церкви вопрос осложняется тем, что она является институтом, охватывающим всю землю и переживающим целые эпохи (пространственно -временная универсальность Церкви): народы, среди которых Церковь в ходе времен проповедовала и осуществляла свои идеалы, и которые, со своей стороны, отдавали свои лучшие силы формированию Церкви и помощи ей, изменились. Вместе с этим изменилась и арена церковной истории, а в соответствии с тем временем, тем народом, той страной изменилась и церковная жизнь. Поскольку такая арена и разыгрывающаяся на ней жизнь составляют определенное внутреннее единство, постольку перед нами и единство историческое. Приступая к изучению структуры и развития жизни Церкви, мы вправе использовать «начало» и «конец» такого единства для обозначения пограничных вех.

3. В церковной истории — если оставить в стороне бесчисленные менее отчетливые периоды — особо выделяются два события, которые дают нам право делить историю Церкви на три крупных периода и говорить о древности, средневековье и Новом времени. Эти события суть:

а) Великое переселение народов в IV, V и VI вв.; оно уничтожает то обрамление⁴, внутри которого до тех пор разыгрывалась история Церкви — древнюю Римскую империю (= конец Древности); оно одновременно и расширяет, и суживает арену церковной истории; прежде всего, оно выводит на подмостки мировой истории совершенно новые народы в качестве действующего фактора, предлагает семени слова Божиего совершенно новую пашню — молодые германские, а затем и славянские народы. Созревание этих новых народов, происходящее в тесной связи сЦерковью (и в многообразных конфликтах с ней), составляет историю средневековья.

б) Существенное изменение духовной жизни Запада, начиная с XIV и XV вв., все больше ослабляет внутреннюю связь народов, доросших до духовной самостоятельности, с Церковью, чьими основными членами они до тех пор естественным образом были. Трагическим проявлением этого отчуждения стал великий западный религиозный раскол — следствие Реформации. В дальнейшем ходе истории возникает в общем и целом светская (автономная) культура, которая в своей значительной части развивается помимо Церкви и даже вопреки ей: Новое время.

4. Такое описание действительно только для Запада. Факторы, определяющие его историю вплоть до нашего времени, существенно отличаются от тех, которые стали решающими для формирования христианского Востока. Непрерывность эллинистической, и соответственно византийской, древности на Востоке поддерживается во всей полноте благодаря сохранению Восточной Римской империи (до падения Константинополя в 1453 г.). И одним из наиболее тяжелых последствий разрыва между Западной и Восточной Церквями в XI в. стало то, что контакт с источниками жизни греческой Церкви (греческими Отцами) на Западе по существу исчезает. В самой же Восточной Церкви жизнь никоим образом не останавливается в своем развитии в течение того тысячелетия, которое мы для Запада называем средневеко вьем. Напротив, она оказывается чрезвычайно оживленной, даже если в богословии, благочестии и жизни монашеских общин она и не имеет такой активности, как на Западе, и не очень высоко ее ценит. Благодаря этому Восточная Церковь в своей литургии и по типу богословия отчасти остается ближе атмосфере первохристианской Церкви.

Поскольку церковная жизнь в заокеанских миссиях вплоть до новейшего времени практически полностью определялась Западной Европой, и Американская Церковь появилась только в Новое время, мы с полным правом можем применить к ней периодизацию Западной Церкви.

5. Оба названных события церковной истории выступают на общем фоне с величайшей отчетливостью. Несмотря на это, нельзя преувеличивать их «разделительное» значение. В истории никогда не бывает так, что одна эпоха полностью заканчивается, и только тогда, отделенная от нее четкой границей, наступает новая. Напротив, в подходящей к «концу» эпохе и из нее развивается то зерно, которое несет в себе новую эпоху. Эти эпохи пересекаются между собой.

Так, например, Церковь в поздней античности все больше врастает в античную культуру (уже клонящуюся к упадку), которую она затем приносит новым народам вместе с христианским вероучением и, таким образом, вместе с ними создает и развивает то, что мы называем средневековьем. Эти новые народы в позднеантичный период были слугами и соработниками, а отчасти даже и защитниками этой все больше распадающейся Западной Римской империи; эти же народы и разрушили ее и создали на ее месте новые национальные королевства, а после этого из них выросла единая civitas christiana — западный христианский мир.

