Глава 9. Гора Граппа

Понедельник, 1 3 сентября 1 999 года

Мы выехали в четыре утра, когда луна в первой чет­верти светила серебристым светом. Быстро пересекли венецианскую равнину по пустынным шоссе; на указа­телях оранжевым светом вспыхивали названия множе­ства городков и деревень. Обратная дорога, конечно, окажется более долгой.

Проехав Бассано дель Граппа, мы поднялись по Страда Кадорна. В отблесках фар мелькали крыши до­мишек, окруженных виноградниками, акациями и ши­повником. Постепенно пейзаж становился все более диким. Весьма извилистая дорога пролегала через ело­вый лес. Потом появились каменные казематы, испещ­ренные номерами пехотных и артиллерийских полков, вначале разбитых в ходе австрийского наступления зи­мой 1917 года, а потом участвовавших в победоносном наступлении итальянцев за несколько недель до заклю­чения перемирия 4 ноября 1918 года. Внезапно густой ельник расступился, и перед нами открылся альпий­ский луг, затем дорога привела нас на бесплодную рав-

нину, окруженную высокими скалами. Наконец мы въехали на площадку на высоте 1775 метров, обозна­ченную как конец дороги. Было ровно шесть часов. Перед нами вырисовывалось начало длинной черной лестницы, вершина которой терялась в темноте. На­правленные на все четыре стороны 75-ти и 77-милли­метровые орудия защищали первые ступени. Из-за яростных порывов северного ветра было очень холод­но. В полседьмого начал заниматься день, сначала мед­ленно, только заметно было, как клочья тумана под на­ми стали быстро рассеиваться в ночи. Затем на восто­ке появился оранжевый луч. Он осветил остатки тума­на и вершину лестницы. Вдруг, будто догадавшись, в чем красота этого спектакля, я повернулся против ветра, бившего в лицо, и не поверил своим глазам: из тьмы и мглы возникали высоченные горы. Одна за дру­гой, розовые, желтые, оранжевые, белые; их плоские силуэты — черные зазубренные или белые, как сахар­ные головы, возвышались на фоне безоблачного темно-синего неба. Они казались такими близкими — всего в каких-нибудь нескольких часах ходьбы по извили­стой горной тропе, направлявшейся к северу. Это был горный массив Брента, отделявший нас от Доломито­вых Альп с южной стороны. Мне сразу же вспомни­лись пережитые мною во время и после войны незабы­ваемые впечатления от восхода солнца высоко в горах: те же ощущения сжатия пространства, величия, чис­тоты и тишины. Мало-помалу стали появляться тени,

page 172 /173----------------------------------------------------------------------------------------------------

формируя рельеф. Клочья облаков и тумана поднима­лись из расщелин между скалами и устремлялись вер­тикально вверх, чтобы раствориться в светлеющем си­нем небе.

Рельеф все больше вырисовывался, горы тихонько отодвигались, открывались темные долины, куда еще не успел проникнуть луч солнца. Застигнутые врас­плох грандиозным зрелищем, мы с Наташей пребыва­ли в молчании. Я повернулся к солнцу. Туман еще по­крывал равнину, но под воздействием нисходящего с гор северного ветра постепенно рассеивался. Он стал вначале оранжевым, потом золотистым, после чего испарился. Стала видна величественная изло­манная линия венецианского залива. Он начинался дальними огнями Триеста, переходящими в огни Ве­неции, продолжался в южном направлении факелами нефтеперегонного завода, дымы которого уносились к Адриатике. Равнина, расстилавшаяся под нами, еще была усеяна мириадами огоньков бесчисленных го­родков и деревень. Никогда не думал, что в районе Падуи и Венеции такая высокая плотность населе­ния!

Постепенно местность начала покрываться про­мышленными дымами, контуры залива стали рас­плываться и наконец исчезли. В небе появились два тонких белых параллельных следа от самолета-раз­ведчика, направлявшегося в Боснию с авиабазы НАТО в Виченце.

Мы не спеша поднялись по ступеням лестницы. Там было гигантское военное кладбище: 25 тысяч итальян­ских и австро-венгерских солдат пали здесь в 1917 году и в 1918-м — за несколько дней до заключения переми­рия. На почерневших бронзовых табличках можно бы­ло разобрать имена погибших со всех концов империи. Лейтенант фон Мюллер, католик из Линца. Фельдфе­бель Радуловаки, православный из Любляны. Капитан Бела Ковач из Будапешта... Мусульмане из Сараева, га-лицийцы, триестинцы, тирольцы, словаки, поляки, хор­ваты... К югу ровными рядами простиралось столь же необъятное кладбище итальянских солдат. Да, тот ста­рик-итальянец, которого я встретил вчера вечером, был прав. Теперь мне стало ясно, насколько уязвима была Венеция, находившаяся на расстоянии пушечного вы­стрела с окрестных гор.

