Перемещаемость и реконституция в эволюционной перспективе

Взаимосвязь между языком и технологией часто констати-
ровалась и ранее, но всякий раз при попытках конкретизировать
ее оказывалась расплывчатой и ускользающей. Подтвердить
существование такой взаимосвязи стало возможным благодаря
Уошо. Антрополог Гордон Хьюз попытался использовать эту
возможность для обоснования собственной точки зрения на
происхождение языка. Он реализовал свое намерение в статье
«Однозначное формулирование взаимосвязи между использова-
нием орудий труда, их изготовлением и возникновением языка».

Гордон Хьюз посвятил значительную часть своей жизни
проблемам происхождения языка. Кроме всего прочего, к числу
его заслуг относится составление исчерпывающей библиогра-
фии по происхождению языка. Он очень внимательно отнесся
к успехам Уошо в овладении амсленом, поскольку считал, что
они свидетельствуют в пользу его теории развития языка у че-
ловека. По мнению Хьюза, прежде чем человек овладел устной
речью, он пользовался языком жестов — отсюда понятен инте-
рес ученого к Уошо,— и этот язык, вероятно, развивался
в связи с использованием и изготовлением доисторическим

человеком орудий труда *. До самого последнего времени мы
довольствовались констатацией существования взаимосвязи
между использованием орудий труда и языком на интуитивном
уровне; усилий на то, чтобы сделать эту концепцию ясной и
недвусмысленной, затрачивалось сравнительно мало. На первый
взгляд взаимосвязь между языком и орудиями труда может
показаться очевидной, однако мы попадаем в тупик, когда за-
даемся вопросом, в чем именно она проявляется. Важность
установления такой связи станет ясной лишь после того, как
удастся четко определить, в чем именно она состоит.

Поскольку восстановить ход предыстории культуры чело-
вечества с какой бы то ни было определенностью нельзя, то
взаимосвязь между изготовлением орудий и языком может быть
понята, во-первых, посредством исследования патологического
поведения людей с мозговыми травмами и, во-вторых — в про-
цессе сравнительного изучения поведения других высших мле-
копитающих. И, разумеется, для грубой проверки различных
суждений о последовательности событий в процессе эволюции
мы можем воспользоваться биогенетическим законом Гек-
келя.

При исследовании поведения человека Хьюз обратил особое
внимание на ряд захватывающе интересных фактов, подтверж-
дающих предположение о существовании взаимосвязи между
языком и технологией: сходное повреждение определенных
частей мозга может повлечь за собой неспособность пострадав-
шего как к последовательному совершению некоторых дейст-

* Следует отметить, что насчитывается еще по меньшей мере одиннад-
цать других теорий происхождения языка, каждая из которых имеет своих
приверженцев, полагающих, что существующие данные свидетельствуют
о справедливости избранной ими гипотезы и несостоятельности остальных.

Приведем выдержку из работы Хыоза, содержащую классификацию
различных теорий происхождения языка: «Теории происхождения языка
распадаются на следующие категории: а) восклицания, или пух-пух-теория
(идея наименования этих теорий звукоподражательными обозначениями
принадлежит Максу Мюллеру); б) звукоподражания, или ономатопея,—
боу-воу-теория; в) имитация звуков, производимых предметом при ударе
по нему, или дин-дои-теория; г) пение за работой, или ю-хи-хоу-теорчя;

д) жестикуляция ртом, или та-та-теория, согласно которой движения че-
люсти, губ и языка имитируют движения рук, плеч и других частей тела;

е) теория детского лепета, основанная на наблюдениях за сходством буль-
кающих звуков, издаваемых ребенком, пускающим пузыри, и аналогичными
звуками в природе; ж) теория инстинкта, в соответствии с которой язык
обретается на определенном уровне эволюции познавательных способно-
стей человека и является врожденным свойством; з) теория соглашения,
по которой люди добровольно договариваются о создании языка для
совершенствования своей общественной жизни; и) коммуникативная тео-
рия, по которой язык является естественным результатом общественной
жизни людей, удовлетворяющим потребности общения; к) божественна;!,
или сверхъестественная, по которой язык есть дар божий; л)»мутацион-
ная» теория, по которой язык есть результат случайного биологического
события; м) теория жестов, по которой начальным средством сознательной
коммуникации были жесты, а устная речь возникла позднее».