Нужно также учитывать, что развитие различных сфер церковной жизни шло не по одной и той же траектории, что их подъемы и спады далеко не всегда совпадали.

Жизнь никогда нельзя целиком описать одной формулой, она слишком богата для этого. Это особенно верно для исторической жизни, сложной и многокомпо нентной по самой своей природе. Таким образом, те ключевые слова, которыми мы в дальнейшем характеризуем отдельные эпохи и периоды, должны обозначать некоторые наиболее выделяющиеся признаки, не претендуя ни на какое исключительное значение.

Такой подход дает возможность при детализированном изучении подразделить тройное хронологическое деление истории Церкви на большее число пространственно-хронологически-функциональных единиц.

6. а) Не все равно, высказана ли некая мысль в Александрии, Риме или в Англии, образовалась ли некоторая институция в Риме, Антиохии или в Сито. Мысль будет иметь другие предпосылки, у нее будет иная внутренняя направлен ность, институция будет проявлением иной силы. Идея духовного ареала имеет огромнейшее значение для всей истории, поэтому ее понимание в высшей степени важно для изучения истории (см. § 5).

б) Опасность, что оперирующая этой идеей историческая концепция может недооценивать или совсем отрицать решающую роль творческой личности, в описании истории христианства не так уж велика — ведь начало, развитие и сущность христианства целиком и полностью опираются на личность его Основателя. История христианства, а тем самым и история Церкви — это история последова ния Христу, желаемого или уже частично достигнутого, или даже история отказа от этой основной задачи.

И хотя в христианстве решающее значение придается началу объективному, общему, всеобъемлющему в истине и святости, с другой стороны, его важность и полезность по существу всегда связаны с усвоением его отдельными личностями. Обращение к человеку, как об этом говорят вера и учение христианства и как это многообразно проявилось в ходе истории Церкви, всякий раз оказывается обращением личного Бога к человеку-личности, сотворенному по Его образу и подобию.

III. Отдельные эпохи

1. Христианская древность, взятая как целое, подчинена тому факту, что на протяжении этой эпохи христианство противостояло высокоразвитой, даже уже закосневшей культуре, которая сложилась без христианства, была там до него и в целом осталась ему чужда: это античное язычество Средиземноморья.

а) Прямым и столь же важным следствием этого факта было то, что в древности христианство прежде всего и в первую очередь апеллировало к себе самому. Поэтому та эпоха, по крайней мере в первой своей половине, была временем внутренней жизни Церкви и преимущественно или исключительно религиозной деятельности.

В это время Церковь на фундаменте, заложенном в ее начальный творческий период (Иисусом и Его апостолами), вырабатывает основные формы собственной внутренней жизни (благочестие, литургию, организацию), определяет существенные моменты, касающиеся своего окружения, своего достояния и своей деятельности, т. е. свою задачу (это борьба с иудеохристианством и гнозисом; письменное исповедание веры перед лицом гонителя-государства; собирание новозаветных текстов; символы веры; тринитарные и христологические вероучительные споры), и свидетельствует об Откровении Христа своей проповедью, жизнью и выработкой догматов.

б) Внешняя картина принципиально различна до и после 313 г. До этого года во всем, что касается внешней жизни, Церковь пребывает прежде всего в обороне; ей приходится выдерживать кровопролит ную борьбу за право на существование среди гонений, и в то же время она наощупь пытается как-то определить свое отношение к культуре. Христиане — ничтожное меньшинство. Однако после 313 г. христианство получает свободу и постепенно превращается в государствен ную религию, носитель высшей государственной власти становится христианином. Во всех аспектах внешней жизни деятельность Церкви обращается к позитивному, становится более инициативной. «Массы» тоже устремляются в Церковь. Сама она вступает в тесные отношения с государством и культурой и становится важной частью «мира». Духовная же борьба перемещается в сферу внутренней жизни Церкви и приобретает огромное значение, притом несет в себе глубокие следы изменения позиции Церкви по отношению к государству и культуре (тринитарная и христологическая проблемы; соборы).