Мы медленно прошли по кладбищу. Перед большим крестом Наташа перекрестилась по-православному. Ни­когда прежде не доводилось мне бывать на военном клад­бище, находящемся в столь величественной местности.

— По крайней мере, каждое утро они могут любо­
ваться одним из самых прекрасных видов в мире, — ска­
зал я Наташе.

— Кто — они? — спросила она.
Я не ответил.

К десяти часам солнце стало припекать, и пейзаж пе­ременился. Горы еще дальше отодвинулись и стали бу­рыми, почти бесцветными.

page ш /175-------------------------------------------------------------------------

Обратно Наташа опять решила вести машину сама. В лесу капли росы омыли стекла нашего «фиата». После Бассано дель Граппа машин на областных венецианских дорогах стало очень много, и мы двигались все медлен­нее и медленнее. Внезапно меня бросило вперед — На­таша резко затормозила. Я увидел неподалеку проблес­ковый маячок и мигающие огни полицейского патруля. Наташа подала назад и сумела выехать на маленькую боковую дорогу.

— О боже, Наташа, вы настоящая раллистка! Если бы полицейские нас заметили, они бы послали вдогонку патрульный мотоцикл!

— Солнце светило мне в спину, а им — в глаза, и они не могли нас видеть. Это военная полиция, она подчи­няется этим убийцам из НАТО. Она охраняет воздуш­ную базу в Виченце... А я забыла свой паспорт!

Наташа успокоилась, и мы добрались до Абано по уз­ким второстепенным дорогам.

— Повезло нам с вами, — сказала она, — я ненавижу
полицию, всякую полицию, а в особенности натов­
скую.

Когда мы проезжали через Абано, Наташа показала мне две главные улицы, где можно приобрести все «на зависть другим», — как она сказала, улыбнувшись.

Это была ее единственная улыбка в то утро.

Она высадила меня у гостиницы около часа дня и сра­зу же поехала дальше, так как у нее была важная встре­ча в Падуе.

Интересно, а с чего это Наташа так ненавидит «на­товских убийц», — размышлял я, поднимаясь по ступе­ням отеля. — Да потому, несомненно, что она русская! А почему она не хотела, чтобы я пил вино вчера вече­ром? Я попытался привести в порядок свои мысли, лежа в кресле у бортика бассейна, но провалился в долгий сон без сновидений, который позволил мне восстано­виться после этой бессонной ночи.

Вечером, выходя из ресторана, в котором Наташа так и не появилась, я встретил Людвига Манна. Он ме­ня уже ждал и пригласил в наш любимый уголок бара.

— Пиво, ликер «Вильямин» или и то и другое? — спросил он. — Только что поступило свежее австрий­ское пиво.

— Это лучше всего!

— Итак, по пиву...

Я коротко описал нашу поездку по холмам и на гору Граппа, не упомянув о «Марше Радецкого». Людвиг то­же бывал на этой горе во время своего прошлого посе­щения.

— Там была невероятная резня! — сказал он, опусто­шая кружку. — Прозит! А как эти ваши странные ощу­щения дежа вю?

— Намного лучше, и, конечно, потому, что я с суббо­ты больше не принимаю фанги. А также я чувствую се­бя гораздо лучше с тех пор, как отказался редактиро­вать эту статью. Теперь я могу развлекаться чтением де­тективов, не испытывая угрызений совести...

page 176 / 177

— Кстати, — продолжил Людвиг, — если мне не изме­няет память, вы заведуете единственной лабораторией, которая занимается изучением взаимосвязи между па­радоксальным сном и тем, что вы называете «програм­мированием», не так ли?

— Несомненно. Есть еще другие лаборатории, изуча­ющие связь между парадоксальным сном и памятью, но их результаты не особенно убедительны.

— А как насчет взаимоотношений между парадок­сальным сном и сновидениями у человека?

— Если бы вы были на конгрессе в Венеции, вы бы уз­нали, что это стало там предметом бурных дискуссий. Ведь некоторые психологи считают, что сны снятся во всех фазах сна...

— Значит, старина Зигмунд Фрейд был не так уж не прав! — усмехнулся он.

