Глава 14. Венецианское метро

Суббота, 1 8 сентября 1 999 года

Нужно было бежать отсюда, и немедленно. Я чувст­вовал, что связан по рукам и ногам, и понимал, что ме­ня собираются под покровом ночи бросить в канал. Мне удалось вылезти из постели и освободиться от моих оков. К счастью, дверь в палате оказалась незапертой. В голубых отблесках луны я прошел по длинному кори­дору до перехода, соединяющего два северных крыла

Дедуля, сейчас мы будем долго-долго спать! (итал.).

page 254 / 255------------------------------------------------------------------------------------------------

больницы. Тут я решился прыгнуть в бездну и проле­теть до набережной. Легко и приятно было парить теп­лой венецианской ночью. Это определенно был не сон. Чтобы убедиться, что я бодрствую, я стал громко пере­числять названия районов северной Италии: Балле д'Аоста, Лигурия, Пьемонт, Ломбардия, Венеция, Трен-тино-Альто-Адидже, Фриули-Венеция-Джулия. Я сде­лал последний looping* и приземлился за причалом для вапоретто. Выйдя на набережную, я увидел четыре тем­ные тени, похожие на огромных птиц. Это были люди, мужчины или женщины, одетые в большие черные бала­хоны или тоги с длинными рукавами, в черных масках с большими клювами. Эти громадные птицы, увидев мое приближение, затрясли головами, и тени от их клю­вов запрыгали по стене больницы. Они раздвинулись, чтобы меня пропустить. Один из них положил мне руку на плечо и предложил черную тогу и маску.

— Наденьте тогу и маску. Сохраняйте молчание. Мы поедем на метро до кладбища Сан-Микеле. Ступайте за мной!

Он направился к правой стороне пристани и нажал там на рычаг, столь искусно скрытый, что он казался ча­стью самой конструкции. Тут я увидел, что из воды к нам медленно поднимается большой черный цилиндр. Он достиг уровня наших глаз, выступая над поверхно­стью воды метра на три. Цилиндрическая дверь повер-

* Мертвая петля (англ.).

нулась и открылась. Я последовал за четырьмя черными птицами и осторожно спустился по внутренней сторо­не трубы, цепляясь за перекладины лестницы. Я проник в подводное сооружение: это был огромный цилиндр метра два в диаметре и метров пять длиной, едва осве­щаемый зеленым светом, исходящим из двух больших стеклянных иллюминаторов, расположенных спереди и сзади. Один из людей-птиц, видимо главный, закрыл внутреннюю часть цилиндра и входной шлюз. Мы мол­ча присели на сиденья.

Послышался характерный шум от поступающего воздуха, журчание воды, и внезапно меня отбросило на­зад на спинку сиденья. Наш корабль резко отшварто­вался. Он бесшумно заскользил в длинном металличе­ском туннеле, увлекаемый давлением воды, бившей ключом позади нас, по направлению к выходу, который только что открылся в туннеле.

—Наш вагон скользит в туннеле, как поршень в шпри­це. И никакого шума. Все смазано китовым жиром, — объяснил мне главный из птиц.

—А куда мы направляемся? — спросил я.

—В самый центр кладбища Сан-Микеле. Туннель при­ведет нас к большой гробнице. Сами увидите. Это мет­ро — сверхсекретное. Оно не обозначено ни на одной карте Венеции. Предназначено для спасения узников, заключенных в этой больнице специально с целью про­ведения опытов над людьми, совершенно бессмыслен­ных с научной точки зрения...

page 256 / 257

В то время, в XVIII веке, когда это метро было по­строено, проводились тайные опыты по изучению чело­веческого электричества. Физики и физиологи той эпо­хи использовали свежие тела обезглавленных людей, причем часто молодых и здоровых — это были патрио­ты, приговоренные к смерти. С помощью батарей Вольта ученые пытались вызвать движения глаз и гри­масы у изолированных голов... В те времена и были по­строены эти подземные ходы, и многие заключенные смогли бежать по трем линиям метро: Арсенал, Гетто и кладбище.

— Увы, — продолжала черная птица, — опыты на лю­дях в этой больнице ведутся и в наше время. Проводят­ся пересадки органов, и даже мозга! Так что вы посту­пили совершенно правильно, столь чудесным образом улетев оттуда... «Они» извлекли бы ваш мозг, а тело бро­сили в воду...

Вдруг меня бросило вперед. Наш вагон замер. Глав­ный снова открыл шлюз, и мы вошли в цилиндр для выхода, верхний край которого открывался в боль­шую гробницу. Черные птицы поднялись раньше ме­ня, и когда я вышел на поверхность и снял маску, они уже исчезли. Я слышал возле себя шум воды, бившей из многочисленных фонтанов и журчавшей в колод­цах вокруг гробницы, — воды, толкавшей нас от боль­ницы. Наконец я покинул гробницу. Это был настоя­щий монумент, напоминающий Парфенон в миниа­тюре.