Христианская древность — это возникновение Церкви, начало миссионерской деятельности и ограждения Церкви от государства и ересей, а затем — фиксация основ ее догматического самосознания.

2. В противоположность христианской «древности» христианское средневековье характеризуется тем, что Церковь была там «на первом месте», ей не противостояла никакая более высокая культура.Наобо рот, это именно она создает новую христианскую церковную культуру⁵ и затем руководит ею, пока та не становится автономной. Но и сама Церковь при этом изменяется. Можно сказать, что Церковь и германские народы во все более тесном взаимопроникновении вместе постепенно вырастают в ту христианскую структуру, которую мы называем христианским средневековым Западом: Европа является христианской в самых своих корнях. На фундаменте богато расцветшей внутренней жизни (монашество, литургия, искусство, богословие, право, народное благочестие), Церковь также очень активно посвящает себя сфере внешней жизни: (а) она обращается к культуре и полностью вовлекает ее в христианскую церковную жизнь; (б) на передний план выступают церковно-политические аспекты, то есть вопросы организации и отношений между церковным и политическим руководством.

3. Новое время. После обретения духовно-культурной жизнью определенной самостоятельности в рамках христианства церковная христианская жизнь отчасти становится жертвой культурной жизни, которая, будучи создана отчасти при содействии Церкви, медленно, но неуклонно освобождается от Церкви и все активнее борется с ней (а) как не католическая, (б) как не христианская, (в) как не религиозная. Эта борьба имеет глубокие корни в средневековье и в определенных установках средневековой иерархии (борьба против империи за иерократическую идею папства); ее разворачивание в указанные три этапа и составляет Новое время.

Внутренняя жизнь Церкви и теперь обнаруживает многообразие и богатство, часто достойные удивления, хотя сопровождавшие ее развитие подъемы и спады от силы к слабости не были безболезненны ми. Например, Церковь в XVI в. собственными силами осуществляет новую католическую реформу, XVII в. становится для мира веком святых; XIX век после века XVIII-го собирает силы для нового подъема, и сегодня мы, несмотря на угрожающее положение и чудовищный упадок веры, пожалуй, смеем утверждать, что во внутренней жизни Церкви этот подъем уже начинает проявляться.

4. В различные периоды христианство принималось различными путями. При этом каждая эпоха реализовала свое своеобразие в сравнительной полноте только на короткий срок.

К восточному и американскому миру наша классификация применима лишь со значительными уточнениями. В свою очередь, рост христианства в миссионер ских областях происходит в совершенно иных условиях; в целом на нем сказывается конфликт между европейской формой христианского учения и местными — высокими или примитивными — древними культурами, которые были (и в большой степени остались) чужды Западу с его интеллектуализмом.

5. Церковь должна нести людям спасение. И поэтому мы часто пытаемся найти в истории окончательное осуществление этого спасения, победу Церкви. Снова и снова скорее ревностные, чем проницательные писатели пытались увидеть такой триумф и описать его. Но если трезво вопросить саму историю, то она возвратит нас к подлинному предсказанию Евангелия: в этом веке не будет никогда окончательной победы (Ин 14, 17; 15, 18; 16, 20; 18, 36). История Церкви — это постоянная смена подъемов и падений в битве христианской истины и святости против заблуждения, лжи и греховного зла, внешнего и внутреннего. История Церкви открывает сердцевину христианского исповедания — богословие Креста.

Первая эпоха

ГРЕКО-РИМСКОЕ ВРЕМЯ

Становление Церкви в мире античной культуры

§ 3. Раннее христианство: границы и периодизация

1. История раннехристианской Церкви делится на два больших периода, рубежом между которыми служит так называемый Миланский эдикт о веротерпимости 313 г. (см. § 21). Первый период охватывает, таким образом, жизнь Церкви в языческой Римской империи (до 313 г.), второй — ее судьбу в «христианской» Римской империи (с313 г. до конца переселения народов).

Первый период можно подразделить на этапы, определяемые (а)взятием и разрушением римлянами Иерусалима в 70 г. и (б) кончиной последних свидетелей, видевших и слышавших Господа при жизни (около 100 г.), и смертью последних апостольских учеников около 130 г. (или 150 г.).

