Глава шестнадцатая. Подавая заглянувшим по дороге с работы клиентам пиво, дайкири и коллинзы с водкой

Подавая заглянувшим по дороге с работы клиентам пиво, дайкири и коллинзы с водкой, я иногда сама собой восхищалась: работать часами, подавая, улыбаясь и хлопоча, — и ни разу не сорваться. Ну, у четверых я все же переспросила заказ. И дважды прошла мимо Сэма, не услышав, что он мне говорит — это я знала, потому что он остановил меня и обратил на это мое внимание. Но я подавала нужные тарелки на нужные столы, и чаевые были не меньше обычных, а значит, я вела себя приветливо и главного не забывала.

Какая ты молодец, говорила я себе. Я тобой горжусь. Ты должна, и ты справишься. А через пятнадцать минут можно будет ехать домой.

Интересно, как часто женщинам приходится обращать к себе подобные речи. Девушка, у которой кавалер на танцах переметнулся к однокласснице, женщина, которую обошли на работе повышением, или женщина, которой сказали страшный диагноз, а она не дает себе расклеиться. Наверное, и у мужчин такие дни бывают.

Да, но вряд ли у многих бывают в точности такие дни.

Естественно, я все вертела в голове до странности настойчивое отрицание Мела, что он не распинал Кристалл — а умерла она именно от этого. В его мыслях слышалась правда. И не было ему резона упираться после того, как он уже признал так много и обрел мир от этого признания. Но зачем кому-то красть полумертвую Кристалл и брусья, а потом совершать столь мерзкое дело? Это мог сделать кто-нибудь, кто сильно ненавидел Кристалл, или ненавидел Мела или Джейсона. Совершенно бесчеловечный поступок, и все же я не могла не верить предсмертному заверению Мела, что это не он.

Я была так рада уехать с работы, что на автопилоте направилась домой. И мне оставалось только свернуть на свою дорожку, как вспомнила, что еще днем обещала Амелии встретиться с ней в доме Трея.

Забыла начисто.

Я бы себе это охотно простила, если бы с Амелией было все в порядке. Но мне припомнилось, в каком виде был Трей, глотнувший вампирской крови, и меня ударило страхом.

Посмотрев на часы, я увидела, что опоздала на сорок пять минут. Развернувшись на ближайшей подъездной дорожке, я понеслась в город, будто за мной черти гнались, пытаясь при этом себя убедить, что я не испугана. Получалось не очень.

Перед домиком Трея машин не было, свет в окнах не горел. Из-под навеса за домом выглядывал бампер Треева грузовика.

Я проехала мимо и свернула на проселок через полмили. В недоумении и тревоге развернулась и поехала припарковаться возле участка Трея. Его дом и примыкающая к нему мастерская стояли уже за чертой Бон-Темпс, но не одиноко. Сам участок занимал где-то пол-акра, и домик с большим металлическим зданием мастерской стояли по соседству с таким же ансамблем, принадлежащим Броку и Несси Джонсонам, владельцам обивочной мастерской. Очевидно, Брок и Несси уже вернулись домой: в гостиной горел свет, и я увидела, как Несси задвигает шторы — большинство местных жителей не дает себе труда это делать.

Ночь была тиха и темна, слышался лай собаки Джонсонов — но других звуков не было. Слишком холодно для хора насекомых, от которых ночь кажется живой.

Я рассмотрела несколько возможностей, отчего дом выглядит как мертвый.

Первое: Трей все еще под властью вампирской крови, и он убил Амелию. Прямо сейчас он находится у себя в доме, сидит в темноте и обдумывает способы самоубийства. Или ждет, чтобы я вошла, и тогда меня тоже убьет.

Второе: Трей оправился от отравления, и когда приехала Амелия, они решили устроить себе медовый месяц. И вряд ли будут довольны, если я им помешаю.

Третье: Амелия приехала, никого не нашла, вернулась домой и сейчас готовит ужин себе и мне, потому что я в любой момент могу приехать. Это по крайней мере объясняет, почему ее машины здесь нет.

Мне хотелось представить себе какое-нибудь еще лучшее развитие событий, но не получалось. Вынув телефон, я позвонила себе домой и услышала свой голос на автоответчике. Позвонила Амелии на сотовый — он после третьего звонка переключился на голосовую почту. Благоприятные гипотезы у меня закончились. Решив, что телефонный звонок будет не так бестактен, как стук в дверь, я позвонила Трею. Слышно было, как звонит телефон где-то далеко внутри, но никто не брал трубку.

Я позвонила Биллу. Не подумала, не взвесила, а просто позвонила.

— Билл Комптон, — ответил знакомый холодный голос.

— Билл...

Я не могла продолжать, дыхание перехватило.

— Где ты?

— Сижу в машине возле дома Трея Доусона.

— Это тот вервольф, у которого мастерская по ремонту мотоциклов?

— Он.

— Еду.

Не прошло и десяти минут, как он появился, подъехал сзади. Я стояла на обочине — не хотела заезжать на гравий перед домом.

— Слабачка я, — сказала я, когда он сел рядом со мной. — Не надо было мне тебе звонить. Но видит Бог, я просто не знала, что делать.

— Эрику ты не звонила.

Без эмоций, просто констатировал факт.

— Долго, — ответила я и рассказала ему, что сделала. — Сама себе не верю, что про Амелию забыла, — сообщила я в приступе угрызений совести за свой эгоцентризм.