вий, так и к соблюдению правильного порядка слов в предло-
жениях. Он пишет:

«Ни использование орудий труда, ни использование языка жестов
или устной речи в норме не являются изолированными аспектами
поведения. Напротив, они служат составными частями более сложных
программ действий. Такие программы могут быть разрушены или
повреждены при мозговых травмах, и нарушения во владении языком
при этом поразительно сходны с дефектами в способности пользо-
ваться инструментами и орудиями труда. Некоторые формы афазии
(нарушения речи) носят синтаксический характер: пациент по-преж-
нему произносит слова или узнает их, но не может связывать их в
осмысленные предложения. Точно так же при некоторых формах
апраксии * у пациента сохраняется способность совершать изолиро-
ванные двигательные акты, например брать и удерживать предметы
в руках, но он испытывает затруднения, когда ему следует составить
определенную программу осмысленных действий. Предполагается,
что при таком состоянии, известном под названием идеомоторной
апраксии, происходит повреждение глубинных мозговых структур,
весьма сходных с теми, которые ответственны за планирующие функ-
ции языка. Во многих случаях одни и те же повреждения мозга влекут
за собой нарушение одновременно и способности к формированию
правильных последовательностей из отдельных двигательных актов,
и возможности правильного построения предложений из отдельных
слов. Можно думать, что эта фундаментальная способность к овла-
дению и использованию сложных и структурированных последова-
тельностей, проявляющаяся в операциях с орудиями труда, в языке
жестов, а позднее — в речи, и есть «глубинная структура» Хамского
и что в длительном процессе гоминизации, наиболее важным было
именно эволюционное развитие такого рода синтаксических способ-
ностей, а не отдельные достижения в технологии и овладении языком
(курсив мой.— Ю. Л.)* **.

Эти данные явно свидетельствуют о существовании взаимо-
связи между языком и использованием орудий труда, т. е.
технологией. Действительно, если взглянуть на современную
речь и технологию в целом через призму их тесной связи при
организации движений как в жестовой речи, так и при исполь-
зовании орудий труда, то идея о том, что грамматика обоих
процессов заложена в одной и той же части мозга, становится
более правдоподобной. Если человек овладел искусством обще-
ния с помощью языка жестов, ясно, что та же самая логика
может быть использована для манипуляций и орудиями, и
словами.

Замечания Хьюза дают не только модель родственности
языка и технологии, но н сценарий возникновения языка, ко-
торый может объяснить эволюционные основы грамматики. Как
подчеркивают Беллуджи и Броновский, грамматика делает воз-
можным упорядоченное оперирование символами и в результате
обобщения — аналогичные манипуляции с предметами окру-
жающего мира. Реконститутивные свойства грамматики позво-

* Апраксия — нарушение правильной организации телодвижении,
наступающее при поражении некоторых отделов головного мозга. Одной
из форм апраксии является аграфия — неспособность правильно владеть
мышцами руки при письме.— Прим. ред.

** Hewes Gordon. Primate Communication and the Gestural Origin
of Language, Current Anthropology, 14, 1973.

ляют людям с помощью языка и других символических систем
оценить сравнительную важность различных способов поведе-
ния, оперируя прототипами или «планами» и не прибегая
к непомерным затратам.и риску, что было бы неизбежным,
если бы такие прототипы испытывались в реальном мире. Ясно,
что основная ценность упорядоченного оперирования символами
должна состоять в том, что, владея правилами упорядочения
таких операций, человек высвобождается в процессе эволюции
от гнета своего личного жизненного опыта. Если бы это было
не так, то описанные процедуры имели бы лишь небольшое зна-
чение для выживания. По сути дела то же самое утверждает н
Роджер Браун, обсуждая природу перемещаемости, когда он
предполагает, что грамматика развивалась как фундамент су-
перструктур мыслительных процессов — по мере того, как
общение между людьми становилось все в большей степени «пе-
ремещаемым»,— хотя он и не связывает свою точку зрения
с какой-либо программой селективного давления, которая
могла бы выдвинуть свойство перемещаемости на первый план.
'Работа Хьюза также помогает реконструировать такую про-
грамму и получить при этом более драматическое представление
о значении как реконституции, так и перемещаемости.

Короче говоря, взаимосвязь этих двух свойств может быть
суммирована следующим образом: перемещаемость представ-
ляет собой временной каркас, позволяющий человеку выйти
за рамки контекста и таким образом реконституировать окру-
жающий мир символически и технологически. Этот акт реконсти-
туции требует словаря символических суррогатов процессов и
свойств окружающего мира, относительно которых становятся
смещенными сами мыслительные процессы. Термином «овеществ-
ление» (или отчуждение) описывается процесс, посредством кото-
рого создается этот суррогатный мир символов. Если мы пойдем
дальше и начнем рассуждать о событиях, которые приводят
к эволюции суррогатного, смещенного мира, то нам станут
ясны причины этой взаимозависимости — именно она и послу-
жила основой достижений Уошо.

Дата добавления: 2015-08-26