(а) Взятие Иерусалима знаменует собой конец политического иудаизма и искоренение самых опасных в то время противников Церкви— иудаизма, упорствующего в своей враждебности к христианству, и иудеохристианства, обратившегося в ересь; далее — вынужденное рассеяние первохристианской общины за пределы Иерусалима (ставшее началом распространения христианства).

(б) Приблизительно до 130 г. в Церкви — через апостольских учеников — живо было влияние исторического облика Иисуса. Эта непосредственная связь имела совершенно исключительную силу. Личность, образ и даже, можно сказать, голос Господа ощущались как Его живое присутствие. Без этого была бы непонятна невероятная быстрота распространения «малого стада» (Лк 12, 32), казалось бы, потерянного перед лицом языческой римской державы. Позже место непосредственной связи с исторической жизнью Иисуса окончатель но заняла лишь опосредованная связь, что привело к самой решительной перемене. Отсюда, в частности, возникла внутренняя необходимость письменной фиксации принесенного Иисусом учения.

2. В рамках первого периода годы с 30-го по 70-й (или 130-й) были временем первохристианства. Это чисто религиозный период основания Церкви, время апостолов и их учеников; время, когда христианская жизнь еще почти не имеет связей с культурой. Первохристи анство служит лучшей иллюстрацией слов Иисуса: «не от мира сего» (Ин 18, 36). В этот период господствуют эсхатологические представления: ожидается скорый конец света. Эти ожидания, пусть не всегда в равной степени определенные (Послания апостола Павла), все же делают ненужным и даже предосудительным устроение своей жизни на земле. Это время, когда религиозное воодушевление и деятельная любовь заполняли едва ли не всю жизнь христианина. Местом действия были преимущественно Палестина, Самария, Малая Азия, Македония, Греция (Иерусалим; Антиохия, область миссионерской деятельности апостола Павла), а затем Рим и «Испания».

Второй этап первого периода — с 70-го (или 130-го) по 313 г. — это эллинистическо-римское время. Только теперь для Церкви постепенно начинает становиться существенным, кроме всего названного, ее отношение к «миру», а именно, (а) к эллинистической культуре: это время апологий и богословия, зарождающегося в борьбе с неверием и гностической ересью; (б) к Римскому государству: Церковь, борющаяся и страдающая, но уже признающая существование государства. Это время гонений на христиан.

3. Второй период (с 313 г. до конца переселения народов) характеризуется легализацией христианства. Быть христианином уже не только не рискованно, но даже выгодно; епископы получают социальные и правовые привилегии. Христианство становится теперь государствен ной религией, а Церковь — имперской церковью. Император становится фактически «господином» Церкви. Во внутрицерковной жизни это век святоотеческого богословия, возникновения монашества, век великих догматических споров, а именно, (а) тринитарных (IV в.) и христологических (V, VI, VII вв.) на Востоке и (б) связанных с вопросом о благодати (пелагианство), о Церкви и ее объективной святости (донатисты) — на Западе. Это время Августина.

4. Верхняя граница христианской древности не может быть однозначно установлена. На Востоке, во всяком случае, эта эпоха кончилась значительно позже, чем на Западе. Здесь, на Западе, несмотря на грандиозный переворот, каким явилось переселение народов, трудно назвать более или менее точно дату «конца древности» или «начала средневековья». На это есть несколько причин. Прежде всего исчезает только один из элементов, определяющих понятие древнего христианства, — Римская империя с ее географическим и политическим единством. Но сохраняется другой, «внутренний» элемент — античная культура, хотя географически она переместилась, и слой ее стал тоньше. В непосредственно церковной области жизнь и после переселения народов первое время продолжала развиваться в античных формах. Сильнейшую связь между двумя эпохами образует латинский язык литургии. Поэтому приходится говорить о переходном периоде между древностью и средневековьем — обширной пограничной области между поздней античностью и средневековьем.