9 М Жуве

К своему удивлению я обнаружил, что очутился на островке, расположенном посреди большого, заросшего гигантскими кувшинками пруда, осененного ивами. Воздух был свеж, влажен и пропитан запахом гниения. В конце концов я нашел вьющуюся меж гробниц тро­пинку, вымощенную большими круглыми влажными камнями, которая вывела меня на берег моря. Тут я спо­ткнулся о цепь, перегораживавшую тропинку, и рухнул на землю...

— Nonno, siete come im diavolo dentro una scatola!*
Венецианская мамаша, ранее погрузившая меня в сон

своим уколом, теперь меня разбудила и сняла ремень, которым меня связали. Она сказала, что я так беспокой­но спал, что пришлось поставить перегородки по бокам моей койки, чтобы я с нее не свалился.

— Вот проклятые лекарства!

Конечно же, она вчера ввела мне коктейль, взаимо­действовавший с эндорфинами, — я их поглощал всей своей кожей целых десять дней во время грязевых ванн. Такая смесь, возможно, и вызвала этот длинный сон, столь яркий и странный.

Я поднялся и, пошатываясь, побрел, чтобы глянуть через зарешеченное окно. Солнце стояло уже высо­ко, и туман над морем почти испарился. Я заметил внизу вапоретто, который отшвартовывался от при­чала, поднимая винтами белую пену и всю грязь из

Дедуля, вы прямо как черт в табакерке (итал.).

page 258 / 259

канала. Мне показалось, что справа от него на уров­не моря промелькнул какой-то цилиндрический си­луэт.

Могло ли на самом деле существовать метро в Вене­ции? Или же это лишь плод моего онейрического вооб­ражения? Наклонившись, я разглядел справа от меня переход, соединявший два крыла больницы на уровне третьего этажа, где я находился. И никаких дверей, лишь застекленные проемы. Как же это я смог прыгнуть в бездну и полететь? Это ощущение полета во сне, столь близкое к реальности, дало толчок чудесному онейриче-скому путешествию в воображаемом венецианском ме­тро. Внимание, опять вещие сны! — сказал я сам себе. Надо бы мне порыться в старых книгах и поискать ста­ринные планы Венеции XVIII века. Не исключено, что катакомбы действительно существуют. Венеция ведь покоится на миллионах деревянных свай. Но что под ними? А эти опыты над обезглавленными людьми? Ведь все это было на самом деле, я вспомнил, что читал об этих жестоких экспериментах в книге Альдини.

Я снова прилег на койку и закрыл глаза. Некоторые аспекты этого длинного сновидения легко объяснимы: несомненной причиной сна о побеге было охватившее меня прошлым вечером беспокойство и страх быть брошенным в воду. А как еще можно было выбраться из этой клетки, если не улететь? Ощущение полета не так уж редко встречалось в моих снах. В моей онейро-теке таковых было около полусотни, то есть чуть мень-

О*

ше одного процента. Такие сны почти всегда сопрово­ждались «рефлексивным сознанием». Чтобы доказать самому себе, что я не сплю, я производил в уме вычис­ления, порой довольно сложные, читал стихи, или же, как минувшей ночью, перечислял названия разных об­ластей Италии.

А эта подводная лодка, скользившая в трубе? Ведь это фаллический символ и даже, может, коитальный. Однако в моем сне не было женских образов! И нако­нец, эта тема опытов на отрубленных человеческих го­ловах. Научный идиотизм! Так мое бессознательное, должно быть, отразило в этих образах теперешнее мое полное отрицание объективного физиологического подхода к мозговым феноменам. Это иллюзия, и я уже развеял ее в ходе моей недавней лекции в Венеции...

Я попытался вновь пережить эти ощущения отпра­вления, скольжения и прибытия, которые испытал во время сновидения. Были ли они связаны с головокру­жением, предшествующим приступам дежа вю? Было ли это нарушением работы вестибулярного аппарата? А почему бы и не нарушением гиппокампального тета-ритма во время сновидения? Почему нет? И тут я сно­ва заснул.

Проснулся я от ощущения тепла на лице. Яркий свет проникал сквозь мои веки. Я открыл глаза. Палата была полна солнцем. Как это может быть, если мое окно вы­ходит на север? Я прищурился и увидел, что на окне нет решеток! Оказывается, пока я спал, меня перевезли на

Дата добавления: 2015-08-20