Л. А. ГРОХОВСКАЯ. Я в это время отдыхала с дочкой в Евпатории

Я в это время отдыхала с дочкой в Евпатории. Вдруг телеграмма-молния от Павла: «Скоро экзамены. Срочно выезжай». Это зашифрованный призыв торопиться на показ объектов, сконструированных в Осконбюро.

До свидания, Авиета, до свидания, мама, еду в Москву!

Только добралась до дома, как появился Павел. Не заводя машину во двор, влетел в комнату радостный, в приподнятом настроении. Поцеловал.

- Поехали, - говорит, - будешь прыгать.

- Поехали, - отвечаю, хотя до этого никогда в жизни не помышляла о парашютных прыжках.

На аэродроме очутились быстро. Как все, я прошла медосмотр и написала заявление, что в случае смерти никого винить не стану. Одиннадцать мужчин и я пошли к самолету.

На Центральном аэродроме присутствовали члены Реввоенсовета Тухачевский и Буденный, другие военачальники.

Первыми стали падать грузы, необходимые для вооружения и снабжения десантного подразделения, то есть нашей группы. Медленно опускались громадные купола невиданных до тех пор грузовых парашютов, способных накрыть куполом небольшую усадьбу.

- На одном из самолетов был подвешен легковой автомобиль «форд», в нем должен находиться Павел. По замыслу, приземлившись на все четыре колеса и отстегнув парашют, Гроховский подъезжает на автомашине к Тухачевскому и отдает ему рапорт.

За несколько минут до взлета Тухачевский узнал, что машину собираются сбрасывать с человеком, и запретил это делать, приказав Павлу взять один из наших парашютов и присоединиться к десантникам. И «форд» полетел без пассажира. Мы смотрели во все глаза. Вот тяжелый самолет набрал высоту, прошел над нашими головами, от самолета отделилась точка, парашют вытянулся в длинную колбасу, низ купола слегка раскрылся, и так «форд» падал до земли. По-видимому, немного раздутый низ парашюта тормозил падение автомобиля, который трахнулся на все четыре колеса, они при этом откинулись, как ласты отдыхающего тюленя. Поломанные колеса самортизировали, и сам кузов пострадал не очень.

Причину неудачи определили сразу: надрыв ткани купола. Павел избежал смерти благодаря осторожности Тухачевского.

Мы стали укладываться в Подвесные люльки. Под головой у меня парашют, как жесткая подушка. Надо мной крыло бомбовоза. Заревели моторы, вихрь пронесся над моей люлькой. Поехали сначала медленно, потом быстрей и быстрей. Это был мой первый полет, и все меня развлекало. Вот оторвались от земли, замелькали соседние постройки. Один круг, другой - все выше. Я просунула голову между бортом люльки и крылом самолета и с интересом разглядывала землю. Из соседней люльки мне погрозили кулаком: «Убери, мол, голову, оторвет при опрокидывании!» Чувство жутко-сладкое!

Скорее втянула голову и в ту же секунду очутилась в воздухе, даже не заметила, как раскрылся парашют.

Свободный полет, тишина. Я обрадовалась, что'жива, что все хорошо. Очень довольная, поболтала ногами. Даже то, что была похожа на кошку, которую держали за.шиворот, не испортило мне настроения. Дело в том, что постромки мне оказались велики и я повисла на воротнике комбинезона. До этого не прыгала и думала, что так и надо.

А внизу нас ожидала восторженная встреча. Тухачевский сам помог мне подняться с земли и сказал с улыбкой:

- Ну вот, и еще одна десантница у нас теперь есть! Немало объектов Осконбюро получило в тот день путевку в жизнь.

Мой прыжок был расценен как желание показать будущим десантникам безопасность новой парашютной системы и возможность прыжка без предварительной подготовки: раз Гроховский сбросил любимую жену, мать маленького ребенка, значит, бояться нечего!

Дата добавления: 2015-10-24