Первый период

ЦЕРКОВЬ В ЯЗЫЧЕСКОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

Первый этап

Приуготовление, учреждение и начало распространения Церкви. От иудеев к язычникам

§ 4. Мир, окружающий молодое христианство

1. а) Римская империя возникла незадолго до рождения Христа. При Октавиане, получившем от сената имя Августа (30 г. до Р.Х. — 14 г. по Р.Х.), и его непосредственных преемниках продолжается непрерывный рост империи, и она захватывает страны Средиземноморья (присваивая себе достижения ведущей в то время средиземноморской культуры), а также Галлию и часть Британии; на континенте граница империи проходит по Рейну и Дунаю. Первый век от Рождества Христова представляет собой одновременно вершину могущества Римской империи и начало ее постепенного упадка.

б) Ко времени рождения Христа Палестина входила в Римскую империю. Со времени захвата Иерусалима Помпеем (63 г. до Р.Х.) больше не существовало независимой иудейской государственности, хотя и было сохранено местное управление. После смерти Ирода Идумеянина (37_4 гг. до Р.Х.) Август разделил подвластные ему области между его сыновьями. В 6 г. по Р.Х. Иудея, Идумея и Самария были в качестве провинций подчинены римскому наместнику (прокуратору). В 26_36 гг. по Р.Х. прокуратором в Иудее и Самарии был Понтий Пилат. При царе Агриппе I (41_44 гг. по Р.Х.) снова произошло объединение этих областей (под римским господством).

2. В огромной Римской империи «палестинский угол», страна презираемых иудеев, составлял ничтожную часть. Император обладал почти неограниченной властью. И все же управление было умеренным. Провинции пользовались известной самостоятельностью.

а) Центром империи, ее средоточием был Рим, «Город», истинное чудо света. Уже как идея — воплощение вечного царства — Рим был реальной силой, которая имела в течение всей древности и средневековья большое, а для Церкви — решающее влияние. Это влияние — один из величайших феноменов истории, с трудом поддающийся рациональному пониманию. Оно было (как во всемирной, так и в церковной истории) далеко не всегда положительным. Гораздо чаще оно было поистине негативным, идет ли речь об идее господства, воплощенной в образе Рима, или о том, как эта идея привела к церковному соперничеству Константи нополя, «второго Рима», с папством, и как наконец она вызвала роковой раскол Западной и Восточной Церквей (см. § 47; об идее Третьего Рима — Москвы как наследника Византии с XV в., ср. т. II).

б) Рим вобрал в себя все пестрое многообразие жизни империи. Духовный облик этого города был неоднороден. Рим был пронизан язычеством. Едва ли можно переоценить его отличие от любого христианского города.

Там было множество храмов. Однако они служили лишь обиталищем изображений богов, а не местом молитвы (культ совершался перед дверями храма). Истинным сердцем города были Капитолий и Форум — там принимались законы, проводились суды, проходила политическая жизнь, обеспечение которой составляло официальную обязанность должностных лиц.

Там были великолепные дворцы, все более изысканная роскошь которых была поставлена на службу прихотям беззаботной жизни богачей. Там были театры и амфитеатры, где торжествовало безнравственное искусство и праздновала свои триумфы жестокость. Но не было мест, где находила бы проявление любовь к ближнему, где заботились бы о бедных и больных — таких, как наши богадельни. Факт существования религиозно-благотворительных обществ, которые предоставляли помощь (особенно для обеспечения достойного погребения), а также развитие философии стоиков несколько смягчают картину, но существа ее не меняют. Не было той силы, которая могла бы преобразовать жизнь. Безнравственность (как и во всей империи) проникала все глубже во все сферы существования. Чрезмерная роскошь и утонченная жизнь, полная наслаждений, шли рука об руку с ужасающим пренебрежением к человеческой жизни, особенно в отношении низов общества — рабов. Частые бои гладиаторов, где праздному любопытству зрителей приносилось в жертву множество человеческих жизней, остаются тому впечатляющим примером. Даже при таком императоре, как Тит (79_81 гг.), «любимце богов и людей», погибли многие тысячи гладиаторов (только в Кесарии после разрушения Иерусалима — 2500!).

в) Жизнь в обширной Римской империи — ее городах, колониях, военных поселениях — была устроена по образцу Рима. В определенном смысле империя была многократным повторением Рима. Это давало преимущества для распространения христианского учения, но, с другой стороны, в равной мере и облегчало борьбу с ним.

Дата добавления: 2015-11-03