Рено Генон. формирования еще осталось немного времени, подгото­вить эту трансформацию таким

формирования еще осталось немного времени, подгото­вить эту трансформацию таким образом, чтобы она про­изошла при наиболее благоприятных условиях, и чтобы заключенные в ней неизбежные потрясения были бы све­дены к минимуму. Но даже если бы этого не удалось до­биться, у нее остается еще одна, более важная задача — способствовать сохранению того, чему суждено пережить гибель современного мира и принять участие в становле­нии мира грядущего. Вполне понятно, что не следует до­жидаться конца нисхождения, чтобы начать подготавли­вать новое восхождение, так как такое восхождение не­избежно грядет даже в том случае, если нельзя избежать финального катаклизма, которым завершится процесс нис­хождения. Итак, в любом случае усилия не будут потра­чены даром: и потому, что сама эта элита будет вознагра­ждена сторицей уже самим фактом своего появления, и потому, что так или иначе результаты этих усилий с не­обходимостью коснутся всего человечества.

Вот как следует рассматривать актуальное положение дел в этом вопросе: элита в восточных цивилизациях еще существует, и, несмотря на то, что она становится все бо­лее и более малочисленной под воздействием экспансии современного мира, она будет существовать до конца цик­ла, так как это необходимо для сохранения традиции, кото­рая не может погибнуть окончательно, и для дальнейшей передачи того, что сохранилось. На Западе же, напротив, такой элиты в настоящий момент нет. Вопрос остается от­крытым: сможет ли она сформироваться до конца нашей эпохи, то есть будет ли участвовать западный мир в со­хранении и передаче традиции, или же вся западная ци­вилизация, потеряв последние остатки подлинного духа традиции, должна быть уничтожена за неимением пригод­ных для будущего века элементов? На конечном резуль­тате цикла судьба Запада, конечно, не скажется, и поэто-

О2

Из книги "Кризис современного мира"

му, строго говоря, поставленный вопрос имеет весьма вто­ростепенное значение, но все же, учитывая конкретные условия нашего периода, эта проблема имеет некоторый смысл. В принципе, можно было бы ограничиться заме­чанием, что западный мир, несмотря ни на что, является частью единого целого, от которого он отделился оконча­тельно лишь с началом современной эпохи, и что в фи­нальной интеграции нашего цикла все части должны об­рести свое законное место. Но это не обязательно пред­полагает предварительную реставрацию самой западной традиции, так как эта традиция может продолжать суще­ствовать в виде постоянной возможности в самом своем принципиальном истоке, вне всякой обусловленной об­стоятельствами формы, в виртуальном состоянии.

Подобный исход был бы самым печальным для за­падного мира, взятого как самостоятельная реальность, и его актуальное состояние заставляет опасаться, что имен­но такой исход наиболее вероятен. Но все же мы утвер­ждаем, что некоторые признаки позволяют не терять до конца надежду на более благоприятное разрешение сло­жившейся ситуации.

Сегодня на Западе существует гораздо больше, чем обычно принято считать, людей, начинающих понимать, чего недостает их цивилизации. Если они подчас к оста­ются на уровне смутных стремлений, если их поиски час­то оказываются тщетными и даже заводят их в полный тупик, то лишь потому, что у них не хватает конкретных данных, заменить которые ничто не в состоянии, и пото­му, что не существует никакой организации, которая мог­ла бы указать им должное направление. Мы здесь не го­ворим о тех, кто находит это направление в восточных традициях и кто интеллектуально выходит тем самым за рамки западного мира. Подобные люди, представляя со­бой случай исключительный, не могут стать членами чис-

ОЗ

Рено Генон

то западной элиты. Они остаются как бы продолжением восточных элит и могут служить переходным звеном ме­жду этими элитами и элитой Запада, если таковая будет сформирована. Но западная элита должна организовать­ся по инициативе самого Запада, и в этом состоит глав­ная трудность. Эта инициатива может развиваться двоя­ким образом: либо Запад найдет в самом себе средства для прямого возврата к своей собственной традиции, как бы мгновенно пробудив свои скрытые возможности, либо оп­ределенные западные люди осуществят эту деятельность по реставрации традиции с помощью знаний, почерпну­тых из восточных доктрин. Такое знание, однако, не мо­жет быть для них прямым, так как они несмотря ни на что должны оставаться людьми Запада. Но это знание может быть усвоено ими через косвенное влияние, оказываемое теми, кто вступил в элиту Востока и о ком мы упомина­ли выше. Первая из этих гипотез маловероятна, так как она предполагает интегральное и целостное сохранение на Западе хотя бы одного полноценного элемента тради­ционного духа, но вопреки заявлениям некоторых авторов о том, что такое сохранение действительно имеет место, нам оно представляется весьма сомнительным. Поэтому следует подробнее разобрать вторую гипотезу.

В этом случае определенное преимущество, хотя и отнюдь не необходимое, заключается в том, что форми­рующаяся элита смогла бы найти точку опоры в какой-то западной организации, которая уже существует в реаль­ности. Но на Западе есть только одна организация дейст­вительно традиционного характера, сохранившая доктри­ну, которая может предоставить надежное основание для осуществления реставрации: это Католическая Церковь. Для того, чтобы Церковь стала действительно центром создания интеллектуальной элиты, достаточно было бы, ничего не меняя в ее внешней религиозной форме, вер-

О4

Из книги "Кризис современного мира"

нуть ее доктрине ее глубинный смысл, который был свой­ствен ей изначально, но который не осознается более со­временными представителями Церкви. Кроме того, сле­довало бы всемерно подчеркивать сущностное единство Христианства с другими аутентичными формами Тради­ции. Впрочем, эти два аспекта вообще неотделимы друг от друга. Все это и явилось бы подлинной реализацией католицизма в истинном смысле слова, а слово «католиче­ский» этимологически заключает в себе идею универсаль­ности, что часто забывают те, кто хочет отождествить это название с узко западной религиозной формой, не имею­щей никаких связей с другими традициями. И можно ска­зать, что при настоящем положении дел католицизм как универсальность существует лишь в потенции, так как в нем нет более и следов сознания истинной универсаль­ности. Но верно, однако, что сам факт существования ор­ганизации с таким названием является указанием на воз­можное основание для реставрации духа традиции во всей его полноте, тем более, что в Средние века Католическая Церковь уже служила опорой для этого духа в западном мире. Итак, речь идет лишь о воссоздании того, что уже существовало до начала современного извращения. Оста­ется лишь произвести определенную адаптацию к услови­ям актуальной эпохи. И если кто-то из католиксв удивится подобной идее и попытается ее опровергнуть, то причина этого может корениться только в невольной бессознатель­ной затронутое™ современным духом, который превраща­ет нынешних верующих в носителей внешней скорлупы традиции, и не подозревающих о ее внутреннем глубин­ном содержании. Однако крайне важно установить, не за­глушил ли еще окончательно и бесповоротно формализм буквального подхода (который сам по себе является еще одним проявлением того же «материализма») чистый дух религии? Или в лоне данной организации еще можно про-

О5

Дата добавления: 2015-09-04