— Знаете, все это меня уже больше не интересует. Я не верю больше в связь между субъективным и недо­статочно четко определенным феноменом, таким, как сновидение, и изменениями электрической активности головного мозга. Это две разные вещи.

— Но позвольте, вас что, не интересует больше та теория, о которой вы мне недавно рассказывали? Это ведь было в прошлый понедельник, то есть всего не­делю назад. Вам это не кажется несколько стран­ным?

— Ничего нет странного в том, чтобы признавать свои ошибки. Так поступают все ученые. Теперь ясно,

что отдых в Монтегротто или эти фанги — что-то от­крыло мне глаза.

— Выпейте еще пива, вас ведь мучает жажда. Вы за­
снули возле бассейна под палящим солнцем. Надо про­
вести регидратацию.

Это было пиво знаменитой марки, очень свежее, и я выпил еще. И ощутил какую-то необычайную легкость, почти эйфорию...

—А в вашей лаборатории часто бывают иностранные стажеры? — продолжил Людвиг.

—Конечно. Всех стран и наций.

—Но некоторые из них могут особенно заинтересо­ваться вашей теорией программирования, ведь она та­кая интересная, передовая, если даже вы сами и считае­те ее недостаточно доказанной.

—Вряд ли. Во всяком случае, американцам и япон­цам она неинтересна — слишком сложная. Похоже, этим больше интересуются русские. Я представлял свою теорию на симпозиуме в Ленинграде в 1974 году, так она там вызвала скандал.

— Ну, тогда, понятное дело. Но ведь теперь-то...

— Некий москвич Сергей весьма заинтересовался и как следует разобрался в моей теории. И еще один мо­лодой немецкий исследователь, Ганс Л., из Галле, что не­подалеку от Лейпцига. Но это интерес чисто теорети­ческий. Невозможно проверить мою теорию на челове­ке, пока у них нет некой молекулы.

— Молекулы! Какой такой молекулы?

page 178 / 179 --------------------------------------------------------------------------------------------------

—Таинственной молекулы, способной, согласно моей теории, депрограммировать мозг крысы.

—Вы что, открыли такую молекулу?

—Конечно нет, и даже если бы и открыл, они не смог­ли бы ее отыскать.

—Еще пива, дружочек?

Что-то это пиво было слишком уж крепкое, у меня даже голова закружилась.

—Так как же эту молекулу отыскать в вашей лабора­тории, если она не существует?

—Да все это не имеет никакого значения! Я вас умо­ляю...

—Но ведь это вещество могли украсть из лаборато­рии.

—Невозможно. Оно всегда при мне.

—Но его могли украсть у вас!

—Может быть. У меня дома была одна странная кра­жа. Может быть...

—Вы видели Сергея после этой кражи?

—Да, на физиологическом конгрессе в Санкт-Петер­бурге, вместе с Гансом Л. Этот Ганс — очень сильный ученый.

—Он тоже работает со сном?

—Да, он, похоже, разработал чрезвычайно миниа­тюрную систему регистрации электрической активно­сти головного мозга у человека с помощью микрочипов. Но, в любом случае, результаты, полученные на крысе, не могут быть перенесены на человека!

— Итак, не существует способа депрограммировать человека?

— Разумеется, нет! Это интересная гипотеза, но она недоказуема. Она больше меня не интересует.

— А что же вы теперь собираетесь изучать, после то­го как вы сами взорвали вашу теорию?

— Я буду серьезно изучать правдивость гороскопов.

— Так-так-так... Вы, значит, верите в гороскопы? Вы думаете, есть связь между сновидением и предсказани­ями?

— Нет, но я верю в существование предостерегаю­щих снов. Это захватывающе интересный предмет для исследований.

— Но это же совершенно другая проблема!

— Кто знает...

Мне не хотелось больше болтать, и я отказался от второй кружки.

— А здесь, в Монтегротто, вы видите сны? — спросил Людвиг.

— Конечно. Но какие-то очень странные, сны-ребу­сы, но не вещие. А вы, дорогой коллега?

— А я вообще почти никогда не вижу снов, что очень обидно для австрийского психиатра!

Людвиг надолго замолчал.

Похоже, я и вправду перебрал пива.

Он пристально глядел на меня через очки.

— А вы уверены, что русские не раздобыли вашу мо­
лекулу? — вдруг спросил он.

page 180 / 181 --------------------------------------------------------------------------------------------------

— Конечно, абсолютно. Нет! Не знаю... С этого момента я перестал понимать, что я говорю... Помню только, что много рассказывал о Муранелле...

Дата добавления: 2015-08-20