— Мне кажется, после такого дня что-то забыть — вполне простительно, Сьюки.

— Нет. Это просто... но я не могу туда войти и увидеть, что они мертвые. Не могу, и все. Духу не хватит.

Он наклонился, поцеловал меня в щеку.

— Что для меня еще один мертвец?

И он вышел и двинулся бесшумно в тусклом свете, пробивающемся сквозь шторы соседнего дома. Подошел к двери, прислушался. Я знала, что он ничего не услышал, потому что он открыл дверь и вошел внутрь.

Только он скрылся, как зазвонил мой телефон. Я аж подпрыгнула, чуть не стукнулась о крышу машины. Телефон я уронила и стала его нашаривать.

— Да? — спросила я со страхом.

— Эй, ты звонила? Я в душе была, — сказала Амелия, и я упала головой на руль, и в этой голове только и шумело: славабогуславабогуславабогу...

— Что там с тобой? — тревожно спросила Амелия.

— Все хорошо. Где Трей, он с тобой?

— Не-а. Я к нему ездила, но не нашла его дома. Подождала тебя, а потом решила, что он поехал к врачу, а ты на работе задержалась. Вернулась к себе в агентство, и вот уже полчаса как дома. А что?

— Я скоро буду, — пообещала я. — Запри дверь и никого не впускай.

— Двери заперты, никто пока не стучал.

— И меня не впускай, — велела я, — если я не назову тебе пароль.

— Конечно, Сьюки. — Но она явно решила, что я перегибаю палку. — Какой пароль?

— Уличная фея, — ответила я, сама не зная, откуда выскочил этот термин. Но вдруг мне показалось очень маловероятным, что кто-нибудь другой сможет его назвать.

— Поняла, — ответила Амелия. — Уличная фея.

Вернулся Билл.

— Мне пора, — сказала я Амелии и повесила трубку. Билл открыл дверцу — зажглась лампочка в салоне, осветила его лицо. Оно было мрачно.

— Его нет, — сразу сказал он. — Но там была драка.

— Кровь?

— Да.

— Много?

— Может быть, он еще жив. Судя по запаху, кровь там не только его.

У меня плечи опустились.

— Прямо не знаю, что делать, — созналась я, и почти приятно было произнести это вслух. — Не знаю ни где его искать, ни как ему помочь. Он должен был работать моим телохранителем. Но он вышел ночью в лес и встретил там женщину, которая представилась как твоя новая подружка. И она дала ему что-то выпить, и это оказалась испорченная кровь вампира. Он свалился как в тяжелом гриппе. — Я посмотрела на Билла: — Может быть, кровь она взяла у Буббы. Я еще его не видела и не могла спросить. Как-то за него беспокоюсь.

Я знала, что Билл меня видит куда яснее, чем я его, и вопросительно развела руками: знает ли он эту женщину?

Билл посмотрел на меня и скривил губы в весьма желчной улыбке.

— У меня нет сейчас никого.

Я решила сделать вид, что не заметила его эмоции — на это не было ни времени, ни сил. Все-таки я была права, когда не поверила этой неизвестной женщине.

— Значит, это была женщина, способная прикинуться клыколюбкой, достаточно убедительная, чтобы Трей забыл о здравом смысле, способная его зачаровать, чтобы он выпил кровь.

— У Буббы здравого смысла вообще нет, — заметил Билл. — Хотя не вся фейрийская магия действует на вампиров, его загипнотизировать вряд ли стоило труда.

— Ты его сегодня видел?

— Он приходил ко мне зарядить кулер выпивкой, но мне показалось, что он слаб и мало что соображает. Выпил пару бутылок «Настоящей крови», тогда ему стало лучше. В последний раз я его видел, когда он шел через кладбище к твоему дому.

— Вот я думаю, нам туда и надо.

— Я поеду за тобой.

Билл вернулся к своей машине и мы поехали ко мне. Ехать было недолго, но Билл попал под красный на пересечении хайвея с Хаммингберд-роуд, и я его на приличное количество секунд опередила. Остановилась я за домом — он был хорошо освещен. Амелия будто не знала, что бывают счета за электричество, и мне иногда плакать хотелось, когда я ходила за ней по всему дому, щелкая выключателями.

Я вылезла из машины, побежала к заднему крыльцу, готовая произнести свою «уличную фею», когда Амелия подойдет к двери. Билл будет здесь меньше чем через минуту, и мы подумаем, как искать Трея. А когда появится Билл, он проверит, как там Бубба: я сама в лес идти не могу.

Я гордилась собой, что не бросилась очертя голову искать старого вампира.

И так была поглощена этой мыслью, что забыла о более очевидной опасности.

Это невнимание к подробностям нельзя оправдать ничем.

Когда ты одна, надо быть бдительной, а если тебе пришлось пережить то, что пришлось мне, то вдвойне бдительной, когда на радаре есть отметки. Да, наружный свет у дома горел, на заднем дворе ничего не было подозрительного. Я даже увидела Амелию в кухонном окне и поспешила к заднему крыльцу — сумка на плече, копалка и водяные пистолеты внутри, ключи в руке.

Но в тени мог притаиться кто угодно, а чтобы западня сработала, достаточно отвлечься на долю секунды.

Я услышала несколько слов на незнакомом языке, сперва подумала: «Он бормочет!», не могла сообразить, что он там говорит, и была готова поставить ногу на ступеньку.

А дальше я не помню ничего.

Дата добавления: 2015-10-28