ло слишком уж интимное... А кстати, как он поживает?
— А разве вы его еще не видели?
— Нет, но я ему звонил, просил денег. Мне снова пришлось выслушивать его нотации. В психологическом плане мы совершенно разные, что обидно, так как противоречит его теории...
— Да, на прошлой неделе, на конференции в Венеции, ваш брат полностью отказался от своей теории. Он в нее больше не верит. Может, и из-за вас. В самом деле, у вас, похоже, совсем иной психологический профиль. Не могу себе представить, что ваш брат позволил себе фотографироваться с голубями на голове, чтобы вытянуть деньги из японских туристов! А вы женаты?
— К счастью, нет. Мне кажется, что я приношу несчастье женщинам.
— А вы давно в Венеции?
— Всего три-четыре дня.
— А почему вы не поехали в Монтегротто?
— Это кошмарное место, где полно старых паралитиков. Не хочу я там встречаться с братом. Я от этого сам делаюсь больным. Я лучше подожду его здесь. А теперь у меня вообще нет ни лиры.
Наступило долгое молчание. Кажется, Бьянка начинала, наконец, верить моему рассказу.
— Хотите, поужинаем вместе? — спросила она.
— Если это не нарушит ваших планов... то с большим удовольствием!
— Теперь, когда я знакома с братом-близнецом про
фессора Жуве, мне бы ужасно хотелось пригласить вас
обоих одновременно.
«Бедная моя Бьянка, ты желаешь невозможного», — подумал я.
— Ну, может, когда-нибудь, — промямлил я.
— Мы пойдем в маленький ресторанчик возле Дзатте-ре с двумя моими друзьями.
— Друзьями, которые знают моего брата? — спросил я с деланым испугом.
— Нет, они его никогда не видели.
Я заметил, что на площади появились группы каких-то туристов — не то японцев, не то американцев, — на которых можно было подзаработать. Какие-то хиппи неопределенного пола (их на самом деле трудно различить) заняли мое место среди голубей. Бьянка молча наблюдала за мной. Она заметила мой золотой «ролекс» и посматривала на трость.
— Вас заинтересовала моя трость? Смотрите, Бьян
ка!
Я развинтил трость и показал ей два цилиндрических флакона с зеленым шартрезом и виски. — Не желаете? Это из настоящего шотландского ячменя.
— Я в самом деле начинаю верить, что вы — не Мишель Жуве. Он терпеть не может виски.
— Да, мой брат пьет только белое вино! Оно для него — болеутоляющее! Когда вы были в Лионе, он за вами ухаживал? Вы целовались?
Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Page 204 / 205 | | | Page 208 / 209 |